Да здравствует тесаний! Гл. II. Братья

                    Глава II. БРАТЬЯ


Древний свод факела закоптили,
Жаром дышит огромный камин.
Спят рубаки, где ели и пили,
Где позволил им друг-господин.

Под огромною шкурой медвежьей
С перепою наследник храпит –
Чистый сердцем народа надежда…
Только брат и соперник не спит.


   Женщина выскользнула из-под теплого одеяла. Ее кожа мгновенно пошла мелкими пупырышками, крепкое тело содрогнулось от холода. Она была неплохо сложена, но полные груди уже немного обвисли, и на бедрах завязался жирок, хотя талия оставалась очень тонкой. Женщина поспешила натянуть узкую рубашку с широкими рукавами и нырнула обратно в уютную теплоту. Она прижала мгновенно заледеневшие на каменном полу ступни к могучим бедрам похрапывающего мужчины. В комнате стоял полумрак, но Марка знала, что уже пора. Пора прощаться, пока не пришли от тесарии. Сегодня Тилиана не потерпит ее присутствия в замке, сегодня и в ближайшее время. А дальше будет видно.
   –  Рабранк, – вполголоса позвала она и защекотала за ухом спящего великана.
   –  М-м-м, – невнятно промычал он, переворачиваясь на другой бок.
   Он подложил огромный кулак под голову и чмокнул во сне губами совсем по-детски.
   –  Большой ребенок, – Марка нежно погладила его по длинным белым волосам.
   –  Ну, проснись же, проснись. Мне пора уходить, – все настойчивее тормошила она любовника.
   Он действительно был моложе нее на пять лет, и Марка часто относилась к нему как к огромному избалованному ребенку, каким, в сущности, и был наследник тесария Рубарна. Бывшая трактирщица из Нижнего города часто испытывала к высокородному любовнику почти материнские чувства. Возможно, именно поэтому ей удавалось удержаться на плаву, несмотря на множество кратковременных увлечений тесания. Она была его первой женщиной, посвятившей пятнадцатилетнего юнца в сладость плотских утех.
   –  Что случилось? – недоуменно спросил он спросонья.
   –  Ничего, дорогой. Сегодня день твоего совершеннолетия, и в качестве подарка твой отец преподносит тебе тессию Лэрлу. Разве забыл?
   Марка снова вылезла из-под одеяла  и начала обуваться, свесив ноги с края кровати. Рабранк потянулся и зевнул во весь рот.
   –  И с чего это ему вздумалось женить меня сейчас. Сам-то, поди, первый раз лет в сорок женился, – посетовал наследник.
   –  Внуков, наверное, увидеть хочет, – с нескрываемой досадой бросила женщина.
   –  Мало ему, так мы еще сделаем.
   Рабранк обхватил Марку сзади, пытаясь просунуть ручищу за ворот рубашки и дотянуться до грудей любовницы.
   –  Перестань, не время, – сердито пыталась отстраниться Марка. – Глупый ты еще, тесаний. Большой, а глупый. Тесарию законные внуки нужны, с чистой кровью наследственных владетелей, а мои дети всего лишь отродье.
   –  Наши, Марка. Я Кронику титул дам, будет он ронтом, а то и контом. И Вариле жениха подходящего устрою, не смей их отродьем называть, слышишь.
   –  Это не я, это твоя мать их так называет, – не упустила случая вызвать в душе тесания неприятное чувство по отношению к Тилиане Марка.
   Рабранк помрачнел. Тесария не одобряла его длительной связи с женщиной из простонародья и уж тем более не одобрит появления при дворе детей трактирщицы. А теперь еще эта женитьба.
   – Вот если бы Бранта разрешилась благополучно, ее ребеночка непременно бы приласкала, хоть захудалая, а благородная, – язвительно добавила Марка.
   Она уже почти оделась.
   –  А, ты еще помнишь, чистая рыдла, – усмехнулся Рабранк.
   – Против тессии мне не поспорить, но каждой встречной я тебя уступать не согласна. И почему ты ее не оставил Таэлю, бледную синюлю?
   –  Потому. Говоришь много.
   Тесаний насупился, он резко сбросил одеяло и встал.


