1
Он посмотрел на нее и улыбнулся. Но очень уж грустной получилась эта улыбка, поэтому она спросила, положив руку ему на плечо:
- Что-то случилось?
- Я ужасно скучаю без тебя. Жуткое состояние – разлука. Одиночество, особенно когда знаешь, что где-то есть человек, которого ты любишь и с которым хочешь быть, вещь просто невыносимая.
Она посмотрела на него и покачала головой.
- Мне тоже очень тяжело без тебя. А давай построим город, в котором сможем встречаться и быть вместе, пока наша разлука не кончится. Хотя бы во сне.
Он снова улыбнулся и на этот раз улыбка получилась более веселой.
- Здорово. Надо только решить, каким он будет, наш город.
- А каким ты его видишь? – спросила она.
- Я хочу, чтобы он был небольшим. В нем всегда должна стоять теплая погода, и расти много странных деревьев с разноцветными листьями. Оранжевыми, фиолетовыми, зелеными, желтыми, синими. И со странными плодами – круглыми и тоже разноцветными. И цвет такой глубокий, насыщенный. Какой бывает у хорошего рубинового вина, когда его посмотришь на свет. Оно как бы многослойное и задерживает солнечные лучи, которые светятся внутри его своим, отдельным светом. Домики в городе будут невысокими и аккуратными – в один-два этажа, крытые черепицей. И вокруг каждого домика небольшой сад и лужайка с густой, местами коротко постриженной, а местами буйно проросшей травой. И вместо заборов ограды из кустов. А по вечерам на улицах горят газовые фонари, которые раскачиваются и поскрипывают на ветру. Что ты на это скажешь?
- Красивый город, хотя мне он видится намного другим. - подумав немного ответила она. – Я хочу, чтобы там были сумерки. И дома, похожие на замки, с узкими башнями. И ажурные фонари. А деревья - деревья невысокие, с широкой кроной, и золотыми яблоками, которые светятся изнутри. И которые жители используют вместо свечек. Знаешь, когда я выросла, взрослые говорили мне, что этого не было. Но у меня сохранилось совершенно реальное, даже физическое воспоминание из детства. Я иду с мамой по улице. Вдруг к нам подходит какой-то человек и говорит: а ты когда-нибудь собирала вот такие штуки? И протягивает мне на ладони зеленоватые, продолговато-круглые плоды. А рядом растут кусты с такими же плодами. И плоды светятся изнутри. Я сразу же стала их собирать. Но главное, ощущение у меня при этом было такого спокойного счастья, словно я нашла самую нужную мне игрушку. Знаешь… Нам ведь не обязательно строить город, который соответствовал бы представлениям обоих. У каждого может быть свой город.
- Или мы можем объединить два города в один. В хорошем городе есть место всему. И золотым плодам. И башенкам. И маленьким разноцветным домикам. И сумеркам. И солнцу.
- А как мы начнем нашу сказку? - кивнув головой спросила она. – Может быть в город войдет чужестранец, который увидит его впервые?
- Так и начнем, - ответил он. – Уже смеркалось, когда одинокий путник вошел в город со стороны Северных ворот…
2.
Уже смеркалось, когда одинокий путник вошел в Город со стороны Северных ворот. Слабый ветерок легким дуновением, словно играя, ласково теребил листву полусонных деревьев. Так заботливая мать, стоя у изголовья кроватки, нежными пальцами перебирает тонкие пряди волос засыпающего ребенка.
Осуждающе покачав головой, путник прошел мимо крепко спящего стражника и вступил на улицу, застроенную невысокими, одно и двухэтажными домами. В лучах предзакатного солнца домики казались игрушечными, и на вошедшего нахлынули воспоминания детства.
Там, где он родился, все было большим и внушительным, а высшей доблестью мужчины считалась бесшабашная храбрость и грубая физическая сила. Даже детские забавы, которым ему разрешалось посвящать свободное от изнурительных тренировок время, были подчинены одной цели – учиться убивать врагов. Сейчас ему казалось, что города, которые вместе со старым слугой он выстраивал и разрушал на полу детской, по размеру были точно такими же, как тот, в который он только что вошел. «Интересно, встречаются ли здесь настоящие воины?» – подумал он и тряхнул головой, отгоняя детские грезы, комом подкатившие к горлу.
