Сельский триллер

                Владимир Круглов

                Сельский триллер

                рассказ


 Ветеринар колхоза «Светлый путь» Виктор Иванченко возвращался домой. Молодой специалист, три месяца назад приехавший из города, быстро стал известным в селе, особенно после того,  как  вполне квалифицировано помог отелиться буренке  деревенского тракториста, жившего по соседству с домом, где он квартировал. Слава о молодом, но способном «коровьем» докторе быстро разнеслась по селу, и  жители, большинство которых были владельцами хоть какой-нибудь живности, спешили на всякий случай  засвидетельствовать ему свое почтение… 
   В селе была действующая церковь, построенная еще в позапрошлом веке местным помещиком. Там и  служил его новый друг, молодой батюшка, недавний выпускник Одесской духовной семинарии – в каком-то роде тоже молодой специалист. От него-то и возвращался ветеринар домой. Сейчас Виктор уже и не припомнит, с чего началась их дружба, но  с некоторых пор они регулярно виделись и нашли много точек соприкосновения: оба начитанные, неглупые, увлекающиеся философией.
 Конечно, батюшка философией или скорее теологией, как разновидности философского учения, увлекался по долгу службы. Но пыл, с которым его новый товарищ отстаивал свои взгляды, по мнению батюшки  очень путанные и несистематизированные,  импонировал священнику, и он не терял надежду обратить ветеринара в истинную веру.
Их разговоры и споры  затягивались порой допоздна, и не раз
Виктор возвращался  домой далеко заполночь. Эта встреча
не стала исключением – темой их беседы стала проблема
исхода души, мытарства и существование духов.
  Сойдясь в вопросе наличия в теле человека души или чего-то, что выходит за рамки материалистического объяснения, они
не смогли найти согласия в вопросе, куда же после смерти вытекает или воспаряет духовная субстанция.  Батюшка
настаивал, что душа, попадая на небеса (или в ад), там и пребывает до страшного суда. Виктор же, считая смерть
некой промежуточной фазой бытия, утверждал, что столь
уникальное образование как душа и, как неотъемлемое
ее качество, сознание не могут бесследно исчезать и, тем более, консервироваться в каких-то «учреждениях» типа
рая или ада. Она, душа, должна развиваться, творить.
Именно в этом ее предназначение: вечное совершенство,
вечное творчество – единственное средство защиты от стремительно нарастающей энтропии Вселенной…
   Батюшка от души хохотал, слушая умствования Виктора, но
убедительных аргументов, опровергающих выводы оппонента почему –то  не приводил, умело - чувствовалась профессио-нальная подготовка - переводя дискуссию в плоскость цитирования библейских текстов, чем вызывал взрыв возмущения со стороны Виктора, обвинявшего батюшку в схоластике и догматизме.
- Мишка, чего ты мне текстами тычешь, - кричал
ветеринар, в запале забывая батюшку называть «батюшкой»,
а величая по - мирскому, - это же догмы!
   Батюшка не обижался и не обращал внимания на столь фамильярное обращение: в споре он  сам переходил с уважительного «Виктор» на более простое  «Витек».
- Витек, - умиротворенно произносил отец Михаил, -
священные догмы, как ты говоришь, - это слово божье….
- Да брось ты, мура все это, а не слово… Компиляция из иудаизма! – Виктор в раздражении выхватил сигарету, но , вспомнив, что батюшка не курит, спрятал ее обратно. – Вот скажи, только честно, ты видел духов, чертей, привидений?
Батюшка посерьезнел и, помолчав, кивнул головой.
- Видел!? – недоверчиво спросил ветеринар.
- Как тебя…
- Ну, ну… И как они на вид? – усмехнулся Виктор.
- Они представляются каждому по - разному: что человека мучает, то ему и является.
- Так это уже область психиатрии, им бы врачу
показаться…
- Что же, ты и меня психом считаешь?
- Нет, - замялся Виктор. – Правда, на меня тоже затмение порой иногда находит … Вот, когда перепью, например…
- Юморишь?! Ладно, я тебе сейчас расскажу одну
историю… Случилась она с моим отцом. Папочка у меня, чтоб ты знал, большо-о-ой партийный начальник был, сейчас на
пенсии… Вот… Ему, как ты помнишь, по должности нужно
было быть атеистом. А потому он ни в бога, прости меня господи, -  батюшка глянул на икону и быстро перекрестился, - ни в черта не верил…
- Как же он тебя в семинарию –то отпустил? – перебил  его зоотехник.
   Батюшка  отмахнулся, мол, потом расскажу, и продолжил:
- Так вот, когда –то в прошлом, будучи секретарем
партбюро …
 И отец Михаил рассказал одну из своих многочисленных историй. В этой истории главным действующим лицом был его отец, который во время сильнейшего душевного напряжения  в своем начальстве явно увидел самого сатану…
- Ну, понятно, у твоего бати от чрезмерного психоло-
гического напряжения крыша поехала… А ты сам видел?
- Я же говорил: видел! Но мне ты не поверишь, скажешь религиозная экзальтация… Вот я и привел пример с родителем. А со мной почти то же самое было – господь, прежде чем помочь, показывает, с каким врагом дело иметь приходится... Кстати, папаша мой спокойно отнесся к моему желанию учиться в семинарии. Мать было труднее уговорить…

