Кафе на берегу

1

У вас есть немного времени, вот прямо сейчас? Тогда оставьте свои заботы на пару минут, и послушайте историю, которая началась в маленьком кафе на черноморском берегу. Такие кафе разбросаны по побережью, как галька на диких пляжах, но в любом из них всегда достаточно посетителей. Особенно много народа в бархатный сезон. А когда солнце печет слишком жарко, люди сидят не под тентами, а в зале, где работают кондиционеры и играет спокойная умиротворенная музыка. Впрочем, какая есть.

2

Мы познакомились с ней в этом кафе в самой середине сентября, в бархатный сезон. Величественное море манило далью и своей неизведанной глубиной. Иногда на горизонте проплывали корабли, и было приятно лежать на песке и смотреть на море, на небо, туда, где они сходились в одну тонкую, едва уловимую линию.
На курорт я приехал один, и пока не успел найти кого-нибудь, с кем можно было бы приятно провести отпуск. Это было странно, во всяком случае, для меня. Я достаточно красив и далеко не глуп. Мой высокий рост, широкие плечи, подтянутые ягодицы и развитая мускулатура всегда привлекали ко мне внимание противоположного пола. Мне оставалось лишь выбрать спутницу, и дать понять ей, что она заинтересовала меня. Говорят, моя прабабка была ужасно красивой девушкой. Но в двадцать пять лет она ушла работать в поле, и после этого ее никто никогда не видел. Впрочем, это не главное. Я хочу сказать, что, наверное, именно от нее я взял ту неземную красоту, на которую, как мотыльки на свет, слетались мои многочисленные женщины.
На этот раз все было не так. Девушки не подходили, да и я не видел среди них ни одной достаточно привлекательной особы. Теперь, когда я знаю, что случилось дальше, я понимаю, кто и для чего изменил привычный ход событий.

3

Жара сморила меня окончательно. Я встал с лежака, оделся, собрал вещи и пошел вверх по тенистой аллее по направлению к единственному прибрежному кафе с очаровательным названием «Гламур».
Несмотря на название, убранство кафе не отличалось изысканностью стиля, и скорее было простым кабаком у моря. В кабаке работали только бармен и официантка, а народу было так много, что я с трудом нашел одно свободное место в самом углу зала. Заказав сразу два стакана холодного пива, я стал наблюдать за посетителями и девушкой, которая ходила между столиками и приносила заказы. Собственно, весь этот паноптикум меня нисколько не интересовал, а интересовала только девушка. У нее были черные волосы и такая молочно-белая кожа, что было даже странно видеть это чудо здесь, на юге крымского полуострова знойным летом. Девушка двигалась легко и непринужденно, с неимоверной грацией столичной балерины. А ведь она была всего лишь официанткой. Когда девушка приносила заказ к столику очередного клиента, она улыбалась своей безупречной сверкающей улыбкой, которая казалась даже более интригующей, чем ее незагорелое тело. «Малышка бережет свое здоровье и хочет продлить молодость, поэтому не загорает. И наверняка, регулярно посещает дантиста, все по той же причине. Как же все хотят быть красивыми!», - подумал я, и усмехнулся.
Настала моя очередь. Официантка подошла ко мне, сняла с подноса два пива и уже собиралась идти дальше, но я жестом остановил ее.
- Девушка, у вас будет время вечером? Я бы хотел провести его в вашей кампании, – я улыбнулся одной из своих самых неотразимых улыбок. Девушка посмотрела мне в глаза, и ее взгляд напомнил мне что-то очень знакомое и давно потерянное. Может быть, мою юношескую любовь? Но это был долгий испытующий взгляд хищницы. Или он только показался мне долгим?
- Если хотите познакомиться со мной поближе, будьте у входа сегодня в семь часов вечера. Вам повезло, что я в дневную смену, - ответила она, и слегка покачивая бедрами, удалилась.
Простота, с которой она общалась со мной, совершенное отсутствие жеманства и игры, поразили меня и увлекли мои мысли в смутное желаемое будущее, попутно почти лишив трезвости рассудка, которой я обладал всегда, по крайней мере, до этого случая.

