Александр Эсаулов

ДУРАЦКАЯ СКАЗКА

Был прекрасный осенний день. Просто прекрасный. Тепло, солнечно. В багрец и золото одетые леса – лучше не скажешь. Дмитрий брел по ковру из опавших листьев. Если честно сказать, настроение было совсем не очень. В который раз он ругал свою застенчивость и стеснительность. Снова встретившись с Настей, девушкой, которая ему очень нравилась, он не смог слова из себя выдавить. Словно сковало ему язык чем-то. Неловко поздоровался и потом долго и тоскливо смотрел ей вслед. Это было  уже не первый раз. В мечтах он был смелый и удачливый, а в жизни невероятно стеснительный. И это ужасно портило ему все существование.
Дима  сам не знал, что его повлекло в этот заброшенный старый парк. Просто он сошел с троллейбуса совсем не там, где планировал, перешел дорогу и попал к старой полуоткрытой калитке, от которой и начиналась чудесная аллея. Он шел и тихо радовался удачной мысли совершить эту прогулку. Аллея не подметалась, наверное, с начала листопада и  ноги грузли  в опавшие листья  чуть ли не по щиколотку. Вдруг он увидел у ноги свеженький, блестящий коричневой кожурой, каштан.
-Откуда он здесь?- подумал Дмитрий и нагнулся, чтобы поднять его. Когда он снова посмотрел вперед, согревая поднятый каштан в сжатой ладони, метрах в пятидесяти он увидел скамейку с сидевшей на ней  девушкой. Дмитрий удивился. Он готов был поклясться, что еще минуту назад никакой скамейки не было. Он еще удивлялся, что в таком тихом и чудесном парке никто не додумался поставить скамеек для пенсионеров, да и пенсионеров-то тоже не было видно. Но скамейка была и девушка на ней сидела. Диме пришлось признать, что он просто не заметил скамейку и девушку ранее. Он подошел ближе и рассмотрел ее. Ей было лет двадцать, может чуть больше. Она была одета в светлый серый плащ и такие же светлые туфли на среднем каблучке. Русые волосы были забраны конским хвостиком. На лице  не было никакой косметики, но оно и без косметики было красиво. Дима ни за что не взялся бы описывать его. У нее были серые глаза. Но сказать это, значит ничего не сказать. Глаза-то были серые, но они были бездонной глубины, Они были необычного разреза, миндалевидные, что ли, они притягивали, манили, и в тоже время были добрыми, нежными, спокойными и ласковыми. Губы у нее были вроде бы тоже обыкновенными, разве чуть пухлее, чем обычно, чуть алее, чем обычно, и еще ничего не успев сообразить, Дима уже представил, как прекрасно было бы поцеловать эту незнакомку в эти совершенно невероятные губы. Также можно было описывать брови,  волосы, щеки, шею – все они были вроде бы обыкновенные,  а вроде бы налитые какой-то нежной притягательной силой,  не дающей пройти мимо этой необыкновенной девушки. Она сидела на краю скамейки и водила по опавшим листьям тоненьким прутиком и Диме показалась (второй раз за последние две минуты), что за прутиком на листьях остается тоненький  огненный след, который почти сразу же исчезал. И еще ему показалось  (третий раз!), что последними рисунками, которые начертила девушка, когда Дима подошел, были буквы «М» и «А».
-Здравствуйте,- сказалось как-то само по себе,- можно посидеть рядом с  вами? – Дима удивился сам себе безмерно. Как это он вот так, запросто? И язык повернулся как надо!
- Пожалуйста, - ответила девушка, и отбросила прутик, которым водила по листьям. Она вопросительно посмотрела на Диму.
-Хорошая погода, прекрасная осень,- замямлил Дима.
-Погода и правда хорошая,- согласилась девушка.
-Я здесь часто гуляю, и мне нравится эта аллея, - непонятно зачем соврал Дима, который в этом парке был первый раз, а про существование  аллеи пять минут назад и не подозревал.
