Мы ушли

На улице по-прежнему играет детвора, светит солнце, гуляет вольный ветер и царствует веселье, столь обычное для поздней весны. Кажется, что и вчерашний день был абсолютно таким же, без малейшего отличия, и вообще вся неделя повторяющихся дней. Хочется играть, флиртовать, влюбляться, любить и быть любимым. Неизвестно, что стало бы с нами, если бы не те люди, которые независимо от погоды чувствуют себя отвратительно.
Шум, свет, пение птиц – все это доносится из открытого окна. Но нет того безудержного веселья в этой комнате, даже наоборот – минорное ожидание и молчание, молчание, молчание...
«Какой же он грустный... – печально вздыхает про себя она, проводя пальцами по его щеке, - Будто бы какое-то горе лежит на его сердце...» И она покрепче прижимает его к себе, пытаясь уловить то чувство единства, которое нередко раньше присутствовало в их объятиях. Раньше. Присутствовало.
Часы отмеряют время, совершенно не заботясь о том, с какой скоростью оно летит. Кошка лениво вышагивает по квартире вслед за уходящим солнцем. Она вновь смотрит в его глаза, и ей кажется, что он совсем не здесь, не рядом, и глядит совсем не за окно, а сквозь пространство и время. Его глаза заволакивает какая-то пленка, через которую сложно будет пробиться.
- Не уходи от меня, побудь еще здесь!.. – просит она, легонько тряся его за руку. «Он уйдет, он когда-нибудь точно уйдет...» - невеселые мысли не дают ей покоя. Но его взор уже успел сфокусироваться на ее глазах, и невыразимая скорбь уже стала гостем на его лице.
«Все то же, совершенно то же... Тот же испуганный и нежный взгляд, та же дикая, выбившаяся прядь, то же биение сердца и тот же запах от белой кожи... Та же она. Никаких перемен, никаких чувств, никаких улыбок более. Как это грустно, черт подери...» - не более веселые мысли посещают и его. И опять он будто бы засыпает, его окружают неясные образы, мысли, время идет медленней и медленней...
- Милый, что случилось? – и тотчас же она сердится за свой тон, который не может выразить и малой части той тревоги, которую она чувствует.
Но он снова вернулся. Снова здесь, в этой же комнате, с теми же часами и кошкой, с ней.
Что случилось? Он и сам не знает. Да и как это теперь можно будет объяснить ей? Поймет ли она все то, что творится в его душе? Не будет ли это какой-нибудь ошибкой?.. Он попробует.
- Знаешь, Лэмми... – он запнулся, хотя и сказал только два слова.
Нет, ее зовут не Лэмми, он сам придумал ей это имя, потому что (как ему когда-то казалось) оно наиболее точно выражает ее сущность, такую нежную и юную... Она обычно радовалась, когда он так ее называл, ее взгляд приобретал тот озорной огонек, который делал ее еще прекраснее. А сейчас? Ничего кроме удивления и изогнутой брови. И почему он ее так называл, почему? Ведь что-то в этом было, такое неуловимое, понятное только им обоим, но что?..
Он вздохнул и продолжил, стараясь полнее выразить свою мысль:
- Такая тоска... ужасная тоска разъедает меня изнутри. Я уже не могу более смотреть на все это, на это солнце, кошку, слышать крики и твои немые вопросы... Все это ведь и раньше было, а теперь...
Опять вздохнул и опять остановился, словно не замечая этих глаз, которые хотят увидеть ответ на все немые вопросы...
- Давай пойдем куда-нибудь... Хочешь в кино? – почему-то шепчет она, все еще наблюдая за выражением его лица.
- Нет, не нужно... Знаешь, ты просто замечательная, ты моя Лэмми.
Или только была замечательной, была той Лэмми? Он отгоняет свой внутренний голос и прижимает ее еще крепче. Хм, странно, что-то ведь должно произойти, так? Раньше здесь была нежность... и где она?
Несколько минут они ничего не говорили. Может, раньше было и интересно поболтать о премьере фильма или о том, чем они займутся завтра, и прочей ерунде, но не теперь, не сейчас. Все их мысли были направлены только на их самих, на их отношения. И каждый понимал, очень хорошо понимал, как неизбежна развязка. Оставался только один нерешенный вопрос: кто возьмет на себя ответственность сказать три ужасных слова «Нам Пора Расстаться»? Или можно все вернуть? Нет, дрова никогда уже не станут деревом, что бы ты ни сделал... Поэтому три слова и должны все бесповоротно разрушить, подарить свободу и пустоту.
Он принял решение. Да, он как сильная часть их былого целого должен взять эту обязанность на себя.
- Знаешь, Лэмми... Мне кажется, что нам пора расстаться.
Нам. Пора. Расстаться. Похоже, дрова бросили в печку.
Она сейчас должна снова испуганно взглянуть на него, разозлиться, заплакать, ходить по комнате и шептать, что она все еще любит его, а его должны бесить ее слезы, он должен доказать ей, что это необходимо, что это неизбежно. А потом обещание быть друзьями. И пусть этого никогда не будет, но так надо, так говорят в подобных ситуациях.
Но вот странно! Она выскальзывает из его объятий, чтобы уже никогда не вернуться в них, и не находит в себе ни радости, ни сожаленья, ни пустоты. Все это уже давно живет в ней, поэтому новым не кажется. Он тоже чувствует себя неспособным отлично выполнить свою роль.
- Я тогда пойду?.. – ее голос не испуган, совсем нет. Он просто сконфужен, потому что она не знает, что еще к этому добавить.
Он кивает и провожает ее. Оба чувствует неудобство от того, что все так бессмысленно заканчивается. Неужели совсем, совсем ничего не осталось у них друг к другу? Может быть, немного привязанности, но с этим будет так легко справиться, что и беспокоиться не о чем.
В последний раз мелькает ее фигура перед ним, и дверь захлопывается.


10 мая, 2004 год