Эротический телесериал

В шикарном интерьере (ну, или в чем–то вроде того) мы видим дорого и со вкусом
одетую девушку, которая разговаривает по телефону на английском языке. Внизу экрана
возникают титры, из которых мы можем понять, что она…
«Нет, в Штаты больше никогда. Американцы такие уроды. Все такие толстые,
говорят: «Мы худеем. Хотите, порекомендуем вам своего диетолога!» А сами едят все
больше и больше и всякую гадость. Разговоры эти все про деньги! Хотя без них – куда? Я
вот уже второй год на одном и том же «Опеле», представляешь? Как мне надоела эта
машина! Я вообще не хотела ее. Муж настоял… На чем? Сильвия, ты так просто
признаешься в этом! Японская машина – это ффу! Это так пошло! Он что – не мог
подарить тебе хоть «Крайслер» какой-нибудь? Или «Форд»? Ну, «БМВ» на худой конец!
Мужчины все сейчас такие скупые! Мне нечего надеть уже в наш феминистический
кружок… То колье всем примелькалось…»
Девушка берет со стола, которого мы раньше не видели, жирный гамбургер и
откусывает от него порядочный ломоть. Затем запивает «Кока-колой». Не до конца
дожевав, продолжает разговор, и мы узнаем, что…
«Айрис, уже носит такое… Ну и что, что много золота. Я люблю, когда много
золота. Сейчас джипси-стиль в большой моде! Но она его уже носит, а я же не могу
носить то, что она! А Генри! Ты слышала: Генри на прошлой неделе вернулся из
Кейптауна такой мужественный, украшенный бронзовым загаром и типично
колониальным юмором. Бармен спрашивает его: «Вам сколько тоника в ваш коктейль?», а
он отвечает: «Да литров десять залейте!» Представляешь, так и говорит: «Литров десять
залейте!» (Смеется) «Литров десять залейте!» 
Смеется во весь голос и от души.
- Девушка, что вы смеетесь! Я вас прошу десять литров мне залить. Что тут
смешного?
Теперь мы видим ту же самую девушку, но уже не в роли королевы светских 
вечеринок, а в роли королевы бензоколонки. Одета она неказисто: в специальную
уродливую униформу, былого лоска совсем нет – только пыль да пятна масла и бензина,
кроме того, оказывается, что она вовсе не так обворожительно прекрасна и желанна, как в
начале эпизода. На лице у нее какое-то мечтательное и даже несколько глуповатое
выражение. Это очень не нравиться водителю дряхлой «шестерки». «Идиотка какая-то!» -
говорит он и, обдав девушку облаком грязного черного дыма, уезжает.
- Маша! – кричит высунувшийся из окошка хозяин заправки. – Будешь спать -
уволю! Давай поживей! Двигайся! Двигайся! Ты что – ночью не выспалась?
Подъезжают все новые и новые машины. Маша заправляет, заправляет…

После работы Маша садится на велосипед и куда-то едет. Чистая и без униформы
она производит совсем другое впечатление: гораздо лучшее первого и второго. Рядом с
Машей проезжает трамвай и звонит. Водитель трамвая – совсем молодой парень – это
машин друг. Маша улыбается ему, и они некоторое время едут вместе (трамвай едет
теперь очень медленно), происходит короткий разговор, который мы слышим лишь
обрывками. Потом они разъезжаются.

Ремарка: Сергей! Я хотел, чтобы машин друг работал лучше смотрителем маяка,
но я не знаю, есть ли в Одессе маяки, и имеете ли вы возможность снимать на маяке. Я
вообще не знаю, что есть в Одессе (Беня Крик?), и какие Ваши финансовые возможности
(что значит – низкобюджетный?), поэтому я решил заменить смотрителя маяка водителем
трамвая – профессию не столь живописную, но все же немного романтичную.
Но если у Вас есть маяк, Сергей, умоляю Вас, сделайте его смотрителем маяка! 

