Кто сидит на чужом стуле?

           Печальная сказка для политиков и избирателей

                Глава 1.
  В длинном коридоре, начинающемся прямо от лифта, было темно. Осенний вечер вступил в свои права и озабоченные сотрудники разбежались в поисках дополнительного дохода, унося с собой полученные за день взятки и приобретенные в местных буфетах продукты.
  Департамент затих в ожидании нового дня, и только в конце коридора слышалось приглушенное жужжание пылесоса.
  Уважительно ступая по краю ковра, закрывавшего навощенный пол, Костя медленно двинулся вдоль дверей. Идти было неудобно, поскольку смотреть под ноги и на номера кабинетов одновременно было все равно, что держаться и за писю и за сисю одной рукой. Все время мешали башмаки, они были пыльные и не соответствовали ковру.
  В самом конце коридора за застекленной дверью горел свет и Константин направился туда. Черная с золотом табличка уведомляла, что в этом кабинете выполняет свои государственные обязанности Начальник Управления Департамента Палкин М.М.
 Костя хотел одного, он хотел работы. Намучившись за пять лет после института от безденежья, постоянных упреков жены, снисходительных сожалений более удачливых друзей и презрительных взглядов путан, он поддался на совет своего тестя, и плюнув на все, согласился пойти на работу в Департамент. Палкину требовался водитель на его личную машину и Костя, закончивший автомеханический и кроме того, имеющий первый разряд по ралли мог претендовать на эту должность по рекомендации тестя, бывшего работника партийного аппарата.
  Он хоть теперь и демократ, но своих партийных товарищей уважает  -  говорил тесть, разливая в рюмки Смирновскую водку на традиционной семейной встрече по случаю праздника революции.   
  Откуда у тестя были деньги на Смирновскую, Костя не мог понять, поскольку в свое время тестя досрочно отправили на пенсию, как активного сторонника построения общества всеобщего равенства в одной отдельно взятой стране и в мировом масштабе, а по наблюдениям Кости прожить на пенсию нормальный человек не мог. Мало того, прожить и на зарплату тоже было практически невозможно, уж это Костя знал по себе.
  Приоткрыв тяжелую дверь, Костя бочком протиснулся в комнату, по размерам напоминавшую танцзал, а по обстановке музей деревянного зодчества. Комната была пуста.
Опоздал  -  подумал Костя, и нехорошее чувство закралось ему в душу. Нагоняй дома обеспечен.
  Задержка однако произошла не по его вине. ОШМОН проводил рейд на участке от метро до здания Департамента, чистили коробейников, которые несмотря на грозные запреты, педантично выходили на панель, чтобы продать либо свой нехитрый скарб, либо приобретенные по случаю сигареты, колбасу, сметану, и тому подобные вещи своим более удачливым, или более ленивым соотечественникам. Костя попал в эту облаву и пока трудолюбивые сотрудники ОШМОНА изымали в свою пользу товары и доходы коробейников ему пришлось стоять в общей толпе. Спорить было бесполезно, поскольку в ответ можно было просто получить по голове палкой, или провести ночь в участке.
  Костя присел на краешек кожаного кресла и решил ждать пока не выведут. Хоть оправдание будет, что был.
  Неожиданно дверь справа открылась и из двойного тамбура выскользнула весьма аппетитная дама с растрепанной прической. Не обратив внимания на Костю, дама, приподняв юбку, поправила сбившиеся колготки, застегнула на юбке молнию и, вытащив из сумочки помаду и гребень, стала прихорашиваться. Завороженный представившимся зрелищем стройных ножек и бедер Костя сидел как мышка, не шевелясь и почти не дыша.
  Надо сказать, что последние три года ему не часто разрешалось смотреть на супругу в натуральном виде и еще реже ложиться с ней под одно одеяло, не говоря уж о том чтобы под этим одеялом проделывать тот сладостный процесс, который так объединяет мужчину и женщину. Ему обычно стелили на раскладном кресле, а чистую простынь он мог получить только по праздникам, поскольку супруга приняв рюмочку, только тогда обращала на него внимание.
  Дама, отложив зеркальце, вдруг неожиданно обнаружила Костю, замершего в стойке охотничьей собаки.
  Вы к кому?  -  суровым голосом сказала она?
  К товарищу Палкину  -  неожиданно севшим голосом ответил Костя.
  Как ваша фамилия?
  Мулин  -  просипел Костя.
  Вы разве записаны? Мизантроп Мизантропович уже закончил.
  Я по поводу работы.
  А, понятно  -  сказала дама, несколько расслабившись  -  подождите, он сейчас говорит по спецсвязи.
  Да, да, конечно  -  облегченно выдохнул Костя, понимая, что еще не все потеряно, и возможно еще удастся отмазаться.
  Потеряв всякий интерес к Косте, дама занялась складыванием в сумку чего - то вынимаемого из стола.
  Минуты тянулись, и у Кости занемела спина, но пошевелиться он не решался. Наконец на столе у дамы забурлил телефон и она, подняв трубку, посмотрела на Костю.
  Да, Мизантроп Мизантропович, он здесь. Сейчас. Мудин проходите  -  сказала дама.
  Невзначай она задела самое больное место Кости. Начиная со школы его фамилию, постоянно перевирали, кто по недослышке, кто из иронии. Поэтому Костя, проходя мимо дамы напряженным голосом сказал:
  Моя фамилия Мулин! Извините.
  Да? Значит, я оговорилась  -  сказала дама. Хотя...  -  и вдруг посмотрела на него заинтересованным взглядом.
