17. Мезальянс на даче у Вовиков

- Вы заметили, - лениво произнесла Рафина, внимательно разглядывая собственный загар, - еще вчера весь пляж и поселок были полны милицией, а сегодня нет ни одного милиционера?
- А почему мы должны были это заметить? – возразила Пожарница. – Они ведь только на тебя глазели!
- Ну так уж только на меня! - Рафина не стала возражать по существу. - Здесь ведь есть и другие женщины!
- Мы не только заметили появление и исчезновение милиционеров, но также и кое-что другое... – авторитетно заявил Санька.
- Что именно? – удивились мы все.
- А такое совпадение, что вчера, кроме милиционеров, на пляже были Вовики. А сегодня – ни Вовиков, ни милиции! – разъяснил он.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что эти события связаны между собой? – спросила моя половина.
– И Вовиков арестовали? – продолжила ее мысль Санина. – За что именно?
- Андреев не дама, чтобы строить гипотезы! – ответил я вместо Саньки.
- Вот именно, - поддержал меня Рафик. - Андреев – серьезный ученый. Его дело накапливать фактический материал и искать фундаментальные связи между на первый, непросвещенный взгляд разрозненными явлениями.
- Что бы вы делали без Андреева? Я предлагаю проведать Вовиков! – прервал наши разглагольствования Андреев.
И восклицая:
- Что бы мы делали без Андреева? – мы поднялись по оврагу к поселку и направились к Вовикам.

На даче мы застали следующую картину. Как обычно, под самой большой яблоней, возвышающейся в центре участка, была установлена раскладушка, на которой последовательно лежали надувной матрац и два ватных одеяла, сложенных вдвое каждое. На этот раз на самом верху этой пирамиды, широко раметав полы цветастого халата, возлежала Вовина в
купальном костюме и стонала.
Голова ее была обвязана махровым полотенцем, что символизировало сильную головную боль и высшую стадию нервного расстройства.
Рядом стоял Вовкин дед Кузьма Афанасьевич в своих неизменных белых полотняных брюках и рубашке навыпуск, как я уже писал, смахивающих на нижнее армейское белье, и поливал Вовину из лейки. Возле раскладушки находились два ведра, полные воды, и старший сын Вовиков студент Антон. Как мы догадались, он же время от времени наполнял эти
ведра водой из-под крана, а также переливал воду из ведер в лейку, как только последняя опорожнялась дедом.
- А не проще ли было подсоединить к крану шланг и поливать из шланга? – профессионально поинтересовался Пожарник.
- Не проще! – охотно объяснила ему Санина. – У шланга большой напор, а Вовина – это тебе не объект возгорания. Она женщина, более того, женщина нежная и мягкая. И напор ей может только навредить! Понял?
В это время Вовина прервала стоны и подала голос:
- Я этого не перенесу! Кто бы мог подумать! Ему ведь всегда нравились крупные девочки... А тут связался с этой лилипуткой!
Так как дед Кузьма Афанасьевич и Антон стояли рядом и никаких признаков вины не проявляли, то они, естественно, выпададали из числа подозреваемых. Однако мы крепко задумались (хотя внешне ничем не проявили своего замешательства): кто именно – благородный отец семейства Вовик или малолеток Серега оказались замешанными в
скандале с лилипуткой.
- Где они ее отыскали? – шепнула мне на ухо Рафикова. – Своей цирковой труппы в нашем городе нет. И на гастролях тоже никого давно не было...
Воспользовавшись нашим замешательством, дед тут же принялся разглагольствовать:
- Я ведь еще, когда без суда и следствия расстреляли
государя-императора, сказал: произвол до добра не доведет. Сначала комиссары и кухаркины дети заберут себе барские хоромы, а потом и мелкие твари посягнут на хозяйские постели...
- Позвольте, позвольте! – остановила его туманные речи Санина. – Вы ведь, кажется, в прошлый раз утверждали, что были революционером и борцом против самодержавия?
- Что значит был? – возмутился старый волжский капитан и подтянул свои кальсоны. – Я и сейчас остаюсь борцом против самодержавия. Я и сейчас являюсь противником монархии. Но только демократическими, только парламенскими методами...
- А известно ли Вам, любезный Кузьма Афанасьевич, - неожиданно заявил Пожарник, что растрелянный гражданин Николай Романов, по прозвищу Кровавый, уже не был российским царем?
- Как так - не был? – дед подпрыгнул от возмущения так, что его видавшая виды капитанская фуражка упала с макушки на траву. Не обратив на это внимания, он тут же обиженно обратился к Саньке: – Николаич, ну скажи ты им, был ли Николай Романов российским царем или нет.
- На момент казни не был, - подтвердил заявление Пожарника Санька. – Он ведь за год до этого отрекся от престола...

