Записки рыболова-любителя Гл. 544-546

544

Чтобы я поехал с Митей, на этом настояла Сашуля. Я-то считал, что Митя и без меня справится. Ездил же он в Ленинград один, а перед этим в Минск, Вильнюс. Особых-то дел у меня в Москве не было, там жарища, с гостиницей вечно проблемы, пожрать дорого, Бирюковых стеснять не хочется, тем более что Майечка только что пережила огромное горе - умерла её младшая сестра Лиля после операции по поводу рака (и брат у неё от рака умер, и мать, и отец, всех перехоронила за считанные последние годы). Но Сашуля меня уговорила, да и дела кое-какие появились в Москве.
Прилетели мы с Митей вечером, я позвонил Бирюковым - телефон  не отвечает, я заволновался слегка, но всё равно поехали, куда деваться. Приехали, дома Гена, ждёт нас, Майечка за городом, на даче у знакомых, не может жару здесь переносить. Оказывается, у них номер телефона давно уже сменился, а у меня старый записан, то-то я не мог до них дозвониться, когда пришлось в холле академической гостиницы ночевать.
Гена всё тот-же, ни на что не жалуется, но Лилина смерть, видно, и его потрясла, не смог рассказывать подробности, тяжело, говорит. Накормил нас ужином, спать уложил.
19 октября 1991г., там же
Наутро мы двинулись прямиком в университет, до которого от Бирюковых 15 минут езды автобусом. У дверей химфака мы появились за полчаса до начала работы приёмной комиссии, и я оставил Митю сдавать документы самостоятельно, а сам двинул в ИЗМИРАН, где встречался с нашими калининградцами - Ваней Карповым, Ниной Наумовой и Ольгой Колесниковой, пытавшимися запустить программу нашей "Большой модели" на новой измирановской ЭВМ ЕС-1065, чтобы работать параллельно и там, в Калининграде, и тут, в ИЗМИРАНе.
Обсудив с Ваней наши модельные и "салютовские" дела, я вернулся в Москву, где у Бирюковых меня ждал Митя, чтобы идти с ним на футбол ЦСКА - "Шахтёр". По дороге в Лужники Митя рассказал, что документы у него приняли, но со справкой медицинской пришлось бегать в университетскую поликлинику - не всё там было в порядке. И ещё поудивлялись в приёмной комиссии, что паспорта у мальчика ещё нет, единственный такой оказался, не достигший 16 лет.
Футбольный матч ЦСКА - "Шахтёр" оказался обильным на голы. Встречались первое и второе места чемпионата СССР, впереди шёл с заметным отрывом ЦСКА, только что выигравший Кубок СССР, ведомый Пашей Садыриным (почему Митя и стал болеть за ЦСКА), шёл без поражений. И вот на тебе - первое. Продул на своём поле. В честь того, наверное, что Митя в первый раз явился на живой ЦСКА посмотреть.
Три гола забили армейцы, из них Корнеев - очень красивый с линии штрафной примерно, в девятку. А пропустили - четыре. Слабо защита сыграла, да и вратарь не выручил. Справедливости ради надо сказать, что ворота ЦСКА защищал дублёр - основной вратарь, молодой и талантливый Миша Ерёмин сразу после финала Кубка попал в автокататстрофу и в тяжелейшем состоянии находился в реанимации.
Первый экзамен - химию - Мите предстояло сдавать 3 августа, и мы с ним собирались до этого времени съездить во Владимир, но сначала на всякий случай решили забить место в общежитии для абитуриентов и на следующий после футбола день (28 июня) поехали туда, в Дом аспирантов и соискателей на улице Шверника.
От площади Хо-Ши-Мина решили пойти пешком, сориентировались по атласу и ... ошиблись на 90 градусов, вместо ДАСа вышли на улицу Вавилова прямёхонько к ВЦ АН, куда именно я и собирался пойти потом, чтобы встретиться с академиком Никитой Моисеевым по вопросам конверсии КБ "Салют".
Пришлось Мите подождать, пока я вёл разговоры с тамошним народом, главным образом, с Павловским, доктором наук, начальником отдела, занимавшимся конверсией другой космической фирмы из того же МОМа - НПО космического приборостроения.