Показавшийся из-за угла человек, казалось, подтверждал самые худшие его опасения. Он был невысокого роста и хрупкого, почти юношеского телосложения. Однако изборожденное морщинами лицо и ниспадающие из-под шляпы седые волосы свидетельствовали о преклонном возрасте их обладателя. Заметив путника, человек снял шляпу и медленно поклонился:
- Рад приветствовать благородного рыцаря.
- Откуда ты знаешь, что я рыцарь? – удивленно спросил путник. – Моя одежда не могла сказать тебе об этом.
- Для опытного взгляда об этом говорит многое, - чуть улыбнувшись ответил старик. – Высокомерие и отвага, которые светятся в ваших глазах. Мускулистое, налитое силой тело, которое не в силах скрыть простая одежда странника. Благородство осанки и широкие ладони, чья ухоженность свидетельствует о том, что они привыкли скорее к мечу, чем к сохе или молоту.
- Ты наблюдателен, старик, - покачал головой рыцарь.
- В молодости я служил оруженосцем у одного странствующего рыцаря, чье имя и подвиги сегодня уже забыты.
- Разве доблесть и отвага могут быть забыты?
- Время стирает все. А память людей коротка.
- Чем ты занимаешься сейчас?
- Сейчас я фонарщик.
- Очевидно возраст и болезни принудили тебя поселиться в этом городе и заняться столь жалким ремеслом?
- Нет, я остался в нем, когда был еще молод и полон сил. Мой господин не одобрил моего выбора. Но он был добр и не стал препятствовать мне в его осуществлении.
- Еще бы, он его одобрил! Скажи, что заставило тебя променять полную смысла, опасности и приключений жизнь на скучное существование простолюдина?
- Смысл жизни не заключается в вечных странствиях и поисках приключений. Постоянно затевать драки, кого-то убивать, кого-то калечить, да выяснять свою удаль в бесконечных и беспричинных схватках. Разве для этого мы приходим на свет? Возможно, мое ремесло и не столь почетно. В сумерках я зажигаю фонари, и тушу их с первыми проблесками зари. Я встречаю ночь, несущую отдых людям. И день, свидетельствующий о том, что жизнь продолжается. А значит, одним движением руки я приветствую жизнь. Каждый вечер я отправляюсь в путешествие на поиски солнца. Я поднимаюсь по лунной тропинке, вступаю на Млечный Путь и прохожу сквозь тысячи миров, населенных непохожими на нас существами…
- Если бы ты не был стар, я проучил бы тебя за твои дерзкие слова, - надменно ответил рыцарь, и, не утруждая себя больше общением со столь ничтожным существом, направился к центру Города.
Старик посмотрел ему вслед, вздохнул и покачал головой:
- Грубая сила ничего не слышит и не видит. И породить ничего кроме грубой силы не может. Но как объяснить это тем, кому мышцы с успехом заменяют ум?
3
- Интересно получается, - после небольшого молчания сказала она. – Мне очень-очень нравится. А почему рыцарь вошел в Город именно через Северные ворота?
- Не знаю, - ответил он. – Просто к слову пришлось?
- А может быть с этим связано какое-то предание? Ну о том, что через Северные ворота в город войдет беда. Поэтому местные жители ими и не пользуются?
Он надолго задумался, а потом лукаво улыбнулся и заметил:
- Ну вот, а говоришь, что никакого воображения у тебя нет и сюжеты придумывать ты не умеешь. Кто ж тебе после этого поверит. Конечно, с этим связано предание. Какое – это мы решим чуть позже. Сейчас важнее решить, как произойдет встреча рыцаря с принцессой. То ли он ее спасет от несчастного случая, то ли она просто пригласит его на прием, как иностранца.
- Мне не хочется, чтобы он ее спасал, - ответила она. – Иначе принцесса будет обязана чувствовать себя благодарной. Пусть лучше она приглашает его во дворец просто так. А он во время приема сидит и дуется, почему это она с ним так официальна и холодна. Ведь он же герой!
- Пусть так и будет. Правда надо еще решить, как должна выглядеть принцесса.
На этот раз улыбнулась она:
- Я вижу ее высокой, с длинными темными прямыми волосами и серыми глазами. Согласись, она будет неплохо смотреться на фоне невысоких и пухленьких блондиночек, придворных дам. Тем более, что и одеваться она должна очень просто. Без кренделей и завитушек, так модных и чтимых в аристократических кругах Города.
