Покупатели

Влад пришёл из школы с отличным настроением: закончилась предпоследняя неделя предпоследнего учебного года, и ещё через неделю начнутся великолепные каникулы без экзаменов и забот. Однако настроение мгновенно было испорчено родителями.
- Всё, Владик, сейчас покупатели принесут деньги, - улыбаясь, сказал папа.
- Значит, всё-таки продали… - пробормотал убитый Влад.
- Да что ты так в неё вцепился? – удивилась мама.
- А потому что это мой дом, - сказал мрачный сын.
Три месяца назад родители решили разменять квартиру на две, чтобы одну из них отдать сестре Влада после свадьбы.
- А с чего бы вдруг? – возмутился тогда Влад. – Всегда муж приводит жену в дом, а не наоборот, вот пусть и этот обеспечивает себе и Полинке жильё.
- Да брось, - отмахнулись родители.
Два месяца безуспешно шли поиски вариантов обмена, и, наконец, было решено попросту продать квартиру, а затем купить две маленькие. И вот сегодня покупатели (Влад уже заранее невзлюбил их) нашлись и сделали чёрное дело.
- Кто хоть такие? – спросил раздражённый сын.
- Да северяне какие-то, - сказал папа, - из Тюмени, что ли. Он - нефтяник.
- Ну, блин, это просто праздник какой-то, ещё кацапов в моём доме не было.
- Ну почему так агрессивно?
- А сам увидишь.
Раздался звонок. Мама открыла дверь, и в квартиру вошёл невысокий, но плотный мужчина и с ним улыбающаяся старуха. В руках у старухи была сумка, в сумке звякнуло стекло.
- Фаина Васильевна, - представилась старушка.
«Явно Фёкла Васильевна», подумал Влад, представился и постарался рассердиться на пришедших, но не получилось.
- Деньги здесь! – громко сказал гость. – Ну что, давайте считать?
- Идёмте, - пригласил папа в зал, - присаживайтесь, - и подставил стол.
Родители и гости минут пять пересчитывали банкноты с Улиссом Грантом и Вениамином Франклином.
«Значит, ты нефтяник», думал Влад, глядя на зелёные деньги. «Ну и сколько же ты нефти перегнал за границу, чтобы заработать вот это? Ну, если с каждого барреля ты получал по баксу… Или сколько у вас там получают… А, ерунда. Всё равно, жизнь прожил достойно, высосал из русской земли столько, сколько смог».
- Копейка в копейку, - провозгласил отец и подписал расписку.
- Ну что, - обратился гость к родителям, - обмоем?
Родители смущённо засмеялись.
- Немножко можно, - сказала мама, - нам тут соседи домашнего белого вина дали.
- А у нас тоже есть домашнее белое вино! – объявил гость, и вытащил из сумки бутыль самогона.
- Ой, что вы, - испугалась мать, - зачем…
Но из сумки уже поднимались на стол водка, коньяк, креплёное вино.
- Ничего, - успокаивал нефтяник, - гостей-то сколько будет.
- Каких гостей? – не поняла мама.
- Как, каких, - удивился гость, - родичей, земляков. Я их на новоселье пригласил.
Он смотрел на родителей Влада с весёлым непониманием. Снова раздался звонок. Отец ушёл открывать, и в прихожей зазвучали шумные голоса. В зал вошёл высокий лысеющий мужчина, а следом двое ростом поменьше.
- А, Боря, есть и у тебя теперь местная конура! – провозгласил высокий.
«Сам ты конура», обиделся Влад. Высокий его не замечал, двое других поздоровались.
- И она здесь будет жить? – спросил высокий у Бори.
- Кто, она? – не понял нефтяник?
- Ну, она… мать, - кивнул высокий в сторону старухи.
- Ах, мамаша? Так бы сразу и сказал. Нет, мамашу мы скоро поселим отдельно.
Высокий обернулся к двум сопровождающим:
- Ну, вытаскивайте.
