Дорогие мои Чертыхайские Часть 5

Часть 5. Трансизраильский бросок семейства Чертыхайских

Глава 1. Таинственные следы

Командующий Северным военным округом был вне себя от наглости, которую позволили себе северные соседи. Он даже толком не знал, кто именно – террористы или контрабандисты (военная разведка, пограничники и полиция прорабатывали обе версии). Было от чего негодовать. Такого еще не бывало. Среди белого дня (точнее – утра, точнее - между десятью часами и половиной одиннадцатого, ибо ровно столько времени прошло между предыдущим и последующим обходом пограничного
патруля) злоумышленники подогнали автомобиль к самой колючей проволоке, обозначающей государственную границу, и то ли загрузили в него, то ли выгрузили из него свой груз.
После того, как патруль обнаружил следы, немедленно были задействованы лучшие следопыты военной разведки, пограничных войск и полиции, которые внимательно изучили отпечатки шин на почве и смогли подтвердить только то, что и без них было установлено патрулем: неизвестные съехали
с шоссе, подогнали задним ходом свой автомобиль к самой-самой колючей проволоке. При этом двое вышли из машины заранее, видимо, для того, чтобы давать шоферу указания о том, как наиболее близко подъехать к пограничной линии. Остановив машину, шофер тоже зачем-то вышел из нее – наверное, чтобы помочь своим дружкам. Спустя некоторое время все одновременно сели в машину, и они снова выехали на шоссе, где и растворились среди других автомобилей.
Ясно было, что нарушители были не одни, так как кто-то должен был страховать их во время погрузки (или разгрузки) с обоих сторон шоссе на тот случай, если бы там появились машины, способные помешать в проведении операции.
- Итак, мы можем с определенностью сказать только одно: в операции было задействована не менее трех машин, - сказал офицер-пограничник.
- Может быть, даже пять, - поддержал его военный разведчик.
- И это все, чем вы оба можете меня порадовать? – язвительно спросил командующий округом.
- Нет, не все, - заявили специалисты. – Мы установили марку автомобиля и индивидуальные особенности протекторов на колесах. Теперь, как только этот автомобиль снова попадется нам на глаза, мы припомним ему и этот случай.
- Конечно, если только арабы не переправили его уже на территории и там не разобрали на запчасти, - уточнил полицейский.
- Тогда, - хмуро заявил командующий разведчику, - позаботьтесь хотя бы о том, чтобы газетчики не пронюхали об этом нашем конфузе.
- Будет сделано все, что возможно, - заверил его военный разведчик. – Но, конечно, гарантировать мы ничего не можем.
- Да, - заявил, садясь в машину, командующий, - дорого бы я дал, чтобы узнать, кто это был и что они здесь делали.

