Туда и обратно фантастический рассказ

Туда и обратно
Глава 1
     Первый раз это случилось очень давно, с одной женщиной, преподавательницей Университета. Она была уже в возрасте. У нее был муж, две взрослых дочери и два внука. Обычная, в общем–то женщина. Жила себе, преподавала высшую математику, сидела с внуками, все еще продолжала любить своего пожилого мужа. И вдруг ни с того ни с его начала молодеть. Ее омоложение происходило постепенно, каждый следующий год не прибавлял ей лет, а убавлял. Поэтому первые десять лет, от 53 трех до 43, она ничего не замечала. А когда наконец-то поняла, что с ней происходит, очень испугалась,  помутилась рассудком и вскоре умерла. Но это был первый  в истории зафиксированный случай. Потом это стало случаться все чаще и чаще, и, в конце–концов, уже несколько столетий мы так и живем: сначала в одну сторону от рождения к старости, а потом назад и умираем младенцами, если конечно какая-то тяжелая болезнь или несчастный случай не подстережет нас на нашем пути  туда или обратно.
    Меня зовут Лиза. Мне 25 лет. Я живу вперед, и еще очень мало знаю о жизни. Хотя раньше я казалась себе умной, разбирающейся в людях и самой себе. А сейчас я опять ничего не знаю. Чем больше живешь на свете, тем больше понимаешь, что ничего не понимаешь, - сказал какой-то древний мудрец. Не помню кто точно. Из античности наверное. Они там все были мудрые. Не то, что мы теперь. Я ничем не лучше и не хуже других, нет, правда, взять хотя бы мое отношение к обратникам. Я, конечно, понимаю, что они тоже люди, и что им  намного тяжелее жить, чем всем остальным, потому они и такие странные. Но стоит обратнику зайти ко мне в магазин, единственным моим желанием будет скорее его выпроводить, мне даже не хочется предлагать им свой товар, ведь мой товар призван приносить радость, а эти  люди уже  разучились радоваться, и это очень заметно по их отжившим глазам, и статично вялым движениям, вы никогда не спутаете обратника с нормальным. 
        Легкая беззвучная электричка, извиваясь голубой змейкой,  на  полметра  оторвавшись от земли, стремительно несла меня  обратно в город  мимо утонувших в солнечном свете  полей и лугов, в открытые окна  электрички легкими пронзительно свежими струями врывалось дыханье весны.
       Слева противно хлюпнула раскрывающаяся газета. Я машинально обернулаcь на звук, и перед моим взглядом  предстал яркая жирная мерцающая надпись: «Группа обратных подростков, в прошлом практикующих хирургов пыталась провести нелегальную операцию по перемене пола бездомному пьяному бродяге, уснувшему в парке, благодаря своевременному  вмешательству органов правопорядка обошлось без жертв, встряхни надпись – узнаешь подробности. По газетному листу во все стороны бежала информация. Работа: требуются лица от 25 до 50 и от 50 до 25, график свободный, подробности при встрече. Тут я поняла, что  мое любопытство не осталось не замеченным. Чей-то насмешливый взгляд щекотал мне щеку. Я подняла глаза. И увидела солнечный свет в пушистых, безалаберно произрастающих ресницах. А потом я увидела лицо… Никогда в жизни я не встречала такой открытый теплый взгляд.   И я просто и легко улыбнулась ему. Я раньше никогда не знакомилась в электричках. Но сейчас все так естественно вышло. Я узнала, что его зовут Витя, он едет с дачи друга домой и ему тоже 25 лет только уже по второму разу. 
Глава 2
      Как просто я в него влюбилась, влюбилась даже не целуясь, а только за руку держась, не смейтесь надо мной, ведь это важно. Важно когда ты хочешь взять человека за руку, и  без толики сомнения  можешь доверить ему свою.  Как здорово и как страшно. И в конце нас ждет тупик, но что же теперь делать, если я  так хочу быть с ним. Еще совсем недавно мне казалось, что двадцать пять это солидная цифра. А если осталось всего лишь двадцать пять, и из них только 10 сознательный возраст, а дальше детство и потом все. Ну и ладно, ну и пусть потом все будет ужасно. Но сейчас я радоваться хочу, разрешите мне радоваться.