  Костя открыл тяжелую обитую дверь и оказался в большом темном тамбуре. Дверь за ним закрылась и ему пришлось нащупывать ручку второй двери. Когда же она неожиданно открылась, Костя практически ввалился в ярко освещенный кабинет, в перспективе которого он не сразу разглядел крупного седого кругломордого мужчину с ярко розовыми щеками.
  Мужчина что-то перекладывал на столе и Костя замер у входа. Прошли несколько томительных секунд, мужчина поднял голову и вдруг приоткрыл большой рот, напоминающий лягушачий.
  Так. Подойди поближе. Дай я тебя рассмотрю. Какой - то ты мелкий. Руль то не потеряешь?  -  сказал мужчина гнусавым голосом, который он по привычке пытался изобразить чем - то между басом и баритоном. Как только тебя жена принимает, или по ****ям бегаешь?
  Да нет, некогда Мизантроп Мизантропович  -   сказал Костя.
  А что ж, некогда? Надо успевать. Ну, ладно. Порядки наши знаешь? Тесть просветил? Он у тебя мужик сильный, жаль что попал под паровоз, ну да ничего не поделаешь. Был бы похож на него, я бы тебя в аппарат взял, да он говорит, что нетщеславный ты. Ну, для твоей работы это и важно.
  Первое запомни, что твое дело быть молчаливым как рыба. Это раз. Умей лизнуть, когда хочется укусить, ты теперь сфера обслуживания, а клиент всегда прав. Глаза у тебя для того чтобы смотреть на дорогу. Что в машине делается и вокруг тебя ты не видишь. Да еще ты глухой, ничего не слышишь, если я тебе не сказал. Все понял?
  Костя молча кивнул головой.
  Будешь хорошо служить будешь как у Христа за пазухой, но смотри без проколов. И еще. Бабы на работе принадлежат начальнику, не вздумай клеиться.
  Костя еще раз молча кивнул.
  С просьбами раньше чем через полгода не подходи, если не горящая. Документы твои у Марины у секретаря значит. Я подписал. Палкин потянулся в кресле и Костя почувствовал, как на него пахнуло перегаром. Ладно, иди. Завтра придешь в 8 машину примешь.
  Но ведь меня сразу не отпустят.
  Это не твоя забота. Придешь! Все.
  Палкин отвернулся и взялся за телефон с эмблемой Департамента.
  Поняв, что пора убираться, Костя нащупал за спиной ручку двери, и неудобно кивнув на прощание в розово - седой затылок выскользнул за дверь.
  Сдобная Марина уже собралась и по взгляду он понял, что и здесь задерживаться не стоит.
  До свидания  -  сказал он в пространство и вышел из кабинета.

                Глава 2.
  Автомобиль Палкина был длинный и блестящий, как черная глиста.
  Завгар Клипперман лично пошел с Костей в гараж, чтобы проследить за передачей и сейчас стоял за спиной Кости, удовлетворенно сопя и наслаждаясь произведенным эффектом. Он явно гордился автомобилем и состоянием, в котором он его содержал.
  Не совладаю  -  подумал Костя. Попробуй поездить на таком крокодиле по улицам  -  в пробке сразу застрянешь.
  Что, страшно?  -  спросил Клипперман. Не боись, ездить будешь с сопровождением. Вон твои четыре напарника стоят. И мотоциклы дорогу расчищают, так что везде зеленая улица.
  А если на дачу, ведь застрять можно.
  Ой, насмешил! Да там на дачи дороги такие, как у нас проспекты. Чудак! И СВОИ стоят на каждом километре. Ты самое главное запомни: техпомощь вызывается красной кнопкой. Почувствовал, что - то не так и нажимай. Вертолет прилетит через три минуты. Они, когда Палкин едет в воздухе висят надо всей дорогой. Так что самое главное сам не облажайся.
  Попробую  -  сказал Костя неуверенным тоном. А почему уволили предыдущего водителя?
  Так ведь у тебя рекомендация выше.
  А если у кого еще выше.
  Да нет на эту должность выше не бывает. Выше рекомендуют на руководящие должности, там да опасаться надо, что подсидят. А у тебя место теплое но без претензий. Самое главное остатки собирай. После стола много остается. А то ты что - то невзрачный какой то. Ну, да ничего раздобреешь.
  Садись. Тебе пора. Езжай за Самим на дачу.
                ***
  И действительно, Костя промчался весь путь, не встретив на пути никаких помех. Подогнав машину с шиком к крыльцу дачи, он вышел из машины и огляделся.
  Тишина и покой царили в мире. На розовом кусте знакомо пела пчела, а над головой плыли легкие перистые облака.
  Ты что стоишь?  -   окликнула его с крыльца симпатичная буфетчица. Сумку неси, а то скоро выезжать.
  Костя не понял какую сумку.
  Ты что блаженный?  -   удивилась буфетчица,  -  домой что понесешь?
  Да я не знал, что надо   -  пожал плечами Костя.
  Ну, ладно, я тебе свой пакет отдам. Правда туда много не влезет, но угостить своих сможешь. И она скрылась в доме.
Костя обошел вокруг машины и постучал ботинком по скатам. Скаты звенели как надо.
  Эй, ты где?  -  услышал он голос буфетчицы  -  давай скорее. А то Мизантроп Мизантропович не любит, когда при нем в машину остатки кладут. Ему запах не нравится.
  Костя подошел к крыльцу и увидел буфетчицу на верхней ступеньке. В руках у нее был большой полиэтиленовый пакет с цветастой надпечаткой.
