Девиз жизни

Свинцовое небо над головой, палящее солнце, гром орудий, крики людей. Вот, что видел и слышал он этим летом, летом так непохожим на счастливые июльские дни 1940-го. Теперь всё было по-другому. Война, как хулиган, отбирающий у ребёнка конфеты, лишила их всего. Их – солдат, отдававших свои сердца за Родину.
По ночам, когда стихал свист пуль, и над землёй устанавливалось относительное спокойствие, они сидели в штабе и мечтали. Каждый о своём, их мечты были по-детски наивны, они ещё не успели вырасти и ощутить всю полноту взрослой жизни. Война отобрала у них роскошь юности. Но все мечтали об одном, чтобы поскорее кончилась война. На осуществление этой мечты ушло 4 года… Многие отдали за мечту свои жизни. А он кое-что другое…
В тот день солнце, казалось, хотело испепелить людей. Без того сухая земля покрывалась трещинами. Редкие порывы ветра лишь усиливали зной. То тут, то там слышались взрывы и крики раненых.  Их взвод нёс огромные потери. «А что если и для меня этот день станет последним?»- такие мысли вертелись в его голове. На войне нет постоянства, одна неопределённость и страх. Чувства притупляются, кажешься себе животным, неспособным глубоко чувствовать.  Это футляр, защищающий от окружающего мира.
Он остановился и смотрел вдаль, туда, где поднимались клубы пыли, и полыхал огонь.
Свист прорезал пространство вокруг него. Всё смешалось перед глазами, пыль и крики, а потом всё почернело и исчезло, погрузилось в вечную темноту.
Первое, что потревожило его сознание, был стук дождя. Капли барабанили по стеклу, словно стучались в дверь его души. Чья-то тёплая и мягкая рука гладила его кудрявые волосы. Он уловил необычный аромат, его сложно было разделить на составляющие, он просто притягивал и располагал к себе. А мягкий голос шептал: «Живи, солдат, только живи…»
Он открыл глаза, но его по-прежнему окружала темнота. Он попытался подняться. Девушка засуетилась, помогая ему.
- Ты что-нибудь видишь?
- Ничего, совсем ничего. Одна чернота перед глазами.
Его ранило осколком разорвавшегося снаряда. Врачи уже обещали скорое выздоровление, но самым страшным было то, что он лишился зрения, ослеп.
Лежа в кровати, он слушал песню дождя, пытался понять смысл своего существования. Странно было осознавать себя тем же, ощущать окружающий мир, но не видеть его. Оставалось лишь представлять себе палату, девушку-медсестру, которая была первой, встретившей его в этом сумрачном мире. Он ощущал пальцами фактуру, жёсткость своего одеяла, но уже не мог ощутить его цвет, узор. Иногда сестра сидела с ним летним вечером и описывала все окружающие предметы. У неё это отлично получалось, нежно, передавая природу вещей. Он узнавал её по необыкновенному аромату и звуку шагов. Она была молода и красива, он ощущал это тем внутренним зрением, которое есть у каждого из нас.
Но в один из вечеров она не пришла. Когда он спросил, ему ответили, что ей пришлось срочно уехать.
Первый день было тяжело, казалось, что весь мир, все от него отвернулись. За какие-то несколько дней он очень привязался к этой девушке, открывающей для него по-новому жестокий мир. Постепенно он свыкся с этой потерей и со своей слепотой, река жизни потекла привычным чередом.

В День победы он слушал шум листвы, весёлые крики уставших от борьбы и страха людей. В этот ясный день солнце ласкало его золотые кудри, он гулял со своей девушкой. Она была необыкновенным человеком, понимающим и искренне любящим его. Они познакомились за год до победы, уже сложно вспомнить, как это случилось, но они пережили вместе самые тяжёлые моменты.  Он  решился и сделал ей предложение, сыграли скромную свадьбу и стали строить новую жизнь. Потом у них родился сын, здоровый и весёлый мальчуган.
Он же увлёкся музыкой, он научился чувствовать в нотах. Когда его пальцы касались струн гитары или клавиш рояля, в памяти всплывали образы, образы молодости, счастливых мечтаний. Иногда были сцены войны, но он не любил их. Ноты становились тяжёлыми, словно  наливались свинцом. И глаза начинали болеть. Нет, он не стал великим композитором, просто музыка помогала ему чувствовать.
Сын вырос, часто ездил в командировки за границу. Но после приезда всегда бежал к отцу поделиться впечатлениями. Сын был его глазами, с его помощью он побывал во многих странах, многое узнал.
Годы летели как птицы, никому не под силу было их удержать. Он похоронил свою красавицу-жену. Тоска и пустота съедали его, чтобы разнообразить свою жизнь, он купил дом на берегу моря и стал жить там один. Иногда его навещал сын.
 По вечерам он сидел на песке, сжимал его в кулаке. Песок ещё хранил тепло дневного солнца, согревал ладонь, а через несколько секунд от целой пригоршни оставались лишь пара десятков крошечных песчинок.  Рядом шумело море, оно шептало о жизни, мире и любви. Он любил слушать этот шёпот. Луна оставляла мерцающую дорожку на голубой бесконечности моря, казалось, по ней можно было добраться до небес. Он не видел этого, но чувствовал всю поэтичность и красоту, окружающего его пейзажа.
В один из дней в его дверь постучали. Это был почтальон. В телеграмме сообщали, что во время одной из командировок погиб его сын. Это была бедная африканская страна, где внезапно началась гражданская война, и его сын стал жертвой случайной пули ошалелого, замученного палящим солнцем и жизнью африканца. Нелепый конец. Отцовское сердце не выдержало  и почтальону пришлось вызывать скорую.
Его сердце боролось за жизнь, а разум не понимал зачем, зачем было жить, ведь нет никого, ни жены, ни сына в этом чёрном, опустошённом мире.
И тут сердце забилось чаще, нос уловил знакомый аромат, а уши тихую фразу: «Живи, только живи…».
Он открыл глаза и увидел её, женщину, гладившую его волосы и шептавшую этот простой девиз жизни. Сколько лет прошло...