Мама

Свет в старом хрущевском доме, на четвертом этаже дает дополнительные силы, что бы подняться на этот четвертый этаж, забраться с ногами на диван. Уставшая мама расскажет мне о прошедшем дне и выслушает меня с той самой внимательностью, на которую способны только мамы. Я смотрю на ее руки и вдруг начинаю осознавать, что именно эти руки помнят меня тридцатисантиметровую, помнят все мои детские болезни и слезы. Эти руки помнят мои толстенные косы, крахмал для белых школьных фартуков. Они оставили на себе след воспоминаний и о моем выпускном платье. Руки, которые буквально хватались за спасительные соломинки, что бы поднять детей, что бы прокормить и выучить. Руки, вытащившие с того света, наверное, больше тысячи детских жизней. Я смотрю в мамины глаза и понимаю, что всему, чего я добилась, я обязана только ей.  Если где-нибудь есть все таки Рай, место для такой души, как мамина там зарезервировано давно, и неоспоримо. Я говорю с мамой и стараюсь понять всю глубину ее сердца, но достичь дна не получается, потому что сердце бездонное. В нем вместилось столько сострадания, умения сопереживать, доброты, что захватывает дух.
-- Всегда, как бы ты не поступила, знай, я всегда на твоей стороне. Я буду биться за тебя до последнего и всегда сумею защитить. Потому что ты моя дочь.
Я горда за то, что могу спрятать сейчас мою маленькую маму за свою спину, которую она сама укрепила, сложила по кирпичикам мою волю и силу духа. Я готова бросаться в любую пропасть ради нее, как она бросалась, рисковала, для того, что бы мы, ее дети, были счастливы и очеловечены.
Наш дом, наша семья, как самостоятельный организм, сердцем которого является мама. Это большое и горячее сердце. Благодаря ему мы живем, дышим и нам хорошо вместе.
Невероятно уютно.