  ...Мысленно продолжая про себя спор с отцом Михаилом, Виктор машинально двинулся по привычной, более короткой дороге  - через кладбище, и теперь, досадуя на себя за  невнимательность, с некоторой опаской шел мимо крестов и памятников, призрачно маячивших в темноте. Временами из обрывков туч, неряшливыми клочками несущихся по небу, появлялась луна, и тотчас же в глубине кладбища проявлялись какие-то загадочные и, как порой казалось Виктору, движущиеся тени. Виктор шел, посмеиваясь над собой, но все-таки невольно ускоряя шаг. Одна из теней рядом с приземистым памятником привлекла его внимание своим необычным расположением. Рассеянно скользнув по ней взглядом, Виктор вдруг обратил внимание на то, что тень расположена не с противоположной от Луны стороне памятника, а как раз на освещенной - там, где ее по логике быть не должно. «Куст травы, должно быть…», - подумал ветеринар и стал глядеть в другую сторону. Но голова упорно поворачивалась в сторону злополучного памятника. Луна тем временем окончательно выбралась из переплетения облаков,
четко обрисовывая угрюмые силуэты траурных сооружений. Сероватый бок памятника отчетливо был  виден, но тень, так его  заинтересовавшая, исчезла. Виктор потряс головой:
 « Вроде не пил…И какого дьявола я спорил с Михаилом?! Спал
бы уже давно… Что же все-таки это было?» Взгляд невольно притягивался к месту, где он видел странное пятно. Луна опять нырнула в облака, и все растворилось в темноте. На фоне освещенных как бы изнутри туч, виднелись лишь темные силуэты высоких крестов, от чего кладбище сразу приобрело зловещий вид. «Скорее бы выбраться…», - мелькнула трусливая мысль. Снова посветлело, и на тропинку упали пятна лунного света, пробившиеся сквозь кроны кладбищенских деревьев. И опять он увидел загадочную тень, но уже на тропинке. Тень была неподвижна и как бы поджидала его… Он невольно замедлил шаг. Легкая паника охватила Виктора, взгляд намертво приклеился к пятну, легкий холодок пробежал по спине… Внезапно небо очистилось, и яркий луч лунного света упал на загадочное пятно. Оно шевельнулось, сверкнули отраженным светом глаза, и под ноги метнулся большой черный кот. Сердце Виктора подпрыгнуло, враз ослабевшие ноги подкосились, и он вынужден был схватиться за рядом стоящую оградку.
 «Вот сволочь!..» Переведя дух, ветеринар метнулся к показавшемуся вдали кладбищенскому выходу…

Тем временем по соседней улице навстречу Виктору брела корова Маруська. Низкорослая черно-белая коровка
отличалась необыкновенной проказливостью. Ее хозяева, вечно пьяный слесарь молочной фермы  Петрович и его жена доярка- тезка собственной коровы - Маруся, никогда не встречали свою бедовую буренку, возвращавшуюся  с пастбища; представленная сама себе, Маруська допоздна  бродила по деревенским улицам и огородам,  лакомясь овощами с грядок,  разоряя палисадники и приводя местных жителей в ярость. Не раз разгневанные односельчане  обещали сдать «бродяжку» на живодерню, но умное животное не появлялось по два раза на одном и том же огороде, и запал пострадавших постепенно проходил до следующего раза…
  Мерно жуя, Маруська, двигалась в направлении
родного стойла. Она бы еще побродила, но набухшее вымя требовало разрядки; корова, покачивая раздутыми боками и ускоряя шаг, целеустремленно приближалась к дому. Шумно
вздыхая, едва различимая в темноте, Маруська, словно привидение, плыла вдоль домов. Она уже подошла к знакомому повороту, за которым стояла хата ее хозяев, но высокая мальва, растущая под окнами углового дома, привлекла внимание проказницы, и Маруська, свернув с проезжей части, вломилась в палисадник. Пощипав жесткие стебли полузасохших цветов, она на некоторое время затихла. Скрытая высокими кустами мальвы, корова была совершенно невидима со стороны улицы…