Уже без двадцати минут семь я стоял на карауле у входа в кафе, держа в руках самый красивый букет из цветов, названия которых не знал, но купил, по совету одной миленькой случайной посетительницы цветочного магазина. Я бы обязательно завел с ней разговор и даже закрутил роман, но в этот раз все мои мысли были заняты официанткой из кафе.
Минутная стрелка прошла свое вертикальное положение и убежала дальше на пять маленьких делений, когда дверь кафе распахнулась и из него вышла стройная дама, запакованная в темный вечерний наряд, в темных очках и с черной кожаной сумочкой на плече.
- Пойдем, - сказала она мне.
Я попытался вручить ей цветы, но она отвела мою руку и улыбнулась:
- Думаю, нам лучше дойти до моей машины и положить цветы в салон.
Мы зашли за угол, и оказалось, что там стоит новенький черный «Мерседес» S500 с тонированными стеклами. Почему я не заметил его раньше?
- Хорошая игрушка для официантки, - смущенно пошутил я.
- Что подарили, - ответила девушка и снова улыбнулась.
Она открыла дверцу салона и предложила сесть. Честно говоря, было непривычно садиться в машину со стороны пассажира, да к тому же с девушкой. Незнакомой девушкой.
- Если можно, у меня к вам два вопроса, - сказал я, - меня зовут Артем. А как зовут вас, и куда мы собираемся ехать?
Она посмотрела на меня, включила кондиционер, и таким тоном, будто разговаривала с маленьким пугливым ребенком, ответила:
- Меня зовут Эльвира. А едем мы ко мне домой. Если ты не боишься, конечно.
- И если у вас нет мужа, - добавил я.
Казалось, она не услышала мою реплику. Плавно выжав сцепление, она мягко тронулась с места, и мы покатили по улицам курортного городка. Ехать оказалось недалеко. Оставив позади себя два квартала пятиэтажных блочных муравейников, мы свернули направо и углубились в зелень аллеи, по обеим сторонам которой располагались участки богатых жителей города, с кирпичными коттеджами, усыпанными гравием дорожками, выходящими прямо на маленькие бассейны, и обязательными собаками, охраняющими хозяйские владения от возможных посягательств.
- Никогда не понимала, зачем людям иметь то, что приносит им лишние волнения? Зачем строить дома, которые надо охранять, или зарабатывать деньги, за которые можно поплатиться собственной жизнью? – сказала Эльвира.
- Деньги – это свобода, а большие деньги – это к тому же и власть. А страх за собственное имущество, или тем более, за жизнь – это, по-моему, вполне естественно, - ответил я, - вот вы разве не волнуетесь, когда оставляете за углом кафе свою машину? За то, что в один прекрасный, то есть, для вас – ужасный день, ее могут угнать?
- Не волнуюсь. Меня в городе все знают. И знают, что это - моя машина, так что трогать не будут.
- Ну, допустим. А приезжие? – попытался возразить я.
- Лучше бы они ее не угоняли. – Ее лицо не выражало никаких эмоций.
Мне показалось, что я правильно понял ее реплику, и продолжил:
- Ну вот, видите. А страх за собственную жизнь, по-видимому, знаком всем, кроме разве что, сумасшедших.
- Вот это уже совсем неверное предположение, - она снова улыбнулась своей обворожительной улыбкой, - сумасшедшие тут ни при чем. Давайте не будем говорить о том, чего не знаем. Расскажите-ка лучше о себе.
Как хитро она все устроила! Она снова заставила меня играть роль, которую должна исполнять сама. Ну, ладно, мне это даже нравится. Неординарность есть один из признаков интеллекта, а на юге не часто встретишь красивую и умную даму одновременно. В смысле, в одном теле. Я согласился с ее правилами игры.
- Что вы хотите знать?
- Все, что угодно. Только давайте сначала перейдем на «ты».
- Хорошо. Ты сама это предложила. - Ответил я, - Мне почти тридцать. Я приехал отдыхать из Питера. Красивый город. Ты когда-нибудь была в Питере?
- Да, была. Но это было так давно, что я и не помню. Кем ты работаешь?
- Эльвира, давай не будем про работу, когда у меня отпуск. Я могу сказать тебе, что я – программист, но больше я говорить на эту тему не хочу.
- Ты женат?
- Какая тебе разница? Да, у меня есть жена, но она сейчас дома. Но ты мне не ответила на вопрос. У тебя есть муж? Если он у тебя есть, то мне кажется, мы едем не туда.
- Я вдова.
- Извини. – Я посмотрел на нее, но не заметил признаков страдания от воспоминаний об утерянном муже.
- Вот мы и приехали.