От ВЦ мы, наконец, добрались до ДАСа, но неудачно: попали в перерыв у коменданта и вернулись домой к Бирюковым, весьма измученные жарищей (плюс 33 градуса в Москве, а я ещё в корсете к тому же). Вечером Митя поехал в ДАС снова и занял там койку, воспользоваться которой, впрочем, ему так и не пришлось.
29 июня мы с утра отправились во Владимир, и уже после обеда Антон Ярцев, одиннадцатилетний Митин братец двоюродный, гостивший у бабушки, отвёл нас на озеро "у аэродрома", нормально глубокое и чистое, где мы и купались ежедневно, спасаясь от жары. Подобгорели, впервые с прошлого лета выставив на палящее солнце свои побледневшие на севере телеса.
20 октября 1991 г., там же
Антону я доставил огромную радость тем, что купил ему "супер-паяльник" с "вещной подставкой" в "вещном" опять же магазине электротоваров, в Петергофе это всё дефицит. Ещё он попросил меня купить ему надувных шариков и пару целлулоидных транспортиров. Как выяснилось, в первых шикарно элетрические лампочки взрывать, а вторые горят хорошо (чем хорошо, я, честно говоря, не понял - то ли дымом, то ли вонью, то  ли ещё чем).
Вообще Антон мне понравился - инициативный парень, самостоятельный и мужественный: ногу пропорол на озере - будь здоров, но не жаловался. Правда, мазать ничем не дал - и так заживёт. Похоже, йода боится, как и Митя маленький.

3 июля Митя сдавал первый вступительный экзамен в МГУ - химию (письменно). Тщательно собирался и тем не менее забыл дома калькулятор, пришлось в аудитории у соседа просить. Я в этот день, кстати, тоже отличился: искал шорты свои по всей квартире, чтобы дома переодеться, а они на мне под брюками (в такую-то жарищу) оказались.
Сразу после экзамена Митя позвонил по телефону и сообщил, что вроде всё решил и на все вопросы ответил. Результат же стал известен только через три дня - 6 июля: 9 баллов из 10. Неплохо. Из 385 сдававших по 10 баллов получили 11 человек, по 9 баллов - 21. Теперь надо постараться получить по математике не ниже 4-х, и всё - остальные экзамены сдавать не  надо.
По условиям МГУ набравшие 13 баллов на первых двух экзаменах зачисляются сразу (но без троек, то есть нельзя 10 и 3, в этом смысле не имело даже значения, что по химии Митя получил 9, а не 10: всё равно математику нужно было не хуже чем на четвёрку сдать).
Математику Митя сдавал 7 июля. В этот раз его телефонный звонок после экзамена был не столь ободряющий: одну задачу из пяти он не решил, геометрическую. Я, конечно, расстроился. Надо же, такой шанс упустить! Ведь теперь 4 балла - это в самом лучшем случае, если в тех задачах, которые он решил, нет ни ошибок, ни грязи. Эта Москва с её жарищей осточертела, всё могло уже кончиться, а теперь...
В таком вот настроении я пробыл, с пессимизмом ожидая результата экзамена, три  дня до 10 июля, когда Митя (не столь горевавший и более меня надеявшийся, что не всё ещё потеряно) отправился узнавать результат. Я хотел поехать с ним, но он запротестовал - не надо, мол, я позвоню сразу, как узнаю.
И вот звонит - ликующим голосом: 4 балла!
Ура! Мы победили!

Майечка, замученная собственными болезнями и подавленная недавней смертью сестры (зарезанной, по её словам, врачами), узнав об успехе Мити, буквально ожила, и как только Митя вернулся из университета, достала коньяк, конфеты, и по её настоянию мой ребёнок впервые пил крепкий напиток вместе со взрослыми (в моём присутствии), а кроме нас с Майечкой была ещё её невестка Мила, тоже химик, студентка 3 курса пединститута.
В этот же день после обеда мы с Митей вместе ездили на химфак, где окончательно удостоверились, что Митя зачислен (!) (14 человек набрало 13 и больше баллов, помимо медалистов, которым было достаточно сдать на 9 или 10 первый экзамен, а также победителей химолимпиад этого года), и что ему теперь надо пройти медкомиссию уже как студенту (!!!) и явиться на тестирование по английскому языку для определения, в группе какого уровня ему предстоит заниматься.