                       *     *    *


   Увесистый том шумно хлопнулся об пол, скатившись с колен черноволосого юноши, заснувшего прямо в высоком жестком кресле. Спящий вздрогнул и проснулся. Нагнувшись, юноша поднял упавший фолиант и положил его на стоящий рядом стол. Потом крепко зажмурил воспаленные после бессонной ночи глаза и с усилием нажал на надбровные дуги, так что кожа на черепе зашевелилась. Он спал не более двух часов. Уже на рассвете Таэль вернулся из застенка, где «снимал» допрос с коррильского пленника. Это была обычная практика учеников Магов, поскольку пленник считался вне закона, а потому подпадал под один из «особо оговоренных» пунктов Слова, когда Маг (или ученик Мага) имеет право читать чужие мысли без согласия данного человека. Задаешь вопросы и одновременно «слушаешь» два ответа, сличая слова и мысли. При этом ход допроса должен основываться только на высказанных вслух показаниях, дабы преступник не догадался, что его «снимает» Пронзающий. Прекрасная практика контроля за собственной реакцией, оттачивающая умение незаметно для окружающих влезать в чужие мозги. Часто задача осложнялась обнаружением «ускользающих» мыслишек, которые требовалось выловить, рассредоточив внимание уже на три, а то и четыре уровня восприятия. Но самое трудное начиналось тогда, когда допрашиваемый оказывался готовым к тому, что его может «снимать» Маг. В целом факт тренировки молодых Пронзающих на пленниках и преступниках никогда не предавался широкой огласке, но кое-кто знал или догадывался об этом. У «подготовленного» на втором уровне обычно идет сплошное повторение какой-нибудь бессмысленной фразы вроде «пустой котел» или «я бесцветный», в таком случае требуется исключить этот поток из восприятия и «упасть» глубже. Таэль научился этой манипуляции с третьего раза. Монотонность помогает достаточно быстро отстраниться от подобных «защит». Однако, как оказалось, бывают защиты и поискуснее. Сегодня он даже не сразу понял, что это защита. Коррилец «честно» отвечал на вопросы допросчика, иногда побуждаемый мало заметными, но эффективными (по части причинения боли) тычками заплечного мастера – большого специалиста в своем нелегком деле. При этом пленник продумал целую поэму в прозе о красоте родных мест, о свободе, о прекрасной даме – сиятельной дочери конта, о матери и сестре, оставленных на попечение младшего брата. Все это шло таким отчетливым потоком, за которым не проглядывали никакие «ускользающие» мысли, что, в конце концов, вызвало у Таэля подозрения. Локализовать ложный монолог оказалось гораздо сложнее, чем в случае любой монотонной бессмыслицы. И все же он добрался до скрытых помыслов пленника, это была маленькая победа, переход на следующий уровень мастерства. Таэль еще не решил, что именно он сообщит о содержании «снятия» советнику Нобору, ведавшему делами сыска и следствия, а также и правосудия Тарники. За последний год тессий поднаторел в искусстве ведения многокомбинационных игр. Никто не станет требовать с него отчета сверх того, что он сам соблаговолит дать, удобная позиция в некотором смысле.   
   А вообще это занятие редко можно было назвать приятным. Порой приходилось глотать мутный гной из внутренних нарывов загнивших душ и даже не морщится. Бывало, приходя с допроса, Таэль мгновенно отключался и спал до обеда следующего дня. Но сегодня был другой случай. Да, он очень устал, но общее возбуждение, охватившее юношу и от сознания своей силы и от выкачанной из головы пленника информации, не дало ему сразу уснуть. Тогда он «достал» книгу из библиотеки учителя и стал проверять некоторые предположения, возникшие у него в связи с этим допросом. Углубившись в чтение, юноша незаметно соскользнул в сон.
   Таэль встал, с трудом разминая затекшие в неудобной позе члены, с явным сожалением удостоверился в том, что поспать сейчас уже не придется, ибо до полудня оставалось чуть более часа. А день предстоял нелегкий. Более того, он будет однозначно отвратительным, ибо что может быть хуже бесцельного торчания на глазах у толп  разношерстного люда от благородных господ до притащившихся из окрестных деревень крестьян, не считая местных горожан: лавочников, мастеров, подмастерьев, господской челяди, жрецов,  а также бродячих музыкантов и просто нищенствующих бродяг? Стоять за спиной Рабранка, с идиотской улыбочкой принимающего проявления народной любви… Одно развлечение: вылавливать эмоциональные потоки, обнаруживать, кто искренен в почитании новоявленного, точнее будущего (поскольку до сих пор ничего особо выдающегося за ним замечено не было) героя, а кто в душе потешается над блажью старого Рубарна. Люди наивно полагают, что если Пронзающий не читает их мысли в буквальном смысле, то он не может узнать, о чем они думают. 
   И все же любопытно взглянуть на будущую тесарию Тарники, говорят тессия диво как хороша, и уж во всяком случае, слишком хороша для его белобрысого братца. Таэль вспомнил мимолетную утреннюю встречу: бедняжка Марка поспешно ретировалась из дворца. Не то чтобы тессий питал особо дружеские чувства к любовнице наследника, но иногда они понимали друг друга с одного взгляда. Трактирщица была неглупой женщиной, к тому же имела немалое влияние на Рабранка, Таэля это устраивало. Используя Марку, он мог время от времени незаметно направлять некоторые поступки и определять кое-какие решения брата так, что альбинос даже не догадывался, кому они идут на руку. А вот Лэрла… Лэрла пока еще загадка. Но впечатление на нее произвести стоит. Вот и цель, придающая этому дню со всеми его церемониями хоть какой-то положительный смысл.
   Ободрив себя подобными мыслями, юноша плеснул в лицо водой из приготовленного для умывания серебряного таза и, окончательно проснувшись, кликнул дожидавшихся за дверью слуг.