И из полиэтиленового пакета на стол снова пошли бутылки и еда.
Опять прозвенел звонок
- О, - оживился новый хозяин квартиры, когда в комнату вошёл следующий незнакомец, - это Мишка, мой двоюродный по отцовой сестре.
Следом за Мишкой за короткий промежуток времени вошло новых пять человек, четыре бывших сибиряка и один татарин, Александр Мурадович, кандидат химических наук, как представил его нефтяник Боря. После прихода татарина нефтяник вспомнил, что надо пригласить ещё одного гостя.
- Сурик? – кричал он в мобильный телефон, - здравствуй дорогой, приходи на новоселье. Адрес у меня такой…
«У тебя» неприязненно подумал Влад, который слышал крики гостей сидя  в своей комнате.
После звонка нефтяник рассказывал родителям, кто такой Сурик.
- Тоже, как и я, недавно в Краснодаре, из Еревана приехал, на пустом месте всё пришлось начинать, уже у него шашлычная. Случайно познакомились. Классный мужик, такой оборотистый. Вам бы, кубанцам, у него поучиться, на таком богатстве живёте, а работать не умеете.
От такой наглости Влад впал в ступор. Родители, очевидно, поперхнулись, потому что вышли из зала, оставив гостей пировать в их собственной компании. Ухода почти никто не заметил. Влад мрачно посмотрел не родителей, когда те зашли к нему. Они и сами были в недоумении от неожиданного поворота событий с «новосельем».
Вскоре приехал Сурик. На обстановку квартиры он смотрел с брезгливостью, а говорил со страшным акцентом.
Из зала потянуло спиртом и перегаром.
- А они же тут все хохлы! – кричал кто-то из гостей. - Слышали как они «гхэкают»?
Раздался хохот.
- И названия поэтому хохляцкие. Слыхали про хутор Казаче-Малёваный?
Взрыв хохота на этот раз был ещё громче. Влад потихоньку заглянул в зал, увидел, как смеются татарин и армянин, и осатанел от злости. На полу стояли опустошённые бутылки, из новых всё наливали и наливали в стаканы.
- Я Борьку ещё пять лет назад звал, - говорил двоюродный брат Мишка, - пишу ему, говорю, сижу тут себе в тепле, горя не знаю, приезжай в Краснодарскую область, не пожалеешь.
- Краснодарский край, - поправил один из сидевших за столом.
- Да какая нахрен разница: край, область, - махнул рукой Мишка.
- А я год назад себе участок купил, - оживился гость со слегка выпученными глазами. – Дом, правда, был никакой, хоть и кирпичный, но старый, лет сто, старьё одним словом. Хозяева говорили, какой-то атаман жил. В общем, пришлось сносить целиком (Влад схватился за сердце), а там ещё и каменный подвал был. Потом сад пилить надо, ну у меня-то бензопила не такие деревья брала, а здесь они по сравнению с кедрами – дерьмо. За день весь сад под корень. Вот, расчистили стройплощадку, потом мне молдаване построили из итальянского кирпича трёхэтажный, местных брать не хотел, воруют много. И сад надо насаживать. Посажу абрикосы пять на пять деревьев, буду торговать.
- А ты видел, какие у них тут абрикосы? – спросил ещё один участник застолья.
- Они абрикосы это… как его называют… жердела, вот как называют, - подключился кто-то, сидящий к Владу спиной. – А абрикосы это у них такие большие, с миндалём в косточке.
- А я гусят развожу, - сообщил ещё один земляк покупателя. – Каждую весну беру двадцать гусят и выпасаю. У меня перед двором и лужа есть, они там плавают. Четвёртый год так делаю, только в этом году соседи, козлы, нажаловались квартальной, что гусята на тротуар гадят, она мне штраф выписала, и приходится гусят держать во дворе. Ну не твари?
- Конечно, твари, - дружно осудила вся компания пожаловавшихся соседей, которым не нравилось ходить по гусиному помёту на тротуаре.