     Он ждал меня на перекрестке с букетом белых роз. Это были очень дорогие розы. Они умели качать головками и тихонько звенеть, и на их листьях всегда дрожали свежие капли росы. А потом они все равно вяли, все сорванные цветы вянут, но эти живут дольше остальных. 
- Я взяла букет, поднесла  его к лицу и тут же почувствовала этот чистый нежно пушистый аромат, послышался тихий мелодичный звон.
- Хочешь пойти на художественную выставку, - спросил Витя
- Да хочу, - согласилась я. -  Мимо как раз пролетал ящик доставки. Я бережно уложила в него цветы, Провела по циферблату своей карточкой, ящик одобрительно крякнул и розы с комфортом отправились ко мне домой.       
***
 Мы вошли в большую прохладную залу. Со всех стен на нас смотрели большие выразительные полотна.
- Все художники обратники, - спросила я.
- Да, - ответил Виктор.
       Мы медленно рассматривали картины. Как только мы подходили ближе картина оживала: начинала источать свет, наполнялась движением. На одной очень яркой и на первой взгляд оптимистичной картине состоящий из множества цветов, пестрящей легкими парящими бабочками, картина так и называлась «Свадьба бабочек» центральные фигуры, две самые большие и красивые бабочки исполняют какой-то экзотический танец то сходясь, то расходясь, образуя своим  крыльями причудливые цветы. Потом вдруг у одной  бабочки отрывалось крыло,  падало, скукоживалось словно, осенний пожухший лист и рассыпалось, бабочка пыталась летать с одним крылом, другая бабочка старалась ее поддержать и они вместе неумолимо падали вниз, другая тоже теряла одно крыло, какое–то время они пытались подняться наверх к небу, одновременно махая каждая одним крылом, при этом их тела переплетались. Но потом дул ветер и их разрывало на две части, а дальше оказывалось, что это вовсе не лес  и не луг, и даже не клумба, а букет сорванных умирающих полевых цветов, и не  небо, а  голубое платье в вульгарных золотых блестках, небрежно брошенное на спинку стула. Следующее полотно. Этот сюжет пожалуй произвел на меня наиболее угнетающее впечатление. прийти в себя. На картине под названием  «Возвращенная из прошлого» очень красивая девушка в ярко зеленом коротком платье идет к реке купаться. В камышах за ней подглядывает мальчик подросток. Девушка легким движением откидывает волосы и медленно снимает платье. А под платьем дряблое рябое старушечье тело.  Никогда не забуду глаза мальчика, в которых любопытство сменяется страхом и крайней степенью брезгливого  отвращения.   
      Девушка–старуха ныряет в воду, а через секунду на гладкую поверхность вверх животом начинают всплывать дохлые рыбы, и все заполняется вонью. Другие картины такие как «Маленький муж», «Шлюха – девственница», «Кровные враги в одной люльке» и пр. были писаны  с тем же жутким настроением тошноты от жизни, каждая новая композиция наполняла мое сердце все большей тяжестью и под конец осмотра  мне хотелось взвыть. Но вот, слава богу, выход. Я очень резко толкнула дверь, которая, испуганно дребезжа, ушла в пол и вырвалась на улицу. На улице солнце и воздух.      
   - Я, наверное, зря тебе все это показал, прости меня, - Витя нежно обнял меня за плечо, прости, пожалуйста.
- Нет, не зря, - неожиданно  для самой себя твердо произнесла я, - Расскажи мне, пожалуйста, как вы так живете, я хочу это понять, я  раньше никогда не задумывалась об этом всерьез. А теперь хочу понять. Пожалуйста, расскажи.
- Это так долго, - засомневался Витя.
- Ничего, я готова слушать, сколько нужно, - подбодрила я.

Глава 3
     Моя первая жизнь. Это было так запредельно давно, возможно это был даже и не я, - Витя вздохнул, - Прям, даже не знаю, как это все оформить.
