Неотложка моя, неотложка... записки врача

             НЕОТЛОЖКА МОЯ, НЕОТЛОЖКА…

        (Записки измученного совместителя).               

 ... Разве я работал когда-нибудь по-человечески?..  И ведь пятьдесят лет, полвека врачебной работы! Мой рабочий день (врача-дерматолога) длился всего пять с половиной часов, правда, - напряжённого амбулаторного приёма, но за все годы работы я помню считанные недели  и месяцы,  когда я я работал на одну ставку,  да и то - потому что не было в это время совместительства,  дававшего мне возможность подработать. Чтоб наши враги так жили, чтоб они жили на одну врачебную ставку, да ещё - в пятидесятые годы, когда ставка  начинающего врача была 600 рублей старыми деньгами,  из них ещё вычитали подоходный налог (из этого мизера «дохода» ещё и налог вычитали!),  налог за бездетность, потом - за малодетность, и на заём - тоже... Гуляй - не хочу!..
      Приехав по  путёвке  института  в Караганду,  я уже вскоре попросил совместительство - на что-то надо было  жить,  жена  - медсестра,  вовсе  получала 375  рублей,  да,  бывало, и болела, а по больничному листу платили тогда из расчёта  только  половины оклада. В общем, - весело было нам втроём, так как там родился наш дорогой ребёнок... Спасибо родной партии за нашу счастливую и радостную жизнь!.. Утром  я принимал кожных больных,  а затем,  не обязательно пообедав,  садился с молодым кучером в двуколку и объезжал посёлок по вызовам на дом, уже как терапевт, это - летом, а зимой - когда на санях, когда - на часто ломавшемся автомобиле, а когда  -  и  пешком,  в  метель и мороз отправлялся в далёкие частные дома посёлка,  после чего, как говорится, - усталым, но довольным, возвращался домой...  Однажды уличная собака порвала мне брюки - кое-как зашпилив английской булавкой,  что дали мне на вызове,  я добрался домой.  Раны не было,  но брюки пришлось выбросить - для нас это было здорово ощутимо материально.
      Сейчас, потерпите немного, приближусь к самой неотложке, а до неё ещё была работа в разных больницах,  уже поближе к Москве,  но  нужно было доплачивать за проживание в частной,  деревенского типа,  «квартире» (тесной комнатке!) с полным набором «удобств во дворе»,  бывало -  и  с  бесплатными клопами в неограниченном количестве...  А совместительства были разные - всякие:  был я по совместительству и терапевтом,  и невропатологом,  и педиатром... Хорошо ещё, что оно, совместительство, было, а то - чем жить?!.. Почему я так подробно пишу обо всём этом?  Ну,   во-первых,  среди моих читателей , наверное, есть и бывшие врачи, для которых я, собственно, и пишу  свои  врачебные воспоминания;  наверное,  они,  прочтя это, вспомнят что-то своё и вместе со  мной  вздохнут...  Во-вторых, поясню, - не все врачи так работали: кое-кто из них были детьми обеспеченных родителей,  которые не давали своему "ребёнку" работать "на износ",  как меня уверяли коллеги,да я и без них это знал, но ведь – куда денешься?.. Пусть они почитают и узнают, каково нам было, не имевшим таких богатых родителей? Ведь иные думают, что у врача лёгкая работа! В-третьих, я сам погружаюсь в воспоминания - какая ни какая,  а всё-таки это была молодость,  и  сил  было много, и нам, советской молодёжи, устремлённой в идеалы, многое хотелось сделать во благо человечества...  Мы так были воспитаны и я, честно говоря, не жалею об этом… И ещё: в работе по совместительству – половина моего врачебного труда – как забыть это?..