  Держи скорее  -  протянула она пакет ему.
  Костя смущенно взял пакет, не зная что с ним делать.
  Да в багажник его, экий ты нескладный, быстрее.
  Костя быстрым шагом подошел к машине и засунул пакет в багажник. Отказывать симпатичной и доброжелательной буфетчице было неудобно.
  В тот момент, когда Костя закрывал багажник, из дверей дачи выплыл Мизантроп Мизантропович в сопровождении двух крепких мужиков в строгих темных костюмах.
  Уже воруешь?  -   сказал он, подойдя к машине. Черт те что! Все воруют. Что за народ такой? Не успеют к кормушке подойти, как тут же воровать.
  Ну, ладно не оправдывайся. Лучше в открытую воруй, так спокойнее, меньше украдешь  -  добавил он, садясь в машину. Поехали.

                ***
  В конце дня, вернувшись в гараж, Костя подошел к своему напарнику и попросил.
  Саш, мне на даче пакет всучили, не знаю, куда его деть?
  Как не знаешь?  -  удивился Саша  -  домой неси, жену обрадуй.
  Так вроде неудобно остатки домой нести.
  Ну, как хочешь  -  подозрительно посмотрел на него Саша  - можешь мне отдать.
  Да, возьми пожалуйста,  -  обрадовано сказал Костя.
  Удивленный Саша забрал пакет и весело насвистывая, пошел к выходу из гаража.
  Вечером, когда Костя пришел домой он рассказал жене о странном пакете и о том, что он его отдал.
  Идиот! -  закричала жена  -  там наверно и севрюга, и балык, и икра была, а ты придурок все это отдал.
  Но ведь остатки же, неудобно  -  оправдывался Костя.
  Там такие остатки  -  вмешался тесть  -  что не во всяком магазине купишь. Вот дал же бог в зятья идиота.
  Этой ночью Костя спал на полу на половичке, а на следующий день привез полученный от буфетчицы пакет домой.

                Глава 3.
  Большое белое здание дачи Палкина укрытое в тени старых лип светилось, как жопа женщины в траве. Листва уходящего года уже прикрыла газоны, но дорожки, посыпанные мелким розовым песком, были чисто выметены.
  Палкин сидел на террасе в одиночестве и медленно потягивал послеобеденный коньяк, подаренный ему в последней зарубежной поездке. Он любил это время после обеда, когда в животе приятно бурлило, а в голове легко шумело.
  Забывшись в приятной дремоте, Палкин не услышал, как к воротам дачи подъехала машина и по дорожке затрюхали осторожные шаги.
  Очнулся он от легкого покашливания и сквозь дремоту увидел полусогнувшегося Полянкина.
Мизантроп Мизантропович в старом здании аврал!
  Ну что еще там?  -  лениво протянул Палкин.
  Собрался старый Совет Директоров, организовал Чрезвычайную комиссию и снял нашего Директора Департамента.
Обычно прищуренные глаза Палкина широко открылись.
  Так, началось. Докладывай обстановку.
  Директор в отпуске.
  Да знаю, я мы с ним об этом давно договорились.
  Вас ищут. Хотят запереть в охранном помещении. Обвинили в том, что вы хотите распустить Департамент.
  Придурки! Не распустить, а поделить.
  Надо возвращаться в город.
  Хорошо сейчас поедем. Как Линев?
  С этими. Во всех коридорах поставил охрану. Вызвал дополнительную охрану и ждет.
  Как народ?
  Да молчит по большей части.
  Понятно, придется расшевелить. Они меня жалеть должны. У нас народ жалостливый, из жалости на все пойдет. Помнишь, как я с моста ****анулся после похода к ****ям. Меня так жалели, так жалели, что в начальники Управления вы-двинули.
  А получится ли? Там же еще из Управления спецдосье сам начальник Управления, Лескин, а он хитрая бестия, понаторел в таких делах, может помешать.
  Вот скотина! Все о старом департаменте мечтает. Уволить его немедленно, а чтобы увольнение за награду посчитал, заприте его в помещении охраны вместе с другими и пригрозите, что посадим за нарушение общественного порядка.
  Так до него еще добраться надо.
  Ладно, на месте разберемся. Давай машину.

                ***
  Костя вел машину на предельной скорости, и хотя сопровождения не было, ему удавалось проскользнуть среди потока машин, почти не задевая их. Затормозили перед старым зданием Департамента.
  Вам в большую столовую нельзя, там Совет Директоров гуляет - заопасался Полянкин.
  И то, верно, поехали в новое здание.
  У нового здания собралась небольшая группа сотрудников.
Водки хотим! Водки!  -  время от времени взревывали они.
  Палкин с трудом вылез из машины и взгромоздился на тумбу.
  Будет вам водка дорогие мои! Я с вами!
  Урра!  -   взвизгнул кто - то осипшим голосом.
  Я всех угощаю! Ведите всех! Гуляем за счет Департамента!
  А закуска?  -  выкрикнули из толпы.
  Закуска пока из дома, а потом что ни будь, сообразим.
  Хвастуна давай  -  сказал через плечо Полянкину Палкин  - пусть закуску организует.
  Значит так! Гулять будем три дня. Всех от работы освобождаю!
  Урра!!  -  опять выкрикнули из толпы.
  Какой - то пожилой специалист просипел: “А Совет Директоров сказал чтобы все работали”.
  А пошли они на фиг!  -   громко выкрикнул Палкин. У нас теперь свой Департамент будет!