4

Дом (самый последний на улице, вдоль которой мы ехали), в котором жила Эльвира, окружала высокая стена из красного кирпича с башенками, поставленными на одинаковом расстоянии друг от друга. За стеной росли огромные вязы, их ветви переползали через стену и свешивались над проезжей частью улицы. Наружный облик завершали массивные металлические ворота, с резными узорами, в духе узоров ворот Летнего сада. Видимо, хозяйка была большой любительницей архитектурной старины. Дом, который предстал передо мной во всей своей красе, когда мы въехали в резные ворота, поражал своим великолепием. Весь дизайн был продуман до мельчайших подробностей, и так же, как и все остальное, был выполнен в духе старинного классицизма. Я кое-что сопоставил, и мне показалось это немножко странным. Разве она сама не говорила, что не понимает, зачем людям нужны дома, которые надо охранять? Ну, да бог с ней. У каждого в голове свои тараканы.

Если бы я сам не видел, что Эльвира обслуживает отдыхающих в скромном кафе, я бы в последнюю очередь предположил, что она – обыкновенная официантка, если бы меня попросили назвать род занятия хозяйки дома. В то время, как снаружи дом был богат, его внутренне убранство являло собой просто сказочное зрелище.
Шелк изумительно красивых ковров; словно ожившие, картины с видами моря и множество изящных статуэток, расставленных на подставках из мрамора и полках мебели красного дерева, ласкали взгляд, и казалось, будто ты ходишь не по комнатам частного дома, а попал в национальный музей, где выставлены гениальные произведения искусства.
Спальня поражала нежностью красок и тонкостью вкуса. Светло-розовый балдахин венчал огромную кровать, выполненную в том же духе классицизма, с вензелями на спинке из благородного металла, с отделкой редким сортом дерева, названия которого я не знал.
Комнаты, служащие кухней, ванной и уборной были настолько просторны, что в каждой из них можно было разместить по большой тахте и предаваться, при желании, плотским утехам. При этом отделка этих помещений вполне соответствовала духу современности. А дорогой кафель на стенах, пол с подогревом и джакузи с устройством для подводного массажа, и без того доступные далеко не каждому, даже богатому человеку, дополняла инкрустация изумрудом…
Пока я осматривал дом, хозяйка переоделась в легкое бежевое платье, сквозь которое просвечивали прелестные чашечки грудей – она специально не надела бюстгальтер, сварила кофе и достала бутылку французского коньяка впечатляющей выдержки. Кажется, когда его изготовляли, я еще не успел родиться на свет.
- Артем, ну и как тебе мой дом? – хозяйка села за обеденный стол, и жестом пригласила меня сделать то же самое, - Ты не возражаешь, если я закурю?
- Нет, конечно. Твой дом… Господи, да я не видел ничего лучше. Все как раз так, как надо. Скромно, но со вкусом. – Она улыбнулась в ответ на мои слова. Редкая женщина.
Я открыл коньяк и налил себе и ей маленькую рюмочку. Кофе остывал на блюдцах рядом. Цветы, которые я подарил ей, стояли тут же, в хрустальной вазе.
- Люблю мужчин, не лишенных юмора. Это их главное достоинство. Если не единственное, - Эльвира усмехнулась, - впрочем, женщины ничуть не лучше. Вообще, люди – вообще довольно примитивные создания.
- Ну почему же? Разве вы считаете себя примитивной?
- Себя – не считаю. И тебя - не считаю. На это у меня есть причины. Надеюсь, я не кажусь бестактной? Давай лучше поговорим о нас. О тебе. Ты, кажется, говорил, что у тебя отпуск. И какая гостиница имеет счастье принимать такого приятного гостя?
- «Южная ночь». Очень неплохая гостиница. Прямо у моря. Вообще, у вас тут все неплохое… Наверное, это приятно – жить рядом с морем?
- Мне нравится. Если бы не нравилось, меня бы здесь не было. Море чудесно тем, что оно не надоедает, оно всегда разное…
Наша беседа продолжалась еще некоторое время, пока я не захмелел до той степени, когда чувства, сдерживаемые с превеликим трудом, не выбрались наверх, и беседа стремительно приблизилась к моменту, когда следует начинать делать какие-то конкретные шаги. Нескромные комплементы остаются комплементами, и я решил рискнуть.
- У тебя очень красивая грудь.
- Я знаю.
Эльвира встала, расстегнула маленькую молнию сбоку на платье, и оно упало к ее ногам. На ней остались лишь шелковые розовые трусики. Тело ее было настолько идеально, что даже не верилось, что такое вообще возможно. Удивительно правильные формы. Кроме того, исключительно белая кожа. И это все сейчас достанется мне одному?! Боже, ради этого стоило приехать на юг.
Среди множества женщин, с которыми я был, ни одна не вела себя настолько раскованно и естественно, как Эльвира. Я подошел к ней, обнял за талию и сделал несколько нежных шашков-прикосновений губами сначала к шее, а потом чуть выше, продвигиясь к уголкам губ.
- Эй, это я должна делать! – Она мягко оттолкнула меня от себя, - Обычно я первая целую мужчин. – Эльвира улыбнулась. Вдруг, будто какой-то огенек загорелся в ее глазах, - Ты хочешь заняться любовью со мной. И я так долго ждала этого!
Я не ответил. Вместо этого я подхватил ее на руки, и унес на постель в спальную комнату…
За окном едва брезжил рассвет, соннное солнце лениво растворяло остатки темноты, а на столике у кровати остался стоять стакан недопитого томатного сока. Оказывается, когда она занимается любовью - всегда пьет томатный сок, потому что без него не может по-настоящему расслабиться. Забавно.