Девушка лукаво на него поглядела, - Неужели?
-Нет, я вообще люблю осенью гулять по паркам, - неловко выкрутился Дима.
-А-а…- понимающе протянула незнакомка.
-Может, давайте познакомимся?- неожиданно для себя предложил Дима, - Господи, что я делаю? Я ли это? – тут же подумал он,- меня зовут Дмитрий.
-А меня Баба Яга,- ответила девушка.
-Это не смешно,- сказал Дима.
-Что значит «не смешно»?, - спросила девушка, - я действительно Баба Яга.  А вы  что, не верите?
-Дура какая-то, – подумал Дима и собрался встать, чтобы уйти.
Девушка открыла сумочку и не глядя достала оттуда синюю книжку  с тисненой надписью «Паспорт» и протянула ее Диме. На первой странице была вклеена, как и положено, фотография девушки, снятой в анфас. Надо сказать, что фотография была удачная и девушка  выглядела на ней точно такой же, какой сейчас ее видел Дима. Под фотографией Дима прочитал
- Фамилия –Яга, имя – Баба. Как ни старался он прочитать отчество, а также год и место рождения, ничего у него не получалось. Буквы как-то ерзали на бумаге, сливались и прочитать их не получалось. От напряжения Дима наморщил лоб. Вдруг девушка на фотографии улыбнулась и подмигнула. От испуга Дима захлопнул паспорт и посмотрел на девушку, то есть, Бабу Ягу. Баба смотрела в сторону. Дима попытался открыть паспорт на второй странице, чтобы посмотреть, кто выдал этот в высшей степени странный документ, на вторая страничка склеилась и открываться не хотела, как, впрочем, и последующие страницы. Тогда Дима снова открыл первую страницу, но тут же захлопнул ее: девушка на фотографии была изображена в профиль! 
-Так,-  подумал Дима, - я  сплю?
-Ну, - улыбаясь спросила девушка, -  убедились?
-  Извините, но Бабов Ягов… Бабей Ягей… Баб Яг…- Дима совершенно запутался, смутился  и замолчал на какое-то время. Собравшись с  мыслями, он продолжил,- Вы же сказочный персонаж! По правде вас же не бывает!
-Как же! – обиделась Баба Яга,  - а я?
-Ну, какая  же вы Баба Яга? Баба Яга   старая, горбатая, одета в какую-то орясину, живет в избушке на этих… на куриных ножках и летает в ступе, а вы молодая, красивая, модно одетая.
-За комплимент спасибо, - ответила девушка, - только что, по вашему, Баба Яга сразу такой и родилась:  старой, горбатой  и с бородавкой на носу? Она что, детство, отрочество и юность не  проходила? Не бывает… - снова обидчиво протянула она,- сидит рядом со мной, паспорт  смотрит и не бывает…
-Послушайте, Баба… Нет, это невозможно!
-Что невозможно?- спросила Баба  Яга.
-Во-первых, все невозможно! – сказал Дима, - если признать ваше существование, значит надо признать существование Василисы Прекрасной. Василисы Премудрой, Кащея Бессмертного, Змея Горынича и прочих сказочных персонажей. Но это же сказки!
-Хорошо, это во-первых, а  во-вторых?
-А во-вторых, не могу я  вас Бабой Ягой называть! Какая вы Баба?  Девушка Яга? Бред, Господи, все бред! Я сплю?
-Ну, хорошо, называйте меня более привычным для себя именем. Например, Настей, а? – и Баба Яга лукаво посмотрела на Диму.
 -Откуда она  про Настю узнала?- подумал Дима, - ну-ну, нужно с ней поосторожней…- а вслух сказал, – Настей так Настей.
-Не спишь ты Дима, не спишь. И все это не бред… А Василиса Прекрасная… Что ж… Имеется такая. Кащей с ней сейчас  разводится… Редкая стерва оказалась. Терпел ее Кащей, терпел… Если б хотя бы до смерти, так ведь он же бессмертный. Такие муки претерпел, а куда  деваться? Так уж он ее домогался, так добивался… А  как   добился, так и обломился. Вот и разводится теперь.
