Дракон

 Сказка — ложь, да в ней намек
 Красным девицам урок.

Теперь-то я понимаю, что ехать в Улеманд, не зная местного наречия, было не то чтобы легкомысленно — опасно.
Этот самый Улеманд, крошечный город-государство, окруженный несколькими живописными деревушками, по какой-то исторической иронии не был съеден соседями-гигантами. Влившись в единую Европу, за неимением иного торговал Улеманд всего двумя товарами — живописной своей сказочностью и сказочной живописностью.
В справочнике для студентов-путешественников по Европе Улеманду посвящено страницы три, где можно прочесть все про его историю и достопримечательности. А еще про то, что улемандское наречие, хотя и похоже на языки соседних стран, но отличается своеобразием и обилием местных идиоматических выражений.
Но не было у нас этого справочника, когда мы, я и мой друг Юрген, незаметно пересекли границу Улеманда. Вообще-то моего друга зовут Юркой. Он учится в одном немецком университете, и там его переименовали на свой манер. По этому поводу он шутил, что теперь он по четным числам Юрий, а по нечетным — Геннадий.
Так вот, справочника с нами не было, а были две подружки, Света и Урсула, рюкзаки за плечами, веселое настроение и желание добраться до следующей цели нашего путешествия.
Мы безуспешно пытались поймать тремп, пока Урсула, не предложила, раз уж так не везет, дойти до недальнего городка, оседлавшего зеленый, крутой, словно баранний лоб, холм.
Войдя в городок, мы обнаружили, что оказались в Улеманде. Дело было после полудня. Местные жители пробуждались от спячки и начинали готовиться к театрализованному действу, которые судя по афишам на английском, немецком и улемандском языках, проводились здесь ежевечерне. Декорированные в средневековые костюмы, бюргеры направлялись к центральной площади. Иногда блестали рыцарские доспехи и кирасы рейтаров. Эльфами, вприпрыжку, проносились детишки в костюмчиках горожан и горожанок шестнадцатого века. Туристы ходили толпами и открыв рот. Впечатление было такое, будто бы попали мы на игрища толкиенистов.
По-видимому, покровителем городка был святой Георгий. Еще не дойдя до центральной площади, мы увидели две статуи, изображающие одоление дракона. Георгии различались и внешним видом, и вооружением, а вот драконы походили один на другого. Все драконоборцы были изображены в одной и той же, несколько нестандартной позе. Забравшись на драконью шею, они размахивали копьем либо мечом.
— Вероятно, это местный канон. — Сказал Юрген. Он и Урсула, понимая по-немецки, немного разбирали и улемандский, даже вступали несколько раз в беседу с горожанами, охотно отвечавшим нам и по-немецки, и по-английски, и даже по-итальянски.
Света обратила внимание еще на один местный канон. На постаменте каждой статуи были изображены в молитвенной позе Святые девы. Юрген и Урсула долго разбирали улемандские готические письмена. Наконец, Урсула сказала, что это — действительно девы, но не святые, а те, которых приносили в жертву дракону, и которых, по-видимому, спасал святой Георгий.
— Вариант мифа о Персее и Андромеде. — Блеснула она своим филологическим образованием.
На центральной площади, у городской ратуши мы вновь увидели ту же композицию: дракон, Георгий у него на шее и молящаяся дева на постаменте. Этот монумент — было видно — древностью не отличался. На этот раз своими филологическими знаниями блеснул Юрген:
— Памятник героям последней войны. — И посоветовавшись с Урсулой, продолжил:
— Они не позволили немецким самолетам разбомбить Улеманд. Памятник неизвестным зенитчикам. — Добавил он в свойственном ему ерническом стиле.
Мы забрались на крепостную стену и менее чем за час обошли весь Улеманд по периметру. Город был красив! В плане имел он треугольную форму и по средневековым меркам защищен был неслабо. Вдоль одной стены протекала река, в которую возле угловой башни впадала другая река, поменьше. Через бОльшую реку был перекинут мост. Возле моста уже стояли костюмированные городские стражники с алебардами. Мы окликнули их со стены и они улыбчиво помахали нам снизу. С третьей стороны город был вообще неприступен. Холм полого спускался к большому озеру. Такому большому, что через него пустили паром до трех деревушек на противоположном берегу — неотъемлемой части суверенного государства Улеманд. Деревушки были не менее живописны, чем столичный город, но, лишенные стен, казались беззащитными и невинными, наподобие дев-мучениц, смиренно украшавших улемандские памятники. За деревушками был густой еловый лес. Вполне возможно, что и лес этот пренадлежал Улеманду. Если так, то территория страны была вполне приличной.