  Урра!!!  -  прокричало уже несколько голосов.
  Ладно, ребята, ведите друзей! А мы пока пойдем, опохмелимся, а то уже кишка кишке кукиш кажет! Пошли в столовую.
  В малой столовой уже сидели Мулатов и Земской. Перед ними стояло несколько пустых бутылок и раскрошенная горбушка черного хлеба.
  Примешь с нами Мизантроп Мизантропович  -  просипел Земской.
  А что - ж так, без закуски  -  спросил Палкин.
  Так ведь кухня не работает, продукты не подвезли. Все Совет Директоров оттяпал.
  Ну, суки! Ладно, наливай.
  Хряпнув по полстакана они дружно занюхали корочкой и замерли, ожидая знакомой реакции.
  А что ж Полянкину не налили?  -  спросил Палкин.
  Да я завсегда - с, только стаканов не хватает  -  прошелестел Полянкин.
  Ладно, из моего выпьешь. Заслужил  -  сказал Палкин.
  Полянкин хватил стакан, стоя и занюхал рукавом. Эх, в прорубь бы сейчас, а потом еще по одной.
  Не время  -  сказал Палкин. Надо тактику найти.
  Я думаю  -  сказал Земской  -  что надо сделать вылазку и с****ить у Совета Директоров весь запас выпивки. На два дня им хватит, а потом похмелка, они сами и сдадутся.
  Дельно говоришь. Езжай и организуй народ, пусть всю выпивку сотрудникам раздадут, они за бутылку на край света. Да не забудь нам прихватить, а то мы сами сдаваться завтра пойдем. Что то у меня в голове темно, видно водка плохая.
  А мы рассольчику подвезем вот оно и полегчает  -  сказал Полянкин.
  Ладно, давай приказ готовить  -  оборвал Палкин.
  Значит так. Я - Руководитель Департамента. Ты - Полянкин будешь отвечать за город в целом. Ты - Земской пока покомандуешь охраной, а потом ко мне в заместители.
  Шестеркина - Начальником Управления внешних сношений, 
  Чурбанса - Начальником хозяйственного управления, Жопова -Председателем Совета Директоров, Свиньина - моим замом по экономике, он у нас сильно знающий по этому делу.
  Ага!  -  зачавкал Свиньин  -  мы им такую экономику придумаем без штанов пойдут.
  Да, без штанов до магазина не добежишь  -   поддакнул Чурбанс.
  Как же, один тут у нас без штанов спортсмена изображал, то ли теннисиста, то ли футболиста, так десять бутылок приволок в обед  -  возразил Шестеркин.
  Так и трусы снимем  -  пустил слюну Свиньин. Мысль есть. Пусть они налог на налог платят. У кого слишком большой налог тот пусть с него 25% и доплачивает.
  Так это же 125% будет  -  пробурчал Жопов. К зарплате еще приплачивать придется.
  Вот это правильно  -  обрадовался Кретинин  -  пусть они зарплату не из кассы получают, а в кассу вносят. Тогда нам на прокорм хватит.
  Вот  -  сказал Палкин  -  ты у нас и будешь начальником Финуправления.
  А я?  -  неожиданно проснулся Мулатов.
  А ты будешь Председателем Совета трудового коллектива.
  Так ведь неблагодарное место. Мне бы Вашим заместителем.
  Перебьешься, спать меньше надо  -  проворчал Палкин.
  Так. Управление спецдосье распустим для начала. На него у коллектива большой зуб, да и знают они слишком много. 
  Линева с работы долой, не фига ждать. Весь Совет Директоров распускаем.  Земской! Созвонись с начальниками Управлений. Пусть формируют свои департаменты.
  Полянкин выглянул из окна и радостно оповестил: Народ гуляет Мизантроп Мизантропович, значит водку привезли.
  Ну и хорошо, пойдем, вздремнем немного.
                ***
  Спал Палкин плохо. Снились зеленые черти и все время старались ему отвернуть шею. Проснувшись, он обнаружил, что лежит на диване в своем кабинете, без подушки и обутый.
  Вот гады, не могли ботинки снять  -  подумал он.
  В кабинет протиснулся Мулатов.
  Мизантроп Мизантропович, народ с вами выпить хочет, надо поддержать.
  Ладно  -  проворчал Палкин  -  пошли.
  Выйдя на балкон, он поднял руку, в которую тут же вложили стакан.
  За нас сограждане!  -  крикнул Палкин и подставил стакан.
  Земской тут же налил ему из большой грелки, которую он держал перед Палкиным.
  А почему из грелки?  -  удивился Палкин  -  она же резиной воняет.
  Так ведь спасли для вас  -  пояснил Земской  -  народ разгулялся и залудил все запасы, а те что взяли у Совета Директоров распили на месте. Правда у нас ЧП двое так перепились, что дуба дали.
  Ничего, они герои  -  сказал Палкин  -  мы им поминки устроим на весь Департамент.
  Ну, ладно, поехали! - и шумно проглотил живительную влагу.
  Спасибо Вам друзья! Гуляйте! А мы завтракать пошли.
  Урра!!!  -  дружно закричали под балконом и забулькали кто чем.
  Компания шумной группой направилась в столовую.
  Неожиданно из бокового прохода вылетел Полянкин.
  Мизантроп Мизантропович! В Совете Директоров паника. Первый Зам по производству совсем сомлел. Остальные к нам направляются, просят опохмелиться.
  Жопу бы им надрать, а не опохмелиться. Ну, да ладно, мы люди гуманные, отнесите им в помещение охраны по сто пятьдесят, но дальше порога не пускать и всем объявить об увольнении.
