Белая Элегия

 - Привет! А вот и я, заждалась?
 - Немного. Чего задержался? Что-то серьезное?
 - Пустяки. Наши планы остаются в силе?
 - Конечно.
 - Ну тогда идем.
 Руза открыла шкаф и взяла сонч. Тэм вспомнил, как шесть лет назад после того, как они с Рузой скрепили росписями свой брак, им предложили выбрать сонч. Под торжественно звучащую музыку их завели в комнату, где были выставлены самые разные модели сончей.
 Еще перед церемонией бракосочетания, они с Рузой решили, что возьмут портативную модель, легкую и удобную. Такой сонч конечно не сможет посылать длительные мизы,
способные вызывать сюжеты больших произведений, но и рассказы могут принести растину популярность, а стало быть, у тех, кто формировал и посылал мизы, появится ребенок.
 Тэм подтолкнул тогда Рузу к стеллажам с сончами:
 - Выбирай.
 Руза медленно пошла вдоль стеллажей, на которых лежали сончи разных размеров, конструкций и цветов. Она остановилась возле небольшого, размером с книгу, серебристого сонча. Плоский с маленькими кнопочками и лампочками, он тоже понравился Тэму.
 Руза обернулась, чтобы убедиться, что Тэм видит понравившийся ей сончь. Он кивнул головой, одобрив ее выбор. Так они стали полноценной семьей с собственным сончем.
 И вот шесть лет спустя они решили, что им пора обзавестись ребенком.
 Сегодня накануне отпуска Тэма они решили первый раз попробовать сончь. Тэм положил сончь в кожаный футляр, закрыл замки и повесил его на плечо.
 - Ну что в мартисовую рощу? – спросил Тэм, хотя они еще вчера об этом договорились.
 Руза молча кивнула головой.
 Посадив свой терлёт у подножия холмов, поросших мартисами, Тэм и Руза пошли по тропинке вверх.
 Наверное, половина жителей Антары очень любила мартисы, которые видоизменялись каждый час. Посадив мартисовое дерево под окном, можно было за сутки увидеть двадцать четыре вида деревьев. Но этого никто не делал, потому что мартисы вырастали огромными и в часы, когда они были лиственными деревьями, они полностью закрывали солнечный свет. Правда, уже появились сообщения, что селекционерам удалось вывести карликовые, высотой в два метра мартисы.
 Другая половина иролинов не любила мартисы за их непостоянство. Расположившись в тени мартисового дерева на пикничок, иногда уже через час приходилось искать приюта под другим деревом, так как выбранное дерево превратилось в хвойное и стало пропускать лучи палящего солнца. Или оно стало деревом из семейства арома и источало густой приторный запах ванили, что тоже не каждому по вкусу.
 Тэм и Руза вышли на полянку, где росли молодые невысокие мартисы. Поляна была расположена на одном из высоких холмов, с нее открывался красивый вид. Роща заканчивалась у скоростной трассы. По ту сторону дороги тянулись острые края бурых скал, за которыми начиналась обильно усыпанная нежно-розовым песком пустыня. У горизонта она смыкалась с небом цвета индиго.
 - Давай здесь, - Руза обвела взглядом поляну.
 - Давай, - согласился Тэм, снимая с плеча сонч.
 Они сели в мягкую шелковистую траву. Тэм достал из футляра сонч и стал его настраивать. За шесть лет они с Рузой наизусть выучили инструкцию по эксплуатации сонча.
 - Готово. Кто первый? – Тэм смотрел на Рузу и держал в руках две миниатюрные пластиночки.
 - Давай я, - улыбнулась она.
 По ее улыбке Тэм понял, что Руза волнуется. Он отдал ей пластиночки, которые Руза прислонила к своим вискам. Она опустила руки на колени, прислонилась спиной к стволу мартиса и закрыла глаза.
 Тэм любовался своей женой. Ее густые сиреневые волосы спадали на плечи. Черты лица цвета голубого льда были безупречными. Лазурные губы что-то беззвучно шептали.