- Люди на Кубани вообще злые, - заметил какой-то гость певучим сибирским голосом, - завистливые, нехорошие.
- Да, да, - загудели все сидящие.
- Я так вам скажу, - произнёс татарин-химик, на Кубани самые хорошие люди это приезжие, а с местными лучше не связываться.
И снова вся компания дружным рёвом выразила одобрение.
- А я им об этом говорил! – кричал один из спутников высокого. – Как-то одному инженеру в БТИ говорю: всё-таки нехорошие вы люди, кубанцы. А он знаете что?
- Что? – с интересом спросили пьянеющие гости.
- Обижается! – провозгласил сибиряк, давая всем понять до чего же странный на Кубани народ: указываешь им на то, какие они злые, а они вместо того, чтобы поблагодарить и исправиться, обижаются.
«Так какого же чёрта вы сюда прёте?!» думал Влад, тихо бесясь.
- Я, например, куда ни приеду, везде стараюсь с людьми подружиться…
- Ну, я вам скажу так, мы всё-таки выбрали Кубань, такой климат всё-таки, - гудел кто-то…
- А климат … - сказал другой, в качестве эпитета произнеся непечатное слово. Мат понемногу входил в разговор пьяной оравы.
- Свиньи – задумчиво сказала мама.
- А мы – бараны, - загадочно ответил сын, и родители с недоумением посмотрели на него.
Из зала потянуло табачным дымом. Влад снова незаметно заглянул посмотреть на застолье и увидел Фаину Васильевну, с наслаждением смолящую беломорину. Теперь Влад уже не то, что мог рассердиться на старуху, он её ненавидел. Докурив, она стала искать пепельницу.
- Да в окно бросьте, - сказал ей добрый советчик.
- Какое окно, - со смехом возразил другой, - у них же тут не тайга, кричать начнут. Вот, в блюдце положите.
Через несколько минут гостям приспичило музыки, и в комнату Влада самым бесцеремонным образом вломился высокий. Он поискал глазами музыкальную аппаратуру и остановился на компьютере с колонками.
- А ну, поставь чего-нибудь, - скомандовал он Владу.
- Хотите Масканьи? – вежливо спросил Влад?
- А это что? – живо спросил гость.
- Опера «Сельская честь».
Высокий забулькал, давясь смехом.
- Опера… ыг… ыг… «Сельская честь»… Ну ты какой-то не такой пацан. Мой такого не слушает. Подожди.
Высокий вернулся к собутыльникам, и вскоре Сурик принёс из машины диск «Фабрики звёзд».
- Ставь, - приказал высокий Владу.
После часа прыжков публику окончательно развезло. Татарин с безвестным сибиряком в обнимку мирно спали на полу. Влад с тревогой подумал, что как минимум один из них может запросто обмочиться во сне на ковёр. Чувствуя, что выпито достаточно, гости стали уходить и унесли с собой двух спящих.
«Как же они поедут-то?» с ужасом представлял себе Влад.
Старуху нефтяник оставил ночевать в квартире. Те несколько дней, что по договору оставались на переезд, она должна была прожить вместе с семьёй Влада. Впав от такого положения в окончательную хандру, он решил лечить подобное подобным и включил фортепианную сонату Шопена, более известную как  траурный марш. Когда по квартире разнеслись тихие печальные аккорды, старуха вскочила с дивана в зале, где она уже собиралась уснуть, и прибежала в комнату Влада.
- А ну-ка выключи похоронный марш! – грозно потребовала она.
- Это Шопен, - буркнул Влад, не пошевелившись.
- Так, в моём доме, когда люди спят, шопенов никто не слушает.
- В твоём доме?!! – ахнул Влад, посмотрев на старуху.
- Да, - торжествующе заявила та, - в моём доме!
- А с какой радости это твой дом, когда это всю жизнь был наш дом? – спросил Влад звенящим голосом.
