Волк и Море. Сказка

Маленькая снежинка, кружась, упала на мокрый нос волчонка, высунувшего свою морду из тёплой и уютной пещерки, где у самой стены мать-волчица пригревала своим телом других волчат, – они мирно спали, посапывая и постанывая во сне (волчица лежала на боку, закрыв глаза;  её бок мерно вздымался и опускался, а дыхание наполняло теплотой небольшое пространство пещерки). Волчонок скосил глаза так, чтобы видеть снежинку, медленно тающую на его носу. Он был по-детски наивно заворожён этим зрелищем и сконцентрировал на нём всё своё внимание; и так, до тех пор, пока снежинка не исчезла, превратившись в маленькую капельку воды. Волчонок мотнул мордой и громко чихнул. Он тут же обернулся, чтобы посмотреть в глубь пещеры, не потревожил ли мать своим шумом, – волчица не шевельнулась, и её бока, покрытые облезлой шерстью, всё так же размеренно опускались и поднимались. Волчонок, убедившись, что волчица не следит за ним, стал медленно и осторожно выползать из пещеры.
На улице было холодно и серо. Волчонок поёжился от холода, но возвращаться назад к тёплым бокам матери не пожелал. Он отполз ещё чуть-чуть вглубь леса, примерно на два метра от входа в пещеру, и остановился. Из его ноздрей вырывались белые клубы пара и затем растворялись в воздухе – это немного позабавило любопытного волчонка... Падал снег. Снежинки были маленькие и, касаясь земли и деревьев, тут же таяли. Это был первый снег. Это был первый снег, который видел волчонок в своей жизни. Это было первое настоящее волшебство, которое увидел волчонок в своей жизни. И он ужасно обрадовался этому волшебству. Он задрал морду кверху и стал наблюдать за падающими снежинками, ловя некоторые из них языком. Какое же восхищение испытывал волчонок при виде снега! Он был сам не свой от восторженной радости, захватившей его. Он был свидетелем самого настоящего волшебства, в то время как его братья и сёстры мирно спали в пещере, не желая познакомиться с таким великолепным зрелищем. Да что может быть великолепней и значимей этого волшебства? – думал волчонок, и ему казалось, что ничего не может. И, пожалуй, по-своему он был прав. Он забыл о страхе перед опасностями, которые могли ожидать его в лесу, забыл о холоде, забыл обо всём на свете и наслаждался.
Через некоторое время из-за дерева показался волк-отец (опять без еды). Он увидел волчонка, недовольно прорычал что-то, схватил его зубами за шкуру и потащил обратно в пещеру... Волчонок был наказан. Он лежал в дальнем углу в одиночестве, глядя на играющих с обглоданной костью братьев и сестёр. Но волчонок не был обижен – вовсе нет. Волчонок испытывал счастье. Хотя он и был один сейчас, хотя он и был строго наказан, но это ни шло в сравнение с тем, что ему довелось увидеть. Он видел снег и сейчас, лёжа в глубине пещеры, вспоминал об этом. Он видел и испытал больше своих братьев и сестёр, и он тихо про себя гордился этим. Чуть позже, присоединившись к игре волчат, он попытался рассказать им о том, как это чудесно, задрать морду и ловить снег языком, ему хотелось, чтобы и они тоже испытали это на себе. Но волчата не захотели его слушать, гораздо приятнее им было возиться здесь, в пещере, в тепле и уюте, чем ходить неизвестно куда и неизвестно зачем. Волчонок промолчал, - в этот момент он впервые в жизни почувствовал себя очень одиноким, - ему бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь разделил с ним радость падающего снега, чтобы поддержал его в этом и понял. Но никого не было...
