Она не знала, что такое любовь

1.

Дружба начинается с мороженого. Во-первых, физкультуру вместе веселее прогуливать, а во-вторых у меня клубничное, а у неё ванильное. Дружба начинается со слов «можно я твоё мороженое попробую» и потом « мне ванильное тоже нравится».
Ритка всегда была замечательно красивой. В её синих глазах утопало небо и толпы мужчин. По количеству поклонников Ритка смело могла бы конкурировать с Дженнифер Лопес, а по количеству мужей могла бы превзойти Элизабет Тейлор. Она была последней сволочью по отношению к сильному полу. Никогда не ставила их выше уровня унитаза и всегда вертела ими, как хотела. Но она всегда была моей лучшей подругой.

2.

Как мы познакомились с Кириллом я хорошо помню. Смешно, иногда хранишь в памяти совершенно ненужную чепуху, а главные события зачастую вылетают из головы, как пробка из шампанского. Шампанское выпито, пробка выброшена в мусор.
Я хорошо помню наше знакомство потому, что Кирилл как-то сразу произвёл на меня впечатление, несмотря на то, что я не люблю такой тип мужчин. Невысокий, с полными чувственными губами и глубоко посаженными серыми глазами, скользящими с одного предмета на другой. Я вообще не люблю маленьких мужчин.  Ритка навсегда вбила в моё воображение имидж идеального мужчины – высокий смуглый брюнет. Кирилл был блондином. Но не в этом дело.
Мы с Риткой сидели на террасе кафе и лопали торт из одной тарелочки. Ритка никогда не поправлялась, хотя ела, как слон после пробежки. Зато я всегда ходила голодная и никогда не заказывала себе десерт. Ритка покупала роскошный кусок торта и зачем-то всегда брала две ложечки. На всякий случай, говорила она и этим всяким случаем каждый раз оказывалась я со своими голодными глазами.  Короче сидим, она ест торт, я типа не ем, но тоже ковыряюсь ложечкой и тут к нам подходит невысокий, но весьма миловидный господин и, натурально, испрашивает позволения присоединиться к нашей трапезе.
К таким поползновениям я уже привыкла. К Ритке постоянно кто-то цеплялся. Полный коплект, состоящий из длинных ног, безупречной фигуры и, конечно, синих глаз, обрамлённых копной рыжих волос, делал своё дело. Её внешность всегда будоражила мужское воображение. Один наш общий знакомый, безнадёжно в Ритку влюблённый на протяжении многих лет, рассказывал, как он, перед тем, как завалить жену  на супружеское ложе, всегда представляет себе обнажённую Ритку. Помню, он тогда назвал это каким очень модным словом, типа аутотреннинг, только, мне кажется, что он просто конкретный мудак, если ещё учесть, что его жена ходит беременная уже третьим ребёнком.
И вот, значит, садится этот господин за наш столик, поля-тополя, как вас, девочки зовут  и тут вдруг я замечаю, что садится он почему-то именно рядом со мной и как-то странно заглядывет мне в глаза, типа чего-то там потерял. Дальше хуже. Ритке как бы всё равно. Это у неё такой приём. На него все ведутся. Мне, типа, пацаны, пофиг, что вы там себе нафантазировали, а я вот такая вот снежная королева, и придётся вам конкретненько попотеть, чтобы лёдик мой растопить. Обычно мужики просто краснеют на этом поприще. Риткин лёд топить, это вам не в пасочки играть. А этот, смотрю, ничего топить не собирается, а так, спокойненько ведёт со мной беседу о том, люблю ли я Киев, шоколад и Брамса. Ещё бы спросил, люблю ли я своего папу. Через полчасика я обнаруживаю себя по уши поглощённой в беседе, со светящимимся (судя по ощущению) глазами и уже без торта и даже без ложечки. Ритка удивлённо посматривает то на меня, то на моего собеседника, потом вдруг вспоминает про какое-то абсолютно неотложное дело и сваливает. Наверное в этот момент мне тоже надо было бы вспомнить про ванильное мороженое и зарулить по неотложным делам в Риткином направлении. До сих пор не могу понять, почему я этого не сделала. Видимо Брамс оказался сильнее. А потом господин сказал, что Светлана – это его любимое имя на что я промямлила в ответ какой-то бред про то, что мне тоже очень нравится имя Кирилл. А утром, помнится, я уже совсем по-свойски прокричала из кухни : «Кирилл, ты кофе пьёшь с сахаром или без?»


3.