- Вот и определились. Итак, наш рыцарь выходит к центру Города и видит праздничные гуляния. Он смешивается с толпой, а потом мимо него проезжает принцесса, и по традиции приглашает первого встреченного ею в этот день иностранца к себе во дворец…
- А как мы начнем наш рассказ?
- Может быть так: «Он долго блуждал в лабиринте узких и извилистых улочек предместья, пытаясь найти дорогу, ведущую к Королевскому дворцу»
4
Он долго блуждал в лабиринте узких и извилистых улочек предместья, пытаясь найти дорогу к Королевскому дворцу. Самым удивительным было то, что за все это время он не встретил на улицах ни одной живой души. Тщетными были и все его попытки достучаться до обитателей молчаливых домов. Несмотря на слабо мерцавший внутри странный золотистый свет, сами дома казались давно покинутыми своими обитателями. Никто не отзывался на его стук, никто не спешил открыть дверь и помочь одинокому гостю.
«Черт бы побрал этот город, с его домами и жителями в придачу, – бормотал он, свернув на очередную пустынную улицу. – Я уже даже начинаю сомневаться может ли быть в столь дрянном месте мало-мальски приличная принцесса. Про драконов, по-видимому, придется забыть – ни одно уважающее себя чудовище не станет селиться вблизи такого логова неудачников. Завтра же уйду отсюда. Но что это? Похоже человек».
Человеком оказался мальчик лет шести-семи, сосредоточенно копавшийся в придорожной пыли. Заслышав шаги, он поднял голову, внимательно оглядел рыцаря, самозабвенно поковырял пальцем в носу и немного шепеляво поинтересовался:
- А ты как здесь оказался? Тебя тоже наказали, не пустив на праздник?
- Если бы я знал, как на этот праздник пройти.
- Рыцарь, а не знает! Что, мечем размахивать легче, чем думать?
- Ты слишком дерзок, щенок, - возмутился рыцарь. – Еще одно такое слово и я надеру тебе уши.
- Вот и мама так говорит, - нисколько не испугавшись ответил ребенок. – А что тут такого? Правда – она все равно останется правдой, скажем мы о ней или промолчим. Так говорит мой учитель-звездочет, а он самый ученый человек в нашем городе. За что тебя наказали?
- Меня никто не наказывал, я просто заблудился и никак не могу найти дорогу к Королевскому дворцу.
- Мой папа тоже однажды заблудился, - с самым серьезным видом кивнул головой мальчик. – Правда, это было в горах. Они с друзьями отправились убивать дракона. Да только до дракона так и не дошли. Слишком высоко он прячется и слишком трудно до него добраться. Ну и проплутали они почти неделю. Домой вернулись худые, грязные и ужасно злые. Вот как ты сейчас. Ты тоже не смог найти дракона?
- Здесь живет дракон! – воскликнул рыцарь и его гнев мгновенно куда-то улетучился, уступив место легкому возбуждению – единственному чувству, с которым настоящему мужчине пристало встречать известие об опасности.
- Еще какой. Старый и одинокий. Иногда он прилетает в Город, но я его ни разу не видел. Еще говорят, что он ужасно прожорливый, поэтому нам приходится ежедневно отправлять ему целые стада скота. Если бы не он, мы могли бы стать самыми богатыми людьми на земле. Скота у нас много. И пастбища самые лучшие в округе. Так говорит мой дедушка, самый лучший пастух города. Когда не напивается вина и не бьет бабушку.
- Значит, я не зря проделал долгий путь, - радостно заметил рыцарь. – Город, конечно, так себе, но уже хорошо то, что здесь водятся драконы.
- Ага – согласился малыш, меланхолично почесывая голову. – Если бы не было драконов, перевелись бы и рыцари.
- Рыцари никогда не переведутся, неважно, существуют на свете чудовища или нет, - назидательно заметил странник.
- Если рыцарю некого убивать, он умирает от тоски – покачал головой мальчик. – А кого еще убивать рыцарям, как не драконов? Так говорит моя мама, она служит кухаркой во дворце и знает о рыцарях все.
- Лучше скажи, как мне к этому дворцу пройти, - нетерпеливо заметил рыцарь, которому порядком надоел разговор со слишком развитым ребенком.
- Ступай прямо по улице и возле большого зеленого дома сверни направо. Там увидишь, - ответил мальчик, запустив в небо подвернувшийся под руку камень. – И скажи им, что наказывать детей нехорошо. Подумаешь, горшок с медом разбил. И еще один разобью, если взрослые не исправятся.