Шло время, волчата росли. Снег теперь застилал всю землю; он охапками наваливался на сучья деревьев, сверкая белизной на солнце. Волчонок часто смотрел на снег, хотя теперь и не находил в нём былой исключительности и волшебности. Ему хотелось чего-то бОльшего. Ему постоянно хотелось чего-то бОльшего, и этим он отличался от своих братьев и сестёр. Но где найти это бОльшее? В лесу? Но ведь ему ещё нельзя уходить далеко от пещеры одному: один он пропадёт, одному ему не выжить. Как быть? К тому же волчонок не знал, что такое на самом деле это бОльшее; оно мерещилось волчонку в виде неясных образов и фантазий, но дальше фантазий не было ничего определённого.
И вот однажды волчонок узнал о бОльшем: волчонок узнал о море (о нём волчонку рассказала старая птица, которой в свою очередь поведала о море другая птица, улетающая каждый год на зиму на юг). И хотя волчонок не имел ни малейшего понятия, что это такое - море, кроме того, что оно находится очень далеко на юге, и что оно невыразимо прекрасно, но само слово море звучало для него какой-то волшебной силой, неудержимо тянущий к себе, манящий, сулящий огромное счастье. И каждый день, каждый час волчонок думал о море, пытался представить его себе, каким оно должно быть, как счастливо и прекрасно рядом с ним. Волчонок сильно погрустнел, старые игры не могли больше его развеселить: они казались ему глупыми и лишёнными всякого смысла. Он мечтал только об одном: оказаться на море. Только одно это занимало его, только к одному этому стремилась его волчья душа, только в одном этом он видел смысл своей жизни. И никто, никто не могу понять его, - он считал остальных слепыми к настоящей жизни, он считал себя очень одиноким. Волчонку было грустно.
Но волчонок был полон надежды и желания, и именно это придавало ему сил и уверенности. Желания оказаться на море. Волчонок совсем не был труслив, волчонок совсем не был глуп, волчонок был полон сил, а уверенности в нём с каждым днём становилось всё больше и больше. И, наконец, он понял – пора. Пора покинуть пещеру, покинуть свою семью, покинуть на свой страх и риск. Пора! Покинуть и идти за мечтой. К морю! И волчонок пошёл.. .
Поначалу он долго бежал, не останавливаясь, чтобы родители не могли догнать его. Бежал всё время на юг, прямо, прямо, через лес, по снегу, через сучья и упавшие деревья, бежал сломя голову, глядя только вперёд, чтобы ни дай бог почувствовать страх и отступиться, обегал препятствия, встречающиеся на его пути, боролся со своим страхом и сомнениями, бежал, бежал. Бежал, пока не выбился из сил. Тогда он упал под дерево, тяжело дыша, и закрыл глаза. Дальше что? Он – один. Совсем один. Как он будет жить дальше? Как будет добывать себе пищу? Хватит ли ему сил дойти до цели? Сможет ли он побороть страх и неуверенность?.. Сможет! Ему хватит сил! Он всё сможет! Говорил себе волчонок и наполнялся этими словами, верил этим словам, верил себе, верил… Тогда он поднялся и пошёл на поиски пищи.
Волчонок учился. Каждый день, каждый час, каждую секунду он учился. Учился у жизни, у самого себя, у неба, у снега, у ветра, у деревьев, у ночи и дня, у солнца и луны. Он научился находить себе тёплые убежища на ночь; научился разыскивать пищу, хотя и довольно редко ему доводилось есть, а свежее мясо было совсем уж не частым его рационом; научился скрываться от опасностей. А когда вечерами он лежал на холодной земле, и ему становилось грустно и одиноко, он уносился мыслями к морю, представляя себе, как доберётся до него и как будет счастлив тогда. Он шёл вперёд, всё время на юг, только вперёд, туда, где по его представлениям находилось море. Шёл, движимый желанием. Он и сам не заметил, как из волчонка превратился в настоящего волка…   
    Пролетали дни. Много дней. Они пролетали чёрными птицами над волчьей головой, уносясь куда-то в неизвестную даль, туда, откуда они уже никогда не вернуться. Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как волчонок покинул родительскую пещеру, но этого времени прошло очень много, а море так и не показывалось на горизонте. Волк начал серьёзно беспокоиться, и сомнения стали мучить его день ото дня сильнее и сильнее. Дойдёт ли он когда-нибудь до моря? Он уже не верил в это так, как раньше. Силы уже стали покидать его, а надежда показалась глупым обманом. Он боялся, что не справится. Боялся, что никогда не дойдёт, и жизнь его окажется напрасной. Желание всё ещё вело его вперёд, но вера постепенно угасала. И однажды она угасла совсем. Волк окончательно отчаялся когда-нибудь увидеть море, разуверился в своих силах, испугался. Но в тоже время это наполнило его и необъяснимой яростью. Грусть и ярость, отчаяние и страх слились воедино, захватили его сознание, оглушили его мысли. Он взбежал на высокий холм и завыл.
