Кто папа у дятлов пародия на спецрепортаж а. ферье

Артем, вот Вам и пародия, которую я обещал. Только уж извините, материться при дамах не могу, не такое у меня воспитание. Я уж открытые матюки буду заменять, ну, скажем, овощами. Например, помидор, огурец, тыква, ну, а хрен, естественно остается хреном, как и все производные от этого слова.



Позавчера.

Демка отключился мгновенно. Отдыхает себе, блин,  а мне надо собачиться за рулем. Я  долго завидовал его умению так быстро отключаться, пока он не открыл мне свой секрет. Он был до обидного прост. Демка всегда носил с собой небольшую чугунную сковородку. Весь секрет – попасть точно в маковку своей тыковки и рауш часа на полтора – два обеспечен. Здоровая, глубокая отключка. Когда мы ехали в командировку вдвоем, то брали одну сковородку, этого хватало.
Мы ехали в Засранск Саяно-Шушенской губернии. Прошел слух, что там открылся новый монастырь на старых развалинах. И монахи там необыкновенно свирепых нравов. Жрали только хлеб да воду, а баб имели только резиновых, зато, говорят, полную кладовку. Ну, насчет резиновых баб это не новость, а вот посидеть на хлебе и на воде… Но ехали мы все же из-за резиновых баб.  Если бабы были действительно резиновые, это уже извращение, а извращенцам бой! Да,  и, кроме того, не фиг таким редискам занимать памятник истории и культуры. Главный редактор наш, прочитав статью «Сибирский Эдем» в нашем злейшем конкуренте «Ряса святости», просто подпрыгнул в своем кресле.
-Вы что? В «Рясе» есть, а у нас ни огурца? Клубникуйте в этот Засранск , и мне поогурцово как, но этих резиновых баб из-под земли выкопайте.

Позавчерее.

Демка мой брат и такой крутой насчет по бабам, что перетрахал всех в округе, включая резиновых и нашу консьержку бабу Олю восьмидесяти лет. Последняя как-то мне сказала, что Демка действительно крупный специалист и что даже ее, бабу Олю, до оргазма довел, правда только с третьего раза. Так что над чем работать у него еще есть. Предвидя, что с такими способностями Демка рано или поздно доберется до моей жены, я решил трахнуть всех его баб, включая таксочку Жужу, что и сделал. Таксочке это сильно не понравилось и пришлось ей дать по морде, что б не выкаблучивалась. Вообщем, когда Демка добрался до моей, он даже не подозревал, что мы давно уже квиты. С тех пор так и пошло. То я его квиты, то он меня квиты. Но все же я квитее его, потому как у меня боксериха, а на нее так просто не залезешь, еще огурец с помидорами откусить может.

Завтра.

А хрен его знает, что завтра будет…

Позавчера.

Все еще едем. Дорогая огурцовая, погода огурцовая, настроение огурцовое… И вообще, ну его все на огурец!
Наконец Демка типа проснулся и мы начали строить план проникновения в монастырь.
-Да по фейхуе!  Одному в харю, другому по помидорам и в дамках!
-Заткнись ты со своим геройством, ишак дерибоданский!  Если так напролом полезем, в момент  клубничкой накроемся! А нам надо репортаж сделать, понял, урод перенедодолбанный? Надо так зайти, чтобы сразу положительный контакт наладить. Знаешь,  вот что, представишься ты больным, ну, а я, типа, помощи попрошу. Монахи отказать не должны, так и попадем. Ну, а там по ситуации. Нам бы главное до кладовки с резиновыми бабами добраться.
На том и договорились. Горбатый «Запорожец» отважно преодолевал снежные заносы, дико завывая двигателем. Запор нам выдали в местной редакции, чтобы в глаза не бросались. Кто его знает, что, блин, эти монахи могут подумать, если мы к ним на нашем бимере причалим? Решили перестраховаться.
Угрюмо и молчаливо смотрела на нас дикая матерая тайга. Для нас, столичных журналюг, сибирские трассы ну не в клубничку: ровно, пусто, голо. Другое дело в столице: до хрена, криво и перднуть негде. Зато привычно.

Сегодня.

