Нет идей

Среда, 14 июля.
- Идей нет вообще! Никаких! – Эштон удрученно покачал своей донельзя заросшей головой и с жадностью откусил целых полгамбургера. 
- Придут. Куда им скрыться от такого таланта! – Ник похлопал ладонью по красному «макдональдовскому» столу. – Взбодрись! Эй!
- Да я бы рад. И дело не в том, что рассказ нужен уже через две недели. И даже не в том, что денег мне не обломится. А в том вся штука, Ник, что самому как-то неприятно. Я ПРИВЫК писать. И мне этого ХОЧЕТСЯ. Контракты-обязательства дело второе.
- Мне думается, все будет хорошо. В общем, ладно, я побежал, - Ник выплеснул в себя остатки колы, бодро потряс руку Эштона, и помчался в свою адвокатскую контору.
Эштон тяжело вздохнул, тщательно и горестно осмотрел то, что осталось от гамбургера, а именно – промасленную бумажку, и направился к стойке.
- Еще порцию, пожалуйста. Двойную, - добавил он, подумав. Процесс выхода из депрессии стоил денег.   

Пятница, 16 июля.
- Вижу, мои предсказания сбылись? Я прав? – Ник весело посмотрел на Эштона. Тот и в самом деле весь расцвел. Глаза его светились счастьем, и он время от времени подносил ко рту карандаш и грыз его. Поедание своего карандаша считалось у Эштона высшим проявлением даров музы. К тому же, когда Ник подошел к столику, под локтем друга уже лежала пачка салфеток, исписанных кривым мелким подчерком.
- Да! Да! Ни за что не поверишь, как я наткнулся на идею!
- Ну? – Нику передалось настроение Эштона. Что и неудивительно – они были друзьями с первых классов, и никто как они, понимали друг друга лучше всех.
- А никак!
- То есть?
- Мне приснилось! Мне приснился мой рассказ. Потрясающий, я тебе скажу, сериал!
- Почему сериал?
- Сначала мне приснилось начало. Тьфу ты! – Эштон весело расхохотался. – Стихами шпарю! Короче, две ночи мне снился сон с продолжением. Рассказ выйдет кошмарным! Я тебе говорю!
Уминая обед, Ник слушал Эштона и искренне радовался за него. Тот, в отличие от всех предыдущих дней «великой депрессии», ничего не ел, перед ним стояла только опустевшая салфетница.
- И о чем он?
Эштон быстро прижал указательный палец к своим губам.
- Тсс! Спугнем! До жути боюсь, что не увижу концовки. Я представления не имею о развитии сюжета. Даже гипотетически! Если ничего не приснится – я пропал!
- Хорошо. Ты еще будешь здесь сидеть, а то мне пора уже?
- Нет, нет! Я домой! Надо полежать, успокоиться. Приготовиться, так сказать.

Понедельник, 19 июля.
- Привет, братишка, не ахти выглядишь! – Ник подсел к Эштону, и встревожено заглянул ему в лицо. – Чего случилось?
- Сон…
- Прервался?!
- Наоборот. Выматывает он меня. Жду-недождусь, когда с Ником что-то сделают, наконец!
- С Ником?! Это я тебе там снюсь в главных ролях?!
Эштон испуганно прикрыл рот ладонью, но было уже поздно. Он потер свои красные усталые глаза и неохотно буркнул:
- Ну да. Только внешне. В остальном это явно не ты!
- Поподробнее можно? Мне интересно, - Ник скрестил руки на груди и приготовился слушать.
- Да чего там…. Если в двух словах. Ник – это маньяк. Он убивает молоденьких девушек и складывает их трупы в комнате своей парализованной матери. В принципе все. Как я предполагаю, его скоро уже должны арестовать. Мне, признаться, надоел этот сон. Каждый раз сначала, но с каждым разом все дальше и дальше, глубже… - Эштон подпер кулаком голову и уставился куда-то вдаль.
Ник сидел и молчал, хрустя суставами пальцев.

Ночь с понедельника на вторник, 20 июля.
Темная фигура проникла в дом почти бесшумно. Уверенно пройдя по первому этажу, мужчина

(да, это был мужчина)

поднялся на второй и аккуратно открыл первую дверь налево. Также аккуратно закрыв ее за собой, он подошел к кровати, стоящей у окна, и остановился. Человек, лежащий на кровати, был укрыт почти полностью, только обросшая голова выглядывала наружу, освещаемая бледным светом луны. Их было двое – мужчина в темном и луна. Больше никто не должен был видеть того, что случится спустя мгновение. Мужчина достал пистолет и приставил его к голове спящего, но не касаясь ее глушителем, держа миллиметровую дистанцию. Одной пули в магазине пистолета было вполне достаточно. Спящий человек даже и не дернулся.

Ник печально смотрел на кровать, держа пистолет в опущенной руке. Да, убивать друзей гораздо тяжелее, чем молоденьких девиц. Но Ник был готов к этому. Он не хотел в тюрьму. Неизвестно каким образом

(сейчас это не важно)

Эштон узнал о странном «хобби» Ника. И пусть случайно, пусть из сна! Любая осечка, любая ошибка могла грозить смертной казнью.
А Ник не хотел умирать.
Перекрестившись, Ник повернулся к выходу и застыл. В дверном проеме стоял полицейский. Сердце Ника екнуло. Придумывать слова оправдания было бессмысленно, бежать тоже – в руках копа был тяжеленький кольт.
«И он разнесен твою чертову башку, как только ты дашь ему повод», подумал Ник.
Полицейский сделал шаг вперед, луна осветила его лицо, и Ник изумленно вскрикнул. Перед ним стоял ни кто иной, как Эштон. Эштон в полицейской форме.

(и с кольтом. Не забывай!)

- Каким образом, Эштон?! Как?!
- Вы обвиняетесь в убийстве, сэр, - безучастным голос протянул Эштон и направил дуло своего пистолета на Ника.
- О, Господи! – только сейчас Ник понял. Глаза Эштона были безразличными, какими-то безумными. И только сейчас Ник понял почему. Эштон спал. Он был лунатиком! – Постой-ка! Погоди,  Эштон! 
Ник бросился к кровати и сорвал одеяло. Под ним лежал манекен в парике, который создавал образ «обросшей головы».
Но почему?! Кто додумался положить в постель Эштона манекен, подделав его под Эштона?! Кто, если не сам...
Пуля разбросала мозги Ника по окну. Капельки крови, подсвеченные лунным светом, весьма красиво смотрелись на стекле.
Еле передвигая заплетающиеся ноги, Эштон плюхнулся в крутящийся офисный стул и включил компьютер. Ему НАДО было дописать рассказ.
Клавиши сухо трещали в ночной тишине.
Теперь он знал, чем все закончится.