  В столовой уже стояли накрытые столы.
  Молодец Хвастун, быть тебе начальником Управления снабжения  - сказал Палкин, устраивая широкий зад на предусмотрительно подставленном ему кресле.
  Ну что - ж приступим. Последний раз гуляем в малой столовой, завтра в большую перейдем. Наливай!
 
                Глава 4.
  За время прошедшее с описываемых событий Костя раздобрел и стал вальяжным и снисходительным.
  Жена, прежде не смотревшая на него, теперь ждала с нетерпением его прихода и заинтересованно разбирала сумки с остатками, которые он ежедневно приносил с работы.
  Правда ему приходилось сидеть в предбаннике большой столовой, но дружелюбные официанты всегда наполняли его сумки под завязку, поскольку он педантично сливал им бензин для личных автомашин.
  Чурбанс организовал ему четырехкомнатную квартиру и просил только изредка сообщать ему о том, что говорит Палкин про него.
  Хвастун помог приобрести новую импортную мебель и постельное белье. И вообще жизнь пошла совсем другая.
  Правда до него постоянно доносились отголоски, какой то возни, которая творилась в коридорах Департамента. Поговаривали, будто Мулатов недоволен, что Палкин не сделал его заместителем, а Земской вроде бы мылится на место Палкина. Но Косте все это было уже до фени. Он торопился домой под одеяло к жене и там уже, после приятно проведенных минут, закурив импортную сигарету, долго разглагольствовал о судьбах Департамента, показывая свою причастность к сильным мира сего.
  Но счастье никогда не бывает долгим.
  В один из осенних вечеров, когда он уже влез на жену и пытался пристроиться поудобнее, в спальне зазвонил телефон, по которому диспетчер обычно вызывал его на работу.
  Офигели они что ли!  -  ругнулся Костя и пошлепал босыми ногами к телефону. Неожиданно он услышал в трубке голос Клиппермана.
  Немедленно на работу!  -  взвизгнул тот.
  Так ведь ночь уже  -   сказал Костя.
  Быстро и не разговаривать!  -  услышал он в ответ.
  Чертыхнувшись, Костя влез в рабочий костюм, пошитый на Большом Ростовском 22, и отправился в гараж.

                ***
  В гараже царила кутерьма.
  Немедленно в машину и к большой столовой  -   сказал ему Клипперман.
  Когда Костя вошел в предбанник, он увидел, что и здесь была сутолока.
  Что случилось?  -  схватил он за рукав пробегавшего официанта.
  Да, Мулатов с Земским подпоили охрану и захватили малую столовую. Палкин рвет и мечет. Так что ты лучше на глаза не попадайся  -  буркнул официант на ходу и умчался.
  А в столовой творилось что - то невообразимое. Ужин, который должен был начаться два часа назад, практически отсутствовал. На столе стояла только соль и перец.
  В углу Начальник внешней охраны Дятлов, нависая над сидящим в кресле Палкиным торопливо докладывал.
  Мизантроп Мизантропович, беда просто! Я не знаю, кто разрешил, но на Совет трудового коллектива принесли из буфета двадцать ящиков водки и теперь выдают по бутылке на брата. Там уже некоторые перепились и требуют, мне говорить страшно, заменить руководителя Департамента, поскольку считают, что мало, а добавки не дают.
  Слушайте Дятлов! Что вы мне голову морочите! Там же давно уже все оговорено. Да ****аните по ним пару раз! Из наших там никто не пострадает. Они все в погребе. Мне только что доложили. А если пара психов, которые к ним примазались, поджарятся, то никто от этого плакать не будет.
  Тяжелая хрустальная стопка пошла на место и буфетчица тут же из - за плеча быстро наполнила ее.
  Опять с закусью хреново  -  сказал Палкин  -  пошлите самолет, пусть осетринки привезут свеженькой.
  Повисла напряженная тишина. Из за стола, за спинами сидящих, тихо выполз начальник Управления снабжения Хвастун и исчез за дверьми.
  Щас все доставят  -  осклабился начальник Управления внешних связей Шестеркин.
  А где Начальник внутренней охраны Мерин?  -   спросил Палкин.
  Дятлов, согнувшись еще больше, зашептал Палкину что - то на ухо.
  Что ты мне шепчешь?  -  громко сказал Палкин  -  ну обожрался, ну пронесло после последнего обеда. Это не беда.
  Так он из сортира не вылезает  -  громко сказал Дятлов.
  Ну и хер с ним, обойдемся! Все Дятлов идите!  -  сказал Палкин  -  И пока порядка не будет к столу ни ногой.
  Дятлов, сопровождаемый двумя охранниками выбежал из столовой.
  А вы чего сидите?  -  развернулся к сидящим за столом Палкин  -  позвоните телевизионщикам, пусть камеры поставят. Хоть посмотрим, что там делается и как Дятлов управится.
  Так телевизионщики тоже сидят в своем подвале  -  сообщил Половинкин - Начальник Управления по связям с общественностью  - их Земской не выпускает. Говорит, чтобы спирт отдали, а они сопротивляются, говорят лучше сами выпьем.
  Ну, так иностранных пригласите, они непьющие. Половинкин давай бегом!
  Половинкин растворился в дверях как тень.