      Начав трудиться  по своей специальности в самой Москве, я сразу стал работать по совместительству на  пунктах  неотложной помощи - утром, как раньше,  принимал кожных больных, а на ночь -  отправлялся на дежурство в неотложку, а бывало и так: после работы в пятницу - беру дежурство в ночь на субботу, далее без перерыва - субботу сутки, бывало - и воскресенье сутки подряд, после чего, радостно  и  по-боевому настроенный,  выходил утром в понедельник на свой дерматологический приём.  Иногда даже виделся с семьёй, глядь - и ребёнок вырос, школьником стал...
      «Неотложки» в Москве были разные:  на одну машину,  на  две, три и  больше,  то  есть,  одновременно  дежурили  или один или несколько врачей, в зависимости от заселённости района и частоты вызовов.  В  иных  условия  работы - относительно приличные, места, где можно было хоть на какие-то минуты между вызовами прилечь,  топчаны; в  других  -  условия прямо-таки издевательские - столы и больше ничего,  даже  с  туалетом  проблемы...  Побывавшие   на экскурсиях за  границей  рассказывали,  что  там  для персонала есть даже комнаты отдыха,  душ...  Об этом мы могли только мечтать! Были  неотложки,  где вызовов относительно меньше,  можно было ночью часок-другой вздремнуть, обычно это - участки, приближённые к сельской местности, частные домики, там народ не так избалован, зря  вызывать не станут.  Зато - уж если ночью зимой вызов - машина к домику не подойдёт,  шофёр боится  застрять  в снегу, топай метров пятьдесят-сто по сугробам, летом - по грязи или под проливным дождём...
      Когда в паре с врачом работал постоянный шофёр - было легче найти больного по адресу, особенно среди частных домиков, зоркий глаз водителей профессионально  запоминал путь к указанному дому.  С шоферами из резерва было хуже, особенно с вредными, не желавшими помочь:  моё,  мол,  дело везти,  а ищи сам! А если я только пришел на эту неотложку и ещё не знаю участка?..  Но чистым наказанием были участки с благоустроенными проезжими путями, например, - улица Арбат и арбатские переулки - отечество  великого Окуджавы, где  жили забальзамированные временем старушки - старожительницы, аборигены сих мест,  арбатские  дворяне...  Эти  - аккуратно вызывали к себе каждую ночь и, кажется, - в одни и те же часы...
      Врачи - коллеги по смене,  тоже были всякие. Были контактные, душевные - увы, таких было меньше! Чаще - люди неприветливые, поговорить с ними было не о чем.  Следили за тем, чтобы не утрудить себя, не дай Бог, лишним вызовом,  а были  и  такие,  которые непрочь были послать новичка,  особенно - совместителя,  вместо себя, постоянного врача,  на вызов,  ставили ему неудобные условия сотрудничества и всячески проявляли свой  самопровозглашённый  начальнический деспотизм - этакая врачебная дедовщина...  Местные жители, они, по договорённости с водителем, часами не возвращались со своего вызова,  заезжали домой или - куда им надо, а ты -  приедешь ночью с четырёх вызовов,  думаешь немного передохнуть, ан нет! - вручает тебе диспетчер ещё пять - ждать нельзя, это  неотложка! "Придется вам ехать, Виктор Александрович, Ван Ваныч ещё не  вернувшись...".  А Ван Ванычу при встрече слова сказать не моги:  "Имею,  мол,  право быть у больного столько,  сколько считаю  нужным!!!"  -  и  привет...  И  опять  берёшь пачку адресов-вызовов, и - вперёд!..
      Наверное, мне,  всё же, было трудней, чем другим: в основном, на  неотложке работали постоянные сотрудники,  для них это была единственная работа,  а  для  меня -  тяжёлый,  изматывающий  дополнительный  труд. Наблюдал я их со стороны - длительно беседовали ночами,  просматривали журналы,  у них были свои интересы, они, в общем, жили на работе, полностью отвлекаясь от дома, а я жил мыслями о доме,  о своей маленькой семье.  Вели  длительные беседы между собой на разные темы - политика, хобби... Не уставали, наверное. Запомнились мне двое в мою смену - ночью часами говорили об аквариумных рыбах; когда я прилёг в редкий час ночного затишья,  слышал сквозь чуткую дремоту, как они нудно бубнили: "гуппи-меченосы", "дафнии-циклопы", "мотыль", опять "гуппи"... Чёрт бы их побрал вместе с их "гуппи" и мотылями! Мне бы их заботы, - мне вздремнуть надо!..