Оставив Митю в поликлинике МГУ на медкомиссии, я поехал в трансагентство добывать билеты в Калининград, где наткнулся на ... Саенко с Олегом Бирюковым (мир тесен!). Они тут пытались обменять железнодорожные билеты на авиа, но безуспешно. Пришлось и мне согласиться на боковые плацкартные места в не самом скором поезде до Калининграда (через Клайпеду), в том же, кстати, на который у Саенко был билет, в ночь с 11 на 12 июля.
А вечером Майечка заставила нас играть в карты на деньги (в "Ап энд даун" и ещё что-то подобное), уверяя, что лучше пусть Митя всему этому дома научится, чем в общежитии. Хотя Митя и не умел до этого играть, мы с ним в итоге всё же если и проиграли мастерам Бирюковым, то совсем немного.
Перед отъездом мы с Митей ещё раз побывали в Лужниках, на игре ЦСКА - "Спартак". И опять ЦСКА проиграл - 0:1. Причём по игре счёт мог быть и больше в пользу "Спартака", который лихо набирал обороты в последних матчах, не взирая на уходы "в зарубеж" Шалимова, Кулькова, Шмарова.
А у ЦСКА что-то игра разладилась, да и настроение какое - Миша Ерёмин умер. Так он радовался кубку! И тут же - смерть.
На футболе в Москве мы с Митей были, кстати, не только в Лужниках, но даже и на "Красной Пресне", на кубковой игре "Асмарал" - "Торпедо"(Владимир) (1:0), где сидели буквально в ногах у тренера "Асмарала" Владимира Федотова, бывшего армейца, игрока сборной, сына Григория Федотова, удивившего меня слегка своим весьма непрезентабельным видом (пузо отпустил, штаны какие-то мятые висят, рубаха плохо заправлена).
Видели мы и шустрого владельца "Асмарала" южных кровей, прибегавшего к Федотову советы давать. А главным тренером у "Асмарала" (или консультантом?) был тогда Константин Бесков, но он сидел где-то в другом месте.
Гена Бирюков шутил по поводу Митиной страсти к футболу:
- Ну, теперь тебе осталось жениться на москвичке с Юго-Запада, поближе к Лужникам чтобы жила, и больше ничего для полного счастья не надо!

545

Идём с Митей ночью по перрону Белорусского вокзала вдоль состава поезда Москва-Клайпеда-Калининград и натыкаемся на знакомую фигуру: Иванов Вадим Петрович, поддатый слегка, с сигаретой в зубах, билеты проводнику предъявляет. Я его по плечу хлопнул, он на меня глаза выпучил:
- И ты тут?
А я ему:
- А Саенко где?
- В вагоне уже, наверное.
Прохожу мимо вагона, заглядываю в окна. А вон он и Саенко. Стукнул в окно, тот меня увидел, обрадовался, рукой замахал. Он ведь не знал, что я на этот же поезд билеты взял, вот и удивился. Опять вместе из Москвы в Калининград едем. В который раз уже.
Приехали рано утром. С вокзала пешком шли, транспорт ещё не ходил. С Саенко, как всегда, история - часы в поезде забыл, вернулся - уже нет. И зачем вообще с руки снимал?
Митя не был в Калининграде с Нового года, боьше полугода прошло. Он жадно всматривался в городской ландшафт: что новенького построили? Увы, как и меня, его ждало разочарование.
Только и новенького, что Центральная площадь вся бурьяном поросла, даже цветники с розами пропалывать перестали. И вонь от Прегеля такая же густая как обычно при западных ветрах. Вот, правда, около нашего дома кое-какое продвижение в благоустройстве наметилось, асфальту прибавилось.
28 октября 1991 г., ПГИ
Дома нас ждала Сашуля. Иринка с Мишей отдыхали в Севастополе, а у нас гостила Татьяна Хвиюзова, новая Сашулина подруга из старых пэгэёвских кадров. Сашуля, разумеется, была счастлива: Митя - студент МГУ! Не верится даже как-то. Давно ли ещё спорили - куда ехать поступать?
Сашуля рассказал: тут ещё до её приезда Дима опять на балкон залез. У Иринки в это время Аня была, Серёжи Лебле жена. Они милицию вызвали, та его (Диму то есть) забрала, потом отпустили под честное слово, что больше не будет. Больше не лазил пока.
