Уголь

                УГОЛЬ

   Большая прозрачная капля медленно ползла по неровному оконному стеклу. Она так была похожа на ту солёную слезу, которая течёт по  щекам, когда нам грустно или наоборот слишком хорошо, чтобы в это верить. Плакало небо. Нахмурилось, посерело и плакало большими горькими каплями. Они со стуком ударялись о подоконник и гулко отдавались в моём мозгу. Пять часов вечера. Я сижу в большом плюшевом кресле, укутавшись в полосатый плед. Ярко пылают дрова в камине и трещат на все лады, как будто разговаривают со мной. А среди них  горят тоненькие листки моего дневника, листки из моей жизни. Сначала почернели только углы, потом они вспыхнули, и тут же все  скорчились, съёжились и рассыпались в золу. Один за одним пламя пожирало эти страницы, моё прошлое… Прошлого не вернёшь, оно сгорело дотла, остались одни угли, угли в сердце, да и само сердце теперь – чёрный уголь.
   «Здравствуй, дорогой дневник.
Ты, наверное, удивляешься, что я так давно в тебя ничего не записывала. Прости. Не было времени. Голова была забита абсолютно посторонними вещами… да и к тому же я думала, что мне   никогда не нужна будет эта рефлексия, эти задушевные разговоры сама с собой… Ведь всё было так хорошо… А потом всё кончилось. Почему? Не знаю. Может быть, ты подскажешь мне ответ? Выслушай мою историю, дорогой дневник, как делал уже не раз, и скажи: в чём же причина?
Всем курсом мы отмечали Новый Год. Собрались, как всегда, в овальном зале в институте, выслушали преподавателей, поговорили, посмеялись и поехали к Лике с ночёвкой. Конечно, трудно представить почти тридцать человек в небольшой трёхкомнатной квартирке, но мы как – то поместились. Сейчас я уже плохо помню, что было в ту ночь, почти год назад… Помню было много пива, много сигарет… Хотя я не курю, ты знаешь… Но тот сигаретный дым как – то медленно втекал в моё подсознание, затуманивал разум, во рту становилось горько, в носу щипало… Что было дальше? Снова не помню. Маринка сказала, что Лёша отвёл меня в другую комнату, в которой вроде бы собрались все некурящие. А потом больше никто не видел ни Лёшу, ни меня… Вполне возможно, потому что на следующее утро я проснулась в его крепких объятиях.
 - С добрым утром, - робко сказала я и попыталась высвободиться из его рук.
 - Давай полежим ещё… Пока никто не встал…
И мы лежали. Мне казалось, что мы лежали целый день, говорили обо всём на свете… За окном становилось всё светлее, и я всё ждала, что Лёша меня поцелует, но… нет… он встал и помог встать мне. Мы вышли к другим ребятам. Они уже завтракали.
Долго рассказывать. Дни летели за днями. 1 января, 2 января, 3 января – все праздники мы провели вдвоём с Лёшей, гуляя по такой красивой, праздничной Москве. И каждый день, каждую минуту, каждую секунду я ждала, когда же он меня поцелует… Но этого не происходило. Он был каким – то другим. Непохожим на остальных.
 - Значит он серьёзно к тебе относится, - сказала мне Юлька, когда я рассказала ей эту историю.
Дневничок, знаешь, тогда я поверила в эти слова… Боже мой, как я была рада! Прибежала домой, схватила своего старого плюшевого медведя и кружилась с ним, кружилась и пела, пела, пела, кричала от радости… А потом позвонил Лёшка, и мы снова пошли с ним гулять.  Началась учёба в институте, и я просто не могла понять, почему раньше мы не были вместе?! Я его даже иногда не замечала. Мне было всё – равно: пришёл ли он на лекцию или не пришёл… А теперь я с содроганием следила за каждым его движением, мы бесконечно переглядывались на занятиях, а после – вместе убегали в кафе… И каждый день я ждала, когда же он меня поцелует.
Однажды, я пришла к нему в гости. Всё было просто замечательно. Мы смотрели какую –то мелодраму, пили молочные коктейли, потом нажарили поп – корна и долго – долго кормили друг друга с рук, потом вывели погулять его лохматую лайку Шэри с большими синими глазами… Вернулись с мороза домой… И тут Лёшка повернулся ко мне, как – то особо внимательно посмотрел мне в глаза, подошёл поближе, совсем близко, настолько близко, что снежинки с его волос упали на мои ресницы, взял тёплыми руками моё лицо… Резкий звонок мобильного телефона разрушил всю прелесть того мига. Ах, как я ненавижу этот звук… Тонкий, писклявый, искажающий мелодии великих композиторов звук, пронзающий тебя насквозь… Лёша быстро достал телефон и вышел в другую комнату. Не знаю с кем и о чём он говорил, но когда он вышел из комнаты, то его зелёные глаза светились счастьем.  В тот вечер он так и не поцеловал меня. Проводил до дома, и мы расстались.  А на следующее утро он позвонил и сказал, что не придёт в институт, потому что летит на неделю в Америку. Неделя без моего любимого, дорого, милого, доброго и смешного Лёшки? Лёшки, человека не такого, как все? Разве это можно пережить? И зачем ему нужно было в Америку? Зачем? Вдруг, ни с того, ни с сего? Бросить меня и  мчаться в какую – то далёкую Америку? Странный поступок, но ведь на то он и мой Лёшка.