- А потому что мы вам за него отдали деньги! – парировала старуха.
«Деньги», печально подумал Влад, «проклятые деньги. Деньги за русский лес, нефть, газ, те деньги, которые они заработали на разграблении Сибири. Деньги?»
Он вдруг с хитрым прищуром взглянул на старуху.
- Какие деньги? – спросил он, словно не понимая, о чём речь.
Старуха тут же уразумела, что это значит, но мгновенно овладела собой. Много лет она занималась самородным золотом, олениной, водкой с Большой земли и не сдавалась даже перед следователями из областной прокуратуры.
- Сам знаешь, какие, - ледяным тоном ответила она.
- Не знаю, - лениво бросил Влад. И вообще, ты кто такая? Ты что здесь делаешь?
Тут уж старуха не выдержала. Она побледнела и выбежала из комнаты. В прихожей раздался звук надеваемых туфель, потом хлопнула дверь.
Влад открыл сейф и собрал отцовское ружьё. Заряжать его он не стал.
Старуха и Боря явились через два часа. Звонок звенел не собираясь замолкать.
Влад успокоил родителей жестом и открыл дверь. От пинка она распахнулась, и Влад еле успел отскочить. Яростный как буйвол, с красными глазами нефтяник Боря ворвался в квартиру, и Влад мгновенно выхватил припрятанное ружьё.
При виде ствола, упёршегося в грудь, Боря немного пришёл в себя.
- Ты чего?!! – заорал он.
- А ты чего? – с интересом спросил Влад.
- Отдавайте или деньги, или квартиру! – выпалил нефтяник.
- Вот это другой разговор, - одобрительно кивнул Влад. – Среди ночи к нам вламывается незнакомый человек, требует отдать деньги или квартиру. Имею я право на необходимую самооборону?
Боря увидел, как палец Влада нежно поглаживает спусковой крючок, и похолодел.
- Что ты, что ты, - забормотал он.
- Отойди, Боря! – крикнула старуха и отдёрнула сына. – Ты что же делаешь, гадёныш, - спросила она Влада, дыша ненавистью. - Ты что же, хочешь сказать, что здесь ни милиции, ни суда нет?
- Ну почему же, - удивился Влад, - есть. Участковый живёт в подъезде слева, квартира №12, передайте ему привет от меня, а судья – в подъезде справа, квартира №39, привет от родителей.
Визитёры опешили. Постояв несколько секунд, они ушли без единого слова.
«Кумовство», думал весёлый Влад, «клановость… Какая это, всё-таки, прелесть!»
Несчастные покупатели вернулись только утром. Убедившись, что Влад неуязвим, они вообразили, что он хочет присвоить их деньги, и стали униженно просить, чтобы он их вернул.
- Да верну, конечно, зачем они мне нужны? – улыбнулся Влад.
Вопрос с родителями был решён: квартира оставалась у семьи. Влад достал пакет с зелёными банкнотами, которые являли собой половину всей Бориной работы по выкачиванию русских ресурсов, подумал, открыл окно и бросил пакет вниз. Боря метнулся на лестницу и четыре этажа одолел за восемь секунд. Внизу возле пакета стояли дети и с интересом смотрели на его содержимое.
- Доллары! – восхищённо сказал пятилетний мальчик.
- Пошли вон!! – крикнул Боря, отталкивая ребёнка с такой силой, что тот пролетел два метра и упал на клумбу. Дети с криком разбежались, мальчик зарыдал. Из соседнего подъезда выскочила его мать, следом – отец.
- Что такое, Кирюша?! – закричала мать, подбегая к ребёнку.
Мальчик, рыдая, показал пальцем на Борю, который уже спрятал пакет и враждебно смотрел на родителей малыша. Отец тут же бросился на него с кулаками, и Боря, после вечерней пьянки и бессонной ночи оказался больно бит. Мать ребёнка удерживала громко ругающуюся мать Бори.