-С Василисой Прекрасной?!
-А что, раз Прекрасная, так и стервой быть не может? По мне, так как раз и наоборот – если прекрасная, значит точно стерва!
-А Василиса Премудрая?
-Ну, у той  ума палата! Только Кащей на нее смотреть не может… На что Иван-дурак дурак, и тот ее боится!
-Боится дураком при ней выставиться?
-Нет, перепугу. Ты что думаешь, раз Премудрая значит красивая? Иван-царевич ее  у Змея Горынича отбил, а потом как глянул, так с тех пор только  ее советами и пользуется, правда через посыльного.
Настя помолчала.
-У нас, Дима, свой мир. Вам он может и непонятен, так ваш нам  тоже того, не совсем ясен.
-Не пойму я Ба…, ой, то есть,  Настя. Как же так? Вот ты говоришь, ваш мир, ваш мир, а где он? Кроме как сказок, так я про него ничего не знаю. Где он находится? По каким лесам  Иван-царевич Марью-царевну на сером волке возит? И где эти болота, где царевна – лягушка царские стрелы ловит? 
-Наш мир везде, как и ваш, только чуть в сторонке.
-Как это? – не понял Дима, - в другом измерении, что ли?    
-Может у вас это и так называется. Да какая разница? Главное, что он есть и населен достаточно густо.
-Настя, а как ты тут оказалась? Случайно или по делу какому?
-Дима, а можно я тебя спрошу? Скажи, а как у вас здесь за девушками ухаживают? Ну, у нас понятно. Какой-нибудь придурок типа Кащея или Людоеда невесту умыкнет, а Иван – царевич или Руслан какой и ну ее добывать. Кому башку отсекут, кому бороду, а потом пир на весь мир… Правда, после этого скучища… А у вас как?
-Ну, как … Назначают свидание. Потом в кино, в кафе или на  дискотеку. Погулять по городу можно… В лес поехать или на речку, на природу, собственно… Сейчас много мест интересных мест, были бы деньги. А пир горой у нас тоже запросто.
-А у тебя есть деньги? Ты богатый или так, голь перекатная?
Ну, я не без денег, - гордо сказал Дима и с тоской подумал о несчастной двадцатке в заднем кармане, все что осталось от сегодняшней стипендии после того, как он купил нужную книгу по программированию.
-Может быть за мной поухаживаешь? Только по вашему… Что б голов никому не рубить.
Такое с Димой было первый раз. Девушка сама просилась на свидание. Он немножко замешкался с ответом, понимая, что с двадцаткой в кармане не очень-то пошикуешь, но язык, вроде бы как сам сказал:
-Конечно! За такой красивой девушкой я готов ухаживать хоть всю жизнь!
-Ну-ну, - Настя улыбаясь посмотрела на него, - это я сейчас молодая да красивая, да за все платить надо. За красивую молодость платят безобразной старостью. Вырастет у меня бородавка на носу и стану я страшной и злой. И одеваться мне тогда красиво не захочется. Буду ходить, как ты говоришь, в орясине и Иванушек в печке жарить.
-Чего-то не очень верится.
-Так и не верь, если не хочется. И вообще, Дима, ты собираешься за мной ухаживать? Или будем разговоры разговаривать?
Это был прекрасный вечер! Все у Димки получалось! Сначала они пошли в кафушку и попили кофе с пирожными. Потом заказали мороженное. Кофе было удивительно вкусными, пирожные легкие и не приторные, а мороженное было просто сказочное. Рассчитавшись за все последней двадцаткой, Димка, при выходе из кафе нащупал в кармане бумажку. К своему немалому удивлению, вытащив бумажку из кармана, он увидел двадцатку.
-Как это? Я что, ошибся? Да нет! У меня было сорок гривен, две двадцатки. Одну я отдал за книгу, а вторую в кафе! Откуда же взялась третья?