Михалыч Сашуле сказал, что они якобы Диму в больницу положили лечиться от алкоголизма, да только Сашуля его после того видела на улице, гуляет. Один раз с совершенно непотребной компанией у "Универсама".
В день нашего с Митей приезда мы с Сашулей побывали в гостях у Шагимуратова на его юбилее - 50 лет шмякнуло Ирк Ибрагимовичу (исполнилось 10 июля, а отмечали в субботу 13-го).
Там, конечно, все наши собрались, там я и основные новости узнал, а именно, что Саенко с Шагимуратовым в комерцию вдарились, разуверившись в шансы на финансирование от родного ИЗМИРАНа, да и вообще от Академиии Наук, Круковера(!!!) в обсерваторию приняли, торговлей занялись, акционерное общество создали, в котором Шагимуратов (!) - главный бухгалтер (!!!).
Охренели совсем, тоже мне - бизнесмены. Запаниковали.

В Калининграде мы с Митей пробыли ровно месяц, первую половину которого я, главным образом, проторчал в гараже, приводя в порядок и сам гараж, и мотоцикл, готовя его к техосмотру.
Между прочим, выехать на мотоцикле со двора кирхи стало теперь непростым делом: Шагимуратов загнал во двор здоровенный фургон-прицеп для экспедиционных надобностей, заблокировав напрочь выезд из моего гаража. Сдвинуть его с места не брался даже Коля Драпеза с помощью обсерваторского ПАЗика.
Саенко, однако, подсказал простой вариант: ломами под колёса и толкнуть народом. Как ни удивительно, шестью человеками мы этот вариант реализовали. И не один раз, кстати. Потом обратно толкали. Так что прав был Архимед.
Большую помощь мне Митя оказал: гараж красил. Один бы я точно себе спину надорвал.
Митя, кстати, получил в МГУ такой заряд серьёзного настроя, что целыми днями занимался химией и математикой. Пока Миша не приехал. С ним позанимаешься!
26 июля Мите исполнилось 16 лет! В этот день мы с ним и с Сашулей провели 2.5 часа на выставке "Кёнигсберг-Калининград", где было представлено множество немецких открыток с видами Кёнигсберга, подробные немецкие планы города разных масштабов и сегодняшние фотографии и открытки с видами этих же мест.
29 октября 1991 г., там же
Митя внимательнейшим образом рассматривал всё, особенно планы (у него же был период, когда он сам составлял свою карту города, со всеми подробностями); я уже с ног валился, а он всё не мог оторваться. И действительно, ужасно интересно. Какой город был! И что осталось?
На эту выставку Митя ходил ещё раз, пробыл там 3.5 часа, так ему понравилось.
А в день его рождения вечером явились Ирина с Мишей из Севастополя, чёрные, довольные. Поскольку они прилетели поздно, гостей собирали на следующий день, с утра которого я прошёл, наконец, техосмотр (как ни странно, ибо мотоцикл мой, увы, не стал много лучше от моих торчаний в гараже). Гостями же были всё свои: дед с Т.С., да Серёжа Лебле с Аней. И, между прочим, в разговоре возник такой вопрос:
- А стоило ли за Полуэктову бороться два года назад? - Аня спросила. - Её ведь и не было видно на Съездах, да и вообще все эти Съезды и Верховные Советы, какой от них толк? Власть у Горбачёва была - и всё от него зависело. Теперь у Ельцина - от него зависит.
- Толк в гласности. А приучали народ к гласности как раз в ходе кампании за Полуэктову. Не столько сама Полуэктова, как депутат, сыграла важную роль, сколько борьба за её (и других таких) депутатство. Ведь эта борьба, в сущности, явилась началом борьбы с КПСС и прежде всего в массовом сознании населения. Вот поэтому и стоило за Полуэктову бороться. КПСС-то, вон, уже на ладан дышит. Благодаря, в том числе, и той нашей борьбе, когда Митя с Сашулей листовки по дверям подъездов расклеивали.
30 октября 1991г., там же
До возвращения Иринки с Мишей из Севастополя погода в Калининграде была не жаркой, на пляжи не тянуло, а вот в конце июля лето раскочегарилось по-настоящему, и мы стали регулярно ездить в Зеленоградск, облюбовав сравнительно малолюдный левый край пляжа.