- Кто соблазнил лилипутку? – уладив дела с дедом, в упор спросили мы у хозяев.
- Странный вопрос, - ответил за всех Антон. – Кому же еще, кроме этого гусара.
- Какой гусар?
- Как какой? Любимец дачных сук – Тобиан Первый собственный
персоной.
Мы почувствовали себя получше.
- Что же все-таки произошло? – потребовали мы разъяснений от Антона.
Выяснилось, что к ним нагрянули неожиданные гости: страшная дама (“Прокурор в юбке” – тут же охарактеризовал ее дед), ее невзрачный муж (“Плюгавый мужичонка” – снова вставил дед в Антонов рассказ), два милиционера и двое понятых. Впрочем, милиционеры и понятые на участок не заходили и, повидимому, получив какой-то приказ, вскоре ушли. А вот дама держала себя грозно, без спросу прошла в дом,
осмотрела все комнаты и обнаружила, что в родительской спальне и даже, кажется, на хозяйской кровати Тобик устроил свадьбу с маленькой сучкой пекинской породы.
Дама немедленно прекратила это, как она заявила, безобразие, вручила собачку породы пекинес своему мужу и устроила скандал хозяевам дачи.
Оказывается, что и нашествие милиции в поселок, и обыск, учиненный дамой без всякого ордера, - все это звенья одной цепи, все это было вызвано исчезновением ее любимой собачки, которую Тобик тайно, хотя не без согласия самой собачки, похитил для своих утех.
- Мать, как вы видите, тут же слегла, а отец, Серега и Тобик еще держатся. Но силы их на исходе, ибо их распекают уже третий час подряд.
- Чего так долго?
- Так ведь вы знаете батю. Он по неосторожности заикнулся о римском праве. Вот она им припоминает и римское право, и кодекс Наполеона, и Декларацию прав человека и гражданина... Александр Николаич! Иосиф Львович! Рафаэль Реувенович! Александр Петрович! Выручайте их, пожалуйста! – закончил Антон свой рассказ.
- Вот что, Николаич, - дед немедленно переменил точку зрения и поддержал внука. – Ступай и передай Вовке, что я наказал ему: лучшая оборона – нападение.
Как обычно, дед призвавал только Саньку и аппелировал к нему.
Мы поднялись на веранду. Картина, представшая нашим глазам, как принято говорить, требовала кисти лучшего художника. К сожалению, она не могла быть написана с натуры, ибо сам художник вместе с Серегой и Тобиком стоял навытяжку, я бы сказал, на задних лапках перед грозной и крупной дамой, которая, нет, не восседала, а восставала за Вовкиным
столом. Левой рукой дама опиралась на поверхность стола, а правой энергично размахивала в воздухе. Сбоку от стола, держа на руках небольшую мохнатую и совершенно безносую собачку, стоял тот самый мужичонка, которого дед абсолютно правильно назвал плюгавым.
Собачонка сыто и благосклонно поглядывала на нижнюю часть туловища Тобика и при этом облизывалась. Дама и мужичонка посматривали то на собачку, то по направлению ее взляда, хотя при этом не облизывались.
Мы поздоровались, прошли вглубь веранды и расположились таким образом, что Вовик, Серега и Тобик оказались за нашими спинами. После этого Пожарник уселся на стул и удивленно обратился к тем, кто находился в комнате до нашего прихода:
- Присаживайтесь! Чего вы стоите, когда здесь полно стульев? В ногах правды нет!
- Нехорошо, Петрович! – обратился к Пожарнику Рафик. – Ты сидишь, а дама стоит! Сначала надо предложить сесть даме, а уж потом, когда она воспользуется твоим любезным приглашением, можно и самому плюхаться на стул.
- Перестантье паясничать! – заорала грозная женщина. – Я вам не дама, а прокурор! А кто вы такие?
- Не надо нервничать, - я тут же принялся успокаивать прокурора. – Для нас вы навсегда останетесь прежде всего дамой, а уж потом прокурором!
- Теперь мне все ясно! – прокурша не поддалась на мою лесть. – Яблочко недалеко от яблоньки падает.
- Спасибо!
- Кто сказал спасибо? – голос прокурорши перешел на визг.
- Он сказал! – мужичонка услужливо показал на Тобика.
- Вон отсюда! – рявкнула дама.
- Спасибо! – повторил Тобик, перекувыркнулся в воздухе и, подмигнув пекинеске, вылетел в сад.
- И ты тоже! – прокурорский перст указал на Серегу.
- Спасибо! – радостно закричал Серега и выкатился вслед за своим дружком.
- Кто они такие? – обратилась дама к хозяину дачи.
С нами она явно не желала разговаривать.
- Наши друзья. Если одним словом, то дачники. Члены нашего дачного кооператива, - желая придать нам солиднось, ответил Вовка.
- Ах, дачники! – зловеще оскалилась дама. - Члены дачного кооператива. Вот с вашим кооперативом мы сейчас и разбираемся! А знаете ли вы, что он вообще незаконный? И мы его обязаны закрыть! Я лично, как прокурор, отвечаю за соблюдение законности в городе и смотреть на это нарушение закона сквозь пальцы просто не имею права!
- Как закрыть?
- Я вам ясным языком говорю – закрыть как незаконный!
- С чего это вдруг он стал незаконным? Кооператив создавался еше нашими дедами и отцами. Более полусотни лет был законным, а теперь ни с того, ни с сего стал незаконным!
- Он с самого начала был незаконным. В соответствии с типовым уставом дачного кооператива сначала выносится решение исполкома...
- Оно имеется!
- Попрошу меня не перебивать! Сначала выносится решение исполкома, потом составляется план кооператива , включая подробный план застройки каждого участка, а уж после этого ведется строительство. А у вас сначала было выполнено строительство, а уж потом были составлены планы на каждый участок! Это нарушение закона. Поэтому кооператив
подлежит ликвидации как незаконный!