— На целый квадратный километр больше нашего университетского кампуса. — Съязвил Юдрген, и Урсула рассмеялась, поняв шутку.
Когда мы спустились с городских стен, и вышли на ратушную площадь, там как раз начиналось представление. Разыгрывали какую-то историю из времен Тридцатилетней войны. В те страшноватые времена кто только не проходил и не грабил эти благословенные края! Кирасы, доспехи, мушкетерские плащи... Даже медвежьи шапки то ли поляков, то ли венгров промелькнули перед нами. Парни, наряженные в пикардийцев или в бургундцев, притащили пушечку и несколько раз громко пальнули из нее. Под конец на площадь выполз механический дракон, создание весьма устрашающее. Дракона вела на поводке, как собачку, дева в белом одеянии и с венком из лилий. На драконе сидел святой Георгий местного разлива и размахивал копьем. Был он довольно здоровый дядька средних лет, наверное механик, ибо разбирался в управлении этим механическим чудищем. Оставив деву позади, дракон выполз на центр ратушной площади. Георгий-победоносец победоносно взмахнул копьем и нажал на какую-то скрытую кнопку. Дракон открыл зубастую пасть и полыхнул пламенем. Хоть и видел я, что дракон ненастоящий, и скрыта, наверное, между его бутафорских зубов керосиновая форсунка, однако даже на меня, скептика, полыхнувшее пламя впечатление произвело. Представляю, что бы творилось, окажись дракон действительно живым. Да еще в те времена, когда все верили в драконов. Все эти рейтары и уланы с драгунами разбежались бы, только завидев такую страшилу. И то сказать, кто бы из них устоял против этого живого огнемета? Средневековая атомная бомба, да и только!
— Тебе эта мистерия не показалась странной? — Спросил я Юргена, когда по окончании представления пошли мы по городу, разыскивая ночлег. — По моему, святой Георгий совсем не собирался убивать дракона.
— Да, конечно. — Ответил он. — Надо бы разобраться. Приеду, почитаю про этот Улеманд. Но сейчас не до этого. Надо где-нибудь устроиться на ночь.
Едва ли не на каждой двери в Улеманде висело объявление о сдаче комнат, но цены были нам не по карману. Гостиницы тоже не радовали дешевизной.
Одна сердобольная хозяйка посоветовала нам перебраться через озеро и попытать счастье в трех улемандских деревнях. В медленно подступающих сумерках сели мы на паром.
Шум, крики, яркий свет остались за городскими воротами. Над озером стояла тишь. Паром скользил по воде почти беззвучно и почти не оставляя за собой следа. Только птички изредка вскрикивали, пролетая. Да еще за вдруг почерневшим лесом раздавался странный шум.
— Наверное, там железнодорожная станция — предположила Урсула.
Деревенское жилье оказалось не в пример дешевле городского и мы поселились едва ли не в первом доме, куда зашли.
Хозяином там оказался тот самый дядька, что управлял драконом на сегодняшнем празднике. Он, в самом деле, был механиком по отопительным системам, а кроме того имел какое-то почетное улемандское звание, что-то вроде брандфюрера.
— Наверное, добровольная пожарная дружина. — Шепнул я Свете, пока хозяин с гордостью показывал нам висящую в рамочке золоченую грамоту.
В одной из комнат была двуспальная кровать, в другой кровати стояли врозь. Я с готовностью предложил Юргену поселиться с Урсулой в той, двуспальной.
— А мы со Светкой сдвинем кровати. Не впервой!
— Да нет, — угрюмо сказал Юрген. — Лучше берите эту комнату. Так будет удобнее и вам, и нам.
— Ты что, с Урсулой не спишь? — Поинтересовался я, когда, устроившись, мы сидели в деревенской пивной. Время для такого вопроса выдалось удобное. Наши девочки пошли в туалет.
— В первый раз я так подзалетел! — Вздохнул Юрка. — Не дает.
— Ты что?!
— Всю дорогу ее обхаживаю. Аж яйца болят!
— Может она фригидная или лесбиянка какая?
— Нет, с сексуальной ориентацией у Урсулы все в порядке. Целуемся, чувствую, тает девчонка. Уж между ног у нее мокро. А только до трусов коснусь — ни в какую! Девственница, черт!
— Да уж, повезло тебе.
— Посмейся, посмейся. И носится со своей девственностью, словно Жанна д'Арк! — Разозлился он.
— Она что, из глухой деревни?
— Да нет, из Франкфурта. Просто воспитание такое. Грех, говорит, перед Богом. Чтоб я еще когда с католичкой связался!