  Не прошло и получаса, как в столовую внесли большой телевизор и тут же его включили. Возникшая на экране панорама малой столовой представляла жалкое зрелище. Белые скатерти были вымазаны сажей от свечей, поскольку в столовой перебили все лампочки. Какой то ненормальный сидел на антресолях и систематически пулял из бутылок с шампанским в охрану, которая расположилась на сцене. Пробки попадали то в барабан, то в литавры и слышалось то "бум" то "дзинь". Все окна в столовой были выбиты, а часть столов перевернута. За столами скрывалась команда Мулатова.
  В дверях малой столовой показался Дятлов.
  У - а - у  -  закричал Земской, выглядывая из туалета  -  нас голыми руками не возьмешь! У меня тут два чемодана с закуской, а сейчас подойдут дегустаторы они вам покажут.
  Придурок!  -  рассердился Палкин. Дятлова ко мне! Дятлова!
  Запыхавшийся Дятлов влетел в большую столовую
  Ты что же совсем разучился пить? Пуншу им горячего, ерша, бурого медведя, твою мать!
  Слушаюсь Мизантроп Мизантропович  -  гаркнул Дятлов и умчался.
  А события в малой столовой развивались стремительно.
  Подкатив две помпы из отдела пожарной охраны Дятлов начал поливать Мулатовцев смесью спирта и пива.
  Дух, распространившийся по помещению даже через телевизор, заставил зрителей потянуться за закуской, а очумевшие Мулатовцы хватали ртами обрушивавшуюся на них гремучую смесь и валились замертво.
  Напрасно Земской пытался всунуть им в рот куски студня и селедки, они уже не могли сопротивляться. Победа была достигнута несмотря на все трудности.
  Ну, все  -  сказал Палкин  -  теперь можно и закусить. И устало двинулся к столу.
  Шумная ватага руководителей Департамента потянулась за ним. Да,  -  говорил на ходу Палкин, - этих Мулатова и Земского в каптерку, пусть одумаются. Дятлову и Мерину премию.
  Так ведь Мерин все время в сортире отсиживался  -  возразил Полянкин  -  у него понос.
  Ничего, он хоть и трус, но верный  -   бросил Палкин.
                ***
  Перспектива большой столовой радовала душу.
  Расторопные официанты тащили из отвоеванного погреба к столу все, что только могли найти. А удовлетворенное руководство Департамента поглощало все это с удивительной быстротой. Костя видел, как кого - то из победителей, очумевшего от обжорства чуть ли не на руках выносили из помещения.
  А тем временем Палкин, сидя на председательском месте, произносил свою первую тронную речь.
  Друзья! Мы справились наконец с недоумками, которые так долго мешали нам нормально питаться. Теперь их нет.
  Поэтому удовлетворение аппетита становится нашей основной задачей! Кушайте на здоровье все, что стоит на столе, а если будет необходимо то еще принесут.
  Нам надо еще искоренить некоторые Управления нашего Департамента, которые неправильно понимают стоящие перед нами задачи. В первую очередь нам необходимо окончательно реорганизовать Управление спецдосье. Ведь никому из нас не хочется, чтобы кто ни будь, кроме нас знал, как мы кушаем и что мы пьем. Поэтому я предлагаю в корне переименовать Управление спецдосье.
  Значит так. Назовем эту структуру фамильной службой контрабанды. Пусть они мне контрабанду отыскивают и на мои счета все деньги за контрабанду переводят. А за одно, если надо то и вывозят, что мне надо.
  Замечательно, Мизантроп Мизантропович, поддакнул Семейко, и сокращение благозвучное ФСК, а сотрудников ее будем называть феэскалами.
  Совет Трудового коллектива, так долго мешавший нам, мы переименуем, скажем, в Совет Задумчивости. Совет Директоров теперь у нас будет пожизненным, мы его сегодня сначала выберем, а потом не будем выбирать. Но учтите, что снять я могу любого из директоров, и уж он у меня в этом случае из Совета вылетит.
  Кроме того! Хватит жить по Уставу старого Департамента. Там слишком много про сотрудников. Собирайте общее собрание и принимайте новый Устав. Но не забудьте кто руководитель и кто вам платит.
  Управлять будем моими распоряжениями, а чтобы ясно было, кто их выпускает, назовем их, скажем “палками”. Что бы там Совет Задумчивости не придумывал, без “палки” никакого движения не должно быть. Поняли!
  Слушай Семейко, мы тебя поставим Председателем Совета Директоров нашего Департамента.
  Только чтобы никто больше не пикал и не пукал нам за столом, а то аппетит портится.
  А Птичкина - Председателем Совета Задумчивости. Он мужик дипломатичный, такого безобразия как этот Мулатов не допустит. И впредь, Совету Задумчивости наливать столько сколько захотят. И премию выдать.
  Каждый пусть себе устроит свою столовую и там питается. К моему столу будем собираться только по большим праздникам и самым большим праздником будет сегодняшний день.
  Урра! Прокричали все дружно и опрокинули по стопке. Палкин задумчиво выпил и икнул.
  Все, в баню хочу.
  Подбежавший Зав канцелярией Столов подхватил Палкина под руку, и приподняв, повлек к выходу. Когда они проходили мимо Кости, Палкин неожиданно заметив его, пробурчал:
  Со мной пойдешь, спинку потереть.
  Костя послушно поплелся следом. Когда он открыл дверь предбанника, Столов аккуратно снимал с Палкина брюки приговаривая: Вот сейчас мы в парилочку, ножку разденем и в парилочку. Палкин был расслаблен и добр. Посмотрев на Костю, он сказал
  А, пришел наконец. Сиди здесь. Я сам париться буду.
  И влекомый Столовым прошел в дверь парилки.