- А ты расслабься, - посоветовала я. Мы сидели на кухне, пили чай, на улице совсем стемнело, голубыми огоньками мелькали бесшумные париломобили, слышался смех и легкая музыка из окон воздушного дорогого ресторана, совершавшего свой ежевечерний рейс над городом. На столе горели свечи, самые обычные свечи, при таких же свечах сидели в свой первый романтический вечер мои прадедушка и прабабушка, я люблю обычные свечи, а не сверхмодные световые цветники, ведь в них нет души, они холодные. А вот светлячки, дружными стайками кружащие вокруг нас были искусственными, но где же я возьму настоящих  в этом «ненастоящем» городе. 
- Сначала ты, скорее всего, был ребенком, - пошутила я.
- Да, - Витя широко улыбнулся, - он умел так искренне и легко улыбаться, хотя и жил очень долго. Интересно почему? Как он  сумел не утратить в себе ничего живого. Как?
- Я был ребенком. Совсем обычным по-видимому. По крайней мере, гением меня никто не считал. Знаешь, немного обидно, что я почти не маму. Она умерла, когда мне было девять. Я, наверное, переживал, но я не помню. Все как будто через очень грязное стекло. Свет вроде есть. А не видно ничего. Подростком, да был.  Половое созревание, алкоголь, девочки какие-то, толстые почему-то все, может, мне такие раньше нравились. Учился,  судя по аттестату, я неважно, но совсем в пропащие меня тоже не записывали. Потом в Университет учился. Тут уже  какая–то ясность прорисовывается более или менее. Вообще не нравлюсь я себе там. Баран целеустремленный. Адвокатом хотел стать. А стал инспектором Торгово-промышленной палаты.
- Это что? – не поняла я.
- Сейчас это Комитет по глобальным проектам бизнес развития вселенского масштаба. Да бог с ними, с этими органами со всеми. Все они как мухи. Только кажется, что вред какой-то есть. На самом деле жить-то не сильно мешают, главное внимание  особо не обращать. Работал я, работал. Тупел. Потом в конец тупой стал. А казалось, что утвердился в жизни. Друзья, да были. Имен не помню. Но лица, голоса. Некоторых даже нашел опять на обратной дороге. Не те они правда, но что-то осталось, от того прошлого, которое почти позабылось. Женат был то ли дважды, то ли трижды.
- А какие они были твои жены? – все что я слышала было для меня настолько новым, как странно не помнить своей жизни, и это считается нормально, я слышала, что в основном так и есть. Но чувства ведь не умирают, просто память не выдерживает переизбыток информации. Мне почему-то стало не по себе. Как тогда на выставке. Витя показался мне каким-то потусторонним существом, в которое спрятана  страшная злая тайна. И которое само не сознавая этого, носит в себе твердую, упрямую частичку вечного непреодолимого зла.
- Жены, - повторил за мной Витя. Я не знаю. У них почему-то одно лицо, и то не их, а какой-то актрисы популярной в то время.
- Ты их не любил, совсем ?
- Нет, почему –же? Я просто не знал, что такое любовь. Я не умел любить жизнь.
- А сейчас умеешь?
- Да, это просто. Мне помогло мое второе рождение. Это совсем не так как в первый раз.
- А ты, что помнишь первый раз? - я рассмеялась. 
- Я не помню, но я знаю, кажется. Я как-то внезапно стал старым. Потом мысли и чувства перестали слушаться совсем. Все люди кругом оказались чужими. Хотя иногда они утверждали, что я  с ними, свой, но они были чужими.
- Ты впал в старческий маразм, да?
- Да, а потом совсем из ума выжил. Родные стали ненавидеть. Я был старым уродом. Говорят дикие вещи вытворял. А мне просто хотелось радоваться, а я не знал чему. Как будто потерял рычаг управления. Все казалось, вот сейчас нащупаю нужную кнопку, состыкую картинки, и смогу вернуть вещи, события, стремления, привязанности, но все рушилось, рушилось, а я не успевал ловить разбивающиеся в пыль ровные кирпичи когда-то выстроенной жизни. А потом вдруг вспышка, озарение, и я понял, что больше не умираю. Появилось спокойствие, уверенность в том, что боль пройдет  и будет жизнь. Дети выгнали меня сразу же после того, как суд признал меня вновь дееспособным, сказав, что я и без того должен им быть благодарен, так как они предпочли мучаться со мной на протяжении нескольких лет, а не отдали в приют. Я почувствовал себя свободным. Жизнь робкими маленькими шажочками возвращалась ко мне. С каждым днем я мог вдохнуть все больше воздуха, сделать больше шагов.