 - Ничего страшного, это только укрепит ваши чувства! Будете слать друг другу любовные смс, - как всегда оптимистично посоветовала мне Юлька.
Эту неделю я только и жила, что  «любовными смс». Какие нежные и трогательные сообщение приходили от него. Он жутко извинялся, что ему пришлось уехать. Писал, что очень скучает, что даже не подозревал насколько всё серьёзно. И писал, что он просто дурак. Милый мой, любимый дурачок…
Я летела встречать его, как будто за спиной у меня выросли крылья. Купила бутылку вина и разбила её по дороге. А когда увидела его, спускающегося по трапу самолёта, то чуть не задохнулась от радости. Побежала к нему, споткнулась, но он подхватил меня, поднял и закружил в воздухе… Он привёз столько разных подарков, столько рассказывал об Америке, что мне казалось, будто я была там вместе с ним. Я была счастлива. В тот день  Лёша спросил, смогу ли я простить его за всё. Я только рассмеялась в ответ и сказала, что мне не за что его прощать. И тогда он поцеловал меня. Лучше бы он этого не делал. Может, потом бы не было так больно. Меня никто так не целовал. Никто. И я никогда не забуду того поцелуя. Лёша сказал, что это был американский поцелуй. У него во рту оставался привкус от только что выпитого кофе с корицей, а у меня – ледяного коктейля с ликёром… Жар и лёд… Я и он…
Праздновали день рождения Юльки. 2 февраля. Всем известно, что её брат – гей. Всем известно, что я ничего не имела против его ориентации.  Но в тот вечер я чуть его не убила. Он так ласково смотрел на Лёшу… Неужели я ревновала? Ведь Лёха тоже как – то косился на него, ему было неудобно передо мной… и мы ушли пораньше. Но всю дорогу домой Лёшка был какой – то странный. Задумчивый и молчаливый, а потом отошел в сторону, достал свой мобильный телефон, кому – то позвонил и долго – долго разговаривал. А я стояла на обочине. Было холодно, очень холодно, я вся дрожала, и в глазах наливались слёзы обиды… Неужели он забыл обо мне? Неужели ему всё – равно? Лицо пощипывало от мороза, слезинки застывали на коже… Но вот он повернулся и взглянул на меня…  И сразу стало тепло от этого взгляда. Он закончил свой разговор. И мы пошли домой.
Так прошёл ещё месяц. А потом ещё и ещё… то мне казалось, что Лёшка любит меня, то просто забавляется… К тому же эти звонки. Я почти ревновала к ним. И сколько я не спрашивала, с кем он разговаривает, Лёша не давал точного ответа. Все сессии мы были вместе и помогали друг другу… Март. Апрель. Май. Июнь. Мой День Рождения. Июль. Август. Его День Рождения. Лёша пошёл работать на  каникулах, и я специально осталась в Москве, чтобы быть с ним. Дневничок, я даже подумывала о свадьбе… Ха – ха – ха, дура, идиотка. Он нравился моим родителям. В августе я первый раз пришла в гости к его маме, Варваре Петровне. Мы с ней сразу же подружились, она учила меня делать вкусные блинчики, которые так нравились Лёше, а я просвещала её в области современной культуры. Сентябрь. Снова учёба. И что – то произошло. Теперь с Лёшкой мы виделись только в институте, лишь изредка встречались с ним по выходным. Он говорил, что это якобы из – за работы и нехватки времени… Но моя Юлька прогнозировала разрыв наших отношений…  как же это? Всё кончено? Так внезапно? Неизвестно почему?  Я пришла к Варваре Петровне за советом.
 - Доченька… - начала было она, но запнулась на полуслове.
 - Говорите, Варварочка Петровна, говорите… Ради Бога говорите, если вы что – то знаете! Говорите! Не молчите!
 - Я не могу! Я обещала Алексею, что буду молчать! Пожалуйста, Асенька, не проси меня… Пожалуйста… Ты знаешь, что ты мне очень нравишься, что я желаю тебе только добра, поверь, тебе лучше ничего не знать…
По сухому морщинистому лицо женщины скатилась мутная слеза.
 - Хорошо. Он сейчас на работе?
 - Работе? Какой работе? Он разве работает?