  Прошло более часа, когда Костя услышал, как в бассейн, прилегающий к парилке что то звучно плюхнуло. Охранник, сидевший у двери в бассейн приоткрыл дверь и поманил рукой Костю.
  Палкин - большой, с обвисшим животом, розовый от пара и выпитой в промежутках водки, стоял на бортике бассейна и, похлопывая себя по груди, приговаривал: “Я Царь! Я Царь!
  Вот сволочь  -  сказал шепотом охранник и в испуге от сказанного нервно оглянулся.
  Не боись, я не феэскал  -   прошептал Костя.

                Глава 5.
  За столом, накрытым белой скатертью не, было никого. Все собравшиеся толпились в предбаннике, курили в кулак и тихо переговаривались. Ждали Палкина.
  Палкин вошел распаренный, хмуроватый и молча прошел к подносу. Опрокинув в большой рот стопку водки, и положив вслед за ней кусок балыка, он повернулся к присутствующим.
  Вот что господа, придется подождать. У меня сегодня дорогой гость - литератор Румянов. Поэтому обед позже. Я ему обещал попить с ним чаю. Да и телевидение по этому поводу приехало. Так что Вы там пока для аппетиту по рюмочке заложите, а я побеседую.
  Разочарованные сотрудники потянулись в рюмочную, сопровождаемые распорядителем, а в другую дверь уже входил Румянов с микрофоном и расторопными телевизионщиками.
Здравствуйте Мизантроп Мизантропович. Рад что мне довелось видеть вас в домашней обстановке. Очень приятно, что вы здесь такой простой и доступный.
  Ну что ж мы стоим, прошу к столу. Эй, кто ни будь, гостя чаем будем поить или как?
  Расторопная буфетчица выскочила из боковой двери. Где чай кушать будем Мизантроп Мизантропович. За общим столом или за чайным.
  За чайным, конечно.
  Сегодня к чаю Ваш любимый домашний сладкий пирог Мизантроп Мизантропович приговаривала буфетчица, ставя на стол блюдо.
  Палкин взял в мясистую руку чашку и поднес ее ко рту.
  Это почему чай такой холодный резко оборвал Палкин, неужели для человека после трудной работы нельзя найти горячего чая.
  Буфетчица побледнела и встала навытяжку. Румянова покоробило.
  Да я и таким обойдусь не стоит внимания.
  Нет сказал Палкин, пусть они знают, как принимать дорогих гостей.
  Буфетчица вылетела из столовой.
  Румянов, чтобы заполнить паузу, повернулся к Палкину с микрофоном.
  Мизантроп Мизантропович, я хотел задать вам несколько возможно трудных вопросов и, если возможно, в резкой форме. Вы не возражаете?
  Валяйте  -  ответил снисходительно Палкин.
  Как вы оцениваете инцидент происшедший в малой столовой. Ведь там несколько человек получили алкогольный синдром и попали в вытрезвитель.
  Я думаю, что эти безответственные люди получили по заслугам. Не умеешь пить, не берись, а тем более не обещай напоить других.
  Скажите, вы бы повторили то, что произошло, если бы инцидент повторился?
  Конечно. Я должен был освободить своих сотрудников от их влияния, потому что никакого другого влияния, кроме моего быть не должно.
  Еще вопрос.
  Никаких вопросов больше, пейте чай и уходите, у меня обед стынет.
  Спасибо Вам, Мизантроп Мизантропович, за интересную встречу. Я надеюсь, что эта встреча не последняя  -  говорил Румянов, пятясь задом.
  Последняя, последняя  -  пробурчал Палкин, когда дверь за Румяновым закрылась.
  Половинкин!
  В дверях появился Половинкин в позе внимания. 
  Не давайте этому Румянову больше денег на его изыски. А то вопросы у него, вопросы, а я еще не приложился.
  Ладно. Пошли за стол.

                ***
  Застолье в этот раз затягивалось. Чувствовалось, что сотрудники недовольны чем то. Не было громких тостов. Обычно жалко улыбающийся Зам по экономике Свиньин, тихо чмокал в углу и почти ничего не ел. Потомственный абиссинец Дьяволов хитро улыбался и жевал что - то иностранное, что он вынимал из принесенного с собой портфеля. Зам по производству Беложопов потчевал протеже из своей структуры со странным названием “Гефест”. Остальные просто тащили со стола куски и потихоньку складывали в принесенные с собой сумки. Только Чурбанс сидел и умно улыбался во всю свою рыжую физиономию.
  Что это у нас так невесело сегодня?  -  спросил, поморщившись Палкин у Полянкина.
  Мизантроп Мизантропович, так ведь Чурбанс все под себя гребет, нам ничего не остается, жить ведь как то надо?
  Не под себя, а под меня. Понял!
  Ты мне Чурбанса не тронь, он единственный из вас, кто все дачи прошлого департамента на меня переписал, он верный пес, а ты интриган. Понял?  -  сказал Палкин.
  Так ведь я же готов вам полгорода отписать  -  взволнованным голосом сказал Полянкин.
  Знаю я, как ты отпишешь, все в свой карман. У тебя же загашник больно жадный, как он там у тебя зовется?
  “Паром”  -  Мизантроп Мизантропович.