Сойдя с электрички, мы ритуально заглядывали на привокзальный рынок в Зеленоградске, где я покупал кулёк семечек за 40 копеек, после чего топали минут 15 на своё место. Мы с Митей таскали шахматы с собой и разыгрывали на пляжу одну-две партии, причём упорный мой сынуля повадился у меня выигрывать, в лучших случаях я сводил игру вничью.
Правда, справедливости ради, я ему прощал иногда явные ошибки, а сам играл весьма авантюрно. Тем не менее, старался победить и обычно давил, Митя защищался, а кончалось тем, что мои жертвы приводили к проигранному эндшпилю без материала.
На море, как правило, мы ездили вчетвером: Сашуля, Митя, Миша и я. Ирина ходила на работу, в детскую областную больницу. В первое же воскресенье после приезда она с утра помчалась в бассейн, где арендовали время наши кирховские, хвастаться своим загаром (а не с нами  на море, заметьте!). Мы её встретили, когда она возвращалась уже с бассейна, а мы ещё только двигались на вокзал, чтобы ехать в Зеленоградск.
Дочка прощебетала нам, что они с Ваней Карповым договорились поехать сейчас на огород в обсерваторию полоть-поливать, у них там грядки рядом. Я подивился: экая охота, в жарищу-то! Но недаром же говорят: охота пуще неволи. Явилась Ирина домой поздно вечером и притащила полиэтиленовый мешок грибов, в основном маслят и 16 белых (вместе с Ваней собирали).
В последний день июля, 31-го числа, мы с Митей и Ириной ездили на мотоцикле во Владимирово. Наша главная просека в лесу буйно заросла преимущественно крапивой, судя по всему из-за того, что по ней перестали коров гонять (то ли маршрут им другой наладили, то ли коров не стало). Лес там и так забуреломленный, а тут ещё и главная магистраль стала непроходимой, это подпортило нам удовольствие. Но грибов мы всё же маленько набрали: 9 белых, 27 подберёзовиков, 3 подосиновика, 2 польских, сыроежки, лисички...
На следующий день, 1 августа, Митя приболел с температурой (инфекцию, наверное, подхватил), а я по просьбе Вани Карпова помогал ему его катер опробовать перед завтрашней поездкой на рыбалку, на которую он пригласил Коренькова и меня.
Собственно, помощь моя требовалась в том, чтобы спустить катер на воду из эллинга, а потом затащить его обратно, что мы и проделали вдвоём, в промежутке прокатившись по Прегелю за Берлинский мост до Марьино и обратно. Ване казалось, что двигатель "не тянет", но в чём дело понять не мог. Мне же, поскольку я вообще впервые передвигался на таком виде речного транспорта, казалось, что двигатель нормально тарахтит и скорость вполне приличная.
Закончив "испытания", мы договорились назавтра собраться к часу, чтобы отплыть в сторону Озерков на рыбалку с ночёвкой. В назначенный срок я прикатил к Ваниному эллингу на мотоцикле, загруженном рыбацким барахлом, включая, на всякий случай, и лодку (резиновую), но без палатки. Хотел и её взять, но Ваня отговорил: нет, мол, надобности, прямо в катере отлично ночевать.
Кореньков с Ваней уже скинули катер на воду, какие-то проблемы были только с бензином, и мне пришлось смотаться на мотоцикле на заправку с канистрой.
2 ноября 1991 г., Мурманск, дома
Наконец, залились, загрузились, отправились. Солнце печёт, ветерок обдувает, хотя для рыбалки вчера-то лучше было: пасмурно и абсолютное безветрие.
Прошли минут десять по Прегелю. Вижу, Ване что-то не нравится. Передал мне баранку, или штурвал, не знаю, как там руль у катера называется, сам назад полез к двигателю, нюхать там чего-то начал и командует:
- Скидавай газ, глуши двигатель!
- Чего там?
- Насос, похоже, полетел, не качает воду для охлаждения, движок раскалился аж.
- Так, ну и чего теперь?
- Возвращаться надо. Движок снимать. Вот не повезло-то.
На Ваню жалко было смотреть, так он расстроился. Надо же - в первый раз меня пригласил, и такой конфуз. Но мне-то не привыкать. С моим мотоциклом, а раньше мотороллером чего только тоже не бывало.
