Проклятье лета

Я ступаю лапками по горячему асфальту. Молодой ветерок обдает меня своим горячим дыханием и невзначай заглядывает под подол сарафана. Я почти физически ощущаю как к моему лицу, плечам, рукам и ногам пристает загар. Понимаю  действительный смысл слова «блаженство».
Так знакомо шелестят листочки. Сам вид пышной кроны высоких красавцев – южных тополей вселяет в меня, северянку, небывалый оптимизм. Знакомые запахи будоражат и опьяняют. Но и тревожат память.
Начинает темнеть, неожиданно быстро, как всегда на юге. Жаркое дыхание ветра сменяется уютной прохладой вечера. На море смотреть не возможно; заходящее солнце, решив искупаться перед сном, осторожно входит в воду и, расплавленное, растекается по поверхности, как горячее масло, слепя глаза.
Сердце сладко щемит от обуревающих ощущений, запахов, вкусов, видов.
Прохожу в маленький сквер, наполненный теми же огромными великанами. Прогуливаюсь по дорожкам и незаметно для себя, постепенно, натягиваюсь, как струна, в готовности в каждую минуту оглянуться на зов. Ищу знакомое лицо среди чужих. Понимаю, что безнадежно, но надежда не умрет, пока не умрет что-то большее, еще не понятое, но уже почувствованное где-то на дне души.
Проходит полчаса, и из всех уголков души на поверхность начинают подниматься мятежные осколки невысказанного, несделанного, окисляясь памятью, становятся едкими и рвутся наружу.
Я спускаюсь к воде и, скинув оковы, вхожу в море слез, курортных романов, соединяя печаль и грусть, выплескивающиеся на щеки из глаз, и дождь смывает старую боль, оставляя надежду в пустоте.
Это всего лишь первый день на юге. Окунуться в лето, где кто-то клянется никогда не клясться и обещает не давать обещаний. Чтобы осень предъявила счет к несбывшимся надеждам и нереализованным мечтам невысказанного, и вернуться в зиму с начальным капиталом. Хорошо бы без потерь.
Всего лишь первый день на юге. Впереди две недели пьянящего счастья и гнетущей тоски, чтобы потом паническим бегством вырваться в задумчивое одиночество осени.