Бабье счастье

Глава 7, роман "Привет из Севастополя"
В небольшом городке шила в мешке не утаишь. О том, что к Ольге Николаевне заходил неоднократно командировочный из Москвы, стали обсуждать досужие кумушки. О ней поползли нехорошие слухи. Но местные женщины хоть и судачили о ней, в душе понимали и не осуждали ее. Тем более что это не касалось их мужей. Зато обделенные ее вниманием мужчины повели себя более назойливо, предлагая свои услуги. Но никому из них не улыбнулось счастье даже переступить порог ее квартиры. Они только тайком облизывали губы, глядя ей вслед, кипя от злости.
Иногда подкатывали к ней местные холостяки, даже намного моложе ее. Сердце ее по-прежнему молчало. Хоть и хотелось ей семейного счастья, своего ребенка, но, глядя на других женщин, обремененных семейными заботами, это желание с каждым годом все больше и больше угасало. Счастье, видать, не в семье и детях, а в чем-то другом. Ведь замужем ее подруги, имели детей. А счастливы ли они? Глядя на них, этого не скажешь. У одной муж запил, стал буянить. У другой - загулял, по другим бабам пошел. У третьей работать не хочет, живет на бабьей шее нахлебником. А счастливых-то женщин по пальцам можно перечесть. И еще нужно разобраться, счастье это или показуха для чужих людей. А сколько разведенных?
Эх, мама родная! Бабье счастье! Какими критериями его оценить? Какими мерками его измерить? А может, его и нет - этого бабьего счастья? В чем оно? В пеленках и распашонках? В любовных играх на двуспальной кровати? В сопливых носах вечно кашляющих детей? В бесконечных нехватках в семейном бюджете? А тут еще с перестройкой и задержкой зарплаты вообще все изменилось. Все взгляды и понятия перевернулись с ног на голову. Все коммунистические идеи и воззрения оказались фикцией. И стала всплывать на поверхность пена из нечистоплотных людей и проходимцев. То один в темных денежных аферах взлетал в гору, то другой заявлял о себе во всеуслышание, что он царь и Бог, и все должны платить ему дань, иначе "замочит" ослушавшихся. И стали рушиться один за другим семейные очаги, наполняя общество голодными и нищими детьми.
Массовые сокращения выплеснули на улицу голь перекатную, которая мощной волной ринулась в торговлю. И поехали в разные стороны частные предприниматели, горбясь от тяжести закупленных товаров. И куда ни глянь, всюду российские леди зимой и летом, в стужу и зной терпеливо стоят у прилавков, оставив на произвол судьбы своих детей, ради хлеба насущного, чтобы этих детишек было чем накормить, во что одеть и обуть. А детей этих взяли под опеку торговцы наркотиками, набивая карманы миллионами, богатея на несчастье и горе своих соотечественников.
Канули в лету комсомол и пионерия. Обнищали духовно школы. А образовавшийся вакуум не было чем заполнить. Красноречивый всемогущий русский язык заменился матом и похабщиной. Появились новые словечки, порой не всегда понятные и благозвучные. Нищета духовная шла рядом с нищетой материальной. Русские, как великая нация, стали вымирать. Ведь куда ни глянь, всюду в горячих точках гибнут русские ребята, почти что дети. Сколько молодых жизней унес Афганистан, потом Чечня? Жертвы не кончаются гибелью солдат. Их раны долго потом кровоточат на теле великой страны. Жертвами становятся одинокие женщины, не дождавшиеся своих любимых с войны. А разве не родившиеся дети погибших солдат - это не жертва для всей нации? Жертва, да еще какая!
Ведь и у Ольги Николаевны могла быть нормальная семья и дети. Но лежит ее Алеша на погосте под толстым слоем земли. А сейчас она, чтобы не умереть от голода, считает каждую копеечку. А что делать? Такова правда нашей постылой и неспокойной жизни!
Продолжение в главе "Богдан"