- Это похоже на выздоровление после тяжелой болезни?
- Нет, это больше, намного больше. Ты не представляешь как приятно, когда у тебя с каждой минутой начинает улучшаться зрение. Мышцы крепнут. Каждый день приносить тебе маленький бесценный подарок. И ты понимаешь, что дальше будет только лучше. Мир уже практически отказавшийся от тебя, вдруг спохватился и забрал тебя назад, соскучившись и вновь полюбив.    
- Удивительно, только я в замешательстве? Тогда я вообще ничего не понимаю, - призналась я. – Как же эта жуткая выставка. И насколько я знаю большинство обратников глубоко несчастны. И  с ними так тяжело общаться. Они словно какие-то недоделки или переделки.
- И я, - Витя посмотрел на меня так ласково. «Господи, неужели это лицо было когда-то старым, - подумала я. 
- Нет, ты нет, ты выпадаешь из всего этого. Ты вроде из них, но все что про них – это не про тебя. Почему?
- Потому что у меня хватило ума быть счастливым.
- То есть?
- А все очень просто. Мы стареем и начинаем понимать, что чего-то там не успели, чего-то не смогли, где-то ошиблись и в результате  не уложились в срок. И надеемся на второй шанс. Думаем, еще одна целая жизнь дается для исправлений, догоняний и перегоняний. А она дается не для этого.
- А для чего?
- Чтобы просто жить, понимаешь? Этот шанс не имеет ничего общего ни с карьерой, ни со славой, ни с богатством. Это шанс увидеть то, что не успел увидеть в прежней жизни, когда закрутившийся в суетном и тесном мирке, который сам для себя выстроил и себя же в нем заточил, вообще потеряв способность видеть, слышать, понимать, чувствовать. 
Глава 4
            Знакомство с ним все во мне перевернуло. Раньше оглядываясь на свою прежнюю жизнь, я видела только цепь не использованных возможностей, и удивлялась сама себе, почему я еще не потонула  в жалости к себе и ненависти к окружающим. А теперь, опираясь на Витину теорию, я вижу, что моя жизненная установка была изначально правильной. Сегодня включила старый галограф, замерцали огни, засверкали блестки, на сцену вспорхнули прелестные юные феички в переливающихся воздушных платьях, тени кружили вокруг меня, они уже поблекли от времени и эта кудрявая девочка с таким счастливым лицом, это я. Плавная музыка меняется на более ритмичную, одежды слетают с тел, и я почти голая, такая гибкая и горячая. Это был очередной конкурс «Принцесса –звезда», и я его выиграл, не знаю, чем я взяла верх над другими, многие из них были профессиональные модбалерины и топтанцовщицы, наверное  искренностью. А потом был очередной фильм «Принцесса-звезда». Но главной ее героиней была уже не я. А требовалось от меня как всегда, ничего нового - быть  «понежнее» с продюсером, который, кстати, был довольно привлекательным и совсем не старым. Я не в коем случае не хочу пощеголять перед кем-то своей моральной устойчивостью, дело  не в этом, просто тогда мне было важнее сохранить принцессу в самой себе, а не разбросать ее миллионами тончайших кружевных лент и горстями серебристого бисера в угоду окружающим. Я все оставила себе. И моя принцесса, продолжила расти во мне и заниматься тем, что я ей предлагала.
          В Университете я занималась только тем, что мне интересно и ровно столько, сколько мне это было интересно. В результате я получила фантастически безалаберное и ни для чего не пригодное образование и встретила настоящую подругу, которая теперь уехала в Африку, изучать психологию жирафов особо крупных размеров. С ней мы в основном развлекались, знакомились с мужчинами, ходили на танцы, устраивали громкие вечеринки с драксом, потрясающим наркотиком, который позволял человеку почувствовать на себе все животные инстинкты в их эпогее, теперь его запретили, заменив мраксом, но это жалкая подделка под подлинные ощущения. В конце-концов  нам надоело куралесить и мы решили организовать собственное дело, коим я и занимаюсь по сей день. А сегодня вообще пытаюсь сотворить шедевр, подарок для любимого человека, хотя может ему это и не нужно совсем, но потом он точно оценит, как это ни печально.