-Знаешь что, Настя, пошли в кино.
-Кино?
Димка, как мог, объяснил Насте, что такое кино и повел свою спутницу к ближайшему кинотеатру. Его совершенно не интересовало, какой фильм показывали. Какая разница! Димка был готов смотреть самый скучный фильм, да вообще ничего не смотреть, только бы сидеть рядом с этой необыкновенной девушкой. Чувствовать тепло ладони, которую он нежно держал в своей руке, вдыхать совершенно невероятный аромат ее волос. Он буквально изнемогал от желания прикоснуться пересохшими губами к ее шее, вернее к затылку в том месте, где оканчивались волосы и начиналась нежная гладкая кожа. Какое кино!? А показывали какой-то американский боевик. Вовсю шла пальба и трупы валились на землю десятками. Главный герой, с лицом, перемазанным краской, с голым торсом и накачанными мышцами палил из автомата направо и налево во все, что шевелилось. Настя со страхом смотрела на экран.
-Ничего себе! – сказала она, повернувшись к Димке, - Это что же, он их всех поубивал, да?
-Да нет, - ответил Димка, - это вроде понарошку. Все они живы здоровы, это только в кино. Ну, они попритворялись, все сняли на пленку и нам вот крутят.
-Попритворялись? – недоверчиво переспросила Настя, увидев, как на экране пущенная из гранатомета граната кого-то разорвала на куски, - идем отсюда. Я не хочу это смотреть. У нас бороду карлику отрубили, так шуму было… А тут сплошное смертоубийство и никто внимания не обращает.
Они вышли из кинотеатра и Димка, запустив руку в задний карман джинсов, замер от удивления. Он снова нащупал знакомую бумажку и достал ее. Это опять была двадцатка!
-Блин! – подумал Димка, - это уже даже не смешно.
Ни о какой ошибке речи уже быть не могло. Он с подозрением глянул на Настю. Настя сделала вид, что ее совершенно не касается, что в своих карманах находит Димка.
-Елки-моталки, - промелькнуло в Димкиной голове, - еще посадят за фальшивомонетничество!
Но тут Настя взяла Димку под руку и от этого, такого  простого и естественного жеста, у Димки перехватило дыхание и вышибло из головы все посторонние мысли.
А потом была ночь. Сказочная, волшебная ночь! Димка и Настя лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу. Димкина любовь была огромна, она была необъятна. Она сделала весь мир другим. Димка удивленно смотрел вокруг и не мог понять, как он раньше не замечал и не понимал очевидных, как казалось ему теперь, вещей, их взаимосвязей и внутренней сути? Вот тикают часы. Тик-тук, тик- тук. Каждое мгновение уходит в вечность. Каждое из этих тик-тук разное, неповторимое и безвозвратное. И этот серый рассвет, уже виднеющийся в окне, он связан с этим тик-туком прочной неразрывной нитью,  и воробьиный стукоток по жестяному подоконнику за окном, все в этом мире связано и движется в одном направлении. И каждый миг в этом движении отражен и если он потерян, то потерян навсегда. Он потерян, если не наполнен любовью, нежностью, радостью… Чем-нибудь, конечно, лучше хорошим. И движение это, мощное и постоянное, ничем не остановить, никакими мольбами, никакими угрозами. Ничем…
Димка посмотрел на Настю. Он спала тихо и чуть заметная улыбка обозначилась на ее губах.
-Господи, - подумал Димка, – за что мне такое счастье? И разве может быть его больше, чем сегодня? Чем сейчас? Вот сию секунду?
Он чуть-чуть дотронулся губами к Настиному лбу и улыбка на ее губах обозначилась яснее.
-Как здорово… Любимая…
Наступило воскресное утро. После обжигающего кофе Настя просто сказала:
-Едем.
-Куда? Никуда я не хочу сегодня ехать. Я хочу быть с тобой весь день, здесь, дома.