Утром я ушел.

5

Мы не договаривались встречаться. Мы вообще ни о чем не договаривались. Просто я решил, что проведу отпуск с ней, и на следущий день вечером снова зашел в кафе.
В голове вертелись какие-то глупые мысли. О курортных романах, о женщинах, о том, зачем вообще все это придумано. И почему одно и то же действие, слово, или взгляд, вызывает разные эмоции, в зависимости от того, когда и кто тебе это сделал, сказал, посмотрел. Чего же ищет человек в жизни? Беспечности?
Курортные романы хороши своей быстротечностью и полным отсутствием обязательств друг перед другом. Впрочем, как и большинство прочих мимолетных романов. Ведь иногда так надоедает быть привязанным к человеку, даже если ты его любишь! Не бывает такого, чтобы ваши интересы и желания полностью совпадали. Но даже если вы, что называется, живете «душа в душу», то сама идиллическая пастораль ваших отношений может приесться довольно скоро. И если уж человек способен временами надоесть самому себе, то супруг, или супруга, ежедневно мелькающая перед глазами (пусть даже она мелькает на кухне, дабы приготовить вам вкусный ужин), иногда может раздражать до такой степени, что лучше всего в такие моменты выйти на улицу, прогуляться по двору и развеять нахлынувшие эмоции.
На этот раз посетителей в кафе было мало. Может быть, виной тому был небольшой дождь, прошедший незадолго до моего прихода. Я подошел к стойке бара. Бармен, тот же самый, которого я видел вчера, стоял спиной к стойке, протирал пивные кружки и, кажется, не обращал на меня никакого внимания. Неожиданно он повернулся, и спросил:
- Вы пришли к Эльвире?
От неожиданности я вздрогнул, но сразу же взял себя в руки, и пытаясь изобразить веселую беспечность, кивнул.
- Да, к Эльвире. Вроде бы, сейчас должна быть ее смена.
- Она уволилась.
- Что?
- Уволилась. – Бармен вытер последнюю кружку, положил полотенце на стойку и добавил – Пришла сегодня утром и уволилась. Она говорила, что вы будете ее искать. – Бармен ухмыльнулся.
- Она это вам говорила?
- Да, мне, а кому же еще? Так и сказала – меня будут искать. И ушла. – Бармен недвусмысленно подмигнул мне, и спросил:
- Может, хотите чего-нибудь выпить?
- Нет, спасибо.
Я выбежал на улицу, и пошел по дороге, по которой день назад мы ехали с ней в черном «Мерседесе», к ее дому.

Кварталы блочных домов остались позади, и – я всегда хорошо запоминаю дорогу – сразу же после них надо свернуть направо. Так, кажется, именно тут мы и ехали. Теперь частный сектор. Да, именно тут. Я прошел еще минут десять, и моему взору открылся заброшенный пустырь.
Я остановился в недоумении и огляделся вокруг. Этого просто не могло быть! Здесь, как раз на месте этого пустыря вчера был ее дом. Вокруг стояли богатые коттеджи, и я узнал некоторые из них, но ее дома не было. А вчера он был.
Из ворот одного участка медленно выполз «Джип». Я подбежал к машине и знаками показал, что хочу поговорить с водителем. «Джип» подъехал к обочине, замер, стекло со стороны водителя плавно опустилось, и из него показалась бритая голова:
- Какого хрена тебе надо?
- Давно у вас тут пустырь? Или кто-нибудь это место уже купил?
- Тут лет пять назад домик сгорел прямо с жильцами. А теперь вот – сам видишь. Ты что, строиться тут решил, что ли? Я тебе не советую. Говорят, в домике этом баба сумасшедшая жила, и сама его спалила. Вроде как земля здесь проклятая.
- А… Ну, спасибо за информацию. Поищу другую площадку.
- Вот  это правильно, брат. Ищи ближе к морю.
«Джип» заурчал, и резко сорвавшись с места, скрылся в зелени аллеи.
Я посмотрел на пустырь еще раз, развернулся, и пошел в гостиницу.