 “Интересно, что сейчас выходит из ее подсознания. Руза и сама не знает, что загружает в сонч. Жаль, что мы не можем управлять процессом извлечения мыслей и придавать им нужное направление. Как интересно! Сейчас сонч аккумулирует наши биотоки из подсознания, преобразует их в миз и пошлет на землю. А там какой-то человек примет наш миз и у него в голове родится сюжет художественного произведения. И он будет уверен, что придумал его сам. Все их мэтры пера даже не догадываются, что без мизов, присланных иролинами с Антары, ни один из них не написал бы даже примитивного рассказа. Но с другой стороны, и мы не можем без них продолжать свою жизнь. Человек, который может принимать сигнал, становится растином. Он начинает писать. Каждое его произведение, прочитанное определенным количеством людей, превращается в маст и возвращается назад на Антару, где его примет сонч из которого пришел миз.
 Чем большее число людей на земле прочитает произведения растина и чем положительнее будет их оценка, тем большей будет энергетика маста. Семья иролинов, которая нашла растина, будет посылать ему мизы, а принятые от него масты отправятся на хранение в сторинг. В сторинге с появлением маста на семью заводят энергетическую ячейку, где масты будут накапливаться по мере их поступления.
 При достижении определенного состояния энергетики в ячейке возникнет зародыш, из которого потом появится ребенок. Наш ребенок”, - прокрутил в уме всю схему Тэм.
 Он посмотрел на сонч, один из индикаторов наполнения начал мигать белым светом.
 “Да все вроде просто, но сколько на пути к зачатию ребенка может возникнуть преград. На земле может не оказаться ни одного человека, внутренний приемник, которого был бы настроен на частоту их сонча.
 Человек может принять их мизы и начать писать, но писать в стол. В таком случае все пришедшие от него масты будут обладать очень слабой энергетикой и из них ничего не получится. Хотя это не частый случай. Большинство землян тщеславны. Но все равно он может оказаться плохим растином и будет писать слабо. Его книги не будут пользоваться популярностью. Наконец с ним может что-то случиться, а частота, на которую настроен сонч индивидуальна и подобрана исключительно под одного человека, живущего на земле.
 Наверное, потому так много семей на Антаре бездетны”. - Засветившийся фиолетовым светом огонек сонча прервал мысли Тэма.
 Индикатор сигнализировал, что один из каналов, к которому сейчас была подключена Руза, заполнился.
 Руза открыла глаза, сняла с висков пластиночки и протянула их Тэму.
 - Ну как? – выдохнула она.
 - Все в порядке, полное заполнение.
 Тэм приложил пластиночки к вискам, лег на спину и закрыл глаза.
 Руза смотрела на Тэма, который, раскинув руки, лежал в траве. Со стороны казалось, что человек спит безмятежным сном.
 “Тэм у меня красивый”, - она убрала несколько травинок, которые запутались в его кучерявых голубых волосах. Даже с закрытыми глазами его лицо сохраняло аристократические черты. Правильной формы с легкой горбинкой нос, четкая линия подбородка.
 “Интересно, сколько раз нам придется формировать и посылать миз, пока его не примет кто-то из живущих на земле. А если в данный момент такой человек не живет, еще не родился или уже умер?
 Ох, и сложно все придумали боги. Но все равно Антара - самая лучшая планета. Спасибо предкам, которые миллионы лет назад смогли очистить карму Антары. Они прекратили физический контакт между полами и отмолили свою вину за совершение других грехов.
 Теперь иролины не знают, что такое войны, эпидемии, катаклизмы. Ведь мы даже о злости, ненависти, подлости знаем только из книг, написанных тысячи лет назад, чего не скажешь о землянах, уж этого всего у них сполна.
 Но, самое главное, они попрежнему находятся в плену плотских утех, поставив их во главу своей жизни. Они грешат и на деле и в мыслях, испытывая вожделение. Мужчины и женщины хотят друг друга, хотят и обладают.
 Стоп! А ведь раньше, когда иролины были грешны этим, они сами писали книги, сами создавали сюжеты. Или, быть может, наши предки тоже получали мизы с какой-то планеты с чистой кармой”? - Руза так увлеклась своим открытием, что и не заметила, как индикатор заполнения второго канала стал фиолетовым.
