45 спирта

Как я решила, что пить – вредно.

Мы бежали, крепко взявшись за руки, по  мокрой грязной дороге. Мои светлые брю-ки были по колено замызганы до такой степени, что, я думаю, никакая тетя Ася бы не справилась. Удивительно, почему я в такую минуту думала о штанах. Вспоминаю: так глупо – делается стыдно. Машка все время меня поторапливала, уверяла, что ее штаны не менее грязные и что сейчас главное добежать до аптеки. Я встала посреди дороги и стала дико угорать: Машка недоуменно покрутила пальцем у виска.  Машины проносились ми-мо с бешенной скорость, обрызгивая нас с ног до головы грязной водой, летящей мощной струей из-под колес.  Какой-то фраер проехал в метре от нас, и моя белая куртка потеряла свой первоначальный цвет. Я успокоилась и встала, глядя с обидой на уехавшую машину.  Снова бежим.  Не зная квартала,  в дождь, мы,  с целью найти какую-нибудь аптеку, ска-чем через лужи и грязь, пытаясь выдать умную мысль по поводу случившегося.
- Да … Вот в таком же состоянии была Ирка на 8-е марта… И тогда я сама се-бе пообещала, что никогда не буду пить, - начала она, уже в сотый раз рас-сказывая эту историю. В этот момент я хотела залепить себе и ей смачную оплеуху, но потом подумала и решила, что делать это в столь напряженной обстановке по меньшей мере неприлично.
- Он не в чем не виноват… Это они за ним не уследили… Хотя надо же знать меру, - продолжила я ее мысль.

Мы прибежали. Круглосуточная аптека и вправду работала круглые сутки!

- Нашатырный спирт  и марганцовку, - протараторила я, протягивая кассирше смятую десятку.

Хватаю лекарства: снова бежим.   На пол пути к школе встретили Алешку и Оловя-шешникова, идущих на остановку с какими-то двумя бабами. Мне стало так обидно и горько: я хотела провести этот вечер с Лехой, а он так позорно свалил. Он, Вова и еще не-сколько пацанов были рядом с Темой, когда он  в один присест выглушил  литр водки.  Никто его не остановил. Никто даже сначала и не просек в чем  дело. И, когда их другу было хреново, они поспешно свалили подальше от проблем, а мы с Машкой побежали  в дождь по темну в аптеку, хотя никакого отношения к случившемуся не имели.   
Прибежали. Тема стоял на том же месте, точнее висел. Его держала Дашка и 9-го “А”. Так странно, ведь они никогда толком не общались, просто “привет-пока”,  а тут такая ответ-ственность… Темыч время от времени повторял, что все нормально – дальше шли нечле-нораздельные звуки, тем самым он давал нам понять, что он в сознании.
Открыли марганцовку, ее нужно было разбавить. Воды было совсем чуть – чуть, кто-то по неосторожности сыпанул полбанки и вода тут же окрасилась в темно бордовый цвет или, как любила говорить моя бывшая учительница по русишу – благородный цвет бордо.  Какой-то дебил попытался влить эту гадость ему в рот, но Машка во время успела выхва-тить бутылку из рук «доброжелателя». Тем временем я открывала нашатырь. Руками он не открывался, и я по старинке впилась в пробку зубами. Обожгла себе нижнюю губу, ощу-щение, признаться не из приятных… Дали бедному Теме нюхнуть. Он как ошпаренный отдернул голову от бутылька, рефлекс пошел. Сделав свое грязное дело, Артем поднял голову и сквозь зубы процедил: «Все на-а-а-а-рма-а-а-а-льно, и-и-и-к!». Тут приехал мой одноклассник Игоряныч и стал с умным видом «бывалого» рассказывать, что у Темыча сильное алкогольное отравление и что его срочно нужно везти в больницу. Толпа заспо-рила: одни кричали, что больница – дело последнее, нужно просто проспаться, другие во-пили, что в таком состоянии только в реанимацию под капельницу, третьи, как ничего не знающие в сфере алкоголя, тихо молчали в сторонке. Во время спора хотели побить Гурю (Толика Гурьянова), единственного, кто остался из компании собутыльников Темы. Он яро отнекивался, валил вину на других, злостно отворачивался и пытался кричать, но его успокоили. Из толпы донесся истошный вопль Темы: «Не надо меня домой! Не надо меня в больницу! Все нормально!». На минуту все утихли. Потом кто-то вызвал такси, Артема бережно загрузили в машину. С ним вместе поехали Ярик и Лешка Хлопотин и 9-го “В”. Приехав обратно, они рассказали нам, как отдали полусонного Тему бледной и взволно-ванной матери, как попросили ее не вызывать скорую и не ругать его сильно.
Через неделю Артем позвонил мне и стал спрашивать, что было на дискотеке. Дико ржал, все время переспрашивая: «Чо правда?!». Вот так я поняла, что пить очень вредно и что потом ничего не помнишь, а только дико хохочешь над самим собой…