Дивный

« - Здесь и закончится твой путь, Вестник!
Он поднял взор глаз, горящих пламенем. DEL
Он поднял взор, горящих пламенем глаз. DEL
Он поднял пламенный взор. DEL
Он поднял пламенеющий взор».
Четверо. Впереди – черная аура ненависти, четкая, как вырезанный из бархата силуэт. Рядом – ровный, спокойный, желтоватый свет, зеленые всполохи алчности. Просто человек, не злой и не добрый. Чуть дальше – серая, бесформенная масса, расползающаяся так широко, что вселяет тревогу в товарищей. Трус. Хотя и не дурак, раз сумел прибиться к шайке. Тирион подавил поднявшееся было отвращение. Напротив – синий свет, чистый без вкраплений. Улыбка тронула его губы. Храбрец. Но против троих ему не выстоять. Он прибавил шагу, спеша перевалить вершину холма, и вскоре увидел их.  Так и есть. Вестник. Совсем еще молодой, но держится спокойно. Пучком травы вытирает короткий меч. Рядом – мертвая лошадь. Кровь толчками покидает перерезанную артерию, передние ноги сломаны мощным ударом. Напротив – случайно стакнувшийся сброд. Дезертир, сменив одежду, оставил себе крепкие армейские сапоги, потные руки нервно сжимают кавалерийский топорик. Крестьянин, стриженный под горшок, стоит, спокойно опершись на вилы – страшное оружие в умелых руках. Такой днем пустит раненного солдата в дом, напоит и накормит радушно, а ночью, как ни в чем не бывало, выйдет на поле – мародерствовать и добивать тех, кто не в силах защищаться. Третий – самый опасный. Офицер разгромленной армии. Грязный, изорванный в боях мундир, не разглядеть знаков различия. Но чин не самый высокий, тот действовал бы иначе. Однако достаточно опытный командир, способный со временем сколотить шайку. Эльф поднял взятый на изготовку длинный лук, туго натянутая тетива едва не пела, тщательно прицелился и выстрелил – в сердце.
Стрела, просвистев, ударила, развернула, отбросила назад мощный корпус воина. Выпал из рук тяжелый двуручный меч, ладони схватили древко, удивленный взгляд устремился на грудь. Ноги, сделав несколько неверных шагов, запнулись, и офицер опрокинулся на спину. Не защищенная шлемом голова глухо стукнулась о придорожные камни. Черное свечение, меркнув, погасло. Мертв.
А тетива вновь пела, готовая пустить стрелу вдогонку.
- Убирайтесь. И будет лучше, если ваши пути больше никогда не пересекутся.
Двое, обменявшись взглядами, послушно юркнули в придорожные кусты. Вестник, улыбаясь, шагнул навстречу, протянул раскрытую ладонь:
- Благодарю, дивный».

- Слышь, ты, дивный! Мусор вынеси. Из ведра уже вываливается! – Сестра порхнула мимо комнаты, не заглянув. Хлопнула входная дверь.
- Сама вынеси, дура! – крикнул он вдогонку.
Откинувшись в кресле, пробежался взглядом по последним строкам, задумался.

На самом деле все было не так. Не было Вестника. Был стукач. Они встретили его поздно ночью, стащили в закрытый на ночь переход и били. Долго. А он, вместо того чтобы лечь и не рыпаться, все цеплялся за чугунные прутья. Норовил поднять залитое кровью лицо – сказать что-то. «Да когда ж ты уже ляжешь?» - в отчаянии думал Тирион, и нога в армейских полуботинках снова и снова била по этим цепляющимся пальцам. Потом, оставшись один, долго блевал в подъезде, стонал, обращаясь к стенам: «Да когда ж это кончится?!», и стены отвечали – матерно.

Входная дверь снова хлопнула. Упали поспешно снятые туфли, тапочки прошаркали на кухню.
- Славик, детка, почему никто не вынес мусор? Сходи ты, пока еще не слишком поздно.
Злым отрывистым кликом он свернул все окна, перевел систему в ждущий режим. Шнуруя армейские полуботинки, цедил сквозь стиснутые зубы:
- Тирион! Меня зовут Тирион!

