Семь дней этого го ро да

***
Понедельник выползает из-под одеяла; бредет на кухню и первой вещью из холодильника достает бутылку заиндевевшей водки; спотыкаясь на глотках, утоляет похмельную жажду; жадно пьет сырое яйцо; вся в лохмотьях стоит в углу новогодняя елка.

***
Вторник – спящая собака.
Вечер продленного дня спускает штаны и с самой высокой колокольни проливает на город дождь. В замочной скважине сломанный ключ. Мне не открыть эту дверь. Мне не спрятаться от дождя.

***
Среда. Лица тех времен, когда нож брал рукой и шел в тамбур резать вены.
Лица тех времен, когда в небо летел снег, запущенный вспять.
Лица тех времен, когда не смотрел назад – все было охватившей меня пустотой.
Лица тех времен, когда приближался неслышно, словно падающая церковь на беззвучной черно-белой кинопленке.
Лица тех времен - с режущей болью в сердце, со сжатой в кулак ладонью.
Лица тех времен – с кульминацией в самом начале и звуковым мусором после.
Лица тех времен – их уже не видно.
А почему мы еще живы в среду?
Зачем мы живы в среду?

***
Четверг. Как это мало четверть века – четверть жизни. Четверть смерти. Четверть четверга.
Мы лежим с тобой голые. Твои пятки. Холодные. Твои пальцы. На моей шее. На моем пульсе. Но если остановить сейчас время – мое сердце тоже остановится.

***
Пятница. Линии параллельные бегут в разные стороны. И как ни старайся – точка их пересечения на других плоскостях, на других улицах, на других вокзалах, в других городах.

***
Суббота. Когда я думаю о тебе – ты всегда стоишь в черном чуть прозрачном платье. И твое тело по субботнему мягкое и чуть прозрачное. Чуть печальное.  Чуть бледное. Чуть горячее. Чу-ткое.

***
Воскресенье выпило весь запас вина. Получило пощечину. Сщенячилось. Вывернуло наизнанку свое черное сердце. Потому предало. Загнуло в обиде все семь пальцев на руке. Сжалось в кулак. Задумало реветь. Заказало тебя ему со всеми твоими квадратами, кругами и тонкими линиями. Мама не моет больше раму. Мама ослепла. Не смотрит в окна. Целыми днями сидит у телевизора и просто втыкает. А мне – уйти. И больше – никогда. Прощай. Воскресни ни-ког-да.