 Волчий вой разнёсся по всей округе на многие-многие километры вдаль от холма. И в вое этом слышалась невыразимая печаль, глубокое отчаянье и бессильная ярость. Этот вой выходил прямо из волчьего сердца, из глубины его души, это было последнее, на что у него хватало сил. А потом он упал на землю и заснул крепким сном, как не засыпал уже очень давно. Однако его последняя песня продолжала висеть в воздухе ещё долгое время, будто раскалённая струна, постепенно остывая, но, разносясь дальше и дальше, пока не достигла орлиного уха... Орёл, парящий под небом далеко от холма, услышал этот вой, вначале как что-то отдалённое, но потом прислушался и уловил в вое отчаяние и желание, уловил силу и безысходность, уловил не только ухом, но и, прежде всего, своим орлиным сердцем, услышал и проникся. Проникся участием к тому, кого ещё не видел, но кому, как знал точно, готов помочь всеми своими силами; и полетел на поиски волка, чья песня так затронула его сердце. И вскоре с высоты своего полёта он увидел спящего на холме волка, и опустился рядом с ним. Волк спал крепко и не почувствовал присутствия постороннего. И тогда орёл принялся покорно ждать пробуждения, потому что, увидев волка, проникся к нему ещё бОльшей симпатией.
 И вот волк проснулся. Он тут же вскочил на лапы и грозно зарычал, глядя в глаза противнику, но вскоре рык сменился на немое недоумение. Орёл, стоящий перед ним, несмотря на свои поистине огромные размеры (он был в четыре раза больше волка), разил своим добродушием и спокойствием и совсем не походил на враждебно настроенного противника. Орёл этот был великолепен и величественен. «Я не враг тебе, - сказал он. – Я услышал твой вой и прилетел, чтобы помочь... Ты нравишься мне», - добавил он в конце. И тогда волк, настороженно, ибо жизнь научила его не доверять другим, но с охотой, которую порождает безысходность и  подаренная надежда, рассказал ему о своём желании добраться до моря, рассказал, что ради этого желания ему пришлось покинуть свой дом ещё волчонком и пройти через множество трудностей. Орёл молча выслушал его и ответил кратко: «Я помогу тебе, я знаю, где находится море. – Он замолчал, а потом добавил: - Я смогу доставить тебя туда на своей спине». Волк выказал осторожность и не спешил радоваться: «Но для чего тебе помогать мне, ты ведь меня даже не знаешь?», - в недоумении спросил он. «Я вижу силу в тебе, - ответил орёл. – Я вижу, ты на правильном пути. И потом, я хочу испытать чувство гордости за то, что помог такому великому делу, как твоё, за то, что помог кому-то добиться своей мечты». Волк долго думал над предложением орла, но так как другого выхода у него всё равно не было (сил на дальнейший путь не осталось), то он согласился, хотя и очень боялся в душе, что его обманут. И орёл посадил волка к себе на спину, и полетел, расправив свои могучие крылья.