5
- Ну и что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался он, закончив рассказ. – Может, не стоило так много места уделять мальчишке? Я, по правде говоря, вообще его вводить не собирался. Но должен же был хоть кто-то указать нашему герою дорогу к Принцессе. Да только ребенок оказался слишком настырным. Боюсь, что раз он уже вошел в сказку, вывести его из нее будет невозможно.
- И не нужно, - ответила она. – Мне мальчишка очень понравился. Настоящий ребенок и ведет себя, как положено ребенку.
- Ну не знаю, - покачал он головой. – В любом случае, нам нужно подумать о новых героях для нашей истории. А то все рыцарь, да рыцарь. Как будто кроме рыцарей никого на свете больше и нет.
- Мне кажется, - задумчиво протянула она, - В Городе должен жить человек, который однажды уже пытался убить дракона и даже встретился с ним, но почему-то не убил. А почему – никто не знает. Сам он о своей встрече рассказывает очень уж непонятно.
- Отличная идея, - согласился он. – Пусть это будет городской сумасшедший, который умнее всех остальных жителей вместе взятых, но которого никто не понимает и не слушает, кроме Фонарщика, Звездочета и детей.
- Еще, должны быть хозяева гостиницы, в которой остановится рыцарь. Кузнец, который сделает ему меч, он ведь пока что безоружен. Разные мастеровые и дворяне. А Принцесса, Король, придворные дамы, Фонарщик Звездочет и мальчишка у нас уже есть.
- Вот и отлично. Только добавим к этому списку Отшельника, которого рыцарь встретит в горах. Нехорошо, чтобы наша история совсем обошлась без священников.
- Ну, как знаешь. В вопросах религии ты у нас главный специалист, - шутливо заметила она. – Недаром же столько лет провел по монастырям.
- Значит, ты согласна с моим предложением? – не замечая иронии спросил он.
- Согласна, конечно. А как мы продолжим рассказ?
- Да очень просто. «По мере того, как он продвигался в указанном мальчиком направлении, дома становились другими»…
6
По мере того, как он продвигался в указанном мальчиком направлении, дома становились другими, все больше напоминая своими очертаниями выполненные в миниатюре готические замки: с узкими башенками, стрельчатыми стенами, высокими окнами и острыми шпилями, стремительно уходившими вверх. Менялись и вымощенные булыжником улицы: они делались шире и чище. К тому же откуда-то неподалеку доносился гул праздничной толпы, заставивший странника ускорить шаги. В последний раз свернув за угол, он внезапно оказался погруженным в кричащую и толкающуюся массу людей.
- Что здесь происходит? – спросил он, схватив за края одежды первого подвернувшегося ему под руку человека.
- Сегодня самый великий праздник для жителей нашего города, - добродушно ответил ему мужчина, оказавшийся невысоким рыхлым толстячком. Он попытался было освободиться от железной хватки странника, но поняв всю тщетность своих усилий весело прыснул и добавил. – День нашего освобождения. В этот день даже сама Принцесса покидает свой дворец, чтобы поприветствовать свой верный народ. Видишь золотой экипаж в конце улицы и прекрасную высокую шатенку? Так это она.
- От чего же вы освободились в этот день? – поинтересовался странник.
- От дракона, разумеется.
- Как! – горестно воскликнул рыцарь. – Разве дракона уже убили?
- Да зачем же его убивать. – расхохотался толстяк. – Мы просто сумели с ним договориться. Правда, был тут у нас один дворянин, пожелавший помериться с ним силами. Он даже сумел добраться до логова дракона. Только с драконом ничего не стало, а вот храбрец после встречи совершенно лишился рассудка. Так и ходит с тех пор по улицам, бормочет нивесть что, да забавляет детишек.
- Жалкие людишки, неспособные даже защитить свою честь, - яростно вскричал рыцарь, оттолкнув от себя горожанина.
Он не заметил, что в этот момент выезд царственный выезд поравнялся с ними. Его громовый выкрик достиг слуха высокой и стройной темноволосой девушки с грустными серыми глазами. Тронув за плечо возницу, она остановила экипаж и надменно повернулась к стоящей рядом с ней маленькой пухленькой блондинке, по всем признакам – важной придворной даме.
- Кто этот человек, осмелившийся ругать наши обычаи?
