История моего проклятья, или Кто виноват

The curriculum vitae

День и ночь поменялись местами, когда я поняла, что проклята! Какое-то страшное проклятье лежало на моих бледных плечах, и никто другой, кроме меня, не соглашался нести этот глупый груз. На глаза наворачивались огромные капли чего-то похожего на слезы, но они почему-то разъедали лицо. Мне говорили что я глупая, что эгоистка, что никогда ничего не пойму, даже в 80 лет (не дай Бог мне до них дожить!).
Еще тогда, когда мама впервые вбежала ко мне в комнату и из ее носа шла кровь, она плакала и боязливыми отчаявшимися глазами смотрела на комнатную дверь, я не поняла ни-че-го. Я просто видела избитую мать и сильно-сильно боялась. Не помню, сколько точно мне было, наверное, не больше 8. И даже спустя сколько-то лет, когда по пятницам ночью меня будило ее тихое рыдание, и я сначала жалела этого человека, потом начинала злиться, а под конец, обычно к 4 утра, почти что доходила до состояния безумия. И даже тогда я думала, что такое бывает в каждой семье. Я взрослела, но тайны, связанные с напуганными мамиными глазами и бессонными ночами, мне не раскрывались. Встает вопрос: кто виноват и что это было?
Сейчас я знаю, и кто виноват, и что можно было сделать. А в 13 лет я решила, что никому ничего не расскажу, что это будет наша семейная тайна, ужасная и глубокая. Создавалось, так сказать, «тайное общество», к которому были причастны только ближайшие члены семьи.
Теория не совпадала с практикой. Почему-то в школе мне начали говорить, что я плохо выгляжу, часто срываюсь, мало общаюсь. Что мне нужно было им всем ответить?! Что я не могу просто так бегать не переменах, зная, что мама ушла из дома, и я не знаю куда; что мне страшно идти домой, потому что сегодня там опять могут быть крики и даже драка? Сомневаюсь, что дети пятнадцати лет поняли б меня, и в школе наступил временный траур.
Но ведь каждый из нас знает, что жизнь не стоит на месте, происходит постоянное развитие, прогресс. Соответственно, один период должен плавно перетекать в другой, меняясь и эволюционируя. Поэтому непонимание пятнадцатилетней девочки переросло в осознания проклятья семнадцатилетней. Мое проклятье – многоуровневое, посему касается всех сторон моей жизни. Вопросы типа «кто виноват» меня больше не интересовали, на первый план выходит «кто мне поможет?».
Никто. То несуществующее создание из неоткуда, которое меня наказало, заснуло, забыв обо мне. Кто ж его разбудит? Как обычно: или прекрасный принц, или мои друзья. Но у прекрасного принца и без меня дел по горло, а друзья… Друзья спят вместе с тем созданием.
Наверное, сейчас то самое время, когда нужно признаться самой себе. Дело в том, что моим постоянным ответом было слово «нет»: молодым людям, неравнодушным ко мне, подругам, родственникам. Почему «нет»? Потому что я просто умела и хотела ждать.… Ждать лучшего.  Но некоторые способности утрачиваются. И одиночество сделалось осью моей жизни.
Все должно иметь свои границы, даже душевные и физические состояния людей, и одиночество в том числе. Поэтому оно человеку необходимо в определенной степени. Перешагнув границу, исчезает понимание полярности, например, хорошего и плохого, нужного и ненужного. А мое физическое одиночество перешагнуло все возможные границы, поэтому превратилось в душевное: вокруг полно народу, которому я небезразлична, но мне все равно ужасно одиноко, из них мне никто не интересен. Черные полоски больше не сменяются белыми – все стало серо, тускло, мрачно, и внутренний ключ жизни леденеет с каждым годом.
Если бы мир не был бесконечным, мое отчаяние, возможно, прекратилась бы на девятнадцатом году жизни. Но в силки вечности попадаем все мы. Получается, я проклята на вечность? Или до того момента, когда мои друзья перестанут говорить: «Да какого черта тебе от нас нужно? Приди в себя!», а мой бессмысленный ответ «нет» перестанет сбивать всех с толку? Наверное, я просто не вовремя разучилась ждать…