        Какой потрясающий материал, шерстка переливается как живая, как легко шить новыми иглометками, брюшко принимай урчалку, это теперь твой голос, лапы, большие и добрые, обнимучие лапы, голова тяжелая, мыслей в ней много, но они все такие бестолковые. Тебе нравятся твои уши, ими хорошо слышно. Нос, блестящий, как–будто влажный, да он и, правда, влажный, как это. Глаза. У тебя будут глаза как у Вити. Умные и спокойные, надежно укрываемые в мягких кустиках ресниц, и когда люди будут смотреть в них им будет казаться, что ты все понимаешь, а на самом деле тебе еще все интересно, и это увидят не все. Последний штрих, ты же у меня немножко скромен, все. Живи! – громко выкрикнула я и рассмеялась, щелкнув медвежонка по носу. И тут, Что это такое? Или мерещится. Медвежонок обиженно поднял лапки и обхватил ими ушибленный мною нос и укоризной посмотрел на меня. Когда-то все мы в детстве мечтали, чтобы наша любимая игрушка ожила, роботы и галограммы не в счет. И вот это случилось. Мишка подполз ко мне будто ребенок, потом он взобрался ко мне на колени, пыхтя, добрался до груди, рискуя соскользнуть и радостно обнял меня за шею и заурчал, словно басовитый котенок, его мягкая мордочка терлась мне о щеку  и нос был влажный «Я люблю тебя  мамочка, дай, пожалуйста, конфет, -  прошептал он мне на ушко. 

***
              Я несла его за пазухой. Дул сильный ветер и солнце светило как-то свирепо. Витя  сказал, что у него для меня сюрприз. Интересно, что это. Народа в электричке практически не было. Через десять минут я была на указанной станции. Лес будто открыл мне свои шелестящие объятья. Я не сомневалась, что иду в верном направлении, Кто-то невидимый, будто нашептывал мне дорогу. Вначале лес был легкомысленен и редок, будто представлял собою  трепещещую на ветру воздушную беседку перед входом в знатные покои, потом погустел и облекся в загадочность хвои, мох навязчиво обнимал мои ступни, замедляя своей избыточной нежностью мой шаг. И вот передо мной открылась поразительно светлая поляна.
 – Витя, ты здесь, - тихо позвала я. Да, конечно, - он возник, как мне показалось, неоткуда, но я не испугалась и даже не удивилась, он был со мной сразу же, как только я сошла с электрички.   
- Тебе нравится все это ? - он сделал характерное движение рукой.
- Да здорово, очень здорово, и как ты додумался стать лесничим?
- Наверное, я об этом раньше мечтал, но я не помню, так предполагаю.
- Ты знаешь, мне кажется, что если бы я зашла сюда случайно я бы сразу поняла, что это твой  лес.
- Лес мой. А поляна твоя, ее тоже зовут Лиза. У нее все твое: голос, цвет, запах,  нежность.
- Я польщена, - смутилась я,  - А у меня тоже есть подарок для тебя, - Я распахнула куртку и вынула оттуда медвежонка. Мой подарок вдохнул свежий воздух и чихнул. Витя бережно взял медвежонка в руки.
- Просто потрясающе, очень художественно, у тебя талант,- похвалил он. Медвежонок подмигнул новому хозяину, - Действительно талант, ты не ремесленник, ты творец, - подытожил Витя.
- Да при чем тут ремесленник, талант, творец, - моему возмущению не было предела, он же живой, ты что не видишь, он тебе подмигивает, а ты не замечаешь.
          Витя удивленно посмотрел сначала на меня, потом вновь на медвежонка, но так ничего и не увидел.
- Я случайно, не знаю как, как этот как его, Пигмалион вдохнул душу в Галотею, помнишь, в школе еще проходили.
- Не помню, - честно признался Витя.
- И ты не видишь, что он живой да, - мне хотелось заплакать.
- А разве ты не видишь?
- Что? – не поняла я.
- Поляна, она ведь говорит с тобой, она любит тебя, как и я.