- Не знаю, ваше высочество, - испуганно пискнула блондинка, способная в лучших традициях придворного этикета стремительно менять настроение с восторженного на испуганное. – Наверное, странник.
- Подведите его ко мне – не меняя интонации и не повышая голоса обратилась Принцесса к начальнику охраны.
Доблестный служака поспешил исполнить приказание своей госпожи. Надо отдать ему должное – выполнил он приказ с редкостной для такого случая вежливостью – лишь слегка коснувшись кончиком копья правого плеча рыцаря и молча указав на золотую коляску. Ошарашенный вызывающей красотой Принцессы и неожиданным поворотом событий, но не потерявший своей самоуверенности герой сделал два шага вперед и склонился в галантном поклоне.
- Кто ты, странник и как тебя зовут? – холодно поинтересовалась Принцесса, совершенно не скрывая своего равнодушия к мужским чарам пришельца.
- С вашего позволения, странствующий рыцарь сэр Ланселот – гордо ответил рыцарь и взглянул в лицо девушки, словно ожидая увидеть на нем вспышку восторга и удивления при упоминании столь славного имени. Не заметив ни того, ни другого он прибавил с некоторой обидой в голосе – Доблестный рыцарь, слава о подвигах которого гремит по всему миру.
- Да, что-то такое я слышала, - кивнула головой Принцесса и едва заметно зевнула. – Один из этих вечно не находящих себе покоя мужчин, для которых запах крови приятнее аромата самых изысканных духов.
- Опасности и война – вот единственная судьба, достойная настоящего мужчины, - дерзко сказал сэр Ланселот, надменно глядя по сторонам.
- Что есть настоящий мужчина? – Пожала плечами девушка и в ее голосе послышалась плохо скрываемая ирония. - К сожалению, сейчас я не могу воздать должное вашему беспримерному мужеству. Мне нужно продолжать праздник. Однако, согласно традиции нашего великого Города, каждый пришелец, вошедший накануне праздника в его ворота, должен быть окружен почетом и принят во дворце. Я жду вас завтра в десять часов утра.
Принцесса махнула рукой и блестящий экипаж, приветствуемый криками толпы, направился дальше. А ошеломленный рыцарь так и не сдвинулся с места, провожая взглядом Принцессу, пока она не скрылась за углом.
7
- Ты знаешь, - задумчиво произнес он, - вчера я шел по улицам этого мрачного места, в которое занесла меня судьба. С неба валил густой и мокрый снег, делавший очертания улиц каким-то призрачными, лишенными плоти и крови. И мне вдруг начало казаться, что я живу в городе, которого просто нет на свете. Как нет и людей, которые меня окружают.
- Я понимаю, - ответила она. – Слишком уж искусственно возник этот город. Его построили только потому, что кто-то решил: так надо. А города – они ведь как люди. Они возникают сами по себе, и сами по себе развиваются. Долго-долго. Потому что только время делает сотворенное человеком нужным и органичным, скрывая и преображая все человеческие просчеты и ошибки. Только время может сделать из хаотического нагромождения построек единый организм. И тем самым вдохнуть в город живую душу. Поэтому людям никогда и не удавалось построить идеальный город. Одного плана для этого мало. Город не может стать взрослым за несколько лет. Он должен расти, развиваться, формировать свой и только свой характер. В нем должна быть глубина: глубина исторических пластов и человеческих судеб.
- Наш Город будет другим, – помолчав немного, сказал он. – Потому что он – это наши души, наша любовь, наша радость и боль, наши чувства. Даже наша разлука. И счастье наших встреч. Не наш разум, а наши чувства строят его. Он не может не быть живым. Ты согласна?
- Пожалуй.
- Вот только одного в нем до сих пор еще нет – нашего с тобой дома. Как ты думаешь, каким он должен быть?
- Мне бы хотелось, чтобы он был двухэтажным, с деревянной лестницей и высокой крышей. И сам он такой - каменно-деревянный и очень старый. Дом стоит на холме, окруженный садом - заросшим и совсем не симметричным. Чтобы деревья росли так, как им хочется, и ручейки тоже текли так, как им нравится. И птицы селились там, где захотят. А в зарослях прятались скамейки, беседки и фонари. Второй этаж дома – это просто мансарда. С балконами, выходящими на все четыре стороны света. На первом этаже у нас будет большая комната, с камином и дверью, ведущей в сад. А жить мы станем наверху, поближе к луне. Хочешь что-нибудь добавить от себя?