6

Администратор уточнил мое имя и фамилию, и передавая ключи, вместе с ними протянул мне почтовый конверт.
- Одна женщина просила передать это вам. Возьмите.
- Женщина? Как она была одета? – я уже почти наверняка знал ответ.
- Во все черное.
- Спасибо.
На пятый этаж я поднялся бегом по лестнице, просто-напросто забыв о том, что можно воспользоваться лифтом. Как только дверь комнаты захлопнулась у меня за спиной, я надорвал конверт по краю, и вытащил сложенный вчетверо листок бумаги.
Текст этой записки я помню наизусть, и думаю, что здесь следует привести его полностью.

«Мой милый Артем!
Надеюсь, когда ты прочитаешь это письмо, ты не будешь сожалеть о том, что мы провели с тобой ночь. Мне  было хорошо  с тобой. Но я должна покинуть тебя.
Пятьдесят лет назад началось то, чему было суждено завершиться вчера. И ты стал тем человеком, который оборвал нить тяжкого бремени, выпавшего на мою долю.
Но теперь мое время пришло.
Конечно же, твоя бабушка рассказывала твоей маме, а мама рассказывала тебе историю о твоей прабабке Наталье, которая ушла в поле и не вернулась. Хочешь ли ты узнать то, что было много лет назад?
Твоя прабабка работала в поле до позднего вечера, и собралась идти домой, когда солнце уже начало опускаться за горизонт. По дороге к дому она еще издали заметила фигуру, идущую по тропинке навстречу к ней. Фигура быстро приближалась, и Наталья увидела, что это необыкновенной красоты человек, лет сорока. Он был одет в строгий костюм, какие носили задолго до рождения Натальи. Возможно, это было единственное, что отличало его от обычного человека. К тому же костюм – в поле? По крайней мере, это было странно. Когда Наталья поровнялась со странным господином, он неожиданно кинулся к ней, обнял ее, повалил на землю и стал осыпать сумасшедшими поцелуями. Хотя твоя прабабка и отличалась строгостью нравов, но ласки были столь сладкими и утонченными, что она не заметила, как он осторожно укусил ее. А когда все кончилось, господин сам показал ей две маленькие точечки на ее шее, и предоставил тот единственный выбор, который могут предоставить вампиры своим жертвам – умереть, или стать такими же, как и они, бессмертными существами ночи. Твоя прабабка сделала свой выбор, не подумав.
Вечная жизнь – наказание куда более жестокое, чем жизнь короткая. Твои родные и твои друзья умирают, а ты остаешься жить. Годы проходят, а твое тело остается не тронутым ни временем, ни даже солнцем. Уже давно создана мазь, позволяющая вампиру выйти на улицу днем. Ты меняешь свое имя, носишь другую одежду, и смотришь другие фильмы. А твоя память – это самое неистребимое зло на свете, хранит все мгновения первой жизни.
Смерть от удара осинового кола в сердце – удел большинства вампиров. Но твоя прабабка хотела иной смерти. Блуждая по лесам, она нашла останки разрушенного монастыря, и однажды ночью пришла к развалинам, и стала молиться. Уже под утро, Прабабка услышала голос, который сказал ей, что она сможет найти покой только после того, как проведет ночь любви с человеком, родным ей по крови.
В нашем роду до тебя не было ни одного мальчика. Я отчаялась ждать, но когда твоя мать родила тебя, я услышала твой крик за сотни километров, и поняла, что скоро наступит день, и Бог простит меня.
А теперь – прости и ты, если можешь.
Твоя прабабка, Эльвира.
P.S. Мое самое тяжелое испытание Господь приберег для ночи нашей любви. Но уже все позади. Я прошла это последнее испытание и – оставила тебя человеком.»

Я сложил листок, засунул обратно в конверт, и медленно сел на кровать.
Черная одежда, черные очки, черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Бледное тело. Она никогда не загорала! Разве это не должно было казаться странным?
Томатный сок… Может, это был вовсе не сок? Но я так и не попробовал его. И - почему я не заметил этого раньше? – в ее доме не было ни одного зеркала!

Я положил конверт в стол, вышел из комнаты и направился к выходу из гостиницы, чтобы прогуляться на свежем воздухе вдоль набережной. День выдался каким-то уж больно напряженным. Да и слишком много мыслей для замкнутого пространства комнаты роилось в моей голове. В конце концов, я просто хотел отдохнуть.
Ну, вы-то меня понимаете.