Киев – город особенный. Если вы думаете, что вот неплохо было бы съездить, скажем, в Париж и поплевать с Эйфелевой башни на головы беспечных парижан, подумайте ещё раз. Зачем вам Париж, если вы живёте в Киеве?
Мы с Кириллом решили никуда не ехать в свадебное путешествие, а просто прогульванить денежки в родном городе.
Точнее мы передумали куда-либо ехать, поскольку вообще-то сначала собирались отчалить в Ялту на следующий же день после официальной церемонии бракосочетания. А потом подумали, что мы там в этой Ялте забыли и никуда не поехали.
Свадебных денег у нас насобиралось прилично. Во-первых, наши друзья сговорились и дружно подарили нам конвертики с соответствующим содержимым, поскольку моя квартира и так забита всякими благами достижений технического прогресса. А во-вторых мой папа, если не считать квартиры на Льва Толстого, подарил нам кругленькую сумму в банке Аваль и таким образом я получилась весьма состоятельной дамой. Я почти не удивилась папиным подаркам. Я у него единственная дочь и, как он говорит, лучшее, что он сделал в жизни. По этому поводу я всегда с ним спорю и тогда он говорит, что у меня золотое сердце и я вылитая мать. Об этом я спорить не могу, потому что мамы я никогда не знала – она умерла, когда мне было три месяца. Мама – это большая картина в кабинете отца, с которой наша горничная не любит вытирать пыль. Говорит, что очень уж она большая и ей приходится каждый раз с риском для здоровья залазить на стул и вытворять сногсшибательные па.  Но, как бы там ни было, мой папа на свадьбе плакал и уверял всех моих и не моих знакомых в нашей с мамой похожести. Я не спорила. Я вообще очень мало говорила. Много говорил папа, Кирилл и Ритка. В тот день она затмила даже невесту. Когда она залетела в загс с огромным букетом красных роз, у всех женихов, стоящих в очереди на роспись в Центральном дворце бракосочетаний, пропало желание жениться. И даже мой отец, знавший Ритку с тех пор, как я стала ежемесячно пропускать физкультуру, даже он слегка приоткрыл рот. Я даже подумала, не передумал ли и Кирилл делиться со мною своей фамилией, но, казалось, Риткины чары никогда на него не действовали и на мой любимый вопрос «как я выгляжу» с неизменной улыбкой ответил: «Как всегда потрясающе».
«Как всегда» - это он, конечно, загнул. Я не только не как всегда, я вообще никогда не выгляжу потрясающе. Поэтому меня всегда раздражает манера моего папы сравнивать меня с высокой красивой женщиной на стене в его кабинете. Я очень похожа на своего отца – маленького упитанного очкарика, знаменитого хирурга, профессора Бальского. Конечно, консерватория и папино положение в обществе делают меня весьма привлекательной, но потрясающе я не выглядела даже в свадебном платье от Веры Вонг.
По-свему потрясающим оказался Кирилл. Ещё будучи маленькой девочкой я однажды услышала как в метро две женщины,обсуждая, возможно, статью в каком-нибудь модном журнале типа Космополитен, сошлись во мнении, что мужчина, говорящий на французском языке – это так сексуально! Я до сих пор помню интонацию, с которой эта фраза была произнесена. И каждый раз, когда Кирилл доставал свою гитару (а играл он, надо сказать, хреновенько) и пел мягким голосом: « Salut, c’est encore moi» я слышала у себя в ушах голос той дамочки в метро, сказавшей нараспев под аккомпанемент колёс: «Это так сексуально-ально-ально».
Это очень сексуально. Моя половая жизнь началась в двадцать лет. После долгих препирательств и визгов с моей стороны Ритка привела в мою квартиру на Шевковичной высокого парня в прыщах и представила его Андреем, другом детства. Всех Риткиных друзей детства я знала наперечёт – они были и моими друзьями тоже. Этого Андрея я видела в первый раз в жизни. У него оказались длинные волосатые ноги, которые он как-то странно подбоченивал, пытаясь зацентриться в нужном месте. Я нервничала, как подстреленный олень. Сначала я никак не могла вылезти из своих джинс, а потом Андрей застопорился на крючёчках на моём бюстгалтере. Я помню тогда ещё подумала, какое странное название у этой части женского туалета. Мне всегда нравилось называть это по-английски bra, на что Ритка всегда смеялась и говорила, что мой бюст на худосочную бра совсем не похож, а вот бюстгалтер – это как раз в точку к моим габаритам.
Видимо эти самые габариты и расшевелили в Андрее чувство мужского достоинства. Помню, как мне было сначала больно, а потом всё равно и как мне всё время хотелось увернуться от этого назойливого дыхания этого чужого парня, а он всё сопел и сопел, а потом выдохнул что-то типа «класс-сс-с». Ещё минут пять повалялся на диванчике, посмотрел какие-то клипы и свалил, прихватив с собою кейс пива из холодильника.
Утром Ритка заявилась с шампанским и Киевским тортом. Я как всегда типа ничего не ела, а Ритка захлёбывалась шампанским, слушая мои рассказы о выползании из джинсов.
Потом выползаний было несколько. Один раз с угрозой беременности, но всё обошлось. Самым классным было выползание из свадебного платья. Кирилл вообще оказался потрясающим любовником. Наутро после нашей брачной ночи за чашкой кофе я думала о том, что ритмичное движение мужчины в нужном месте в нужное время не имеет ничего общего с французским языком.
Я настолько развила эту тему, что мне срочно захотелось рассказать об этом Ритке, но на моё отчаянное тыканье по кнопкам телефон отзвался  Риткиным голосом в автоответчике: «Я сейчас занята, идите к чёрту». Слушая её голос всегда почему-то кажется, что знаешь наверняка чем именно в данный момент Ритка так сильно занята.
Телефон послал меня к чёрту и на третий день. Я удивилась, что даже Кирилл, обычно такой равнодушный к моей подруге, вдруг начал спрашивать меня, не звонила ли я Рите, а на четвёртый день предложил пройтись к ней в гости.
Однако пошла я сама. Решила не ехать на машине и порулила к автобусной остановке. Я люблю иногда сесть на сидение возле окна и смотреть на проплывающий мимо город. Поймать чьё-нибудь лицо на остановке и придумать для этого лица целую жизнь. Ритка любила мои истории. В тот раз я придумала для неё лав стори для парочки, дерзко целовавшейся на виду у толпы на Красноармейской. Но Ритки дома не оказалось. Всё, чего я смогла добитьсся своим трезвоном в дверь – это мяуканье Риткиного кота Бегемота, который жил у неё дольше всех её мужчин.
О том, что Ритка умерла я узнала, наверное, самой последней. Удивительно, как я не прочла о её трагичекой смерти на страницах хроники происшествий. Как Ритка оказалась под колёсами грузовика в Ялте через день, после моей свадьбы, оказалось для меня неразрешимой загадкой. До тех пор, пока папа не принёс мне её дневник.

