Картофельные очистки

Картофельные очистки будут холодить ей спину. Стол будет похрюкивать в такт конвульсиям. Солнечный зайчик отразится от зеркальных висюлек и будет прыгать с груди девушки на затылок парня.
- Марина…
- Андрей…
У нее зачешется нога. Невыносимо. Она захочет дотянуться, поднимет ногу выше.
В этот момент его охватит оргазм.

В ту же минуту в дверь постучат. Четыре коротких стука,  два длинных.
Тишина будет ответом.
Стук повторится.
- Марина, у тебя сода есть? Изжога замучила, - скажут за дверью голосом соседки Кати.
Марина мягко вытолкнет член Андрея из себя и он провиснет кишкой. Встанет. Передав пачку соды через полуоткрытую дверь, Марина смахнет на пол потеплевшие очистки картофеля и ляжет на стол.
- Я – все, - ответит Андрей на ее немой вопрос.
Его вид будет подтверждать произнесенные слова.
- А я - нет, сказала Марина.

Последует бесшумный выдох тишины, который прервется словами Андрея:
- Именно за эти слова маршал Жуков прострелили колено моему деду, на.
- Не поняла. Причем тут твой дед? - спросит Марина.

- Дед был у Жукова тренером и спарринг-партнером, на. Георгию Константиновичу нравилось, когда атлетический дед от  их хука валился на пол, на. В то утро Жуков проснулись не в духе, не выспавшимися, на.  Они почти до утра кувыркались с артистками театра Оперетты, и на ежедневную утреннюю пробежку вышли вялые, на. Из-за этого в тот день они не добежали обязательные десять километров, на. «Я устал», - сказали Жуков. «А я – нет», - сказал дед. «Тогда уравняем шансы», - Георгий Константинович выстрелили деду в колено из своей «Беретты», на. С этим пистолетом маршал никогда не расставались, на. Пуля раздробила деду коленную чашечку, и он до конца жизни остался хромым, на. Случай представили как несчастный, на. Дед сам написал рапорт, и дело возбуждать не стали, на. Вскоре деда демобилизовали и назначили персональную пенсию. В тридцать шесть лет, на.

- Какой жестокий был человек, - скажет Марина.
- Это ты о ком, на? о маршале? почему жестокий, на? Они были добрыми… к людям… а люди для них были только их семья и, может быть, ЦК Партии, на. Все остальные были для них человеческим материалом, на. Вот ты, допустим, раздавишь таракана, а у него – семья… многочисленная, на. Будешь ли ты считать свой поступок жестоким? …нет, они не были жестокими, на. Даже когда по их директиве перед наступающими на Берлин танками шла пехота , чтобы взрываться на минах, сберегая своими жизнями технику. Они были адекватно поступающим человеком в адекватных обстоятельствах, на.

- А, какая фамилия была у твоего деда? как у тебя? – спросит Марина.
- Несвицкий, на.
- Он был евреем?
- Нет, корни у него были польские, на.
- Понятно откуда у тебя длинный нос, - Марина усмехнется.

Марина продолжит лежать на столе, а Андрей стоять перед ней со спущенными штанами.
- Да, и что есть жесткость? разве бог поступил жестоко, когда лишил Иова всего, убил всех его близких, заразил его проказой; разве может любящий нас милосердный бог, в принципе, поступать жестоко, на. А ведь Иов был глубоко верующим человеком.
- Бог испытывал его, - вставит Марина, чтобы заземлить пафос, который будет литься из ее друга со спущенными штанами.  Но на него в тот момент подействовали бы только сильные средства. Наподобие обуха или холодной воды.
- Так есть ли жестокость? и милосердие, на? – пылко продолжит Андрюша.
Следующие слова Андрея более впору было бы произнести Марине:
- Однако бог вернул Иову все и вылечил его, на. Это было, всего лишь, испытание веры, на. Вроде как ребенок говорит: «Не купили мне плюшевого покемона. Вот умру, и вам будет жаль меня. Поймете свою жестокость, но будет поздно. И действительно, представляет, как он умрет, но сможет посмотреть на горе родителей, на.
- Да, действительно, бог, как ребенок. Как-то не верится в такого бога, - Марина пожалеет, что скажет про веру. Это будет означать новый виток Андрюшиного монолога.

Марина слезет со стола, наденет трусы, присядет на стул, на спинке которого будет написано «залупа». Не прерывая речи, Андрей подтянет штаны.
Закурят. Это заставит Андрея замолчать.

- Но ведь не бог же писал заветы и псалмы, на, - продолжит Андрей рвущуюся изнутри речь.
- Но бог им диктовал.
- Ага, вроде того, что инопланетяне диктуют современным контактерам, - усмехнется Андрей, -  тут уж такого можно понаписать, на.
- Расскажи еще про Жукова, - попросит Марина.
- Не могу. Дед подписку давал, о неразглашении, на.

Неожиданно для Марины Андрей обнимет ее сзади за плечи.
Между ними прокатится теплая волна, и они снова приступят к любви.
Оргазм Марины будет похож на беззвучный смех.

- А ведь ты соврал про деда и Жукова, - спросит Марина после.
- Конечно, на .