Пастораль

       Запах свежеиспечённого хлеба пополз по избе. Сначала поднялся к полатям, погулял поверху, стало тесно и скучно. Спустился вниз. А там, на полу, спят девчоночки. Во сне разбросались. Щёки, кумач праздничный, губы, что лесная малина. У одной косы короной, у другой змеями разлеглись на подушках. У третьей шёлк кудрей по подушке лёгким облачком.

       Спустился хлебный дух и начал ноздри щекотать. Задрожали ресницы, распахнулись глазоньки, кари да голубеньки. А дядя Лёва уже с прибаутками:

       - уж солнышко на ели, а мы ещё не ели.
       


       Три девчонки хохотушки прибыли в деревню к Тонюшкиным родителям на летние каникулы. Люська, Тоня, да Анфиска. Молодые, весёлые да неуёмные, все о семнадцати годах.

       А вставать то неохота.

       - Тётя Надя, а дождя нету?

       - Нету, голубушки. Солнышко встало и нам пора, а то со сна головушки разломит, вставайте, вставайте, кто поздно встаёт, у того хлеба не стаёт.

       Кружка парного молока забродила из рук в руки. Потянулись, выгнули гибкие спины, взмахнули точёными руками, вскочили на резвы ноженьки, вышли во двор, а там уж жизнь кипит.

       Кочет красавец перо распустил, строгим глазом оглядывает, копошит лапкою, деловито кокает, зазывает хохлушек. Куры суетливой стайкой подбегают – кудак, кудак-так-так, кудак так, а следом катятся жёлтые и пёстрые, проскакивают и чёрненькие пушистые шарики. Взлетел петруша на плетень, расправил орлиные крылья - кукарек- у-уу-у. По-на-селу ответ услыхал, слетел, пошёл дозором по подворью. Гуси хлопочут возле корыта с водой. Анфиска мимо пошла, гусак возьми, да и ущипни за голую щиколотку. - Не подходи близёхонько, ущипну больнехонько. К Люське теля подошёл, уткнулся молочным мокрым носом в подол, в больших глазах солнечные искры переливаются.

    Умывальник дядя Лева на плетне умастил на самый восток. Лица девчонки умывают водой, разбавленной солнышком. Оранжевые брызги потом так и остаются на лице до самой осенней поры.

       Анфиска, глядя на кипучую дворовую суету, тянет бурчливо,
       - и что им не спится?

       Дядя Лёва вывел запряжённую Звёздочку со двора и девчонки валятся в телегу. Тонюшка шепчет сонным голосом:

       – сегодня, подруги, на круг не пойду! С сенокоса сразу спать. Спать... спать. Подруги охотно соглашаются. Звёздочка дорогу на покосные луга знает и шагает неторопливым шагом. Колёса поскрипывают, тетя Надя мурлычет, напевает –   

       - Над окошком месяц...


       Окончательно дрёма слетает, когда Звёздочка в лес зашла. Там, боже ж мой! -  гвалт, трели, рулады, свист и гомон – всё сливается в заздравную утреннюю песнь. Ткачи – пауки развесили сети, бегают по ним, нитки проверяют, целы ли. Лапкой подёргают, к другой сети бегут,  - у-у- у-у, коварные. Солнечные лучи пробивают колею по-низу, утренний туман заставляют лёгким парком подниматься в небо, который потом превратится в тучку-летучку. Дядя Лёва на ходу обламывает несколько берёзовых веток, раздаёт, потому как кровопивцев поналетело – комары, пауты, оводы, мошкара кусачая, которую даже не видать. Звёздочка отмахивается хвостом, баклажанными губами шугает их – пр-р-рфру-у.
       

       Покосный луг встречает своей музыкой: – з-з-з-зз, ст-т-т-ст-т-т-с-тр-р -  стрекочут кузнечики, в низинках лягушки вплетают в хор отрывистое – ква-ква, ква-ква. Стрекозы с шумом разрезают воздух, а стрижи да касатки вновь стремительно сшивают. С неба жаворонки утренний привет передают - чрри, чрри... Гуд шмелиный густой слышен от края и до края.