Глава 2, Мы едем, едем, едем

Однако вернемся к нашим Чертохайским.
Через два месяца после их отъезда на святую землю, оставшиеся в Союзе родственники получили от них первое письмо, к которому была приложена вырезка из израильской газеты на иврите. Мы это поняли однозначно (и, между прочим, правильно) – мол, знай наших, о нас уже пишут в газетах! Газета пестрела многочисленными подчеркиваниями, присмотревшись к которым можно было заметить, что все подчеркнутые слова представляют собой только одно слово. Наши знатоки иврита в один голос сказали, что такого слова в иврите нет. Мы сначала очень опечалились, но Феликс Гамбург догадался произнести его вслух, и тогда оказалось, что это слово представляет собой написанную на западный манер фамилию наших родственников – Чертохайски.
В ту пору многие вещи вызывали у нас восторг. В данном случае восторг вызвал у нас сам способ подчеркивания, который вообще-то подчеркиванием и назвать-то нельзя было. Это было выделение слова путем закрашивания того места, где оно было написано, яркой желтой краской.
Заметка была большая, скорее не заметка, а статья, и я пошел к приехавшему в наш город из Израиля преподавателю иврита, чтобы он перевел мне статью. Преподаватель еще плохо владел русским языком, поэтому, прочитав статью, он произнес только одно слово на иврите:
- Идиотим!
Но я его прекрасно понял.
Между прочим, точно также прокомментировали эту заметку уже упомянутые нами ранее ничего не подозревающие командующий Северным военным округом Израиля, начальник военной разведки этого округа, командир пограничников и полицейский офицер. Причем каждый независимо от другого. По какой-то прихоти судьбы именно эта страница газеты с фотографиями автомобиля Чертыхайских еще с месяц провалялась у каждого из них на столе, но никто из них не удосужился сравнить рисунки на протекторах у загадочного автомобиля с северной границы и у автомобиля Чертыхайских. Так и вошел описанный случай на границе в антологию нераскрытых нарушений границы. Последним из всех участников расследования выбросил в мусорный ящик свой экземпляр газеты командующий Северным военным округом.
Не буду пересказывать, как по крупицам я восстанавливал картину того, почему сразу же по приезде Чертыхайские удостоились такой чести, что о них заговорили не только газеты, но вообще все средства массовой информации страны. Расскажу только то, что я выяснил.
Приехав в Израиль, Чертыхайские для начала поставили себе две задачи: проехать на автомобиле всю страну вдоль и поперек и искупаться во всех четырех морях страны! Тут же поясню, что озеро Кинерет израильтяне тоже считают морем. Итак: Средиземное море, Мертвое море, Акабский залив Красного моря и Кинерет. Итого – четыре. Правильно?
В будущем предполагалось также посетить на автомобиле Египет, Иорданию, а также, если удастся, Сирию, Ливан и, вероятно, Турцию.
С задачей пересечь страну поперек – от Средиземного моря до Кинерета Чертыхайские справились, играючи. Утром они выкупались в Средиземном море. Примерно через час – в Кинерете. Там они немного позагорали на солнце, пообедали, а вечером успели еще разок выкупаться в Средиземном море. Из-за этого у них началось головокружение от успехов, и они решили так же лихо пересечь страну вдоль – от границы с Ливаном до Эйлата.
- И никаких послаблений, - заявил сыновьям Свэлик. – Чтобы было без балды!
- Никаких послаблений, - как эхо, отозвался Фридик.
- И без балды! – поддержал отца Самсоня.
- От упора до упора! – развил свою мысль Свэлик. – Мы сначала отправляемся на север, доезжаем до границы. И только оттуда начинаем бросок на юг! Только так - от Метулы и до Эйлата!
Сыновья тут же его поддержали:
- От Метулы и до Эйлата! – подтвердил Фридик.
- От забора до упора! – развил мысль отца Самсоня.
- Какого забора? – нахмурился отец семейства.
- Ну, от колючей проволоки на границе страны, - пояснил Самсоня.
- Неплохо, неплохо сказано, - сказал Свэлик.
И вся троица радостно засмеялась.
Фридику поручили закупку съестных продуктов, Самсоне – прохладительных напитков. Чертыхайские уже знали о том, что в Израиле необходимо потреблять много жидкости, поэтому отец строго приказал:
- По три литра на брата!
- А на отца? – попробовал пошутить старший из сыновей, но отец его тут же одернул:
- И на отца тоже. Предстоит путь через пустыню Негев. Воды должно быть достаточно!
- Тогда, может, возьмем по четыре литра? – спросил младший отпрыск.
- Хватит и трех, - одернул его отец. – Мы ведь с вами не такие неженки, как местные!
Надо сказать, что Самсоня все же нарушил приказ отца и взял по пять литров на каждого участника экспедиции, но и этого оказалось мало.
Участники трансизраильского пробега легко добрались до Метулы. За городом, выждав момент, когда поблизости никого не было, они съехали с шоссе. Фридик и Самсоня вышли из машины, чтобы давать Свэлику нужные указания. Свэлик задним ходом приблизился к самой колючей проволоке.
- Стоп! – закричал Фридик.
- Хватит – забор! – поддержал брата Самсоня.
Свэлик затормозил, вышел из кабины и убедился, что просвет между задним бампером и колючей проволокой менее двадцати сантиметров. После чего все трое сели в машину, выехали на асфальт и покатили в сторону упора, под которым в данном случае имелась в виду кромка залива Акаба.
Асфальтовая дорога послушно ложилась под колеса белоснежного мустанга. Снаружи был зной, а внутри кондиционер приятно холодил участников пробега. Все пребывали в отличном настроении, и Свэлик затянул:

Мы едем, едем, едем
В далекие края…
Фридик и Самсоня тут же подхватити:
Хорошие соседи
И лучшие друзья!