…Виктор, выскочив за пределы кладбища и очутившись  на сельской улице, облегченно вздохнул. Вытирая со лба пот и поминутно оглядываясь, он, уже не спеша, двинулся по улице в глубь села. Дойдя до своего проулка, он, прежде чем повернуть на свою улицу, вновь оглянулся на едва видимую в темноте кладбищенскую ограду.  Еще раз помянув недобрым словом кладбищенского кота, ветеринар завернул за угол: до его жилья было уже рукой подать.
   Совсем успокоившись, он почувствовал что-то постороннее в правой туфле.  Вновь остановившись, Виктор ухватился за тонкий стволик вишни, росшей в палисаднике, снял башмак и, прыгая на одной ноге, вытряхнул злополучный камешек. Вновь надев туфлю, он выпрямился, и ему почудилось, что кто-то стоит в палисаднике. Ветеринар пристально всмотрелся в чернеющие кусты и неожиданно обнаружил два черных глаза, которые смотрели на него в упор. «Что за черт…» Он не успел додумать свою мысль: обладатель черных глаз, спрятанный в кустах, громко вздохнул, зашевелился и неожиданно двинулся к Виктору, производя шум, показавшийся в  ночной тишине просто ужасным. Нервы, и без того бывшие на пределе, не выдержали, и бравый ветеринар резво развернувшись, подвывая, галопом помчался в сторону дома…


                2

  …Веселье было в самом разгаре, когда нелегкая принесла в коровник дежурного зоотехника. Компания пьяных скотников попыталась пригласить зоотехника к импровизированному столу, но потерпев неудачу, стала расходиться. Скотник Василий Романов, покосившись с сожалением на недопитую бутылку, покачиваясь , направился к выходу. Праздник кончился, и ему теперь предстояло без потерь добраться незамеченным до своей хаты  и тихо расположиться на сеновале… Вспомнив, что там у него припрятано полбутылки самогона, Василий повеселел и даже попытался что-то напеть. Песни не получилось: выходя из коровника, он зацепился за порог и с ревом « о-ой-е-мое..» полетел прямо в кучу навоза, которую накануне сам же и нагреб, поленившись загрузить в рядом стоящую платформу.
С трудом выбравшись из навозной кучи, Василий, покачиваясь,
побрел в сторону дома. По дороге он попытался решить непосильную задачу: как проникнуть на свой родной сеновал и
не встретиться с ворчливой супругой – ворота наверняка заперты… «Можно огородами, - размышлял Романов, - но как определить в темноте, где мой огород, а где - соседа?» Предыдущий опыт подсказывал, что попытка будет неудачной и
в лучшем случае его порвут дворовые псы, а в худшем – побьют… Но встреча со злющей супругой страшила Василия больше, и он решился пробираться домой огородами.
  Так уж случилось, что жил Романов как раз рядом с теткой Варварой, у которой и нашел приют  молодой ветеринар Виктор Иванченко.
  Пробираясь огородами, с трудом различая в темноте хозяйственные постройки, которые к тому  же еще и двоились, Василий, наконец, добрался до своего   подворья. По крайней мере, он так посчитал. Спотыкаясь об огородные грядки, Романов приблизился к сетке, отделяющей огород от двора,  и прислушался. Убедившись, что все тихо, он стал шарить по
калитке в поисках запора или крючка. Спьяну он забыл, что у него сроду огород не был огорожен сеткой и, тем более, не существовало никакой калитки…

… Ветеринар грохнулся всем телом о калитку,  пытаясь с ходу ее открыть, ворота загремели, но калитка осталась закрытой – предусмотрительная хозяйка заперла калитку на замок. Во дворе зажегся свет, скрипнула дверь веранды, и было слышно, как, что- то бормоча, тетка Варвара гремит связкой ключей. В нетерпении приплясывая и поглядывая в сторону злополучного дома, где таилось что-то неведомое, Виктор непроизвольно снова стукнул в калитку.
- Иду, иду…Да где же этот клятый ключ…
Наконец Варвара нашла ключ, замок загрохотал, и калитка
отворилась.
- Что такое, Витя? На тебе лица нет? Черти что ли гнались?
- Ага…, - срывающимся голосом пробормотал Виктор и
снова посмотрел назад: мотая полными боками и шумно вздыхая прямо на него брела буренка…
   … Войдя во двор, Виктор, красный от стыда за пережитый страх, не дожидаясь, пока Варвара запрет калитку, поспешил
в маленький флигелек,  стоявший в глубине двора и служивший ему квартирой. Прежде чем скрыться во флигеле, Виктор услышал голос хозяйки, доложившей, что молоко - на столе, а вареная картошка  - в кастрюле -   стоит на плите…
   Включив свет, ветеринар присел на стул и тяжело вздохнул:
ему было не по себе при воспоминании о том, как он, взрослый человек, словно ребенок, перепугался сначала кошки, а потом обыкновенной коровы, приняв их за каких-то духов.
- Эти разговоры с отцом Михаилом до добра не доведут… ,
- пробормотал он, наливая себе молока.
Наслаждаясь вкусом парного молока, правда, уже остывшего, Виктор бросил взгляд на окно, по которому скакали неясные тени от слегка раскачивающихся ветвей старой яблони. И опять ему показалось что-то загадочное и зловещее в этой пляске темных пятен….