- Поляна чудесная, согласна. Но, ты ведь образно говоришь, да? А мой медведь тебе по- настоящему мигает.
- А у поляны бьется сердце, разве ты не слышишь ?
        Я прислушалась: деревья, птицы, в траве кто-то шуршит, но сердце…
- Ты все-таки образно…
- Нет, я не образно…
     Мой несчастный медведь бросил подмигивать и насупился.
- Что-то не так, - тихо сказала я.
- Эгоисты, - Витя обхватил мое лицо руками, - все люди такие эгоисты, и мы с тобой, родная.
    Глава 5
            Он сделал мне предложение. Девушка должна прыгать от радости, а ее мама обливаться счастливыми слезами. В глазах моей мамы застыло выражение напряженной тревоги, она уже несколько лет как начала молодеть, но пока еще она была моей мамой. А папа принялся объяснять мне всю нелепость и абсурдность моего решения. Он так старался переубедить меня, но я была непреклонна. Не знаю, почему я согласилась, и почему он предложил. И детей у обратников не бывает.  Все это глупо конечно, но я чувствую, что  счастлива и уже вижу себя в прекрасном белом платье.
         Потом в магазине они слетали на меня сверху, словно пушистые облака, которые почему-то пахли дешевыми цветочными духами  и легко садились по фигуре, загадочно шурша. Они все были великолепны, но в одном я почувствовала себя истинной принцессой.
      Потом мы стояли в большой  прохладной зале со смеющимися фонтанами. Рядом были мои родители, немногочисленные друзья и его престарелая дочь с мужем. Когда мы ввели свои данные, аппарат регистрации несколько усомнился в правильности наших намерений и на всякий случай  переспросил действительно ли мы хотим оформить брак, а не более подходящее в этом случае опекунство на будущее время. Я рассердилась и видимо слишком сильно нажала на подтверждающую мои намерения кнопку, автомат молниеносно зарегистрировал брак, который автоматически через десять лет переоформляется в опекунство и выплюнул в нас не положенную порцию лепестков роз, а килограммов, как мне показалось, двадцать  прямой наводкой, сбив с ног как  нас новобрачных, так и родственников.       



Глава 6
          В окно будто билась птица, я подошла ближе, ну конечно же это были новости, к тем неосзнательным гражданам, вроде меня,  которые избавились от всех возможный видов теле продукции, они бились в окно эдаким навязчивым мячиком. А вот и не открою. Я состроила мячику страшную рожу.
- Может, хоть ради смеха разочек посмотрим, - предложил Витя.
- Не – а, без меня,  пожалуйста, - мне уже пора было открывать магазинчик. После работы приеду к тебе в лес, - крикнула я уже в дверях
- Ладно, -  ответил Витя, скрипнули створки, - он  все же пустил шарик.
   Мечтательная девушка с интересом разглядывала игрушки, ни о чем не спрашивая. А я никогда не навязываюсь покупателям. Пока она была единственным посетителем. Ох, зря я оставила двери распахнутыми. Новости все же настигли меня. Мячик не то хрюкнул, не то пукнул, и уже перед нами во всей красе предстало изображение дикторши Фании, которая донесла до нашего сведения своим хорошо поставленным голосом, что сегодня государственный совет  с одобрением Премьер Президента  принял закон об объективном  регулировании жизнедеятельности граждан с обратной жизнью. Одной из главных статей Закона было то, что если обратник возрастом не меньше 16 лет, с согласия опекунов до 15, изъявит желание лишиться жизни, он может обратиться в специальный центр, где его после предварительной беседы с психологом и юристом и оформления необходимой документации, если не будет выявлено каких-либо объективных причин препятствующих его умервщлению, предадут смерти самым безболезненным и быстрым  способом, путем введения специальной вакцины. Изображение сузилось, пискнуло противно и исчезло.
- Так нельзя, - возмутилась моя покупательница. Такие важные вопросы нужно выносить на референдум. У нас какая – никакая, а все ж демократия, правда?
- Угу, - машинально согласилась я. И тут до меня дошло, я испугалась, словно мне кто-то подсказал.   