После чего вся троица дружно прoскандировала припев:

Тра-та-та, тра-та-та,
Мы везем с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая –
Вот компания какая!

Последнюю строчку они в восторге повторили не менее десяти раз, и только после этого перешли ко второму куплету:

Нам солнышко светило,
Нас ветер обдувал,
В пути нескучно было
И каждый напевал:
Тра-та-та, тра-та-та…

Дальнейший текст вы наверняка знаете.

Все было, как в песне: ехали не случайные спутники, а именно лучшие друзья, отец и сыновия Чертыхайские, им солнышко светило, их обдувал ветер из кондиционера, им не было скучно, и каждый напевал одну песню на всех.

Глава 3. Белый “Мерседес”

Тут самое время рассказать о том, как отец и сыновия Чертыхайские готовили свой белый красавец-автомобиль к дальнему по израильским меркам пробегу.
Надо сказать, что в Израиле, в отличие от СНГ, гаражами называются не места, где ночуют автомобили, а мастерские по их обслуживанию. Ибо автомобили стоят здесь днем и ночью на улице, под открытым небом. Если вы скажете израильтянину, что у вас в Союзе был гараж, то он вас скорее всего поймет
неправильно, посчитает, что вы владели там станцией технического обслуживания, и удивится, за каким чертом вы тогда приперлись в его страну.
… Придя впервые в гараж, Свэлик долго присматривался к работавшим там и под конец облюбовал самого солидного и толкового по его понятиям мастера. Надо ли пояснять, что им оказался кладовщик, торчавший в этот день по своим делам в мастерской и с умным видом дававший свои бесплатные и
ненужные советы автомеханикам и слесарям. С тех пор Чертыхайские имели дело только с этим кладовщиком. Вот и перед трансизраильской дорогой они приехали в гараж и обратились к главному по их разумению авторитету.
- Прошу провести полное обслуживание! Прежде всего проверить масло, - солидно сказал Свэлик, приподнял подбородок и важно скосил глаза в сторону Фрадика: мол, знай наших! – Нам предстоит дальняя дорога.
- Будет сделано, - сказал кладовщик и что-то записал на бланке.
- И маслофильтр! – добавил Фридик, приподнял подбородок и важно повернул его в сторону Самсони: знай наших!
- Будет сделано, - радостно ответил кладовщик и снова отметил в бланке.
- И трамблер! – подсказал Самсоня и тоже приподнял подбородок, а затем важно повернул его в сторону отца: мы тоже не лыком шиты!
- Будет сделано, - еще радостнее ответил кладовщик и отметил в бланке.
- И свечи! – опять потребовал Свэлик.
- Амортизаторы! – подсказал Фридик.
- Карбюратор! – не остался в долгу Самсоня.
- Сцепление!
- Коробку передач!
- Электроприборы!
Как вы уже догадались, весь этот перечень был ими хорошо освоен за время общения с Иваном Николаевичем.
Каждый раз кладовщик улыбался все шире и солидно обещал все сделать в самом лучшем виде.
- И чтобы к завтрашнему утру все было готово!
- Ну зачем же? – удивился кладовщик. – Зачем к завтрашнему утру? Через два часа приходите за своей красавицей!
Действительно, зачем машине Чертыхайских занимать место в гараже без дела? Лишнего места там нет.
- Ну нагнали мы на него шороху! – значительно сказал Свэлик сыновьям, когда они покинули гараж.
- Европа! – восторженно ответил Фридик. – Полное обслуживание!
- И в кратчайшие сроки! Люкс! – поддержал восторг отца и брата Самсоня.
Даже Иван Николаевич не обеспечивал такого скоростного обслуживания!
Вы не заметили, просил ли кто-нибудь из Чертыхайских проверить воду в радиаторе? Нет? Я тоже. Но то ли потому, что они забыли об этом попросить, то ли по какой другой причине, но именно с водой их ждали неприятности.