Мы видим Машу и ее друга Андрея (водителя трамвая). Они целуются на
набережной.
- Электричество чище бензина. – Говорит Андрей. – У него нет запаха, цвета,
вкуса. Это чистая энергия без примесей. Поэтому оно мне нравится.
- А я терпеть его не могу! – отвечает Маша.
- Почему?
- А его нельзя разбавить!
Влюбленные смеются, не замечая того, что около них уже давно крутится какой-то
подозрительный тип. Вообще первый кадр, где они вдвоем, возникает в бинокле этого
типа. Видна насечка расстояния. Впрочем, впоследствии оказывается, что это театральный
бинокль. Наконец, он решается к ним подойти. У него идиотская белая шляпа. Он
немолод и грузен.
- Молодые люди, - говорит он, - Вам так хорошо вдвоем. Позвольте и мне за
вас порадоваться. В наше время так трудно встретить настоящую чистую любовь. Любовь
без примесей. У современной любви, мне кажется, запах, цвет и вкус денег!
- Вы преувеличиваете! – Говорит Андрей.
- Ну что вы! В моем возрасте уже не тянет ни преувеличивать, ни преуменьшать.
Маша с сомнением смотрит на бинокль типа. Мужчина прячет бинокль в карман
штанов. Он и не думал, что его слова могут быть восприняты в таком смысле.
- В мои годы у человека появляется реальный взгляд на жизнь. Душа жаждет
объективности, настоящей, документальной правды. Вы ведь за правду? Я знаю:
юношеский максимализм жаждет правды. Не многие сохраняют эту жажду до седых
волос.
Однако, волосы, выглядывающие из-под шляпы мужчины, совсем не седые. Маша
и это отмечает. Мужчина поправляет шляпу так, чтобы волосы были не заметны.
- Вы могли бы мне помочь добиться правды?
- Конечно! – Отвечает Андрей. – Но, каким образом?
- Я, знаете ли, в некотором роде кинематографист. Ну, это, пожалуй, слишком
сильно сказано, я скорее любитель, чем профессионал, но ведь не это главное, вы
согласны? (Молодые люди кивают.) Моя давняя мечта – запечатлеть любовь так, как она
есть – без всяких преград. Только любовь может быть настоящим предметом искусства, не
правда ли? Цикл документальных, я подчеркиваю, именно документальных фильмов о
любви мне хотелось бы иметь в своей коллекции. Я поставил бы их рядом с шедеврами
мирового кинематографа и вовсе не из тщеславия: предметом изображения будет вовсе не
какой-то мой особенный художественный взгляд, а только ваша любовь, которая так
молода и так нуждается в финансовой поддержке!
- Маша, - говорит Андрей, - если я правильно понял, он предлагает нам…
- Ну, я на такое не согласна, сразу говорю. Пойдем отсюда!
- Я так и думал, что вы откажетесь! Молодцы! Я просто проверял вас. Все-
таки, современная молодежь морально чистоплотна. Это радует.
Маша с Андреем уходят. Мужчина снимает шляпу и посмеивается (или радуется за
молодежь?). Неожиданно он снимает Луидефюнесовский парик и начинает протирать
платочком вспотевшую лысину.

Маша с Андреем в постели занимаются любовью (это нужно показать условно –
без грубостей). Андрей берет розу и помещает ее между машиных грудей. Колючки
впиваются Маше в кожу, ей больно, появляется кровь. Тогда Андрей слизывает кровь
языком и прикрывает раны оторванными лепестками розы. Затем он берет другие цветы и
украшает ими тело Маши. После этого Андрей кормит Машу клубникой (ну, или киви там
какими-нибудь) и медом, который Маша слизывает с его пальцев. Тут становится заметно,
что все это снимает видеокамерой уже знакомый нам мужчина. Ему не очень нравится то,
что делает Андрей, а Маша его вообще возмущает: пассивность и безучастность Маши
возмутительна.
- Маша! – Говорит он. – Будешь спать - уволю! Давай поживей! Двигайся!
Двигайся! Ты что – ночью не выспалась? О! Погодите! Кассета закончилась. Сейчас
поменяю. Отдохните пока.