Тогда мы и представить себе не могли, насколько это всерьез и надолго.
Конечно, не роман Тобика с пекинеской явился причиной наших
неприятностей. Новые хозяева жизни торопились захватить под свои дачи уже занятые ранее Волжские берега.
Спустя неделю после приезда в наш город новый прокурор вызвал к себе повесткой председателя нашего дачного кооператива добрейшего Ивана Семеновича Антипова. Ивана Семеновича особенно взволновала стандартная приписка на повестке: “В случае неявки, будете доставлены под конвоем”. Нечего говорить, что законопослушный Иван Семенович
явился на прием за двадцать минут до назначенного срока. После этого его промурудили еще два часа в приемной. Когда прокурор решил, что председатель кооператива созрел, его пригласили в кабинет и, не предложив сесть, попросили подписать заявление о принятии в кооператив человека, фамилия которого ему ни о чем не говорила..
- Не могу, - ответил Антипов.
- Почему?
- По двум причинам. Во-первых, эти вопросы решаю не я, причем единолично, а правление. А во-вторых, у нас нет свободной земли.
- Значит, не можете?
- Не могу, - твердо ответил Антипов.
- Ступайте. Вы еще пожалеете об этом...

Тяжба кооператива с прокурором длилась несколько лет и была закрыта только после вмешательства Государственной Думы и Генеральной Прокуратуры России, куда обратилась специальная делегация членов дачного кооператива в составе нескольких профессоров, в том числе специалистов по уголовному и гражданскому праву. После того, как они съездили со всеми бумагами в Москву и добились приема в высоких инстанциях, дело само собой заглохло...

Недавно мне позвонил Саня:
- Ольга умерла.
Та самая Ольга, которая послужила прототипом Вовиной. Разделенный со своими друзьями тысячами километров и десятком границ, я не мог присутствовать ни на похоронах, ни когда отмечали девятый день после ее смерти. Но к сорокавинам, отдавая дань светлой памяти о ней, я написал этот рассказ...
Вы вправе заявить, что Вовина в нем не является главным персонажем. А кто в нем является главным персонажем? Но если вы перечитаете этот рассказ вместе с двумя предыдущими “Первая женитьба Антона” и “Вторая женитьба Антона”, то увидите, что именно она и является главной героиней этих трех рассказов. Ибо через ее большое и, как оказалось, не слишком здоровое сердце прошли все беды, все неприятности этого семейства.
И все радости тоже...

=========
© Copyright: I.Pismenny, 2002   Код: 2208050059

Количество прочитавших на 11.7.2004 в виде
http://www.proza.ru:8004/2002/08/05-59 : 56

========
 РЕЦЕНЗИИ

Очередной рассказ из серии Ностальгических.
Приглашаю читать и высказываться.
С уважением,

<I.Pismenny> - 2002/08/05 15:56   •

 ЗАМЕЧАНИЯ:

Иосиф, очень мило!
Вы превосходно передали атмосферу "собачьего конфликта". Рассказ просто глотается; так легко и интересно написан.
А семейный уклад и все диалоги, просто замечательны!
Непременно почитаю ещё и про женитьбы Антона.
Спасибо, с глубоким уважением, Ион.

<Ion von Donn> - 2002/08/15 13:16   •
---------
 ЗАМЕЧАНИЯ:

Очень рад был получить Ваш подробный отзыв. Обычно меня этим не балуют.
С глубоким уважением,

<I.Pismenny> - 2002/08/15 15:12

========