Театральное

Рыжая луна медяком застряла между оконных рам. Портновскими ножницами из шоколадной фольги вырежу звезды и приклею их на стекло. Подберу занавеску шелковым шнуром с кистями. Свечи, пожалуй, сегодня будут чересчур пафосны – просто обмотаю куском алой тафты абажур над кухонным столом.
Нарисую кармином губы, черным угольком обведу глаза. Оглянусь, – пожалуй, все готово.
Поверну ключ в замочной скважине за секунду до того, как ты позвонишь в дверь, – как я обычно делаю это, шестым чувством угадывая твой приход.
Мы сядем на кухне, и я буду про себя гадать: интимен ли свет моей лампы, ставший красным, или по-****ски откровенен. Расставив штангенциркулем локти на скатерти, положу подбородок на кисти рук, опущу ресницы и улыбнусь левым уголком губ. Пожму плечом в ответ на твой взгляд: ну да, никуда мне не деться ни от скуластости своего лица, ни от остроты ключиц, ни от прозрачной тонкости пальцев.
Мы будем вдвоем долго молчать или долго говорить ни о чем – что одно и то же, в общем. Я несколько раз буду подогревать чайник и, каждый раз проходя мимо тебя, задерживать дыхание, не решаясь сказать.
Под твоим пристальным взглядом я медленно начну снимать кольца со своих пальцев. Я сложу их в чашку, как делаю это всегда – ссыпаю ли их горсточкой в бокал из-под вина или раскладываю по гостевым стопкам после закончившегося застолья. Очень долго я и не подозревала, что это был мой знак. Специальный, понятный лишь тебе. Ставший потом нашим знаком. Как третий звонок в театре.
«О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас - зелень; кровли домов наших - кедры, потолки наши – кипарисы… Ты прекра…сен! Прекра!..»
Ты держишь мои узкие ледяные ступни в своих ладонях. «Вегето-сосудистая дистания»,- сказали бы врачи. «Тебе просто катастрофически не хватает нежности»,- говоришь ты. Не знаю, кому и верить.
Смотрю прищуренным глазом на тебя снизу-вверх и говорю первое, давно лелеемое, сотни раз повторенное в воображении, слово. Смотрю прищуренным глазом, как каменеют твои плечи и пальцы твои покрываются инеем. Ты несколько секунд глядишь мне в лицо, а потом отводишь глаза. Я иду следом за тобой и кричу, выплевываю свои слова тебе в спину. О том, что я никогда… О том, что ты не смог… О том, что нас просто-напросто…
У самой двери ты оборачиваешься. Я стою на пороге комнаты, вцепившись побелевшими пальцами в косяк, сверкаю глазами, а с губ моих сочится и капает яд. Ты целуешь меня прямо в алую размазанность рта и аккуратно закрываешь дверь за собой.
Пройду на кухню, заберусь с ногами на подоконник и задерну занавес. Последние слова прошепчу себе в коленку, оставляя красный след губ и влажное дыхание на ней. Вздрогну от звонка в дверь, ощетинюсь лопатками и закрою глаза. Сил для выхода «на бис» уже не осталось.