Допуск

   Насупившись и приняв как можно более суровый вид, открываю дверь аудитории и застываю на пороге. Ни души и в коридоре никого. Неужели я что-то перепутал? Вроде бы до склероза еще далеко, а до маразма – тем более.  Достаю выданное мне расписание экзаменов, все верно – дата, время, номер аудитории. Не может быть, чтобы из двух групп ни один студент не явился вовремя. Стираю с лица идиотское выражение и двигаю разбираться в деканат, в любом случае ведомости получить надо. Заспанная с утра методистка долго копается в кипе бумаг и, наконец, протягивает мне искомые списки. Скользнув взглядом по документам, ловко подхватываю челюсть, дыбы не стукнула по разделяющей помещение на две неравные части стойке, и сдержанно интересуюсь:
   – Простите, это, как я понимаю, список автоматчиков – три человека, а где основная ведомость 301 группы?
   –  А остальные не допущены, – вяло пожимает плечами девушка бальзаковского возраста и переключает внимание на подошедших с озабоченным видом студентов выпускного курса
   Еще раз внимательно изучаю полученные бумаги: три человека в одной и девять в другой, при этом напротив 8 фамилий в списке 302 группы стоит лаконичная карандашная пометка «не допущен».
   – Ммм…
   Дар речи покинул меня самым предательским образом (что, надо сказать, случается со мной крайне редко). Из состояния ступора выхожу благодаря появлению на деканатской сцене нового действующего лица – зам. декана по учебной работе.
   – Доброе утро, Мария Сергеевна, – вежливо здороваюсь и начинаю аккуратно наезжать, – вы не могли бы разъяснить мне ситуацию…
   – Здравствуйте, Дмитрий Владимирович, – мне адресована немного усталая, но все же не дежурная улыбка, – пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.
   Пропустив даму вперед, плотно закрываю за собой дверь:
   – Маша, что за шуточки у вашего деканата? Посмотри, кого тут принимать?!
   С Машкой Смирновой мы познакомились еще в студенческие годы, как водится, на картошке. Так вышло, что журфак и философский трудились бок о бок на полях колхоза (хотите – верьте, хотите – нет) под классическим названием «Светлый путь».
   – Димочка, не кипятись. Присядь, покури.
   – Спасибо.
   Основательно устраиваюсь в кресле перед начальственным столом. Впрочем, мне-то Мария не начальник. Достаю пачку облегченного «Мальборо», протягиваю Маше. После того, как трубка мира раскурена, возвращаюсь к нашим баранам, т.е. студентам.
   – У меня сегодня 30 человек сдавать должны, не считая автоматчиков, – сообщаю небрежно между двумя затяжками.
   – Дим, а ты не мог бы так часикам к 12-ти подойти? Понимаешь, вчера распоряжение спустили, без флюорографии не допускать. Сейчас отправим их быстренько в студенческую.
   – Ага, а я потом их до 12-ти ночи выслушивать буду? – ехидно интересуюсь, стряхивая пепел в забавную вазочку с заячьими ушками.
   – Ну, в любом случае больше 18 человек сегодня не будет, там еще неоплата у многих и зачеты не все, – успокоила меня Маша.
   Начинаю тихо злиться.
   – Распустились вы тут совсем, творческие личности, ё-моё! Маш, когда это было, чтобы полпотока на занятия не ходило. В наше время поотчисляли бы всех к чертовой бабушке без разговоров, – сердито изрекаю банальную истину, на что ей остается лишь вздыхать и пожимать плечами, мол «а я что могу – система платного образования».
   И действительно, что она может? Смешно предъявлять претензии Машке Смирновой, с которой мы когда-то целовались у костра, где пеклась та самая картошка. Тогда подобный разговор и в страшном сне не приснился бы…
   Тушу окурок.
   –  Ладно, отправляй всех в поликлинику, чтоб одна нога и так далее. Кстати, а с остальными-то что делать будем?
   – Как обычно, примешь на пересдаче числа тридцатого.
   Издаю сдавленный стон и комментирую трагическим полушепотом:
   – Была вызвана неотложка, и доцент Прохоров вместо вожделенного отпуска  отправлен в больницу с диагнозом «тихое помешательство».
   – Ничего, ты сам кого угодно туда отправишь. Знаю, как ты свою философию принимаешь: дети за дверью как перед эшафотом трясутся, – хмыкнула Машка.
   – А на лекции ходить надо и на семинарах работать. Что это за журналист, который двух слов связать не может?
   – Между прочим, большинство из них уже работает по специальности и неплохо, – вступилась за своих «детишек» зам.декана.
   – Слышал: «У нас звонок! К нам дозвонился Вася, который хочет передать привет своей подружке Люсе!» Болтать подобную муру можно и без всякого образования, так что, извини, будем отчислять, будем.
   – Ну, и жук ты, Прохоров. Это у тебя сладкая месть, надо понимать. 
   – Еще бы, год издевались, теперь моя очередь. Хотя, я смотрю, вы и сейчас мне жизнь облегчаете. Сумасшедший дом и ехать никуда не надо. Тебе не кажется? 
    «Да уж, сумасшедший дом. Знал бы ты, Дима, где настоящий идиотизм с кретинизмом и маразмом в придачу. Лекции, экзамены – красота! Не то, что эта собачья должность», – грустно подумала зам.декана, провожая взглядом широкую спину своего юношеского увлечения.