— Попробуй еще раз, сегодня вечером. Да понежней. Не может быть, чтобы ты своего не добился.
— Попробую, не в монахи же записываться.
— Ну, за успех нашего безнадежного предприятия!
Ночь в здешних, северных, краях да еще в июне подступает медленно. Когда мы вышли из пивной и подошли к озеру, на северо-западе еще догорала заря. Небо остывало после дневной жары. На смену багровым тонам приходили светло-стальные. Красота небес удваивалась зеркальной гладью озера. Душа от этого наполнялась покоем и вспоминалось забытое слово «благолепие».
Я крепко, долго и сладко поцеловал Свету. Что скрывать-то? С самого начала путешествия мы, не таясь, всегда ночевали вместе. Да и сами девочки нашли между собою общий английский язык и потихоньку ворковали. Наверняка, как это водится среди женщин, они уже пересказали друг другу свои маленькие тайночки.
Света, не менее меня вдохновленная красотой молчащего озера, мгновенно зажглась, прижалась ко мне, жадно засасывая мой язык, приглашая вовнутрь. Она зажмурила глаза и забыла обо всем. Повали я ее сейчас в траву, она, наверное, отдалась бы мне тут же, при свидетелях. Я и сам подумал, не устроить ли нам сеанс обольщения Урсулы, не помочь ли Юрке. Глядишь, одной бы девственницей на свете стало меньше.
Впрочем, кто знает, как реагируют девушки, получившие правильное религиозное воспитание в такой ситуации? Я порешил заходить не слишком далеко за границы приличия. (Впрочем, Светина блузка была уже растегнута и призывно белела ее нежная округлая грудь, соревнуясь яркостью с восходящей над озером полной луной).
Вдруг вздрогнул воздух от какого-то громкого стона. Даже не стона, а скорее вздоха, донесшегося до нас со стороны темного и, казалось бы, уснувшего леса. И одновременно над лесом вспыхнуло и медленно погасло красноватое зарево.
— Что это? — Испугалась Света и прижалась ко мне.
Урсула тоже инстинктивно прижалась к Юрке. Да и мне стало не по себе, когда увидел я, как всколыхнулась рябь на озере и шевельнулись прибрежные травы от этого звука.
— Железная дорога. Тут неподалеку станция. — И у Юрки голос дрожал.
Мы с радостью поддержали это малоправдоподобное объяснение, и решили возвращаться на ночлег.
— Пойдем побыстрее! — Шепнул я Свете. Я не боялся. Мне не терпелось сбросить накопившееся в теле напряжение. Да и подруга моя, я чувствовал, была возбуждена до невозможности.
«Ну, Юрка, удачи!» — мысленно пожелал я успеха другу, когда озеро вместе с задержавшимися возле него Юргеном и Урсулой скрылось за поворотом тропинки. Мы со Светой почти бежали к засыпающей деревне, к освещенному дому, к уютной кровати. Мы оба предчувствовали самую жаркую ночь в нашей совместной жизни.
Предчувствия нас не обманули. К утреннему завтраку, назначенному на восемь утра, я и Светлана позорно опоздали на полчаса. Хозяйка взглянула на нас с укоризной. Улемандцы педантичны, педантичнее даже немцев. Это я уже после прочел в том самом справочнике для студентов, путешествующих по Европе. А пока что, вдохновленный тем, что Юрка с Урсулой тоже еще не пришли, я постарался отвлечь внимание хозяйки дома от досадной нашей оплошки.
Она оказалась учительницей английского языка в местной деревенской школе и мы понимали друг друга. Я поделился с нею восторгами по поводу прелестнейшего Улеманда и спросил про содержание легенды, представлявшейся вчера на ратушной площади. Не все мне в этом представлении было понятно.
Оказалось, что представляли нам совсем не легенду, а вполне реальный исторический факт. Об этом в любом учебнике улемандской истории написано.
Дракон и в самом деле с незапамятных времен проживает у озера в лесу, в глубокой пещере. В античности драконы водились по всей заросшей лесами Европе. Об этом даже Тацит упоминает. Вероятно, одно из таких чудовищ одолел римский воин Георгий, канонизированный впоследствии христианами. Надо сказать, что выдающимся подвигом это одоление считать вряд ли стоило. Драконы, хотя и хищники, но питаются лесной крупной живностью, а с человеком стараются не связываться. Мужчин они вообще не трогают, не вынося исходящего от их тела запаха. Да и женщинами брезгуют, поскольку замужняя женщина для них пахнет так же отвратно. Но кому уж точно нельзя появляться перед драконом, так это юным и непорочным девушкам. Улемандцы издавна это знали и, как могли, девушек своих оберегали от прогулок к драконьему лесу.