- Пожалуй, нет. Мне очень нравится этот дом. Так что мы, наконец-то, можем перестать только разговаривать о городе, и реально поселиться в нем.
- Тогда не пора ли нам вернуться к судьбе нашего бедного рыцаря?
- Давай попробуем. Как ты смотришь на то, чтобы мы продолжили нашу историю так: «Ошеломленный и сбитый с толку, он смешался с праздничной толпой и всю ночь проблуждал в лабиринте причудливых улиц»?
8
Ошеломленный и сбитый с толку, он смешался с праздничной толпой и всю ночь проблуждал в лабиринте причудливых улиц. Никто не обращал на него ни малейшего внимания, никто не приглашал его в свою компанию, а сам он был слишком горд для того, чтобы искать общества незнакомых ему людей. О чем он думал в эти долгие часы внезапно навалившегося на него одиночества, тем более тяжелого на фоне веселой и беззаботной толпы? Он и сам бы не ответил на этот вопрос. Очень уж неправдоподобным было все происходящее с ним, и его не привыкший к излишней работе ум отказывался хоть что-нибудь понимать.
Уже под утро, свернув на одну из боковых улиц, казалось столь же непричастную к происходящему, как и он сам, сэр Ланселот лицом к лицу столкнулся со странного вида человеком. Бледный, худой, одетый в длинное рубище, заросший длинными, давно не мытыми и нечесаными волосами, с густой спутанной бородой незнакомец походил скорее на выходца из могилы, чем на существо из плоти и крови. Еще более усиливал это впечатление взгляд глубоко запавших глаз, в котором светилась такая глубокая тоска, которую не под силам вынести ни одному живому существу.
Холодом веяло от незнакомца, и даже видавший всякие виды и никогда не знавший страха рыцарь почувствовал легкий озноб при виде так некстати подвернувшегося ему навстречу призрака. Заметив смущение Ланселота, привидение рассмеялось сухим клокочущим смехом и, склонившись в театральном поклоне, произнесло:
- Не бойся, доблестный герой, боги не обижают младенцев.
- Да знаешь ли ты с кем говоришь, чучело, - спесиво крикнул Ланселот, чье замешательство длилось одно лишь мгновение и быстро уступило место так долго сдерживаемому гневу. – Бог свидетель, я никогда не пятнал своих рук кровью отребья, но сейчас я отступлю от этого правила.
- Когда Луна скрывается за горизонт, ночь отдает свою тень восходящему солнцу, - многозначительно протянул призрак и внезапно хихикнул. – Память хранит наше будущее в сундуке за семью замками, а прошлое – всего лишь ключи, которыми их можно открыть. Когда пространство становится мгновеньем можно поймать за хвост прыгающего на стене солнечного зайчика. Но нельзя остановить стремительно бегущий горный поток. Мох не растет на камнях лавины. Вчера я был за городской стеной и видел ползущую по ветке маленькую зеленую гусеницу. Бедняжка, она хочет стать бабочкой, не понимая, что свобода – это не дар, а проклятье. Бог - самый лучший торговец на свете. За каждое благодеяние он берет с нас плату, ценою в жизнь.
- Несчастный, - сочувственно протянул Ланселот, сразу понявший, что за человек попался ему на пути. – Ты – тот самый рыцарь, который пытался убить дракона, но сошел с ума. Что ж, ты заслуживаешь уважения хотя бы потому, что не сидел сложа руки, а боролся со злом.
- Дракон? – удивленно спросил человек. – А, такое зеленое существо, от которого ужасно плохо пахнет. Однажды я даже увидел его, когда заглянул в зеркало. Знает ли благородный рыцарь, что такое зеркало? Такое прозрачное стекло, сквозь которое можно в полдень увидеть росу на траве. Я больше не смотрю в зеркало.
- Ничего, - сказал Ланселот, совершенно не слушая сумасшедшего. – Я отомщу за тебя. Я убью дракона.
- Для этого тебе придется перебить все живое на этой планете. Готов ли ты к такому подвигу, герой? – круто развернувшись, привидение быстро, словно не касаясь земли, двинулось по улице и вдруг исчезло также неожиданно, как и появилось. Последним, что услышал Ланселот был сухой, клокочущий смех, очень похожий на кашель, да обрывок фразы, подхваченной легким ветерком - …И никто не догадывается, что слон, разросшийся до величины мухи гораздо опаснее, чем муха, похудевшая до размеров слона…
9
Первый луч солнца упал на городскую стену и замер, словно оценивая нанесенный вчерашним гулянием ущерб.
