Нахальная ухмылка Бога

Вседержитель недолго думал, когда преподнести новый сюрприз человечеству и назначил его на день весеннего равноденствия. Сработала простая ассоциация «РАВНО-денствие».

- Ты уже кончил, дорогой? – спросила Елена, почувствовав, как огромный член ее любовника, сдулся и приблизился к размерам такового у ее мужа.
- Нет, еще, душа моя, - удивился Павел, ощутив, что его фаллос начал болтаться, как пестик в ступке, в раздолбанном влагалище Елены.

- О-о-о. Дорогой. Ты превосходишь самого себя, - прогнусавила Евгения, извлекая изо рта заметно увеличившийся член ее орального партнера. Аркадий и сам удивился, измерив взглядом свое заметно увеличившееся хозяйство. Подошел к зеркалу платяного шкафа. Член увеличился примерно на четверть, не переставая бодро торчать. Аркадий задрал его выше; посмотрел на отражение яичек; их размеры не изменились.
Как истый материалист, стал рыться у себя в мозгах в поисках рационального объяснения этому феномену. Посмотрел на любовницу. Моложе его жены. Следит за своей промежностью. Зато у жены там будто Лев Толстой спрятался, выставив наружу только бороду.
- Это любовь, творит чудеса, - пробормотал, переходя от орального к анальному сексу.
- О-о-о. У меня нет сил, - заревела возлюбленная, придерживая вылезающие глаза холеными пальчиками.

-Эрнест! – заорал режиссер, - я отказываюсь снимать твой стручок; это у тебя пенис, или опухший клитор; за что мой киноконцерн платит тебе такие бабки, - режиссер почувствовал себя обворованным.
- Или ты увеличишь его как-нибудь, или я расторгаю контракт.
Вся студия зловеще притихла. Партнерша по эпизоду охладела как Днепровское оледенение*.
Эрнест немо смотрел на своего кормильца.

-А-а-а; мы хотим мальчика; -а-а-а; мы хотим мальчика, - не своим голосом кричала Катерина, тужась изо всех сил.
- Успокойтесь, мамаша; и тужьтесь, тужьтесь, - уговаривала ее сестра-акушерка.
Крики роженицы вперемежку с увещеваниями сестры длились около двух часов. Все, включая врача, устали.
- Ну, вот, богатырь, - врач хлопнул новорожденного по попке, и слегка приподнял, чтобы разглядеть. Фразу он не закончил, рот так и не закрыл, увидев между ног младенца неожиданный член взрослого мужчины. Сестра упала в обморок.
- Мальчик? Мальчик? Покажите мне его, - шептала обессиленная мамаша.

- В клубах холодеющего банного пара, мирной горной речкой журчал мужской разговор. Галдели все. Баня всех равняет.
- Пацаны, а пиво-то кончается, - заметил толстяк Сема, в миру генеральный директор металлургического комбината Семен Поликарпович, - надо отправлять гонца.
- Вот, сам и беги, - нашелся Костик, вторая скрипка в областном филармоническом оркестре.
- Нет, так несправедливо; давайте по-честному; у кого член меньше, тот и побежит, - забасил диакон церкви Варвары-Великомученицы, который очень гордился своей, заросшей черным волосом почти до головки колотушкой. Он-то знал, что бежать не ему.
Распахнули простыни. Все побледнели, а диакон почернел как пепел афроамериканца. Семен Поликарпович поседел как лунь. У всех члены стали одинаковыми, хоть штангенциркулем меряй. Только Костик да Мишаня обрадовались, увидев у себя прибыток плоти.
- Женюсь, - радостно подумал Костик.
- Разведусь, - также радостно подумал Мишаня.
О пиве все забыли; судорожно стали одеваться, чтобы побыстрее покинуть это бесовское заведение, с его диавольскими шуточками.
- Спаси-помилуй, святая Варвара, - бубнил диакон, треснутым басом, - перемежая причитания философским, - неисповедимы пути Господа нашего Вседержителя.

* ДНЕПРОВСКОЕ ОЛЕДЕНЕНИЕ - название максимального первого среднеплейстоценового покровного оледенения Восточно-Европейской равнины (ок. 170-250 тыс. лет назад), во время которого ледники продвигались двумя языками по Окско-Донской и Днепровской низм. Соответствует по времени самаровскому оледенению Зап. Сибири и рисскому оледенению Альп.