Глава 4. Все путешествия когда-то кончаются

К сожалению, многие пикантные подробности дальнейших событий теперь уже окончательно и бесповоротно утеряны. И прежде всего потому, что главные их участники чем дальше, тем меньше любят о них вспоминать. Если бы не злополучная вырезка из газеты, которую Чертыхайские опрометчиво отправили своим родственникам в СНГ, теперь уже трудно было бы доказать, что данное событие вообще имело место. Поэтому я буду в основном руководствоваться не скупыми,
односложными и маловразумительными репликами моих родственников, а свидетельством израильской прессы.
Как я понял из перевода, сделанного приехавшим в наш город преподавателем иврита, первоначально текст в газете был снабжен массой фотокарточек, из коих нам почему-то досталась только одна – гордо вышагивающий по шоссе одногорбый корабль пустыни на переднем плане, а сзади него - белый “Мерседес”. Мы, естественно, сразу же догадались, что “Мерседес” принадлежит Чертыхайским, но почему верблюд показан на переднем плане, а “Мерседес” только на втором, ни за что не могли понять.
А все было просто, как апельсин. На снимке было показано зрелище, непривычное даже для жителей Эйлата. Нет, верблюдом их не удивишь, а белым “Мерседесом” и подавно. Но вот, чтобы водитель “Мерседеса” отказался ехать с помощью мотора и использовал для привода колес своего лимузина одну
верблюжью силу, такое и здесь случается не часто.
Наглый газетчик утверждал даже, что, при появлении на улицах Эйлата верблюда с автомобилем на прицепе, местные жители и гости города, отдыхающие в его многочисленных комфортабельных отелях, якобы стали заключать пари, почему такое может быть. Некоторые утверждали, что это какой-то
арабский шейх, принадлежащий к религиозной секте, владеющей большими залежами нефти, но напрочь запрещающей членам секты использовать в качестве привода двигатель, который, де, является порождением шайтана. А вот использовать для своих нужд кузов автомобиля, по этой религии якобы
не запрещено. Вот и разъезжают представители этой религии по городам и деревням таким вот оригинальным способом.
Другие же истолковывали это как демонстрацию протеста против очередного повышения цен на бензин. Только не понятно было, какая же это демонстрация, если ни на верблюде, ни на автомобиле не было никаких плакатов. Находились также такие, которые разделяли точку зрения, что наличие верблюда, запряженного в “Мерседес”, свидетельствует о том, что ожидается приезд в город большого цирка дресированных животных.
А самые наблюдательные замечали, что бедуин сидит неподвижно, молча, и так же невозмутим, как и его верблюд, а три пассажира в автомобиле лежат пластом на сидениях, то есть вся процессия не светится улыбками и яркими красками, как это принято при приезде в город циркового представления.
Не успела процессия въехать в город, как газетчики и телекомментаторы самым непонятным способом уже выяснили, что бедуин пересекал на верблюде пустыню Негев и случайно обнаружил на обочине автомобиль, который, как и его пассажиры, помирал от отсутствия воды. Якобы по словам бедуина, молча восседавшего на своем драмодере, автомобиль остановился на полпути от Беер-Шевы к Эйлату, так как у него закипела вода в радиаторе, и из-под капота повалил пар.
Отчего же закипела вода, сидевшие в автомобиле якобы высказали бедуину и его верблюду три различные версии: один из них считал, что потерялась крышка от радиатора, другой – что отсоединился какой-то шланг, а третий, наиболее пожилой и опытный, считал, что в “Мерседес” еще при его изготовлении было заправлено недостаточно охлаждающей жидкости. Проверить правильность этих утверждений, по словам бойкого журналиста, было невозможно, ибо все трое мужчин пребывали скорее в обморочном, чем в полуобморочном состоянии. Многие воспринимали слова газетчика о трех
версиях исчезновения воды из радиатора как неудачную шутку, рассчитанную разве что на тех, кто никогда не ездил на машине.