- Смелее, малыш, ничего страшного не произошло – приветствовал его появление старик Фонарщик. - Люди есть люди. Они не могут обойтись без праздников. В отблесках фейерверка собственный свет души видится ярче.
Словно ободренный этими словами, солнечный луч несмело перепрыгнул на мостовую, прочертил яркую линию на стене дома, пробежал по крыше и затерялся в листьях зеленой изгороди.
- Ну вот и день пришел, - вздохнул старик и погасил последний фонарь.
Где-то неподалеку послышались одинокие шаги и, близоруко щурясь, Фонарщик вгляделся в приближавшегося к нему высокого худого человека.
- А, господин Автор! – приветствовал он его. – Что-то вы сегодня невеселы
- Не спится, – ответил Автор и, слегка улыбнувшись, добавил, - да и праздник, в конце концов. Я его придумал, мне в нем и участвовать.
- Да, нелегкая это работа – населить жизнью целый город, да еще отвечать за судьбу каждого героя в отдельности, - согласился Фонарщик. – Я-то, пожалуй, моей нынешней судьбой доволен. Все лучше, чем бродить по белу свету, верно сопровождая какого-нибудь искателя бессмысленных приключений. А вот к рыцарю вашему вы явно не благоволите.
- Я ничего не могу с ним поделать. Слишком он получился гордый, вот и ведет себя так, как ему заблагорассудится – ответил Автор, и поднял с земли надломленную веточку дерева.
- И то, правда, - кивнул головой Фонарщик, - герои, они как дети. Вроде б растишь, воспитываешь, оберегаешь, ночей не спишь, стараешься вложить в него все самое лучшее, а что из этого выйдет – одному Богу известно.
- Дети – это единственные существа, кого Бог хранит на каждом их шагу. Потому что только дети всегда и везде открыты для Него, - Автор поиграл поднятой с земли веткой и вдруг резко отбросил ее в сторону. – Дети чисты даже в своей жестокости. Потому что они не знают ее цены. Знаешь, старик, я думаю, что взрослый – человек ровно настолько, насколько сохранился в нем ребенок.
- Не сочтите меня назойливым, - возразил Фонарщик, - но ваш рыцарь… За что вы его не любите? Иногда у меня возникает ощущение, что у вас к нему личные счеты.
Автор почесал подбородок и тряхнул головой:
- В детстве я был очень слабым мальчиком и не мог за себя постоять. Надо признаться, соседские ребята частенько меня колотили. В те годы я мечтал стать таким же сильным и бесшабашно смелым, как Ланселот. Потом я вырос. Научился отвечать на обиды. И понял, что сила мышц значит очень мало, по сравнению с силой духа. А он – он, судя по всему, расти не захотел.
- Вы же автор – дайте ему этот шанс. Пусть он растет вместе с вами. Не стоит проносить обиды детства через всю оставшуюся жизнь.
- Возможно ты и прав, старик, - тихо произнес Автор и кивнув головой медленно двинулся дальше. – Если он сам этого захочет.
- Постойте, - окликнул его Фонарщик. – А что это за легенда о Северных воротах?
Автор остановился и внимательно посмотрел старику в глаза:
- Ты думаешь, уже пришло время ее рассказать? Ну ладно, слушай.
10
Легенда о Северных воротах
Зима будет долгой и холодной. Белый снег мягкой пеленой застелет землю и скроет всю грязь, которая успела скопиться на ней за время бесконечного лета. Ветер, пришедший с гор, закружит и унесет все лишнее и наносное, оставив людям только то, без чего не может продолжаться жизнь.
Зима будет долгой и холодной. И много понадобится сил для того, чтобы сохранить тепло, чтобы согреть очаг, чтобы приготовить пищу. И еще больше сил для того, чтобы сберечь любовь.
Зима будет долгой и холодной. Мороз и вьюга поселятся на бескрайних пространствах равнин и горе одинокому путнику, потерявшему спасительную нить тропы, ведущей к человеческому жилью. Горе обреченному скитальцу, забывшему свериться с путеводной звездой. Горе тому, кто собираясь в дорогу, не взял с собой частицу тепла своих близких. Горе тому, кто отправился в путь, думая только о себе.