4.

Читать чужой дневник – это как сидеть в кресле у дантиста. Доктор постоянно что-то тебе рассказывает, задаёт тебе вопросы и сам же на них и отвечает. И ты вроде бы как участвуешь в беседе, но при этом не произносишь ни слова. Этакое участливое молчание с открытым ртом. В Риткином дневнике жило две Ритки – одна такая, до боли мне знакомая, а другая – плод воображения зубного врача. Я даже как-то не особенно удивилась Риткиным откровениям типа «он просто потрясающий любовник» и «всё, о чём я могла думать, это когда же он наконец-то перестанет теребить свою гитару и мы начнём заниматься делом». На этом месте на вопрос дантиста – «Вы в порядке» я молча улыбаюсь – Ритка знала, что хороший секс не имеет ничего общего с Джо Дассеном. На слова «Ёлки, что же делать со Светкой? Он явно решил облапошить бедную девочку» я тихонько подвываю и доктор вливает ещё одну порцию новокаина. «Больно?» Я слегка киваю головой и заливаюсь слезами. «Когда они приедут в Ялту я всё ей расскажу. Кирилл собирается переписать на себя квартиру и прибрать к рукам счета. Глупенькая Светка, она никогда не повзрослеет – разве можно доверять сексуальным мужикам?" А потом совершенно незнакомая Ритка приписывает: "Господи, ну когда же я его опять увижу?» На словах «Всё, завтра я с ней поговорю» мне хочется убить дантиста его же бормашинкой. Зачем куда-то ехать, если мы живём в Киеве?

5.

Развелись мы тихо. Папа конкретно постарался, чтобы мы с Кириллом не ходили по тротуарам одного города и его дальнейшая судьба мне неизвестна. Он был классным любовником и неплохо говорил по-французски. Но мне никогда не нравились маленькие мужчины.
Ритку я похоронила на Байковом кладбище. Раз в полгода я приношу на её могилу торт и две ложечки. Она никогда не сидела на диете и любила ванильное мороженое. В её жизни было много сволочей и ей так и не удалось встретить настоящего мужчину. Она любила Джо Дассена и считала Кирилла своей любовью. Я каждый раз сижу и ковыряю торт двумя ложечками. Так вкусней. Тем более, когда не с кем поделиться. Её чёрный кот испортил всю мою мебель и я часто посылаю его к чёрту. Но он знал Ритку почти также хорошо, как знала её я. Она всегда делилась со мною своим десертом и была замечательно красивым человеком.