- Не горюй, Ваня, - говорю. - Бывает. Сейчас на мотоцикл пересядем и в те же Озерки или Берёзовку ещё быстрее доберёмся. Вот только за палаткой придётся в гараж смотаться.
Кореньков идею поддержал. Мы развернулись и почапали обратно на вёслах, благо вниз по течению и отплыли недалеко.
Пока Юра с Ваней вытаскивали катер и ставили его в эллинг, я сгонял в свой гараж за палаткой, вернулся, мы перегрузили всё в мотоцикл, уселись сами и поехали в Берёзовку на моё освоенное место на канале у Вороньего озера.
Воды в канале было мало, но мелочь на перекате у трубы брала на тесто хорошо, не скучно было во всяком случае. На ночь поставили балберы вдоль канала, установили палаточку и выпили за ужином перед сном две бутылки водки, оказавшиеся у меня и Коренькова, что окончательно вернуло благодушное расположение духа Ивану, ну, а мы-то с Юрой и не переживали особенно из-за неудачи с катером.
На рассвете, в четыре утра я вылез из палатки, где Иван с Юрой продолжали храпеть, спустил резиновую лодку на воду и отправился проверять балберы. Увы, попался только один небольшой угорёк, хотя крючки все были голые, мелкие окуни, наверное, обожрали червей. Я наживил по новой крючки червями и вернулся к перекату, где мои подельники уже суетились - Юра с удочкой, Ваня со спиннингом.
Прямо напротив палатки у противоположного берега канала кто-то крупный, щука, скорее всего, гонял малька с захватывающими дух звуками ударов по воде. Ваня долго и достаточно прицельно метал блесну в это место, но соблазнить хищника своей железякой ему не удалось.
Я таскал мелочь на перекате и натаскал немало, Юра стоял рядом и всё никак не мог приспособиться к шустрым поклёвкам, а Ваня бродил вдоль канала со спиннингом. Однако с крупной рыбой нам так и не повезло, и на балберы только окуни садились непристойных размеров.
Зато покупались в канале днём всласть, день опять был жаркий. Короче, отдохнули.
Чем и ограничились мои рыбацкие подвиги этого лета.

546

3 ноября 1991 г., там же
На "Балтику" в этот раз нам с Митей не довелось вдоволь походить: то перерыв был между первым и вторым кругом, то игры на выезде. Дома при нас "Балтика" играла только один матч - с РАФом и выиграла 4:2 (Рудько - 2, Коновалов - 2), причём проигрывая по ходу игры 1:2. Мы, конечно, были на футболе, правда, порознь: Митя со своими бывшими одноклассниками, а я в первом тайме один, а в перерыве на меня наткнулись сначала Володя Клименко, а потом Ваня Карпов.
В "Балтике" продолжали играть древние бойцы Войтюк, Бирюков, Артёмов, оставаясь не худшими на поле, был и Рудько отяжелевший, вышел на замену Притула после травмы, из "стариков" ещё Ядов и Никифоров, а из молодых - Клименко и Коновалов, сумевший посадить очень красивый мяч в девятку после обыгрыша двух защитников.
В своей зоне "Балтика" шла на четвёртом месте, но на первое не претендовала. Народу на стадионе тысячи четыре было, фанатов почти не видно. Не те времена.
В Сашулин день рождения, 8 августа, поехали было в Зеленоградск (Сашуля, Митя, Миша и я) и позорно сбежали оттуда, не дойдя до моря, от первых капель дождя. Той же электричкой вернулись обратно, а дождь так и не пошёл по-настоящему, и мы все очень переживали своё малодушие.
Гостей в этот раз мы приглашали на совместное празднование дней рождения Сашули и Иринки, 10 августа. Были дед с Т.С., Саенки, Шагимуратовы, Галина, Надежда и Иван. А на следующий день, я ещё не проспался, в кровати лежу, мне Сашуля говорит:
- А Ваня-то вчера, оказывается, Иринке предложение сделал!
- Во даёт!
И дочь тут появляется:
- Что мне делать?
Отвечаю:
- Скажи ему: я подумаю!
- Я так и сказала.
- Вот и думай теперь.
