Новая волна в русской фантастике

  Каждый человек должен понимать, что книги,
  как и любые другие вещи, должны оцениваться
  по приносимой ими пользе.
  Габриель Нодэ.
 
 
  Ты легко касаешься клавиш, и на экране появляется текст.
  Будущий текст.
  Руки летают, порхают над клавиатурой двумя ночными бабочками, двумя  мотыльками… с цветка на цветок, с клавиши на клавишу. Буквы, слова, предложения выныривают из небытия и ровными строчками… Нет, не так.
  …выныривают из небытия, отплевываются, отфыркиваются; и небытие стекает с них мокрыми, холодными каплями. Хорошенько встряхнувшись напоследок, они походной колонной, повзводно, проходят мимо тебя ("Сми-и-р-р-на! Р-р-авнение на Автора!"). И кажется, что слитная дробь шагов существует не только в твоем воображении.
  – Вольно! – командуешь ты. – Молодца!..
  Абзац.
  Черточка курсора вопросительно дрожит на белом экранчике поля.
  Абзац. Абзац. "Глава 3". Ты задумчиво откидываешься на спинку стула. Курсор выжидающе подмигивает тебе с экрана: "Давай! Ну что ты? Про небытие давай… ровными рядами… Быть или не быть?.."
  – Нет, – не поддаешься на провокацию ты. – Это надо хорошенько обдумать.
  …ты сосредоточенно роешься в ящике стола, пытаясь найти старые записи, заметки, наброски среди груды разнообразнейшего хлама. Попутно мелькает мысль о том, что надо бы прибраться. Намерение, конечно же, благое, но вряд ли осуществимое, ибо… ибо… Вот оно! Руки, наконец, натыкаются на ту самую потрепанную коричневую тетрадь в коленкоровом переплете. Так. Ну-ка, ну-ка. Взгляд быстро скользит по тусклым карандашным записям. Ага. Ага. Вот значит как. Ну-у, это ты, положим, загнул. (От большого ума, что ли?) Но в целом… в целом как раз то, что нужно. Даже править почти не придется.
  "…трам-парарам, бродит чудо по горам, – пальцы выбивают на столе затейливую дробь. – Не пойдет, – думаешь ты. – Нет, точно не пойдет. По другому надо. Не так".
  "А как?" – ехидно интересуется кто-то.
  Внутренний голос? Мое "второе я"?
  "Не знаю!" – раздраженно бросаешь ты и нервно хрустишь пальцами.
  "Не знаешь? – удивляется внутренний голос. – Но ведь Автор-то – ты! – и заканчивает возмущенно: – Не знает он! Думай тогда, крепко думай!.."
  Думаю. Крепко. И первым делом велю своему "второму я" заткнуться. Оно тут же обижается. Ну и пусть его… На обиженных воду возят. Зато я, похоже, начинаю понимать – как… Как надо было написать. Что ж. Так и напишем. А тот кусок – выкинем. Итак, глава пятая…
  Руки порхают над клавиатурой.
 