А вот Феликс Гамбург сказал мне, что именно это более всего убеждает его в правдивости всего рассказанного. Чертохайские и здесь остались верны себе – никто из них так и не заглянул под капот, чтобы выяснить, почему закипела вода, хотя высшее техническое образование позволило каждому из них построить правдоподобную версию. Гамбург утверждал также, что, насколько он знает всех троих, Самсоня, скорее всего, должен был предложить залить в радиатор припрятанные им на всякий пожарный случай лишние шесть литров минеральной воды, которая в Израиле, как известно,
представляет собой обычную питьевую воду. Но отец и брат не позволили ему этого сделать, чтобы не испортить двигатель минеральной водой.
Самсоня, защищая свое предложение, должен был привести в качестве аргумента случай, имевший место во время второй мировой войны, о котором ему рассказывал Феликс Гамбург как о примере неординарного мышления в аварийной ситуации. Американский бомбардировщик возвращался, выполнив задание, на свой аэродром. Над немецкой территорией его обстреляли зенитки, и осколок перебил трубопровод. В результате из гидравлической системы ушла жидкость, управление не
работало, самолет не мог сесть, и судьба экипажа представлялась незавидной. Казалось, оставался только один выход – покинуть обреченный самолет на парашютах. Однако экипаж не растерялся, и все по очереди помочились в гидросистему. Жидкости хватило как раз на то, чтобы совершить посадку.
Самсоню не поддержали. Свэлик сказал, что американцы вообще нам не указ. Фрадик дополнил, что они не боялись испортить гидросистему, так как она была казенной. Свэлик развил эту мысль, добавив, что тем более они не боялись ее испортить, что она все равно была перебита.
…Вскоре сел аккумулятор, вследствие чего перестал работать кондиционер. В салоне быстро стала расти температура. После этого припрятанную Самсоней воду дружно выпили сами, похваливая себя за то, что не пошли на поводу у американских пилотов и не вылили ее в радиатор, откуда она неизбежно потом бы сама вылилась. Когда кончилась вода, осталось только безуспешно ждать, что им помогут
водители пролетающих мимо машин… Но водители их в упор не видели.
Трудно сказать, чем бы все это кончилось, если бы верблюд не изменил маршрут и не доставил своего философски невозмутимого хозяина к незнакомому предмету, белевшему на фоне черных камней пустыни Негев.
Статьи о бедуине, верблюде и автомобиле семейства Чертыхайских появились одновременно во всех конкурирующих ивритоговорящих газетах и на следующий же день, уже в переводе, в русскоязычной прессе. Я сначала удивился, зачем было Чертыхайским посылать в Россию газету на иврите, если они могли отправить нам газету на русском языке. Но когда увидел вырезку из русской газеты, то все понял – там моих родственников почему-то усердно именовали Чистоплюйскими. И не удивительно – капиталисты экономят на всем, даже на корректорах.
… Через три дня после описанного прибытия в Эйлат Чертыхайские уже полностью пришли в себя и отправились на пляж.
- А все-таки мы выполнили поставленную задачу! – сказал сыновьям Свэлик, растирая махровым полотенцум волосатую грудь, и гордо посмотрел на Фридика. – Ведь никто не посмеет нас упрекнуть, что мы доехали до Эйлата не на своих колесах!
- Да! На своих колесах – до самого Красного моря! – восторженно поддержал отца Фридик и, довольный, посмотрел на Самсоню.
- Вот именно, как того и хотели: от забора и до упора! – радостно согласился с ними Самсоня.
… И они дружно направились в эйлатский гараж, чтобы получить там заботливо составленный местным Иваном Николаевичем длинный перечень работ, которые требуются их автомобилю.

Экзотические деревья возвышались над их головами.
Море приветливо синело за их спинами.
Солнце услужливо отбрасывало их тени на асфальт.

… Жизнь была, как выразился великий пролетарский поэт, прекрасна и удивительна.

======

Количество прочитавших на 6.7.2004 в виде
http://www.proza.ru:8004/2001/10/05-34: 69

=========