  Ты не очень то надейся, что на этом пароме ты далеко уплывешь. Они на тебя небось, уже свое досье составили, и при случае вывалят. Чтобы спать спокойно, ты вспомни, я ведь, сколько сил положил чтобы разогнать Управление спецдосье. Три раза реорганизацию проводили. И все документы я к себе перетащил, и людишек своих посадил, и права урезал, пусть теперь контрабандой занимаются, да мне же материальчики и тащат. Они у меня теперь на голодном пайке, как собаки. Пусть выслуживаются фискалы засратые. И потом, что это у тебя все время, какие то выступления? Ты потише с этой прессой они еще себя покажут. Как за жопу возьмут куда побежишь? Ко мне, а не к своему Парому.
  Так я же что, ведь я же с предложением. Мысль есть. Давайте мы вас монархом сделаем?
  Да, лишние заботы. Меня уже принцем сделали, а что пользы.
  А мы подписочку проведем в народе насчет конституционной монархии.
  Подписочка это хорошо, это я люблю. Но лучше референдум.
  Будет! Как подписи соберем так и проведем.
  Только вот что. Монархом не надо. Ответственности много. Лучше пусть регентом. А кого ни будь вроде того зицпредседателя, чтобы было, кому сидеть. И лучше чтобы помладше, чтобы подольше зубы не показывал.
  Сделаем! Есть тут один. Наследственный или нет непонятно, но с претензиями. Он после большой ликвидации сохранился в эмиграции. Мы его вместе с мамашей пригласим почет уважение окажем. Наш будет.
  Поживем, увидим, пробурчал Палкин, а Чурбанса мне не тронь!
  И вообще не друг с друга надо драть, а с сотрудников.
  Так что с них драть?  -   прочавкал Свиньин  -   и так уже ободрали как липу. Налоги на все придумали.
  Значит плохо думаете! Человек пс-т - т.  -   шумнул Палкин  -  налей ему спирту с перцем, пусть покрутится, может мозги и проясняться.
  Перед Свиньиным возник большой фужер со странно оранжевой смесью. Все затаили дыхание. Свиньин дрожащей потной рукой потащил фужер ко рту. Палкин заинтересованно посмотрел на Свиньина. Свиньин отхлебнул и лицо его превратилось из сальной луны в сморщенное яблоко.
  Эх ты ****юк! сказал Палкин, а еще за моим столом сидел. Пить не умеешь. Шел бы ты отсюдова.
  Свиньин неудобно поднялся и, расставив короткие ручки, нетвердыми шагами вышел из столовой.
  Туда ему и дорога  -  сказал Полянкин.
  Ничего  -  сказал Птичкин  -  он от нас в спецбуфет перейдет.
  Все замолчали.      
  Мизантроп Мизантропович  -  нарушил общее молчание Главный бухгалтер Говнющенко  -  плохо у нас с зарплатой. Наши кредитки уже валяются в сортире, никто брать не хочет.
  Ну, так позаботьтесь о сотрудниках, откройте вторую кассу, пусть обменивают наши на иностранные кредитки.
  Так ведь с нашими просто, сами рисуем, а иностранных не хватает.
  А вы их по курсу меняйте. За килограмм наших одну иностранную и все.
  Но ведь продуктов в буфете тоже не хватает  -  вмешался Хвастун.
  Закупите иностранные - они экологически чистые.
  Так иностранных кредиток мало. Не хватит  -  пояснил Говнющенко.
  Ну, продайте все что можно, в конце концов! Заебали вы меня своими проблемами. Я для чего вас назначил? Чтобы у меня было время выпить и закусить, а вы все заботы на меня.
Кончайте обед! Давайте - ка все по своим столовым! Хватит!

                ***
  В это время Костя сидел в прихожей со своими двумя традиционными сумками. Но к его удивлению пробегавшие мимо официанты ничего ему не давали. Устав от долгого ожидания он поймал за рукав знакомого официанта Васю:
  Слушай друг, там ничего не осталось, а то мне домой надо.
  Какой осталось  -  отмахнулся официант  -  все подобрали и по сумкам распихали. Нам самим уже есть нечего, так что извини.
  И тут расстроенный Костя понял, что его благополучию приходит конец.
  Я тебе заплачу  -   попытался он урезонить официанта, доставая пачку кредиток.
  Ты с этим в сортир сходи  -   злобно ощерился официант и, вырвав рукав, смылся.
  Костя представил себе недовольное лицо жены и презрительную гримасу тестя. Впереди замаячил половичок и постоянные скандалы.
  Халтурить - то на этой машине не выйдет  -   подумал Костя  -  да и уйти некуда. Люди вон без работы маяться. Если только нищенствовать. Так ведь детей то не прокормишь.

                ***
  Когда Палкин сел расслабленный в машину Костя, набравшись смелости, спросил его:
  Мизантроп Мизантропович, совсем остатков нет, есть нечего, а у меня жена и дети. Как быть?
  Э  -  лениво ответил Палкин  -  ты зарплату получаешь, вот и живи. Теперь у нас базар, каждый за себя, а ты на что надеялся мудила.
  А за то, что вопросы задавать начал мы тебя в Мотню пошлем, там у нас одна пьянка намечается на выезде.
  Костя окаменел. Он ничего не видел от ощущения полной безысходности. Он не видел дороги, не видел светофора, не видел огромный грузовик неожиданно оказавшийся на дороге, не увидел и того момента, когда кузов грузовика наплыл на его дверку.
  Все его двадцать восемь лет вспыхнули в одно мгновение и растворились полной темнотой.

                ***
  Я всегда говорил, что этот народ никуда не годен. Не повезло мне с народом  -  подумал Палкин, когда подбежавший водитель грузовика помог ему выбраться из помятой машины.
  Эй, водила, у тебя выпить не найдется?