-Надо ехать, Дима.
-Куда?
-Все узнаешь…
Утренний полупустой воскресный троллейбус привез их опять к серому забору и старой полуоткрытой калитке. Настя остановилась возле калитки и взяла Димку за руки.
-Ну вот, Дима, мы пришли и здесь мы расстанемся.
-Как?! Зачем? Я не хочу!
-Это не имеет значения. Ты забыл, наверное, кто я и откуда? Мне пора возвращаться. В положенное время у меня родится дочка, которая, как и я, никогда не узнает, кто же ее отец. Придет ее время, и она тоже придет сюда,  к вам, искать своего любимого.
-Как же это?! Как же я без тебя буду жить?
-Моя мама, в день когда родится ее внучка, и станет очередной Бабой Ягой. Потом будет моя очередь и так до скончания веков. Но ты не бойся. Ты ничего не бойся. Все, чему положено случиться – случилось, чему положено произойти – произойдет.
-Настя!
-Я не Настя, Дима, я Баба Яга, - грустная Баба Яга поднялась на цыпочки и поцеловала Димку в губы. Золотой огонь ударил по Димкиным глазам.

  Димка стоял возле серого забора. С недоумением он осмотрелся вокруг себя. Почему и как он здесь оказался? Он ехал с книжного рынка, потом сошел у парка и пришел сюда. Зачем, спрашивается? Забор старого парка тянулся направо и налево, сколько хватало глаз. Ни ворот, ни калитки.
-Что это у меня, временное помрачение, что ли?
Он бодро зашагал к остановке троллейбуса. В троллейбусе Димка увидел Настю.
-Ах ты! – сладко заныло в груди, - здравствуй Настя.
И вдруг он со всей очевидностью понял, что именно Настя его вторая половинка, которую он ищет. Это было настолько ясно и очевидно, что он на мгновение оторопел. Как же он  раньше-то этого не понимал? Дурачина же он!
-Дима? – радостно удивленные от неожиданности глаза молодой девушки широко раскрылись.
-Наконец-то он меня заметил! – подумала она, - а то все при встрече глаза прятал, словно я ему неприятна. Наконец-то!
Димка просто и свободно сел рядом с ней.
-Настя, у меня есть классная идея!
-Какая?
-У меня от степухи осталось 20 гривень. Айда их в кафе просадим!
-С удовольствием!
Они сошли с троллейбуса и зашли в придорожное кафе, где заказали кофе и пирожных. Кофе было невероятно вкусным, а пирожные легкие и не приторные. Быстро проведя в уме простой арифметический подсчет, Димка заказал еще и мороженное. Мороженное было бесподобным. Вся его стеснительность куда-то делась, и он общался с Настей легко и свободно. Только когда он полез в карман за двадцаткой, что-то тревожное зашевелилось в его душе. Вроде все это уже было, и это кафе, и пирожные, и мороженное, и милое девичье лицо, но кончилось это все как-то не очень здорово.
-Настя, - спросил он, - тебе не кажется, что это все уже с нами было?
-Нет, - уверенно ответила Настя, - мне кажется, что ты вот здесь кремом измазался.
Настя достала из сумочки маленький платочек и вытерла кусочек крема в уголке Димкиных губ. От этого простого и естественного жеста у Димки перехватило дыхание и кровь мягко стукнула в голову. Все мысли его спутались и та небольшая тревога, зашевелившаяся где-то в самом далеком уголочке его души, отпустила и исчезла. Вышли на улицу. Димка услышал воркование голубя. Ему стало отчетливо понятно, что это голубка. Голубка повернула набок голову и внимательно посмотрела на Димку. Что-то отдаленно знакомое показалось Димке в том повороте головы и в самом взгляде. Вроде, как бы где-то он это видел. Бред. Наваждение. К голубке подлетел голубь и сел рядом.
Мощное движение, все в этом мире связывающее воедино и не прекращающееся ни на миг, продолжалось.