      Я  пулей вылетила на улицу, поймала первый попавший таксикус и в считанные минуты оказалась у «Центра по раздаче смерти».  За смертью выстроилась большая очередь. Система была еще не отлажена. Центр всего лишь один. Предварительная беседа и оформление документов занимало много времени, а желающих собралось весьма внушительное количество. Я увидела Витю в самом конце.
-  Ты что, с ума сошел, почему ты со мной не посоветовался?! – выкрикнула я.
- Лиза, как ты узнала?  - он ошеломленно уставился на меня, не зная, что сказать.
- Я не узнала, я почувствовала, я новости смотрела…
Его лицо болезненно подернулось. 
- Какой же я глупый. Столько лет прожил, а не умею обмануть даже такую Лизу. Прости милая, но настал момент, я скоро стану другим, тебе это не нужно, ты еще такая молодая, ты должна жить нормально, здоровой нормальной жизнью.
- Я и так живу нормальной, здоровой жизнью с любимым человеком.
-     Но это же скоро кончиться, пойми.
-  Будет другое, я готова к переменам, готова меняться вместе с тобой, я не буду счастлива, если ты уйдешь. Тогда я не верила, что эти слова действительно произносятся мною, мне было очень страшно, мне страшно и теперь, но…   
         
Глава 7
      Сегодня ночь снилось что-то тягостное и мерзкое, вроде я даже плакала во сне или только показалось.  Сон мгновенно вылетел из памяти, оставив странный тревожный след в душе. На улице шел дождь. Большие крупные капли медленно стекали по оконному стеклу. Витя стоял у окна, спиной ко мне, он смотрел на дождь. Он почувствовал, что я проснулась, но не обернулся. Как же он изменился за эти девять лет. И идя с ним рядом по улице, я все чаще испытываю чувство неловкости. Его, когда – то статные, широкие плечи заметно сузились, он  начал сутулиться, и с этими выпирающими острыми бугорками лопаток, и тонкой беззащитной линией позвоночника  он стал походить на индюшенка. Подросток…
- Ты знаешь, я так не люблю детей, – вдруг неожиданно сказал он.
- Почему?
- Мне с ними как будто чего-то страшно. Они  такие глупые, ничего не понимают, и им все можно, скоро и я буду таким, - он водил пальцем по стеклу, оставляя грязные разводы.
- А у тебя раньше были дети, - напомнила я ему.
- Да, но я в это уже не верю, те чувства, они  себя изжили, и я, - он нервно сглотнул. Я больше не могу быть тебе мужем.
- И не надо, - согласилась я.
Он отошел от окна и сел рядом со мной на кровать.
- Ну почему, почему ты тогда от меня не отказалась. Зачем тебе все это. Можно я сейчас умру, при твоем согласии мне еще разрешат, а через полгода все, ты будешь мучиться до конца.
     Я обняла его худое тело, длинное тело, почувствовал какой-то совсем другой, честно признаться немного отталкивающий запах. Конечно же он не может больше быть мне мужем. 
- Не волнуйся, у тебя сейчас просто такой период тяжелый, потом будет легче, вот увидишь, и  я всегда буду с тобой.
   
Глава 5
          - А вы знаете ваши игрушки живые, правда, обезьянка Фрося сказала мне сегодня доброе утро.
 Это ей наверное приснилось, - сказала молодая пухлая мамашка о своей белокурой дочке.
- Как знать, как знать, - улыбнулась я, подавая малышке коробку с ухахатывающимся кроликом.
   Девочка заговорчески подмигнула мне.
  Но далеко не у всех детей мои игрушки оживали. А у детей-обратников они не оживали никогда.
    Я закрыла свою лавочку и отправилась на детскую площадку, где как всегда задавал жару девчонкам мой хулиган Витька. На этот раз он предстал передо мной весь извазюканный в песке, с взъерошенными волосам и как всегда удовлетворенной своей проказой физиономией. Рядом стояла такая же испачканная «удивительно небрежно скроенная» тощая девочка и ее толстоногая мамаша.
- Ваш ребенок урод, - обратилась она ко мне. Эти обратники все уроды. Он повалил мою девочку и хотел с ней сделать что-то неприличное. К ним подъехал робот долдон.
   Дама презрительно кинула ему деньги. – Все больше никогда не приведу ребенка на эту площадку, всех этих долдонов давно пора в утиль. Она взяла свою измазанную дочку за руку и они с гордым видом удалились.