 Только, когда Тэм сел и снял контакты с висков, она прервала свои мысли.
 - Ну что в седьмую галактику, на землю? – улыбнулся Тэм и склонился над кнопками сонча.
 - А ты что знаешь еще какую-то планету с разумными существами? - не приняла его шутки Руза.
 Она понимала, что это глупо, но слегка обиделась на Тэма за то, что он прервал ее мысли.
 - Все готово, жми, - Тэм показал глазами на сонч.
 - Я люблю тебя, Тэм.
 - Я люблю тебя, Руза.
 Руза нажала на кнопку “старт”. Светившийся темно-бордовый огонек погас, сонч проиграл короткую нежную мелодию.
 - Триста семьдесят тысяч мегапарсеков, преодолей их побыстрее, миз, и найди нам человека, который сможет стать растином, - прошептала Руза в вдогонку умчавшемуся в просторы галактики мизу, словно электронный сгусток был живым существом.
 Остаток дня Тэм и Руза провели в мартисовой роще. Они бродили по холмам, забрались на гору, где росли одни кустарники и трава, затем снова вернулись в рощу и перекусили взятой с собой провизией.
 - Как ты думаешь, маст быстро придет? – жуя бутерброд, спросила Руза.
 - Все зависит от человека. У одного рождается какая-то идея и он сразу бросается писать, на ходу придумывая детали и отдельные сюжетные линии. Ему не терпится добраться до финала.
 А другой с уже готовым сюжетом может ходить неделями, месяцами и обдумывать каждую мелочь. Да и работоспособность у всех разная. Один пишет или набирает текст быстро, другой медленнее, один может работать сутками, а другой отводит себе запланированное количество часов и ни минуты больше не потратит на работу.
 - Хотелось, чтобы наш растин писал ни детективы и ужасы, а что-нибудь такое… - Руза задумалась, пытаясь найти определение стиля – в общем, чтобы у нас появился добрый и послушный сынок.
 - А почему ты думаешь, что это будет сынок? – улыбнулся глядя на размечтавшуюся Рузу Тэм.
 - Ну или дочечка. А то вон у Трэмонов растин писал мистику и дети у них получились такие шумные и хулиганистые.
 - Нормальные пацаны, вырастут, поумнеют, станут как все иролины, - вспомнил трэмоновских близнецов Тэм.
 Домой Тэм и Руза вернулись, когда уже стемнело. Тэм аккуратно посадил терлёт в середине собственного сада, где среди цветов была специальная площадка.
 - Жаль, что мы не видим землю. – Руза, подняв голову, рассматривала звездное небо.
 День на свежем воздухе, волнение при отправке миза не прошло бесследно. Тэм и Руза чувствовали себя уставшими и собрались сразу ложиться спать. Руза уже постелила постель, когда поставленный Тэмом на стол сонч ожил.
 Он замигал желтой лампочкой и проиграл бодрую мелодию.
 - Тэм, Тэм иди скорее сюда. Маст пришел, - закричала Руза, – я первая его посмотрю. – С широко открытыми глазами она глянула на Тэма и, взяв контакты, приложила их к вискам.
 Руза нажала кнопку “просмотр” и закрыла глаза. Через несколько минут она открыла глаза и сняла контакты с висков.
 - Слушай, здорово! Мне понравилась.
 Тэм видел, что Руза находится под впечатлением от прочитанного маста. Он взял контакты, приложил их к вискам и включил просмотр. Он не закрывал глаза. Через несколько секунд на фоне тех предметов, которые он видел, проплыли большие буквы: «БЕЛАЯ ЭЛЕГИЯ».
 Потом шрифт стал поменьше и строчки стали проплывать у Тэма перед глазами. Его удивил цвет букв. Такой цвет не встречался на Антаре, но Тэм видел его в музее спектрографии. Он напряг память и вспомнил, что этот цвет называется зеленый.
 Пока он вспоминал, текст закончился, а Тэм так и не вник в него. Он преобразовал бегущую строку в неподвижную страницу, снова включил просмотр, закрыл глаза и стал читать появившийся текст.