Долго летели они (казалось, орёл совсем не знает усталости). День сменяла ночь, за ночью вновь приходил день и так далее; внизу проносились поля, леса, реки. Волк бОльшую часть пути спал, и хотя он почти всё время очень хотел есть, но не говорил об этом (лишь несколько раз они останавливались в пути, и тогда орёл приносил пищу). Волк больше не испытывал страха и недоверия к орлу, он проникся к нему огромным уважением и благодарностью. Но вот, спустя какое-то долгое время, орёл опустился на землю и сказал: «На этом я должен попрощаться с тобой, дальше ты пойдешь один». Волк с благодарностью посмотрел на него и спросил: «Далеко ли ещё до моря?». «Не очень, - ответил орёл. – Всего день и ночь пути, если не будешь останавливаться». «Но почему ты не хочешь довести меня до конца?» - спросил волк. «Ты сам должен знать ответ на этот вопрос, ведь ты мудрый волк». И волк подумал и сказал: «Да, я знаю… Что ж, значит надо прощаться». И они попрощались, и волк долго благодарил орла за помощь, а в конце он спросил: «Но как я узнаю море, ведь я никогда не видел его?». И орёл ответил: «О, ты непременно узнаешь его. Непременно. Иди теперь, твоя мечта ждёт». И на этом их пути разошлись, каждый из них пошёл своей дорогой. Волк направился дальше, к своей мечте, один, как и прежде, но теперь полный уверенности и волнительного ожидания. Прошёл день, прошла ночь, и он, как и обещал орёл, увидел море…
Море…
Он действительно тут же узнал море. Свою мечту. Своё желание. То, к чему он так сильно стремился. То, что почти отчаялся найти, но вот – нашёл всё-таки. Добрался. НАШЁЛ!
Море!
О боги! – как прекрасно было это море – не выразить словами. Как долго волк шёл, ожидая увидеть нечто прекрасное и волшебное, но он не ожидал, что оно будет настолько прекрасное и настолько волшебное, что он просто оцепенел от изумления. Он стоял долго, не шевелясь, глядя на синеву морской глади, уходящей к самому горизонту,  и сердце его бешено колотилось в груди, а глаза его жадно впитывали развернувшееся перед ним волшебное великолепие.  Он стоял так несколько часов, пока, наконец, не решился сдвинуться с места и подойти поближе. Его лапы дрожали, он ужасно боялся того, что когда он подойдёт, море исчезнет, испариться, и тогда ему не останется ничего, кроме как в отчаянье лечь на землю и тихо умереть. Он полюбил море с первой секунды, полюбил с огромной силой, на которую только было способно его волчье сердце, но пока не решался признаться в этой любви ни себе, ни тем более морю, боясь, что всё это может исчезнуть.
Дрожа, он медленно и осторожно, словно боясь спугнуть свою мечту, шёл по песку, который скрипел под лапами, медленно шёл, неотрывно глядя на водную поверхность, сверкающую на солнце, жадно вдыхая грудью морской воздух, и с каждым шагом сердце билось сильней, словно дикая птица, давно заточённая в клетку и теперь почувствовавшая скорую свободу... Песок под лапами стал мокрым. Море было спокойно и, казалось, совсем не собиралось исчезать. Маленькие волны плавно накатывались на берег и тут же сбегали назад. И вот одна волна захватила передние лапы волка, и он почувствовал сказочную нежность, с которой морская вода обласкала его. Он продолжал движение, по-прежнему нерешительно, но всё-таки теперь более уверено. Волна отбежала назад, и волк потянулся за ней, ему безумно захотелось вновь ощутить на себе её нежное прикосновение. А потом вода захлестнула его всего, и он понял. Понял многое. Бесконечно многое. О чем ни сказать на словах, ни спеть в песнях, ни описать в стихах. Он понял, ради чего живёт. Ради любви к морю, ради моря. Он почувствовал себя самым счастливым существом на свете. Все прошлые беды и несчастья сразу забылись и показались ему сущими пустяками. Что такое беды и несчастья, по сравнению с огромным морем? Ничто. Волк был счастлив, да – он был счастлив как никогда в жизни. Он был исполнен любви и счастья, он носился вдоль берега туда и обратно, то забегая в воду, то выбегая из неё, он прыгал, веселился, он говорил морю о своей огромной любви к нему, и море отвечало ему нежностью. Он готов был отдать всё ради этого моря.