      …Зазвонил телефон. Я  вскочил с кушетки: "Леночка, ехать?" - спрашиваю диспетчера. "Нет, отдыхайте,  Виктор Александрович, "гуппи" поедут!"... А скоро и рассвет, и  да будет день, очередной мой рабочий день!..
     Господи, да как я это всё выдерживал, и ведь - многие годы! Конечно,  по  молодости  сил  было  больше,  а  главное - нужда заставляла и, не откажите, - порядочность семьянина.  Знавал  я мужиков,  - тех,  что не очень затруднялись, не перерабатывали, не брали совместительства,  щадя своё драгоценное здоровье и не отказывая себе  ни  в чём - за счёт жены, её зарплаты.  На работе брали себе обеды не по карману,  это было не для меня, я экономил на себе, как мог; причём, я имею в виду не только врачей - были и знакомые инженеры, которые могли ведь подрабатывать чертежами, замещениями  и прочим,  но - Боже упаси лишить себя поездки на футбольный матч или наслаждения телевизором!  Это тоже не было примером  для меня.  Оглядываясь на далёкое прошлое,  многое в своих  поступках  признаю  неправильным и даже вредным для себя и семьи, по неосознанности,  конечно,  и  по так и не преодолённой наивности; часто,  по горячности,  не ладил с начальством, приходилось терпеть унижения и ,  даже, издевательства - ради семьи, но непорядочным я не   
был - жена,  при своей грошовой зарплате, работала всегда на тяжёлых рабочих местах, да и домашняя работа на ней,  и ребёнок тоже. Сказал же мне как-то сын, что я его не воспитывал... А когда мне было его воспитывать, общаться с ним, как это положено отцу с сыном?  Моё дело было - деньгу  заработать для хоть какого-то существования!..
      Но я  и  приспосабливался,  как мог - использовал,  вместо болтовни, журналов и "гуппи" - любую свободную минуту для отдыха (как  учили  сержанты в армии: "Бери на лопату снега больше, кидай дальше;  пока снег летит - отдыхай!.."). Вот так и я: нет вызова -  моментальный  бросок  на  топчан,  засыпаю мгновенно, хоть на десять минут, и то – отдых… Есть вызовы - вскакиваю с топчана, беру листочки адресов, чемоданчик и - в бой за Родину!.. Ныряю в машину, рядом садится водитель - я уже дремлю,  едем минут восемь-десять,  я вижу  свои цветные, неотложные сны...  Синьор Брабанцио, проснитесь! Приехали! Захожу к больному ("Я приеду к Пете, я приеду к Коле...") и делаю то, что нужно. Бывает, что приходится у больного задержаться - пока больному не стало легче,  уезжать нельзя!  Иногда приходится больного  госпитализировать  -  это забота выездного врача, моя забота. Как только освободился - снова ныряю в машину и уже дремлю... Приехали, - подъём! Нет вызовов - снова бросок на топчан - помогало;  так, по кусочкам, и отдыхал... А что делать? Завтра утром - на свою работу! Помните, - в великой, я считаю, мудрой книге: «Спать за прежний недосып, спать в запас научен!». Вот так и я приучил себя, жизнь научила. Могу заснуть на стуле, могу, прервав сон ночью, сразу вновь погрузиться в сон, засну после кофе, да так сладко! Всё могу, и всё человек сможет, особенно – молодой, если жизнь заставит! А теперь – о более весёлом…
       Разные были случаи на дежурствах, о которых хочу поведать. Мы не только выезжали на дом - бывало, что больные и сами заходили к нам на пункт неотложной помощи, в поликлинику.