- Я же предупреждала Вас, что мой ребенок обратник, и за ним должен быть особый присмотр, - укорила я робота.
- Дети играли, синяков нет, царапин нет, по инструкции дети после игры могут быть грязными, компания за это ответственности не несет, - отрапортовал дандон, взял у меня деньги и укатил.
- И что же ты хотел сделать неприличное с девочкой? – спросила я Витьку.
- Да ничего, я ее просто извалял и все.
- Я же тебе говорила, что девочек нельзя…
- Я ее и не бил, а только валял, - оборвал  меня Витька, - про валять ты ничего не говорила.
- Да не говорила, ты прав, - рассмеялась  я.  Наказанье ты мое.
- Раньше надо было думать, теперь сама виновата.
- Да, это уж точно, - согласилась я.
- Я тут подумал, - серьезно заявил Витька. Тебе надо замуж выходить пока ты еще не совсем старая.
- Я уже замужем.
- Но надо же по нормальному выйти, чтобы как все.
- Не твоя это забота, понял?
- А когда меня не будет, кто о тебе позаботиться, ты об этом подумала?
   Я рассмеялась. Порой он был просто уморителен.
- Я сегодня говорил с медведем.
- Правда, я же тебе говорила, что он разговаривает, а ты не верил, и что же он сказал?
- Ну, чтобы я о тебе позаботился, - неохотно признался Витя.
- А теперь понятно, почему ты эту тему затронул, медведь–то поумней тебя будет.
   Витя насупился и всю оставшуюся до дома дорогу молчал.
Глава 6
           Каждый раз, приходя сюда, я словно попадаю в другой мир, и это мой мир, мир созданный для меня Виктором, ни тем  сутулым  подростком Витей,  ни тем пухлый задиристым крепышом Витькой, ни этим спотыкающимся малышом Витенькой, которого сейчас я веду за руку, а Виктором мужчиной, который так любил меня, что запечатлел свою любовь ко мне в этой поляне. Она распласталась у меня под ногами ковром этих пронзительно синих цветов, метнулась  вверх, радостно прошелестев в верхушках берез, она влилась в песню птицы, новой, такой человеческой нотой, ее чистым соком налилась спелая земляника и стоит мне приложить ухо к шершавой коре по отечески ласкового дуба я слышу биение сердца, оно всегда со мной, им пульсируют листья клена, дрожит каждая травинка, здесь все дышит мною, здесь все дышит для меня.   
        Маленький Витя копошился в землянике, ни сколько ел, сколько мял ее своими пухлыми коленками.
        Я присела на откос и взглянула на небо. Когда-то очень давно маленькой девочкой я смотрела вот так на небо и мне казалось, что там за облаками передо мной открывается рай. Вглядевшись  пристальнее, я начинала различать очертаний деревьев, полей, рек, пейзажи в основном  были сельскими и людей, как я не вглядывалась, там не было и еще иногда казалось, что передо мной какое-то отражение уже существующего.
-  Земля в небе отражается, - просто сказал Витя.
- А когда я умру, ты умрешь вместе со мной, правда, мама?
- Конечно маленький.
Глава 7
         Он с каждым днем уменьшается. Мне все легче и легче держать его на руках. Сегодня он ни разу не открыл глаз и ни издал не звука.  Дыхание ели угадывалось, но он был теплым, значит еще не конец. Как я буду жить, если его не станет. Он был для меня всем: мужем, братом, ребенком. И я успела побыть для него всем. И кем же я буду без него. Не хочу, нет, я не верю в смерть.
Эпилог
     Он не умер. Ее молитвы достигли души обычно безучастных небес. Он вновь стал расти, но он не стал превращаться в прежнего Витю. Он даже внешне почему-то перестал быть на него похожим. Лиза вырастила его, она прожила долгую жизнь и напоследок даже успела еще раз вполне успешно выйти замуж. Лиза всегда говорила, что не будет жить обратно, не видит в этом смысла, ей не верили, поверили только, когда она умерла в 83 года. А потом как-то постепенно люди перестали жить в обратную сторону, бывали конечно случаи, но очень редко.