       Звёздочка останавливается. Пока распрягают да стреноживают Звёздочку и отпускают пощипать росной да духмяной травы, девчонки босиком бегут к маленькой речушке, на ходу сбрасывая с тел весёлый ситец. Из под ног лягушки прыгают, кузнечики прыскают стрелами, роса облизывает ноги, так что к реке подбегают изрядно вымокнув в росной влаге. С восторженным визгом прыгают в воду, отчего стайки мальков в испуге разлетаются в разные стороны. Вода прозрачная, холодная да вкусная, а утренняя здравица дополняется серебристым девичьим смехом.
       

       Уже два часа девчонки переворачивают валки сена, встав друг за другом. Уже и грабли стали неподъемными. Дядя Лева заканчивает косить, чтобы до вечера можно было уже собирать сено в копны. Подустали девоньки, а тётя Надя говорит:

       - ну, голубушки, красна дорога ездоками, а обед едоками, а сама раскладывает на полотняном полотенце картошку в мундире, яйца варёные, огурцы свежие, хлеб, что утром испекла, бутылки с молоком да соль с луком, куски баранины. Спрятались в тенёчке. Дядя Лева с реки подошёл, опять балагурит:

       - я не драться, не бороться: мне бы посытнее напороться. Смеется в пышные усы, а тетя Надя ему кус баранины побольше в ладонь кладёт.
       

       …Жаркое марево встало над покосным лугом, колышется, горизонт зыбко качает. Одни кузнечики трещат, да в небе коршун парит, высматривая добычу. Всех жара сморила, попрятались кто куда. Спячка на всех напала, покатом поваляла. Разбудил гром, который добродушно ворчал за горизонтом. Скоренько стали смётывать копны. Тетя Надя с девчонками сено на рогатине подают, а дядя Лева наверху сено укладывает, споро, да ловко так, любо дорого смотреть. Тучи походили-походили, да так и не решились пролиться дождём. Верно жаворонки предсказали, что дождя не будет.
       

       Обратно Звёздочка быстрее бежит, девчонки хохочут, тётя Надя ласково улыбается, а дядя Лева говорит:

       - смейтесь, смейтесь девоньки, веселье то лучше богатства. Весёлого нрава не купишь, когда сердце веселится, то и лицо цветёт. Вон, какие пригожие. Любуюсь да радуюсь. Твоя мать, Тонюшка, до сих пор хохотушка. Всё со смехом да с песенкой, и мне с ней рядом хорошо да радостно, мне весёлому жить хочется, помирать не можется. От смешливого то и горе бежит, так-то, девоньки.
       

       Уже и сутёмки на дворе, из лесу потянуло душистой прохладой, первая звезда затеплилась. Девчонки в баньку сбегали, окатились водою дождевою, которую дядя Лёва бережливо собирает в бочки, по ломтю хлеба съели, запили холодным молоком и подались на круг. Тётя Надя кричит вослед:

       - девки, вы ж после сенокосу спать хотели ложиться.

       Смех по двору рассыпается и Тонюшка за всех отвечает:

       - ой, мамонька, отоспимся, как дожди начнутся. От них веет сенным духом, свежестью, молодостью и безмятежностью. Они бегут со двора, смех, как игривый щенок, бежит следом., постепенно удаляясь и прячась в лесах, да росных лугах. 

       А дядя Лева, смеясь в усы, говорит вдогонку:

       – идите, девоньки! Молодо – зелено, погулять велено. И совсем тихо, лукаво глядя на жену, говорит:

       - молод бывал – и сам со грехом живал.

       ...И Дядя Лёва спит уже и тётя Надя. Петух увёл своих курочек с детками на насест. Корова с телем в лес ушла до утренней дойки. Гуси в сараюшке спрятали головушки под крыло. Только звёздная ночь, да крынка молока с караваем хлеба терпеливо ждут девчонок-хохотушек.