  * * *
 
  – Ну вот, собственно, такие дела.
  Двое мужчин смотрели на монитор, на котором была видна часть комнаты: шкаф, стол с компьютером, сидящий за столом человек.
  – Что вас еще интересует, Петр Алексеевич?
  Тот задумчиво потер рукой подбородок. Вспомнилось вдруг: утренний звонок шефа, срочная командировка в какой-то Мухосранск, самолет… Слава богу, хоть встретили в аэропорту, до города доехал с комфортом. Все дальнейшее комфортным назвать было трудно. Еще бы! Пересесть из шикарной тойоты в дребезжащий уазик и ехать черт знает куда по пыльной грунтовой дороге… час, второй, с тоской наблюдая, как секундная стрелка еле-еле тащится по циферблату. А потом был серый бетонный забор с колючей проволокой наверху, хмурое лицо солдата на КПП, и водитель тыкал документами в одно из таких хмурых лиц, а молоденький лейтенант хмурился все больше, бурчал: "Не положено", в общем, не пускал и все тут. Пока водитель звонил куда следует, пока разбирались, пока лейтенант выписывал пропуска, пока… Зато второй КПП миновали на удивление быстро и вскоре оказались на территории: везде асфальт, газоны, клумбы, серые двухэтажные здания. К одному из таких зданий и подъехали. "Лаборатория  № 4", – сообщил водитель и приглашающе махнул рукой. Разумеется, там уже ждали. Невысокий толстенький человек в белом халате радушно улыбнулся: Андрей Николаевич, завлаб. Петр Алексеевич, из издательства. Очень приятно. Взаимно. Пойдемте, посмотрите, что и как…
  – Так что еще? – переспросил заведующий лабораторией.
  – Ну-у… – представитель издательства неопределенно повел рукой. – А почему…
  – Почему мы вообще всем этим занимаемся?
  – Да.
  – Побочный продукт. Конечно же, цели Проекта – совершенно иные. Но даже побочную продукцию можно использовать. Выгодно использовать. К тому же наш шеф хорошо знает вашего – друзья детства, что ли, – мужик он умный, своего не упустит, вот и решил… э-э… скооперироваться.
  – А как все это будет осуществляться?
  – Вы о разделении труда? Мы – работаем с материалом и поставляем готовый продукт, вы – его издаете. Тиражи будут обеспечены, уверяю вас. Технология опробована, и результаты очень даже впечатляют.
  – Как давно вы с ним работаете? – представитель издательства кивнул на монитор.
  – Да уж пятнадцатый месяц пошел.
  – Ну и?
  – Вам что-нибудь говорит имя Михаил Лебедев?
  – М-м-м… – представитель наморщил лоб. – Этот что ли, дебютант? У которого недавно в "ЭКСМО" книга вышла?
  – Да. Тридцатитысячным тиражом. Дополнительный тираж составил еще тридцать тысяч. А еще его в "Если" печатали, и критики очень благосклонно отозвались. Прямо-таки дифирамбы пели. Но это еще не все – около месяца назад на сайте Русской Фантастики была организована его собственная страничка. Там выложено-то всего несколько повестей да рассказы. А знаете, какова посещаемость? Скачивают и скачивают, день и ночь, представляете?! Поклонники задолбали уже: когда выйдет следующая книга? Устройте нам on-line интервью с автором…
  – Однако… – Петр Алексеевич чуть ослабил узел галстука, помолчал; спросил: – Слушайте, вот он пишет фантастику. А почему так?
  – Ну, видимо, тут играют роль какие-то склонности, предпочтения, индивидуальные особенности. Образ мышления, может быть.
  – Значит, другие смогут писать и детективы, и ужасы, и…
  – Да, конечно. Даже стихи. Представьте себе – новый Пушкин!
  – Нет, Пушкиных нам не надо. Да и стихи – некоммерческая это литература.
  – Согласен, некоммерческая. Кстати, у нас уже появилась проблема подобного рода. Перестарались мы с Михаилом. Ранние-то его вещи идут на ура, хотя и там – сложный философский подтекст. Но то, что он пишет сейчас – настолько элитарно… Да что там – сейчас! Второй его роман куда бы приткнуть. В "ЭКСМО" сначала издавать отказались, потом предложили пробным тиражом в три тысячи экземпляров. Оно, конечно, поклонники, может быть, и купят, но, согласитесь, три тысячи и шестьдесят – это две большие разницы. И главное – никаких перспектив.
  – Гм, – кашлянул в кулак Петр Алексеевич. – Надеюсь, с другими авторами такой проблемы не возникнет?
  – Ну, разумеется, нет. Говорю же вам – технология опробована, доведем их до определенного уровня, а дальше уже ваше дело – издавать и издавать.
  – А как насчет конкурентоспособности?
  – Да бог с вами, Петр Алексеевич! – рассмеялся завлаб. – Будет вам конкурентоспособность, будет! Где вы еще видели у дебютантов тиражи в шестьдесят тысяч? Возьмите любую книжку, откройте – тираж десять-двадцать тысяч и все. Все! Даже у самых маститых лишь немного больше.
  – Хорошо. Убедили. Но все-таки… черт возьми! все-таки авторов должно быть много! Понимаете? Мно-го.
  – Понимаю. Много так много. Не проблема.
  – Но как? Как?! Почему не проблема? Это что же, из любого, извините, дерьма, можно конфетку сделать?
  – Да, Петр Алексеевич, да! Из любого. Побочной продукции хватает. – Завлаб ткнул пальцем в монитор. – Вот он, кем он был? Да, можно сказать, бомжом! Нищим побирушкой. А стал?
  – Бомжом? – недоверчиво улыбнулся представитель издательства. – Но…
  – А вы как думаете? Где еще, по-вашему, брать материал для секретного проекта? Ну да ладно, не о том речь. Не нужно вам это. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. – Андрей Николаевич коротко хохотнул, потом уже серьезно, даже с некоторым нажимом спросил: – Так что? Договорились?
  – Договорились.
  – Я так и думал.
 
  * * *
 
  Уже вечером, когда гость отбыл домой, к Андрею Николаевичу заглянул сам руководитель Проекта. Вальяжно расселся в кресле, закурил толстую сигару, неожиданно подмигнул. Видимо, доволен был сегодняшним днем. Завлаб вопросительно посмотрел на него. Шеф улыбнулся и, пустив несколько дымных колечек, сказал:
  – Все, начинаем работу с крупной партией. С завтрашнего дня весь побочный продукт будет поступать к вам, – и тут же не преминул поддеть: – Ты давай, осваивай поточные методы работы. Стахановцем станешь.
  Андрей Николаевич шутки, однако, не принял, сидел, помаргивал, думал о чем-то.
  – А с этим что делать? – спросил, наконец. – С Михаилом?
  – Он нам больше не нужен.
  – То есть?..
  – Да.
  – Может быть… пусть все-таки закончит роман?
  – Зачем? Кому нужны такие романы? – шеф иронически усмехнулся. – Вопросы?
  – Вопросов больше нет.
  – Хорошо. Тогда завтра притупишь к работе с новым объектом.
  Посидели. Помолчали…
  – Виктор Сергеевич, – сказал завлаб, – мне сейчас в лабораторию надо.
  – Ну, иди. Недолго хоть?
  – Недолго.
  – Тогда я тебя здесь подожду.
  Уже подойдя к двери и берясь за ручку, Андрей Николаевич пробормотал себе под нос:
  – И сможет собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов земля российская рождать…
  – Что? – встрепенулся шеф. – Что ты сказал?
  – Это не я сказал. Это Ломоносов. Михаил Васильевич*, – вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
  Шеф задумчиво смотрел ему вслед.
 

  -----------------------------------------------------------
  * Автор позволил себе несколько исказить оригинал в угоду
  своим, авторским, замыслам. Подлинные же строки звучат так:
  …Что может собственных Платонов
  И быстрых разумом Невтонов
  Российская земля рождать.
  -----------------------------------------------------------

  08.05.01 - 19.05.01