Альдона

       «Это было у моря, где ажурная пена…»
       Или это только приснилось в одну из лунных, южных ночей. Сон в летнюю ночь. Впрочем, летняя ночь была позже. Вначале – знакомство на городском, центральном сочинском пляже. Их было двое. Альдона и Нина. Двое нас, молодых мужчин – Илья и я. Илья, рослый, рыхлого телосложения татарин с мулявинскими усами. Бабник еще тот. Работал шофером на «ЗИЛ-130», калымил иногда, развозя левый стройматериал строящимся в предгорьях армянам и другим многонациональным жителям Большого Сочи. Рейс стоил сотню. Или три-пять лет лишения этой райской сочинской жизни. Жил Илья со мной в одной комнате. при своем могучем телосложении имел тоненький голос. Когда он впервые стучался в дверь нашей комнаты, посланный комендантом занять свободную кровать и отвечал на мой вопрос «кто там?» через закрытую дверь, я подумал, что стучится какой-то пацан, и, открывая дверь, посмотрел туда, где предполагал увидеть голову этого пацана. Но голова Ильи оказалась гораздо выше. Как легко в те годы заводилась дружба! У нас с Ильей были хорошие отношения до самого моего отъезда с юга, хотя иногда между нами и были разногласия по поводу того, кому с кем из снятых девочек пойти. На этот раз Илье, что называется, «не обломилось». Нина для него была слишком тоненькая, а Альдона с самого начала была как бы со мной. Но отдыхали мы все равно вместе. Купались, играли в карты, ели мороженое, пили пиво. Все как обычно. Ничего оригинального. Как у всех. Этакое ненавязчивое веселье, суть которого – продержаться, не наскучить партнерам до вечера, чего, видимо, хотели и они.
       Девушки из одного уральского города. Название его опустим, поскольку имя героини рассказа редкое. И хотя минуло четверть века, что для вечности миг, не станем бросать тень из прошлого на имя и честь этой восхитительной в прошлом девушки, которая, не сомневаюсь, стала настоящей леди.
       Мое финансовое положение в те времена было не вполне достаточным для подобных увеселительных мероприятий. То есть, хватало на какой-то период, быть может, на неделю, но к авансу в кармане свистел ветер, как и к дню получки, разумеется. Альдона знала об этом, и поэтому доверила мне носить свой бумажник, так как за даму должен был рассчитываться кавалер.
       К концу первого дня знакомства, ближе к сумеркам, у нас из-за какого-то пустяка вышла размолвка. Альдона ушла, оставив у меня свой бумажник.
       На другой день, уже воскресный, мы с Ильей насилу разыскали девушек на этом же пляже. Не знаю, чему была больше рада Альдона - мне, или своему бумажнику, из которого, разумеется, не пропал ни один рубль. А там был еще и ее паспорт.
       Мы вновь купались, загорали. Я уже был черен как негр, и солнце больше меня не обжигало, не добавляло черноты. Альдона и Нина, конечно же, были белы как снег. Им приходилось прятаться под навес, либо накидывать на свои плечи халатики. На головах у обеих соломенные шляпки.
       К сожалению, нет фотографии Альдоны, чтобы «срисовать» ее портрет. В памяти же ее лицо не сохранилось. не хватило мегабайт. Быть может, она похожа на мою первую любовь, на Галину, ту, что учила меня целоваться, зимой, у старой березы в Клубной роще. Стало быть, Альдона была недурна.
       О фигуре Альдоны можно составить впечатление, если вспомнить известную киноактрису Бриджит Бардо. Альдона говорила мне, что все ее параметры схожи с размерами знаменитой кинозвезды. В этом я убедился чуть позднее. Пока же Альдона была в закрытом купальнике. Это давало представление о ее телосложении, но мотивы для полета фантазии все же оставались.
       Альдона – единственная девушка, с которой я целовался на Черном море! Нет, не на его побережье. А именно на море, на плаву. Это было необычно и ново. Мы отплыли подальше, и я полез к ней целоваться. Целуясь, мы переставали грести, забывали об этом, и постепенно начинали тонуть. Всплывали, чуть глотнув соленой воды, и делали вторую попытку, пытаясь оставаться наплаву. Но поцелуй – он в море поцелуй! Тут и химия, и электричество, и соприкосновение душ, быть может. И руки перестают грести, а задержанное дыхание, не контролируемое сознанием, утяжеляет тела (быть может, тяжесть греха?) И начинается вновь погружение, пока кто-то не втянет носом соленой воды. Возможно, смельчаки пошли в этих опытах дальше. Но только не мы с Альдоной…
В тот вечер на вахте дежурила знакомая женщина, мать юного шахматиста, с которым частенько играли в шахматы во дворе общаги.
      - Кто это? – спросила она не очень строго, оглядывая Альдону.
      - Сестра двоюродная приехала. Можно, она у нас переночует?
      - Нет, только до одиннадцати.
      Глаза вахтерши понимающе светились. Какая там сестра? Знаем, де, мы вашу, то есть, нашу сестру и вашего брата! «До одиннадцати». Было понятно всем, что сказано это так, для строгости. А там уж как получится. Сама она молодой не была, что ли?
И вот мы с Альдоной в нашей комнате...

      Окончание рассказа читайте на персональном сайте А.Мелькова: http://amm534mail.temp.swtest.ru/