Червовый туз

И среди этого дерьма я вдруг вижу чистую беленькую карту. Среди грязи, слякоти на земле лежит червовый туз. Он радует своей незапачканостью…Туз. Червовый! Изрисованный символами сердца. Красными…Помутнение рассудка? Нет, чёрт возьми, я его на самом деле вижу. И первое желание, которое возникает у меня - растоптать нахрен этого туза своей грязной и мокрой обувью. Взять эдак злобно топнуть ногой и оставить отпечатки подошвы. Но тут мне стало жалко этот бедный кусочек глянцевого  картона. Сперва я на него озадачено  пялюсь. Потом становлюсь в грязь на колени, наклоняюсь над тузом… Теперь я отчётливо вижу эти ядовитые алые сердца, которые дружно хихикают. Сначала их смех еле слышен, но потом эти твари так разошлись, что их смех превратился в какой-то громадный вселенский хохот. Плюнуть на вас и уйти? Э, ннет. Вы будете и дальше ржать за моей спиной, дряни. Я рву их, рву эту поганую карту. А они не унимаются. Тогда я  беру горсть разорванных кусочков и быстро пихаю себе в рот. До чего они горячие! Я пытаюсь весь этот кал проглотить. Каждый кусок с резкой болью соскальзывает в мой желудок, раздирая  всё  своими острыми рваными ранами. Кусссочек за кусочком… Выбитая из сил, сижу на холодной  мокрой плитке. Грязь. Чужая обувь.
Противно. Зато не слышно смеха. Струйка крови плавно стекает из уголка рта к подбородку. Она бежит по шее, спотыкается о шарф, который жадно её впитывает. До меня смутно доходит, что это ещё не конец.  Всё, проглоченное мною пару минут назад, начинает проситься обратно. Вскоре я уже не могу закрыть рта, так как он уж больно быстро наполняется кровью. Дикий кашель, пытаюсь остановить поток крови, закрывая рот руками. Безрезультатно. Сижу, скрючившись и наблюдаю, как кровь мешается с грязью, и всё это образует отвратительное месиво. Тьфу…Сплёвываю алую жидкость. Вродь как отпустило. Пытаюсь вытереть шарфом рожу, но он такой же окровавленный, как и я. Опираясь на руки, приподнимаюсь на колени. И это ещё не конец. Новая волна. Головная боль смешивается с зубной, тело начинает трясти. Что-то колючее поднимается вверх по пищеводу. И снова  огромная порция крови вырывается из моего рта. Её вокруг уже так много, что уже не видно грязной плитки. Пальцы, упирающиеся в пол, медленно тонут в демонической субстанции. Этот дрянной смех возвращается. Такой громкий и назойливый. Он отражается от стен и его становится ещё больше. Он наполняет воздух, он течёт по моим венам. Горький такой и острый. Подходит ко мне и без всякой жалости приказывает встать. Чем дольше он стоит надо мной, тем больнее пронизывают мою голову его лучи. Я встаю, опускаю глаза. На него трудно смотреть. Он просит дать руку. Молчу.
- Дай руку.
- …
- Что ты как дитя малое, протяни руку.
- Н-н-е-т.
- Пардон, что? Нет? Нет?!
Боль становится невыносимой. Даю руку. Он бережно берёт её в свою, затем аккуратно тянется за второй. Держит обе моих руки и раздражённо  смотрит на меня.
- Ну что, страшно?
- Да. Больно.
- Больно?! В каком тебе месте больно, а?! Где болит?!
- …
Сжимает мои ладони.
- А теперь больно? Больно, я тебя спрашиваю?
- Да…То есть, нет.
Ничего не вижу. Как-то темновато. Да, наверное, следует просто открыть глаза. Ну, ничего особо и не изменилось. Теперь только могу различать какие-то тёмные пятна. Некоторые из них на стенах, некоторые в дверях, остальные просто болтаются в воздухе. Они увеличиваются и уменьшаются. Приближаются ко мне и тут же отпрыгивают. Растягиваются от пола к потолку, ползут по плинтусу, вытягиваясь в нить. Они могут превратиться в нечто страшное и напугать меня, а могут остаться просто безобидными пятнами. Я сама могу выбрать, кем они станут сегодня ночью: зубастыми тварями или красивыми чёрными птицами…Добрыми птицами. Но я так устала. Поэтому пятна остаются невоплощенными и бессмысленными. Чей-то голос осторожно отодвигает в сторону тишину.
- Пойдём?
- Пойдём.
И я понимаю, что это ещё далеко не конец…