Он? Она? and love

Они кружили по осеннему городу, по осеннему шороху, стрались как можно дольше идти пешком, не ловить такси. Они знали, что, как только зайдут в дом, неизбежно забвение, весь мир замкнется, и кроме свободных полетов в полумраке его большой, но пустой квартиры, ничего не останется. Он будет падать и умирать многократно, взлетать, пытаясь поднять ее за собой туда, куда не взлетала еще ни одна его женщина. А она будет любить его.

Он падает и умирает, он смеется над ее маленькой грудью, нежно прикасается к гладкому животу, проводит тыльной стороной ладони по ее ногам, едва прикасаясь, так, что хочется взвыть, взлететь, не останавливайся. Она любит его.

Он щедр, он бежит в соседний магазин, чтообы угостить ее завтраком, хотя завтрак – это поздний ужин, они не спали всю ночь. Она любила его.

Он был щедр. Он покупал ей креветки и жарил их в кляре, и кормил ее так, как кормит птица своего птенца. Она любила его.

Ему было сорок, ей тридцать два, но он любил женщин в два раза моложе. И как только он заметил первые морщинки вокруг ее глаз, он испугался. Он перестал ей звонить, и прекратились долгие вечерние кружения по городу. Она не ждала больше свободных полетов, но все еще любила его. Она могла ласкать свое тело, проводить тыльной стороной ладони по своим ногам и даже смеяться над своей маленькой грудью, но некому было угостить ее креветками ранним утром, и взгляд из зеркала был не восхищенным, а измученным.

Он посылал ей открытки, поздравлял с днем рождения и с Новым годом. Она умела дружить с теми, кто ушел от нее. Он иногда привозил ей сувениры из разных уголков земного шара. Она принимала его подарки, но больше всего ей хотелось ... Да мало ли что хотелось женщине, которой уже было больше, чем тридцать... Она любила его, и когда ее муж прикасался к ней, ей казалось, что это – слишком мучительная пытка, изобретенная специально для нее...

И только во сне она снова кружила по осеннему городу, по осеннему шороху, просыпаясь от того, что хотела его.