«Он обманывал меня! Обманывал! И продолжает обманывать!»
Я выскочила из автобуса и побежала к Лёшиному дому. Четвёртый этаж, восемьдесят вторая квартира, дверь без глазка, кнопка звонка… Долго не открывали. Потом глухой голос из – за двери спросил «кто там».
 - Ася.
 - Ася? Что ты тут делаешь?
 - Может быть, пропустишь меня? Или ты не один?
Как бы мне хотелось тогда ошибиться. Я не верила в то, что говорила. Сказала это просто… Чтобы что – то сказать…
Лёша отпер мне дверь. Он стоял в одних белых шортах. Из – за угла показался молодой парень лет двадцати…
 - Знакомься, Ася, это Игорь. Думаю, нам всем надо поговорить…

Вот и всё, Дневничок. Игорь – его парень. Они вместе – уже четвёртый год. Игорь уехал учиться в Америку. А теперь вернулся. И Лёша любит и меня, и его. Сначала он думал просто позабавиться, но потом «всё затянулось». Он не может решить «кого выбрать». Ему будет горько, если он потеряет меня, и ему будет также горько, если он потеряет его… Конечно же, он давно хотел мне всё рассказать… Конечно же… Конечно же… Нет, Дневничок.  Я больше не встречаюсь с ним. Разве можно? Нет. Я пережила, перетерпела всё это. И я больше не люблю его.  Он просто живёт в моей душе, поселился в ней раз и навсегда. Я распахнула для него двери, теперь захлопнула их, но он остался внутри меня. Я могу встречаться с другими, спать с ними, даже любить их, действительно любить, но я никогда, никогда, никогда не забуду его. Он превратил сердце в уголь.  Он – мой отгоревший костёр. Он  - моя бесконечно тлеющая боль».

   Вчера были похороны Варвары Петровны. И его не было. Не знаю, какие причины были у него, чтобы не прийти на похороны родной матери. Да мне теперь и неважно.  Я пришла. Бросила красные розы в могилу, и они улетели в этот мрак. Смерть – это всегда страшно. Смерть человека, души или сердца…
    Листки горят… Дачный домик содрогается от порывов ветра, тяжёлые капли бьют по стеклу… Сегодня в ночь -  Новый Год…