Наконец показался поворот, о котором нас предупреждали местные аборигены. Свернули и через пару километров уперлись в закрытые ворота. Справа от ворот висела вывеска: «Монастырь» с доцарапанным внизу «блин». Даже запятую после слова монастырь не пропустили. Это кто ж там такой грамотный? Подозрительно…
Я кивнул на запятую Димону и он ответил мне понимающим взглядом.
-Значит так, Димон, действуем как договорились. У тебя схватили почки, так как ходил в тайгу по великой нужде и зачитался детективом, понял? Так что держись за поясницу и криви рожу. Контрольный сигнал для силового контакта семь сорок. Понял, урод?
Димон улыбнулся в ответ. Конечно, ему жрать не давай, только дай возможность руками да ногами помахать
Я нажал на сигнал. Мощная сирена запора вспугнула стаю черных ворон, зловеще взлетевших над куполом колокольни, видневшейся вдали. Никого. Посигналил еще раз. Наконец отворилась калитка и вышел монах, здоровенный, давно небритый дядька с нехорошими глазами и бандитским подбородком. Чуть пониже груди на цепи из желтого металла у него  висел здоровенный старообрядческий восьмиконечный крест.
-Чего нужно, братаны? – спросил он сиплым простуженным голосом.
-Дык, понимаешь, братан, мой братан пошел в тайгу похезать, да зачитался, ну, и скрутило его, на огурец,  совсем. Может, чем поможете?
-А-а, ну есть у нас медбратан. Но без разрешения святого пахана впустить не могу. Погодите малость.
Калитка захлопнулась.
-Ну, - спросил я мнение Димона о первом контакте с аборигеном.
-Да фейхую его знает, - ответил он, - монах как монах.
Ждем. Наконец заскрипели ворота и давешний монах сделал приглашающий жест рукой. Мы заехали и ворота за нами закрылись. Пошли по тропочке.
-To fuck or to jack – that is the question? – запустил я первый зонд.
-For me? – явно заинтересовавшись темой, живо  спросил монах.
-For you, off course.
-No question. I wont each of them. And more as possible.
Пока ничего странного не наблюдалось. Монах как монах и ничто человеческое ему не чуждо.
Чуть отстав, скрючившись и притворно постанывая, полз Димыч. Пройдя метров триста по расчищенной тропинке, пришли к каменному зданию. Строение было чистенькое, видно, покрашенное этим летом, стекла вымытые. Перед крыльцом расчищенная от снега приличных размеров площадка. Странно. Я  показал Димону взглядом на все это, и он понимающе кивнул мне в ответ. Ох не ладно в королевстве датском! Нас подвели к низкой келейной двери с табличкой: «Первые пердел. Ознаменуйся, падла, пока не огуречил».
-А что такое ознаменуйся? – повернулся я к монаху. Монах, криво улыбаясь, молча открыл дверь.
-Заходи, братаны, тут все узнаете. Медбратан сейчас придет.
Зашли. Жесткий тапчан да небольшое оконце, величиной с клубничку. В такое окошко разве что огуречным пустоцветом заниматься. Бесшумно открылись двери и зашел медбратан. Такая же ряса, крест, не брит, падла, года полтора, небось. Что у них за мода такая, не бриться? Медбрат остановился, достал несколько пачек английских дорогих кондомов. Уж я то знаю в этом толк! Распечатал и натянул на каждый палец. Вместо перчаток, что ли?
-Ну, так кого тут ознаменовать?
-Да вот его, - предусмотрительно первым отзываюсь я. Хрен его знает, что это за ознаменование. Может заставят голый тыквой полчаса в снегу сидеть, дык Димыч хоть по легенде, но опыт имеет. Да и, кроме всего прочего, своя-то тыква  себе ближе. А может пальцем трахать будет? Извращенцы они и есть извращенцы!
-Раздевайся.
-Ну вот! Извращенцы! Ну, погодите! – но сигнала пока не даю. Монах, тем временем, укладывает Димку на топчан. Тыквой к верху! Ну, падлюки! Ну, будут вам памятники истории и культуры! Руки на спину положил, вниз повел, к тыкве! Заголил! Тыкву заголил!