…Скотник Вася, проникнув во двор тетки Варвары, с  недоумением озирался: навеса, куда он складывал  сено, не было. И хотя пьяный туман застилал глаза, он все-таки сообразил, что на его двор это не похоже. Увидев небольшой домик, он приник к темному окну и попытался разглядеть внутренность… В комнате было темно.  Потеряв равновесие, Романов качнулся и задел стекло. Внезапно зажегся свет. Василий в испуге  отпрянул и, поняв, наконец, что попал он в чужой двор, сполз вниз. Мелькнула мысль, что теперь ему точно битым быть. На четвереньках он отполз за угол и там, поднявшись на дрожащих ногах, прижался к стене…
…Виктор, допив молоко, разделся и, потушив свет, улегся. Сон не шел. Он лежал, вглядываясь в пляшущие тени на окне, и в них ему чудились то оскаленные морды, то силуэты рук, то фигуры диковенных зверей…  Постепенно накатила дремота, и он закрыл глаза. Шорох со стороны окна прогнал дремоту, и Виктор обнаружил на фоне окна темный силуэт головы. «Вот, теперь точно глюки начинаются.»  Он снова прикрыл веки и попытался уснуть. Но сон пропал, и он опять посмотрел в сторону окна: голова не исчезла. Ветеринара словно пружина подбросила. Скатившись с кровати, он метнулся к выключателю и, опрокинув по пути стул, включил свет. Осторожно повернувшись, с опаской, Виктор посмотрел на окно: там ничего не было.
«Уф… - перевел он дух..  –  Нет, так дело не пойдет! Надо во дворе проверить…» Превозмогая робость, Виктор натянул брюки, накинул пиджак и вышел во двор. «Как и ожидалось – пусто! Скоро мне точно психиатр понадобится…»
Для очистки совести он прошел вдоль флигеля и заглянул за угол…
    Что происходило дальше, он помнил плохо, фрагментами.
Обнаружив за углом мужика, Виктор заверещал и  бросился в огород через открытую калитку. Мчась по изрытому огороду, где он днем помогал хозяйке копать картошку, ветеринар наступил на брошенные грабли и, получив чувствительный удар по лбу, оглушенный, свалился на землю.
… Василий, в ужасе прижимавшийся к стене и увидев перед собой ветеринара, тоже заорал и, не помня себя, кинулся следом. Из последних сил, теряя сознание от страха и от спиртного, он, поднимая высоко коленки, делая шаг назад - два вперед, бежал следом за ветеринаром. Добежав до растянувшегося Виктора и не заметив его в темноте, он зацепился и рухнул на лежащего в беспамятстве ветеринара…
 …На следующее утро все село обсуждало ночное происшествие.
Тетка Варвара красочно расписала, как пьяный Романов пытался забраться в дом, и молодой ветеринар мужественно пытался задержать вооруженного граблями скотника, за что получил по голове, и как она, выйдя ночью в огород, обнаружила сцепившихся в смертельной схватке ветеринара и Ваську Романова…
  Василий, совершенно растерянный, сидел в кабинете директора, втянув голову в плечи, и  даже не пытался оправдываться. Как  попал к тетке Варваре, как  бил граблями ветеринара, он не помнил, но факт нападения был подтвержден Варварой и шишкой на лбу Виктора. Учитывая, что Романов до сих пор не был замечен в кражах, а также его полное раскаяние,  общественность  в лице директора (скотников в совхозе катастрофически не хватало) решила не доводить дело до суда, ограничившись всеобщим осуждением.
   Виктор тоже не стал опровергать своего героического участия в этом деле: ну, не хватило у него решимости признаться, что все это произошло из-за того, что ему что-то там привиделось!
  Так уж получилось, что теологические споры с батюшкой прекратились сами собой.
  А недавно Виктор  прочитал интереснейшую статью о Николе Тесле, о его таинственных экспериментах и загорелся повторить их…
Но это уже другая история…
          
                Конец

                Июнь 2004 год