Огнедыхание? Да, есть у драконов в пасти четыре железы, источающие воспламеняющийся на воздухе секрет. Если кормить дракона, скажем, мясом животных, то секрет этот накапливается постепенно и потихоньку, несколько раз в день, дракон испражняется, выпуская из пасти со страшным шумом, отдаленно похожим на стон, огненную струю. Но в теле непорочных девушек, по-видимому, находится какой-то особый фермент, от которого огнедышащие железы начинают функционировать с потрясающей производительностью. Дракона буквально тошнит огнем. В эти моменты он почти неуправляем и очень опасен. Это еще одна причина, по которой девицам надо держаться подальше от леса, где поселился дракон.
В Улеманде с давних времен существовал цех огненаправителей. Эти люди ухаживали за местным драконом, наблюдали за его рационом и лечили. Огненаправители и селились не в городе, а в этой деревне, поближе к драконьему лесу.
Несколько раз только благодаря дракону удавалось улемандцам отстоять свою независимость. Так, от нашествия гуннов город защитила святая Калерия, девица пятнадцати лет, пожертвовавшая собой ради других, и огненаправитель Люцифер. Он пронесся на драконе над вражеским станом и сжег дотла не только несметные толпы диких всадников, но и лагерь их предводителя. Во время Тридцателетней войны город был осажден и враги грозили разорить его до основания, а всех жителей перебить. Тогда собою пожертвовала семнадцатилетняя блаженная Маргарита, а огненаправитель Майстер разметал стотысячное войско в течение всего получаса. В последний раз, во время Второй мировой войны, дракон защитил Улеманд от захвата Германией. К тому времени, правда, уже трудно было отыскать девственницу. Город и страну спасла настоятельница монастыря, пришедшая пешком из соседней, уже захваченной вермахтом, страны. Огненаправитель Герхард, дедушка нашего хозяина, поднялся на драконе в небо и сжег несколько самолетов. Конечно, вряд ли он смог бы справиться с эскадрильями бомбардировщиков или наступающими танками, но немецкое командование предупреждение поняло и решило в Улеманд не вторгаться. Это спасло не только жизни улемандцев. Многие жители соседних стран нашли на время войны приют в Улеманде.
Дракона по-прежнему обхаживают потомки огненаправителей. Он теперь почти не опасен. Постарел. Огненный секрет теперь выделяется не так часто. Несколько раз в год огненаправитель поднимает дракона в воздух — иначе на теле чудовища образуются пролежни. Летают обычно на рассвете, чтобы не пугать обывателей.
Позавтракав, я побежал рассказать эту историю Юрке. Дверь в их комнату была заперта. «Неуж-то до сих пор дрыхнут?». Я постучал несколько раз, а потом вышел на улицу. У дверей меня чуть не сбил растрепанный Юрка:
— Урсулу не видел?
— А я думал, что ты с ней до сих пор спишь.
— Какое там! Глаз не сомкнул! Я ее вчера, у озера, почти что уговорил. А как только до дела дошло, она вдруг заплакала, вырвалась и убежала куда-то туда, в сторону железнодорожной станции. Я думал вернется, до утра прождал. Наверное, обиделась, домой уехала.
— Нет никакой железнодорожной станции.
Я коротко пересказал ему историю улемандского дракона. Юрка побледнел.
— Слушай, надо немедленно найти Урсулу! Пошли к хозяину! Он же этот... огненаправитель. Он поможет! Должен помочь!
В это время у дома остановилась большая красная машина, похожая на пожарную. На ее двери был нарисован огнедышащий дракон. Из кабины выкатился наш хозяин, опрометью бросился в дом и через минуту появился на пороге, облаченный в кожаный костюм, в котором он вчера, на площади, управлял механическим драконом. Блеснули в лучах утреннего солнца серебристые нагрудник и кольчуга. Машина сорвалась с места, включила серену и понеслась в сторону леса.
Лес дрожал от чудовищного рева. Несколько раз над чащей поднимались языки неправдоподобно-оранжевого пламени. Кое-где ельник уже горел. В небо поднимался смолистый дым.
Все жители деревни столпились и смотрели на лес. На стенах недалекого города тоже толпились горожане и туристы. По шоссе к деревне мчались полицейские и пожарные машины, завывала сирена скорой помощи.
Светлана прижалась ко мне. Ее трясло от страха.
Я и сам задрожал, увидев как над лесом медленно взмывает в небо огнедышащий дракон.