Дверь распахнулась и вошли двое: давешний братан и еще какой-то, с посохом. У посоха изрядно сбитый набалдашник. Это что же, он этим набалдашником таким братанам, как я, по торцам огуречивает? Похож на пахана ихнего.
-Тут узи нужно, - это медбрат пахану.
-Та-та-та-та-та… - запел я Димычу мотив семь сорок.
-Ты че, братан, в натуре, не гоже в святой обители иудейские песни распевать.
Этот урод Димыч, под массажем медбрата, раскайфовался, как от хорошей порции дури. Лежит себе, клубничка, и лыбится, словно параша.
-Та-та-та-та, - ору ему в ухо.
-А-а-а… Сейчас, я только штаны подтяну, - вскочил, подтянул штаны и давай крестиками танцевать. Ну урод, не могу!
-Мочи их!
Димыч схватил кувшин с водой, стоявший на подоконнике и водой их всех!
-Гаси, идиот, гаси!
Так он, урод, еще и лампу задул.
И то правильно. Пока они от охренения отходили, я двоих и кончил. Правда в темноте Димыч в face мне  попал, ну, так я это без ответа не оставил, тоже ему по тыковке приложился, долго сидеть не сможет.  А тут пахан посохом своим долбанным, Димычу в бочину въехал. Пришлось пахана маленько вырубить, хотя этого совсем мне не хотелось.  Разговаривать лучше все-таки не с коцаным.
-Ну че, - говорю, - ливер целый?
-Да целый… Больно конечно, но терпимо…
-Довыхейфуевывался, кретин… С геройством своим икробаклажанным!
Вытащил нитку из трусов, иголка у меня всегда с собой, продезенфицировал рану мочой и заштопал как умел.
-Ну, все уже, не хрен кривиться, сам виноват.
Пора браться за Пахана.  К стенке, его, падлу, прислонил и спрашиваю:
-Ну что, довыклубничивался? Колись, то есть, кайся,  икра баклажанная, где у вас тут секретная кладовка?
-Все скажу, только признайся, на чем вы нас взяли?
-Ты, гад, в следующий раз не еврейским узи, а нашим российским, российским, а не китайским, понял!,  калашом пользуйся! Понял, урод? Заодно и отечественного производителя поддержишь. Ну, и изделия номер четыре наши бери, а не английские. Вишь, бедный монастырь,  а английские кондомы по доллару штука вместо перчаток!
-Так мы же их по гуманитарке получили!
-Заткнись.
Я глянул на Демку. Он понимающе кивнул:
-Sic transit gloria mundi…
-Какие муди? – непонимающе спросил поп.
-А ну, становись к стенке и закрой глаза.
Поп послушно выполнил команду.
-Что ты больше всего любишь?
-Баб, конечно!
-Ну, вспомнил, что такое муди?
Блаженная улыбка расплылась по морде пахана. Люблю убивать вот так, что б с улыбкой на харе. Человек счастливый уходит в мир иной, и мне осадок на душе не такой мерзкий. Я хорошо прицелился и не промахнулся. Наша снотворная сковородка, которую я все время носил за поясом, попала точно в лоб, чуть повыше переносицы. Эффект на входе был как от удара сковородкой – вмятина площадью со сковородку, зато на выходе как от девятимиллиметрового ПМ – дыра с суповую тарелку. Мозги художественно расположились на белой стене. Малевич с его «Черным квадратом» тут рядом даже не сидел, да даже не стоял, нет, он даже в комнату не заходил. Ну, теперь можно перевести дух.
-Слушай, Демыч, а где ты так по латыни шпрехать насобачился?
-Да по рецептам выучил, когда трепак лечил.
-А где подхватить умудрился?
-Да, блин, на резиновой бабе. Во истину, не повезет, так и на резиновой бабе какую-нибудь хрень подцепишь.  Какой гад там эту хрень оставил, вот в чем вопрос.
-Ну, если мою трахал, так я и оставил.
-Ну, а ты где это счастье прихватил?
-Так, по всему, на твоей половине.
-На моей? – Демка наморщил лоб, соображая, - а она, значит, от меня… А я от кого?! Слушай, от твоей боксерихи, больше не от кого.
-Что!?? Ах ты гад, целкокрушитель недоопыленный! Да как ты мог?… - меня душило возмущение и слезы одновременно. Мало того, что он обесчестил мою любимую боксериху, но, и оказывается, все это время я был не квитее  его, а совсем наоборот.
-Ладно, сейчас не время разбираться. Вылезем отсюда, я с тобой еще поговорю. Что сейчас делать будем?

