Сила воли

Я решительно заявила мужу:
- Все, Петраков, я перестаю готовить!
Сначала его лицо выражало банальное непонимание. Потом смутную тревогу. Потом до него начало постепенно доходить.
- Как, СОВСЕМ?
- Да, совсем, - легко согласилась я, - Я буду худеть, а ты как хочешь, так и выкручивайся. Обедаешь ты все равно на работе...
- Нет, ты точно больше не готовишь?
- Точно-точно.

И тут он меня потряс до глубины души. Он обрадовался. Просто засиял. Это что же такое! Готовишь ему, не разгибаясь у плиты, а этот зловредный гад твой каторжный труд даже оценить не в состоянии! И на него я потратила свои лучшие годы жизни?!!

- Чушь несешь, Светка, два года назад мы еще и знакомы не были. И потом, в твои двадцать пять еще не все потеряно...

Дайте мне что-нибудь потяжелее и я его убью.

- Не дури, Светка, чего тебе худеть? Куда тебе худеть-то?

Все равно гад. Не прощу ни за что, хоть в ногах у меня валяйся. Вот не буду с тобой разговаривать и все. Я замкнулась в гордом молчании и ушла дуться на него к телевизору, чтобы не так скучно было. И пульт себе забрала.

Вот ведь гад. Умеет испортить настроение. А как все хорошо начиналось! Совершенно случайно в метро встретилась мне Машка. Я знала, что у нее с Виталиком вроде все кончено, Машка переживает, дома сидит безвылазно, холодильник добивает как обычно, а тут... Офигеть просто! Стоит красавица, стройная, в себе уверенная, и джинсы на ней того размера, в который я года два назад перестала влезать. Блин... Нет, ну конечно я за нее рада, но мне бы влезть в такие джинсы... Как, спрашиваю, это у тебя получилось, а? А она мне отвечает:

- Понимаешь, готовить бросила. Холодильник пустой абсолютно. Покупаю еды строго на завтрак и на ужин, никаких кастрюль с борщами и жаровень с гуляшом, никакой картошки и никаких котлет с пельменями в морозилке. Как только перестала готовить эти слоновьи порции на мужика - оказалось, что мне немного и надо. Так, йогуртик, бутербродик, филе рыбы, овощи запеченные, что-то в этом роде. Ресторанчик время от времени, бассейн, спортзал. Я раньше и не представляла, как мне Виталя испортил жизнь этой бесконечной готовкой! Как будто я его личная рабыня, всю жизнь прикована на кухне.

Потрясающий, скажу я вам, результат. Я тоже хочу бороться за такую фигуру! Минус пять сантиметров в талии мне бы совершенно не повредили. Только мой Петраков оказался совершенно не в состоянии это оценить. Петраков отклеился от дивана и пошел на кухню к холодильнику. Я начала через отражение в серванте за ним наблюдать. Он отрезал Бородинского хлеба, положил на него ломтик ветчины, а на него ломтик помидора, а на него капнул майонеза и туда же веточку петрушки, полкольца репчатого лука, а на него ломтик сыра, а на него еще Бородинского и поставил в гриль, чтобы сыр расплавился. И методично так второй бутерброд собирает...

И я начала думать, а что же будет дальше.

Дня через два моя мамуся будет звонить с дачи и узнавать, не прислать ли папусю со свежемаринованными патессонами и вареньицем, а трубку по закону подлости возьмет Петраков и скажет мамусе, что не надо, потому что Светка все равно ничего не жрет - у нее ботулизм (имея в виду булемию). А мамуся начнет хвататься за сердце и звать папусю. Но папуся разберется что к чему и скажет мамусе, что это просто я беременна. И мамуся, со всеми ее мечтами о внуке тем же вечером радостно прискачет с дачи с моими старыми чепчиками-распашонками, которые четверть века ждали своего часа в каком-нибудь чемодане на антресолях. И ждет мамусю большой облом, а меня - воспитательный процесс...

А потом, еще через пару дней, Петраков проговорится свекрусе, что я перестала готовить, и она тоже прискачет - только уже с пирожками и котлетами наперевес, чтобы у ее сыночки язва случайно не развилась или там гастрит. И все эти пирожки и котлетки будут пахнуть на всю квартиру ТАК, что я буду давиться голодной слюной еще сутки после того, как Петраков их доест.

В отсутствие свекруси Петраков тоже не пропадет, будет стругать себе высококалорийные экзотические бутербродики, а на работе у него вполне приличный буфет, где он будет бессовестно роскошествовать в рабочее время, плюс время от времени по вечерам - по производственной необходимости, конечно - в ресторанчик...

А потом Петраков исключительно из вредности купит магнитную защелку на холодильник в виде свиньи, которая визжит как резаная, когда лезешь ночью чего-нибудь хватануть. Он мне уже показывал в каталоге, прогрессу радовался как придурок: «В кратчайшие сроки диагностирует синдром Лоханкина!..» - только тогда он не знал, кому бы ее подарить. А теперь вспомнит, как пить дать вспомнит... И какая польза, что она этот синдром диагностирует - ведь не лечит же!.. И когда мой организм, измученный нарзаном и лишениями, сомнамбулически отправится ночью на кухню, эта тварь заревет на весь подъезд и поднимет даже моего беспробудного Петракова, и он же еще будет над моей силой воли издеваться минут сорок...

Со всех сторон по сарафанному радио ко мне будут стекаться разведданные о том, кто, где и в каком виде встретил Петракова в ресторане. Мне будут долго смаковать подробности, как шефская секретарша на пару с Петраковым дурными голосами пели караоке в суши-баре, а я буду сидеть уставившись в стенку стеклянными глазами и думать, подавали ли им таких малюсеньких кальмарчиков с острым соусом, от которых я просто не могла оторваться, и еще - сменили ли они меню, правда ли, что новый шеф-повар - настоящий японец или, как по слухам - калмык, и вообще, судя по моему умственному состоянию, джинсы мне уже не понадобятся, а смирительные рубашки шьют всех размеров...

А потом у меня пропадет либидо. Я буду лежать как бревно и думать только о том, где он был, чем от него пахнет, и что это такое вкусное ему на пиджак капнуло, и...

- Светка, ты еще дуешься или будешь ужинать?

Ну ее нафиг, эту Машку с ее похудением. Мне Петраков дороже.