 «Иногда я вижу, как ты сидишь за компьютером: такая красивая и грустная, такая свободная и одинокая. Мне хочется подойти к тебе, обнять, утешить, сказать что-то хорошее. Но вокруг ходят люди, суетятся, шумят. Они считают себя исключительными, а свои задачи важными. Может быть это и так. Но они не знают, какие у тебя глаза. Твои глаза, как горные озера, в них отражается окружающий мир. Они светлеют, когда ловят улыбку, адресованную тебе, они покрываются рябью грусти, когда тебе делают больно. Их поверхность так чиста, что иногда мне кажется, будто я вижу глубину твоей души. Я знаю, что на самой глубине, куда не проникает мой взор, спрятаны твои тайны. Мне хочется окунуться в них. Окунуться и испытать радость от постижения этих тайн. Постичь и стать их верным и единственным хранителем. Время идет, но ничего подобного не происходит. Но я знаю, все события совершаются вовремя и они всегда интересны. Вот только ожидания между ними бывают томительны и могут растянуться на десятки лет, а то и целую жизнь».

 - Неплохо, - более сдержано оценил прочитанное Тэм.
 - Пойдем завтра к гатору?
 - Конечно, пойдем.
 Руза вскрыла упаковку со скэтами, вытащила один и вставила его в сонч. Сбросив на него пришедший маст, она вытащил скэт и положила его рядом с сончем.
 На следующий день они пошли в сторинг, где хранились скэты с пришедшими с земли мастами.
 Гатор, иролин уже в возрасте, радушно пригласил их в свой кабинет.
 - Давайте ваш скэт, - улыбнулся он, выслушав их, - да не волнуйтесь, вы наоборот должны быть рады, не у всех иролинов так быстро находится человек, который может принимать мизы, - приободрил гатор Рузу, он видел, как долго она не могла справиться с замком своей сумочки, когда вытаскивала скэт.
 Гатор взял шарик-скэт и вышел в соседнюю комнату.
 - Малыш, не переживай, все будет хорошо. - Тэм погладил Рузу по волосам и улыбнулся ей.
 Гатор отсутствовал недолго.
 - Ну что, могу вас поздравить, человек, который принял ваш миз, может стать растином. Ваша ячейка 52456;;;;, - назвал гатор номер ячейки, куда он поместил первый скэт с их мастом.
 Гатор сел за стол.
 - Вы хотите сказать, что уже завели нам ячейку? – Руза от волнения вскочила.
 - Да, конечно, - улыбнулся гатор.
 - Просто не верится, - Руза выдохнула и снова села.
 - Значит вы считаете, что наш растин действительно сможет писать вещи, которые будут читаемы? – задал вопрос Тэм, он сохранял большее спокойствие.
 - Да, и судя по этому маленькому произведению, написанное им будет отличаться от основной массы того, что пишется сейчас на земле.
 - Скажите, а вот то, что мы получили, это что такое? Это ведь не рассказ и не повесть.
 - Ваш растин вынес стиль своего творения в название, это действительно элегия - произведение грустного содержания, в нем открыто прослеживаются черты интимности, одиночества, бренности бытия. Это лишнее подтверждение того, что у него есть задатки писателя. Так что помогайте своему растину и глядишь через несколько лет будем вас поздравлять с прибавлением семейства.
 Уже в дверях Рузе пришла в голову мысль, она обернулась к гатору и спросила:
 - А почему белая?
 Гатор некоторое время непонимающе смотрел на Рузу.
 - Потому что элегии, как правило, присуща стихотворная форма, а эта написана дистихом, то бишь прозой, - ответил он, поняв, что имела в виду Руза.
 - Интересно, он покажет ей то, что написал? – спросила Руза когда они вышли из сторинга.
 - Кто, что и кому?
 - Наш растин свою элегию женщине, которой он ее посвятил.
 - Может быть из следующих мастов и узнаем.
 - А давай сегодня отправим ему еще один миз.
 - Давай.
 Тэм взял Рузу за руку и они не спеша пошли по тенистой улице.

       апрель 2004 год