      …И вот, однажды, поздно вечером, постучался к нам молодой человек, небольшого роста,  смуглый,  с тонкими чёрными усиками - вылитый Радж Капур!..  Он был очень бедно одет,  в какое-то тёмное потёртое пальтишко (дело было зимой),  и при этом - ну, неотразимо подкупающе улыбался...  В этот час вызовов не было, мы пили чай.  Это  была  другая неотложка,  в районе станции метро "Багратионовская" наземной линии, и люди там были другие. "Доктор, - сказал он, продолжая улыбаться, - дайте, пожалуйста, ампулу морфия!".  Вот те раз!  Такого мы не  ожидали;  наркомания тогда  только начала "входить в моду",  наркотики так строго не учитывались,  врачей не терзали за каждуую истраченную ампулу,  при  каждом сердечном  болевом приступе мы обязательно делали инъекцию промедола или пантопона,  а то - и морфия.  Когда врач приезжал  с вызова,  диспетчер осматривала его врачебный чемоданчик и, если там оставалось мало ампул - щедро дополняла коробочки. Конечно,   этим   пользовались   и   наркоманы,   ловко  нас  обманывая  своими         
жалобами,  мы ещё были недостаточно опытны в распознавании этой категории людей. Бывало, что и люди, нам хорошо известные, - популярные артисты, скажем (уж не буду называть их фамилий – люди, известные широкому советскому зрителю, популярные и даже – любимые…), пользуясь своим обаянием, ловко выманивали у нас наркотики; не сразу мы стали брать таких «на учёт»…  Но, иногда,  если человек,  мы видели, мучается, мы сами из жалости делали ему укол наркотика.  Для него это -  как для страдающего пьяницы утренний опохмел... У врача тоже должна быть душа и сердце,  и он сам, только он должен решать - когда что можно и когда - нельзя!
   …Но, чтобы так, открыто попросить! Это и заинтересовало нас и как-то даже расположило к нему... Я протянул ему ампулу с морфием, он попросил набрать в шприц - я вытянул иглой морфий в двухграммовый шприц.  "Только мне - в вену,  доктор!".
  …Ну уж нет, с венами связываться не хочу, наживёшь ещё приключений на одно место!  "А не надо Вам связываться, доктор, я сам!" - ???  - Я протянул ему шприц, и он решительно нацелился в свой локтевой сгиб..."Погоди, я дам тебе ваточку со спиртом!"- "Доктор,  какая ваточка,  какой спирт?!  Ничего не надо!"- поплевал себе на два пальца,  потёр кожу  сгиба...  И,  что  называется, "всадил" иглу  себе в вену (едва заметную!),  да так,  как иной врач не сможет!  Опять улыбнулся доброй улыбкой, поблагодарил и ушёл,  милый  Радж Капур...  Очень тепло и с жалостью вспоминаю его, ведь я - врач и больного всегда жалко, даже наркомана...
        Другой запомнившийся случай произошёл там же, и тоже поздно вечером - дело было вечером, делать  было нечего... То есть, опять был редкий случай перерыва в вызовах. Как в том анекдоте: "Сидим дома, пьём чай, слышим - стучат!..".
      ... То,  что мы увидели,  - мы ещё никогда не видели, ни - до, ни - после!!!  Входит средних лет мужчина,  на голове его плотно  надетая большая кастрюля,  как раз по размеру головы... Из кастрюли на шею и плечи стекает каша,  как  сейчас  помню  - гречневая...  В чём дело,  что случилось?! Оказывается - поссорился с женой,  и та со  злости нахлобучила ему на  голову,  как говорится,  "со  всего  размаху" кастрюлю с кашей - хорошо ещё, что не горячей!  Так и шёл к нам по улицам с кастрюлей на голове... Почему же, спрашиваем, не снял кастрюлю? Оказывается, хотел,  чтобы мы увидели и дали ему справку о  хулиганстве  жены! Очень был огорчён, узнав, что неотложка справок не выдаёт...