ЗАВТРА.
Завтра было еще в большем тумане, чем вчера. Мы завалили медбрата и святого пахана. Не думаю, что местная братва нам это спустит, скорее всего спустят трусы для каких-нибудь узкоспециальных целей.

СЕГОДНЯ, ПЯТЬЮ МИНУТАМИ ПОЗЖЕ.

-Сателлитник! – как немой завопил Димка, - сателлитник, огурец ты недопереопыленный!
Конечно! Я полез в карман и достал трубку, на которой зловеще мигал красный индикатор разрядки аккумулятора.
-Ну, ты и огурец, однако… Ты что, перед отъездом зарядить не мог?
-Да, думал тут подзарядиться…
-От этого? - Димка показал на керосиновую лампу.
-Ладно. Будем надеяться, что на один звонок хватит.
-Папа Альф! Мы в монастыре, выручайте! – бздынь, телефон отрубился. Передалось сообщение или нет? Услышал или нет? Сейчас это был, практически, вопрос жизни или смерти.
Будем надеятся.
Между тем Димкино внимание чем-то привлекла кушетка, на которой медбрат чуть было не покусился на его тыкву. Он внимательно осмотрел ее со всех сторон.
-Слушай!.. Это же работа мастера Гамбса! Ну, помнишь, того, в чьи стулья бриллианты зашили.
-Чего ты несешь?!  Какой Гамбс в Сибири?
Не долго рассуждая, Димон полез под кушетку, тяжело засопел, что-то хрустнуло и он с торжествующим  «Вот!!!» вылез наружу, держа в руке металлическую пластину. При неровном свете керосиновой лампы мы прочитали:
«Этой кушеткой мастеръ Гамбсъ начинает новую партию кушетокъ…», далее было непонятно.
-Я ее хочу! – закричал Димка с  пылкой страстью.
-Сильно хочешь – сильно получишь! Хочешь – имей!
Димка рухнул на кушетку, словно действительно собирался ее поиметь. Вот извращенец хренов!
-Ладно тебе с кушеткой. Что дальше делать будем?
-Слушай, пошли, перемочим их всех. Сколько их тут? Ну пятнадцать, ну двадцать.. . Да одной левой!
-Да уж, Ерой!  Дырку давно тебе штопали?
-Да, пофейхуе, айда говорю!
-Ну, айда, так айда!
Все было до смешного просто. Легкий стук в двери келии, высунутая голова, снотворная сковородка, глубокий и здоровый сон. Мы колбасили их сковородкой словно легендарный Самсон гребаных филистимлян ослиной челюстью. Ни одного промаха, ни одного контрольного выстрела, никакого глушителя. Через пять минут все было кончено. Восемнадцать братанов возлежали на полу коридора до неприличия в одинаковых позах.
-Круто, - сказал Димон.
-Круто, - подтвердил я.
В это время снаружи послышался до боли знакомый звук.
-Вертушка! – радостно завопил Димон, - родименькая!
Хрясь! Вылетели двери, и в коридор ввалилась восемь спецназовцев в штурмовых боекомлектах, словно в скафандрах. А вот и он, наш дорогой папа Альф!
Папа осмотрел поле боя. Нам было чем гордиться!
-Мда-а-а... – протянул он, - по всему, я уже не папа Альф, а папа Карло…
-Почему это папа Карло? – недоуменно спросил Демыч.
-Потому что только  у папы Карло сыночек чурка деревянная по имени Буратино! На хрена вы здесь столько хвороста настрогали? Неужели без этого обойтись нельзя было? Кладовку хоть нашли?
-А че они?.. Морды сплошь бандитские, по полтора года не бритые. А голды на шеях – шкура лопается! А у того вон, - я показал на святого пахана, видного в открытых дверях келии, - еще и руки потные.
- Так кладовку мы пока и не искали, - вот Димыч со своей наивной прямотой, блин, полной отстой! Не мог хоть чего-нибудь склубничить. Ну, блин, урод, он и в сибирских просторах урод!
Демка рванул по коридору  и изчез за углом.
-Есть! – донесся оттуда его ликующий голос, - запыхавшись он нес два зачехленных прорезиненной тканью свертка, - да там, блин, не только кладовка, там целая мастерская! Вот, редиски, извращенцы!
Он вытряхнул из чехла нечто зеленое.
-Че за цвет у бабы? – недоуменно спросил командир, - у них че, совсем крыша поехала, или они баб для дальтоников делали?
Демка проворно развернул сверток и на полу образовалась резиновая лодка.
-Не фига себе, - прокомментировал Димка, - это для каких же кабаков они такие удовлетворялки мастерили?!!
-Боже мой!!! – заорал командир, - я у же даже не папа Карло!!!
-А кто? – спросил Демич.
-Кто?!! ОТКУДА Я ЗНАЮ, КТО ПАПА У ДЯТЛОВ?!!!