Вестник спешил. Он хотел быстрее добраться до ближайшего городка, купить там лошадь и продолжить так грубо прерванный путь. Тирион не спешил никуда. Он сам не знал, для чего предпринял это путешествие и потому не выбирал троп, а на привал останавливался там, где заблагорассудится. Он разбил лагерь на вершине холма. Дорога скатывалась к небольшой, в три улицы, деревеньке. Хотя в окнах дрожали огни, поселение казалось заброшенным. Жителей было так мало, или они были столь разрозненны, что их ауры не только не смыкались просторным куполом, но были не различимы вообще. «Наверное, тот крестьянин живет здесь». Он ткнул палкой в костер, сгреб перегоревшие посередине ветви, высоко взметнулся сноп искр. Расстегнув, эльф сбросил на траву плащ, поднялся, вынимая из ножен тонкий серебряный клинок.
- Выходите! И покончим с этим…
Черная аура мерцала алыми искрами. Жажда крови. Его крови. Тирион дважды ошибся. Первый раз – когда выстрелил в торс, а не в голову, второй – когда счел потерявшего сознание воина мертвым. Тот шел, обеими руками сжимая тяжелый двуручный меч. Двое других брали в тиски, ограничивали свободу маневра. Однако эльф ясно видел, их задача – не дать ему уйти, драться будет воин. Показывая, на что способен, Тирион играл с клинком, узкое лезвие кроило черное полотно ночи. Нечеловеческая гибкость суставов позволяла проделывать сложнейшие па. Это был танец смерти.
- Мне доводилось убивать эльфов, дивный. Тебе меня не запугать. – Черное лезвие описало широкую дугу, и Тирион физически ощутил теплую, золотистую мощь двуручного клинка.
- Один на один? – эльф улыбнулся так, как умеют улыбаться только эльфы – со всей скорбью и мудростью дивного народа.

Спрятав пустое ведро за дерево, он стал посреди улицы, принял боевую стойку, сжимая в ладонях воображаемый меч. Сделал пару пробных выпадов, развернулся, поставил блок.

Уже с первых ударов воин понял, что мертв, и, вопреки ожиданиям Тириона, его атаки стали еще более смелы и напористы. Тирион вдруг понял – этот человек мертв давно. Смертью каждого потерянного им солдата. «Позволь мне помочь» - серебряная игла кольнула кожу. «Я буду умирать вечно» - черный клинок ринулся навстречу, не позволив завершить удар. Тирион почувствовал, что битва будет нелегкой. Он не мог позволить себе забыть об обороне.

- Меня зовут Тирион! Я видел гибель армий. Я посылал людей на смерть, и они умирали с моим именем на устах. Ибо смерть – ваш рок, как мой рок – бессмертие!
Он приготовился нанести решающий удар, когда услышал:
- Тю-ю-ю! Дивный!
Испуганный, он развернулся, чтобы получить мощный удар в лицо. Короткий обрезок трубы сломал ему нос.

Он уходил в оборону, усыпляя внимание противника, давая тому почувствовать шанс на победу, предоставляя возможность открыться, когда, словно сквозь сон, услышал:
- … и они умирали с моим именем на устах. Ибо смерть – ваш рок, как мой рок – бессмертие! – и, уже на пределе слышимости – Тю-ю-ю! Дивный!
В следующий момент переносица взорвалась дикой болью. Он упал на колени, закрыв лицо ладонями, кровь хлынула на руки. Такой боли он не испытывал никогда, но ужас, охвативший его, заставил забыть обо всем. Он ослеп! Нечеткие силуэты, расплывающиеся в пелене нахлынувших слез, вот и все, что он мог видеть. Уши, будто набитые ватой, улавливали лишь грубые колебания человеческой речи. Конечности потеряли свою гибкость, повиновались неловко, словно чужие. «Магический удар. Меня атаковали. Убить всех. Найти истинного противника». Начиная свое движение вперед и вверх, тыкаясь в пространство почти наугад, он все же сумел найти верное решение. Неожиданно сильный удар раскрытой ладонью вонзил носовую кость в мозг. Минус один. Увидев смерть товарища, второй, занесший для атаки меч, замешкался. Удар ладонями по ушам вывел его из замешательства, он грузно упал на землю. Сзади Тирион услышал торопливый, спотыкающийся топот. «Дезертир. Уходит. Пусть». Он развернулся, вслушиваясь, вглядываясь, пытаясь нащупать противника ставшими вдруг убогими органами чувств.
Длинный узкий проем улицы, дома, высокие как крепостные стены, два трупа на мертво поблескивающей дороге. Он сделал шаг вперед, всматриваясь в лица. Они были слишком молоды. Он не знал их. Взгляд опустился на руки, залитые кровью. Короткие толстые пальцы.
- Тирион… Меня зовут Тирион! – раздалось на грани слышимости.

Эльф вдруг выпустил меч. Серебряная молния, сверкнув, упала в траву. Вскинув руки, закрыл лицо ладонями. С широкого замаха двуручник вспорол незащищенный живот дивного. Ринувшись навстречу, воин перехватил неуловимо изменившийся взгляд эльфа, поддержал падающее тело и, бережно опустив на землю, почувствовал вдруг неизъяснимое разочарование.