  По-разному вызывают  врача.  Обычно  говорят  по-телефону: "Плохо с  сердцем",  "Боли  в животе",  "Высокая температура" и прочее.  А тут вдруг слышим:  “Алло, из Давыдково звонят!!!” “Ну и что? Здорово, Давыдково, привет из Кунцева!..” “А то! Женщина не может закрыть рот!!!” …Нн-да, такого ещё не было... То есть - то, что женщина не всегда может вовремя закрыть   рот,  -  это   мы   знаем,   но  голос  звучит  тревожно  и требовательно:  Скорее приезжайте!!!". "Да что случилось?". "Приедете - увидите, скорей!!!". Делать нечего - еду, приехал. Сидит на постели средних лет женщина, рот открыт, закрыть не может,  мычит что-то...  Ситуация!..  Муж рассказывает: были этим вечером гости, сидели за столом, было весело, анекдоты рассказывали... О чём и о ком анекдоты? Я живо себе представил:  о  Вовочке,  о Василии Ивановиче с Петькой и Анкой (тогда ещё чукчу не трогали...), ну, и, конечно - еврейские, без этого не обходилось:  приходит,  значит,  к примеру, Сарра к Абраму - потому как у антисемитов - где Сарра,  там  и  Абрам...  Или -  встретились  Абрам и Хаим,  или - Мойше,  или кто-нибудь ещё... Рассказывали анекдоты и хохотали,  а хозяйка - больше всех,  да так широко расхохоталась,  что уж не смогла закрыть рот!.. Ведь это надо - так раззявиться!..  Картина была - яснее ясного: вывих нижней челюсти, "выскочила" из нижнечелюстного сустава; помощь здесь сложности не представляет - двумя большими  пальцами врач  сильно  надавливает  на коренные зубы нижней челюсти,  и, слегка - вперёд,  короткий щелчок  -  и  челюсть  становится  в суставе на своё место, и больной (больная) радостно произносит: "Спасибо!..";  так оно и случилось на моём  вызове.  Важно  при этом быстро извлечь пальцы изо рта больного, чтобы тот невольно не "прикусил"... Уезжая, я ободряюще улыбнулся счастливой пациентке,  сказал:  "До свидания!" - она поблагодарила меня взглядом, но рот открыть побоялась - на всякий случай...
         В следующем  эпизоде  действующими лицами были мы,  персонал... Поздно вечером ужинали - кто чем. Женщина-шофёр, немолодая, из резерва, сторонясь всех, угрюмо и довольно противно, звучно пыталась высосать  сгущенное  молоко  из  маленькой   дырочки   в консервной банке.  Она не знала законов физики - по меньшей мере, для результативности извлечения сгущёнки - надлежало проделать дополнительное отверстие в донышке банки, дабы не создавалось отрицательного давления и входящий в банку воздух помог бы излиянию в  рот  сладкого  продукта...  Но никто не счёл нужным дать полезный совет,  а мне, как известно - больше всех надо...
        Давайте, -говорю - я Вам пробью дырочку!.." - ну,  то есть, сказал без всяких там "задних мыслей"!  - на что  получил  недовольный ответ:  "Она у меня уже пробита!"- и продолжала сосать... Русский язык, хоть велик и могуч, требует осторожного с  ним  обращения... Непроизвольному хохоту медицинского и технического персонала помешал телефонный звонок - поступил очередной вызов, а потом - ещё и ещё, а там - и рассвет,  и - полный вперёд на основную работу,  и опять - до очень скорого свидания,  дорогая моя  неотложка!  Ничего,  труд создал человека, труд - это жизнь! Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это - взаимно!..

               
         Сентябрь  2002 г. Ашкелон. Израиль.