Ох, дети, дети. Ваня, конечно, парень хороший, положительный. Сами его в прошлом году в дом завлекли не без задней мысли. Но на Иринку тогда он впечатления не произвёл. Теперь вот на огород вместе ездят, там что ли пригляделись? Явных-то признаков ухаживания ни с одной стороны видно не было, хотя и надежда сохранялась (в глубине души у нас с Сашулей).
И вот - на тебе!
Экий Ваня шустрый.
А Иринка боится холостячкой остаться, и, не дай Бог, если только из этих опасений сейчас согласится, а потом опять маяться будет или полюбит кого-нибудь другого по-настоящему.
Ну, да чего гадать. Пускай думают. Оба. А бедной Сашуле опять треволнения.
И последним аккордом отпуска была моя поездка на мотоцикле во Владимирово посмотреть, что там с грибами. Митя ехать со мной не захотел, Иринка была на работе, и я отправился один. День был с переменной облачностью, напоминавшей в отдельных участках грозовую, но ясных промежутков было больше, и я надеялся, что затяжного дождя не будет.
Проолифенку я всегда вожу с собой в коляске, но, заходя в лес, я её там и оставил, не желая в ней париться. От мотоцикла я отошёл недалеко, когда пошёл дождь. Поначалу я решил переждать его под каким-нибудь деревом и пристроился у ствола огромнейшего великана, бука, наверное.
В считанные минуты небо потемнело, дождь перешёл в ливень, а потом уж и просто в потоп с трескучим артиллерийским громом, молниями и градом, причём градины были не меньше сантиметра в диаметре. Такого страшенного ливняги я на себе ещё не испытывал. Нужно ли говорить, что сухой нитки на мне не осталось.
Но длилось всё это представление минут десять. А потом солнышко выглянуло, и я пошёл к мотоциклу. Там всё с себя скинул, отжал и побросал в коляску, а на голое практически тело (вместо трусов обмотался тряпками сухими из коляски) напялил проолифенку и отправился обратно в лес.
Грибов, однако, я не нашёл, не считая одного подберёзовика и нескольких сыроежек, с чем и вернулся к мотоциклу. Сказалась предыдущая двухнедельная жарища. А очередная порция ливня застала меня уже в дороге к дому, но я был в проолифенке и не шибко пострадал. Правда, ехать в таком водопаде было невозможно, и во Владимирово пришлось пережидать у магазина.
Это было 12 августа.
А 14-го мы с Митей вернулись в Мурманск, Сашуля ещё оставалась на несколько дней в Калининграде. Уже по дороге из мурманского аэропорта мы увидели в автобусе затарившихся грибников, от которых узнали, что грибы вот только что пошли, на той неделе ещё не было.
Мы, естественно, загорелись, и на следующий же день с утра отправились в леса пешком прямо из дома за нашу гору примерно вдоль лыжной трассы, держась левее Питьевого озера и правее ростинской дороги, а там за ленинградское шоссе и прямо на восток докуда дойдём.
Ходили часа четыре и нашли (главным образом, за ленинградкой) 32 подосиновика, 43 подберёзовика, 2 маслёнка, 1 белый, брали и сыроежки, горькушки, волнушки, но их было не много.
А через день, 17 августа, ездили с народом ПГИ на двух машинах - КАМАЗе и автобусе по Печенгскому шоссе в бесконечной веренице мурманских машин и автобусов с грибниками. Поначалу экспедицию как бы возглавлял командир наших электриков Шаршавин. Под его руководством заехали куда-то за 70-й километр и упёрлись в реку в месте, где был мост лет пятнадцать тому назад, а теперь куда-то делся. Шаршавинские же места были там за рекой, километрах в десяти ещё отсюда.
Водитель КАМАЗа Гена Золин предлагал на своей технике всех перевезти на тот берег и без моста, но народ не согласился. Вернулись назад и остановились на 65-м километре, справа от шоссе.
Мы с Митей ходили вместе с Градой Петровой и Людмилой Лазаревой; набрали полную корзину и ведро (73 подосиновика, 49 подберёзовиков, 2 белых и проч.). А в Мурманске по дороге к дому от автобуса купили арбуз, и я запечатлел Митю его "Любителем" с грибами и арбузом около нашего магазина.
Весь вечер мы перерабатывали грибы, главным образом, для сушки и завалились спать совершенно обессиленными.
(продолжение следует)