Он вновь почувствовал себя волчонком. Волчонком, который любит. Любит самого себя, любит весь мир, но главное – любит море! И весь мир отражался для него в море, и он жадно ловил это отражение, преданно заглядывая в воду. О да! - он был предан морю всей душой. Он не понимал, как можно хотеть чего-то иного, как можно жить, не зная моря, без него – нет смысла. И волчонок тут же испугался, что если оно исчезнет, то исчезнет и его смысл, он очень испугался этого, он очень испугался потерять смысл, который только что обрёл. Но страх его прошёл, стоило только ему взглянуть на сверкающее отраженьем на воде солнце, стоило только почувствовать прикосновение волны. Он вновь стал счастлив и спокоен. 
   Весь день волчонок провёл на берегу, не решаясь отойти даже чтобы поесть, а к вечеру, когда солнце спряталось за горизонтом, и на небо выкатила почти полная луна, и зажглись звёзды, волчонок улёгся на песке, глядя на море в лунном свете, глядя на то, как лунный свет отражается морем. Он положил морду так, чтобы вода доставала до его носа, и в его волчьих глазах искрами светилось счастье и обожание. Вскоре он заснул тихим мирным сном.
На следующий день небо заволокли пасмурные тучи. Погода хмурилась. Хмурилось и море. Оно казалось печальным и больше не отражало солнце. Волк очень переживал за море, он лежал рядом с ним и шептал ему нежные успокаивающие слова. Он больше не веселился, он знал, что морю не весело и не хотел веселиться сам. Он хотел успокоить море, хотел, чтобы они были всё время вместе, хотел понимать море, ведь он любил его. Да – он любил море. Любил его, когда оно отражало солнце, когда отражало луну, и когда было пасмурно. Любил всё сильнее и сильнее. Любил…
К обеду погода прояснилась, и волчонок вновь весело носился по берегу, лая наперебой чайкам и вдыхая морской воздух. Но тут он уловил в воздухе ещё какой-то посторонний запах. Он обернулся и увидел спускающихся к берегу двоих рыбаков (они несли рыболовную сеть и небольшую деревянную лодку). И волк сразу понял, что эти люди хотят навредить морю, хотят забрать у моря какую-то часть, и яростная злоба овладела волком. Он помчался к ним, встал на пути, преградив проход к воде, ощетинившись, злобно рыча, он готов был разорвать их, если бы они не убрались, хотя и знал, что люди эти могут оказаться сильнее его. Но, слава богу, люди предпочли не связываться с ним, и осторожно побрели назад, волоча за собой по земле лодку. Волк счастливый и довольный вновь вернулся к воде. Так прошёл ещё один день.
А на следующий день случилось нечто ужасное.
На море поднялся сильный ветер. Ветер летал над водой и поднимал волны, которые будто гигантские хищники, зияя своими чёрными пастями, обрушивались на берег. И волк очень испугался этого. Он отбежал подальше от берега и принялся наблюдать за морем со стороны. От него до моря было какое-то расстояние, но это расстояние казалось волку бесконечностью. Он подумал, что море уже не любит его, он испугался, что потеряет море… Разлюбил ли он море? О нет! Нисколько! Он любил его по-прежнему и ничуть не меньше, а возможно даже и больше. В таком море было что-то неудержимое, особенно великолепное, по-своему завораживающее, но такое море было далеко от него. И впервые волк почувствовал, как маленькая иголочка кольнула его в сердце. Он хотел быть ближе к морю, но не мог. Море не хотело быть ближе к нему. Море неудержимо отдалялось, отдаваясь ветру. И волк вновь подумал, что море не любит его. Он лег на землю, положил передние лапы себе на морду, так, чтобы они закрывали глаза, и уснул.      
