Дотяну ли я?

Присев на ступеньки эскалатора я закурил и сверился с картой. Белорусская. Оставалось совсем немного. Я открыл рюкзак и извлек бутылку красного.  Осталось немного, примерно половина, но этого должно было хватить. «На какой-нибудь остановке сбегаю еще», - решил я.  Реклама по обеим сторонам зазывали в сказочные путешествия. 300$ в Турцию, 250 в Болгарию. Мне же хотелось на Украину. Куда-нибудь в тихую бухту. На заброшенный остров. Подальше от людей и сервиса.

Поезд скрипнул дверьми. Женский голос поведал, что нас обслуживают украинские железные дороги. Предложил пристегнуть ремни и занять вертикальное положение. Ах, да, еще пожелал приятного пути.
На границе разбудят, - решил я, и не раздеваясь улегся на твердую лавочку.

На таможне два здоровенных быка в униформе пограничников Незалежной и Самостильной Рохляндии в качестве обеспечения моей кредитной истории потребовали предъявить мобильный телефон и тотчас же конфисковали его в пользу бюджета независимого государства.
- Что у вас за проезд, - поинтересовались квадратные подбородки?
- ТАТ – невозмутимо ответил я и предъявил единый.
- Требуется проставить печать. Снимите очки!
Во избежание недоразумения я повиновался. Кулак, размером с бубушкину сковороду, прокомпостировал мне бровь, и поезд двинулся дальше.
Миновав, таким образом, границу я  оказался в тоннеле. Темноту распугивала 30 ваттная лампочка, качавшаяся под потолком. От этого клонило в сон. Я снял ботинки и улегся поперек лавки, заложив руки за голову.
Через несколько часов объявили перерыв в движении. Поезд загнали на запасные пути и люди в спецовке, суетясь, стали отстегивать вагон-ресторан.
- Что они делают! – возмущался я. Но никто не ответил на мои призывы остановить вандалов. К моему удивлению, в вагоне я был  один.

Из тамбура появился стюард. Он катил перед собой тележку с напитками и ведерко льда. Это было весьма кстати, так как жутко болела прокомпостированная бровь.
Я попросил горсть льда, пиво и сигарет. В кошельке было поразительно чисто.
- Visa вас устроит?  - поинтересовался я у стюарда.
- Веб мани, американ экспресс и яндекс-деньги. К оплате принимается все, что имеет эквивалент стоимости.
- уф дружище! Спас ты меня.
Я протянул ему кредитку. Стюард повертел ее в руках, попробовал на зуб и убрал в карман.
Что за ебнутый поезд, -  подумал я, - может касса у него в купе? И потом, когда он проведет платеж,  он вернет карточку?
Стюард исчез и больше не появлялся.

До отпуска оставалось 19 дней, а я уже несся в своем воображаемом поезде. Без машиниста и проводников. Я ехал к своему необитаемому острову. К одинокой пальме с кокосами и песчаному пляжу. Где только я, и никто другой не будет трясти молочным задом, пытаясь поймать максимальное количество ультрафиолета.

Следующая станция «Симферополь» - объявил женский голос «Осторожно, двери закрываются»
Наконец то! Наконец то СОВБОДА, РАВЕНСТВО, ****СТВО! В голове шумел прибой, глаза наслаждались синевой моря, наглостью чаек и чистотой прибрежного песка.

Мохнатая ладонь схватила меня за воротник и ткнула носом в испещренный мелким почерком лист бумаги.
- Ознакомьтесь и подпишите.
- Что это? – удивился я – контракт на издание дести тысячным тиражом?
- это протокол задержания, мудила. Ознакомься и подпиши.
Я попытался сфокусировать зрение. Прищурив один глаз и водя пальцем по строчкам я силился прочитать написанное. Но у меня ничего не выходило.
Оставалось только одно. Я поставив под тестом большую букву Z, печатными буквами криво вывел «Не согласен» и, не без помощи уже знакомой мне руки, снова оказался в тоннеле.

Я чувствовал себя полным дерьмом. Вылезать из кровати не хотелось, а мочевой пузырь грозился в скором времени попросту лопнуть. На кухне гремели тарелки и кастрюли. Женские голоса, без тени смущения, на полною громкость обсуждали мое вчерашнее поведение. А обсуждать, как подсказывала мне головная боль и испачканная в крови подушка, было что. Еще некоторое время я обдумывал план побега через окно, но отбросил его, так как с седьмого этажа особо то и не убежишь. Все эти донжуанские ухищрения с простынями и наволочками я напрочь отверг. Спасительной пожарной лестницы в доме не было. Оставалось признать свое поражение и сдаться на растерзания женщинам. Именно этого они и ждали от меня все злосчастное утро. Решив не обманывать их ожиданий, я кое как окутал себя одеялом и, пошатываясь, отправился на кухню.

Две говорливые подруги при моем появление смолкли, но уже через секунду, наперебой стали орать на меня. Что именно,  я так и не понял. Да и не было в этом особого толка. Взяв из лежащей на столе пачки сигарету, я закурил и скрылся в туалете. 19 дней это много или бесконечно много? Когда закончится эта безумная погоня за поездом? Когда я сяду в купе и расслабленно закрою глаза. Буду спать не опасаясь взвизгов будильника? Дотяну ли я?