Когда он проснулся, море вновь было спокойно. Оно вновь отражало солнце, и волк не замедлил подбежать к воде, радуясь тому, что море ещё не разлюбило его. Он вновь веселился как ни в чём ни бывало, вот только маленькая иголочка теперь застряла в его сердце, иногда напоминая о себе. Но волк понял, что раз уж он любит море, то должен терпеть эти покалывания, и постараться понять море. Он очень хотел понимать.
Шло время, за солнцем приходила луна, за луной – солнце, и так далее. Иногда ветер возвращался, и тогда волку вновь приходилось отбегать подальше от берега, вновь испытывать страх, что, возможно, этот ветер никогда не закончится, что, возможно, его разлюбили, и он боролся с этим страхом. И со временем он начал понимать море. Он любил его всегда и всё целиком, и даже когда над морем поднимался ветер. Но страхи всё равно не уходили. Он думал, что когда-нибудь эти страхи оживут, но он понимал море и любил его, и поэтому решил, что будет терпеть. Иначе, его жизнь лишилась бы смысла. Волк тяжело переживал отдаление, зато с бОльшей силой радовался близости. Он верил, что море вернётся к нему после бури и… ждал.
 Однажды буря затянулась на очень долгое время, и тогда волк всерьёз забеспокоился. Он думал о том, что это всё – конец – море не захочет возвращаться к нему. Он очень испугался, и какое-то отчаяние пришло к нему, похожее на то отчаяние, которое он испытал на холме, перед тем, как к нему прилетел орёл. И в отчаяние подмешалось немного ярости (шерсть на волке ощетинилась), ярости на самого себя, за то, что не знал, как ему дальше быть. Однако буря закончилась, ветер стих, и волк вновь оказался около воды. Но теперь он понял, что должен найти какое-то решение, должен что-то придумать, придумать, как ему быть ближе к морю, быть с ним, чтобы больше не было такого отчаянья, и чтобы море при этом оставалось свободным. 
Волк верил в силу своей любви и верил, что решение обязательно найдётся. И решение нашлось… Плот! Сделать плот и уплыть на нём в море! Волк так обрадовался этому решению, что не стал ничего толком обдумывать. Он весь день носился с этой идеей, как сумасшедший, а на следующий день принялся за конструирование плота. И был доволен, когда через два дня работа закончилась.
Плот был готов, а с ним и готова к исполнению мечта. Волк пожелал быть с морем, независимо от того, серая в нём вода или светлая, отражается ли в нём солнце или луна, бушует ли ветер или царит спокойствие, - волк одинаково любил все эти состояния. Волк любил море всем своим волчьим сердцем. Волчонок любил море всей своей волчьей душой. И волк забрался на плот, и волчонок отчалил от берега. И вода понесла жалкую посудину вглубь моря, на встречу тому, что ждало её там. Навстречу солнцу, луне, ветру… Волк знал, что он будет с морем, что он  будет плыть (как долго?)…Пока ветер не перевернёт плот? Но что тогда? Окажется ли в это время рядом орёл, чтобы успеть поймать волчонка? А если нет? Или пока волк не найдёт спасительное судно? И что же будет в таком случае?  Волк ничего этого не знал, он просто плыл, а волны плавно раскачивали плот из стороны в сторону, и морской воздух наполнял ноздри волка, а ощущение счастья наполняло всё его естество. А что же тогда знал он? А знал он только то, что безумно любит море. Любит его всем своим волчьим сердцем и хочет быть с ним. Он плыл, глядя через сверкающую воду на удаляющуюся полоску берега. А когда полоска растворилась на фоне синевы, он лёг на мокрые доски плота, засунул свой тёплый нос в воду, и, положив на морду передние лапы, так, чтобы прикрыть ими свои глаза, заснул тихим и  мирным сном.

КОНЕЦ.