Зима будет долгой и холодной. Потому что правила в этом мире существуют только для подтверждения исключений. Потому что ничто на свете не приходит само по себе. Вера рождается в душе полной сомнений. Жажда приходит с первым глотком воды. Слабый росток пробивает камни заброшенных улиц, свидетельствуя о том, что смерть не властна над жизнью. И только прошедшие через испытание ночи достойны увидеть свет.
Зима будет долгой и холодной. Она обрушится на землю, никогда не знавшую ничего, кроме лета, когда со стороны Северных ворот в город войдет человек, который всегда был уверен в своих силах. Который не знал, что такое слабость. Который не чувствовал боли других.
Зима будет долгой и холодной. Но она принесет очищение для всех, кто способен за метелью увидеть весну.
11
Маленький мальчик молча подошел к лежавшему на земле человеку. Человек спал в тени невысокого куста, служившего одновременно и украшением и оградой для выкрашенного в яркий голубой цвет домика. Усталость и тяжелые переживания вчерашнего вечера буквально свалили с ног Ланселота, и сейчас он мирно лежал, доверчиво прижавшись щекой к чужой и чуждой ему земле.
Мальчик долго смотрел на спящего. Во сне с лица рыцаря исчезли суровая непреклонность и надменная брезгливость, и он выглядел совсем молодым и почти беззащитным.
Человек беспокойно пошевелился и вздохнул. Это означало только одно – ему снится сон. Один и тот же сон, вот уже на протяжении более чем десяти лет. Тронутые легкой розовой дымкой облака и предзакатное золото уже уходящего на запад солнца. Легкие блики одновременно с ветром перебегавшие с ветки на ветку, с листка на листок, и превращавшие аккуратно подстриженный и разлинованный сад в заколдованный лес из героической сказки. Он, тринадцатилетний мальчишка, весело смеясь бежит по аллее к ожидающей его на берегу озера матери. Волосы растрепались, пыльная одежда изорвана в клочья, болит расцарапанная щека и саднит ушибленное колено, но он не замечает этого и радостно смеется. Ему не терпится рассказать о том, скольких «врагов» он «убил» на только что закончившейся тренировке, и каким героем он себя показал. Так что даже вечно хмурый учитель впервые улыбнулся и слегка потрепав его по плечу сказал: «Если так пойдет и дальше, ты вырастешь лучшим воином всех времен и народов».
«Мама, - кричит он на бегу, а знаешь…» И вдруг картина резко меняется. Небо закрывает странная тень, быстро и неотвратимо приближающаяся к их замку. Вместе с нестерпимым жаром накатывает волна зловония. А потом…
Еще ни разу с тех давних пор Ланселот не мог заставить себя увидеть то, что произошло потом. Вот и сейчас он болезненно застонал и, вздрогнув, открыл глаза. Секунду, ничего не соображая смотрел он стоящего поодаль мальчика.
- Тебе приснился плохой сон? – сочувственно поинтересовался ребенок. – Я знаю. Мне тоже иногда снится большая зеленая ящерица, которая ночью заползает под мою кровать. У нее такая скользкая бугристая спина, а еще красный рот и красные глаза. И очень длинный язык. Когда она приходит, я больше не могу заснуть. И боюсь вставать утром, потому что она все прячется и прячется под кроватью, и хочет меня схватить. Взрослые очень сердятся и говорят, что никакой ящерицы под кроватью нет, что я ее выдумал. А если бы не так, они бы тоже ее увидели. Но я им не верю. Взрослые никогда ничего не видят. Они только притворяются, что они самые умные. И ничего не хотят понимать. К тебе тоже приходила ящерица?
- Где я? – недоуменно озираясь по сторонам спросил Ланселот.
- Ты заснул недалеко от нашего дома. Под моим любимым кустом. Мне тоже нравится здесь спать. Только я сплю днем. А ночью боюсь, что придет ящерица и утащит меня. И никто этого не услышит.
- Черт, ну и измотал же меня ваш Город, - в сердцах сплюнул рыцарь. – Пошел бы я прямо сейчас на поиски дракона, если бы не встреча с вашей принцессой. Что ж это за рыцарь, у которого нет дамы сердца. К тому же девчонка на редкость хороша собой.
- Ты ей не понравишься, - серьезно сказал мальчик. – Ей вообще не нравятся мужчины. Особенно те, которые любят воевать. Старый Король уже отчаялся выдать ее замуж. И никто не знает, что будет с нашим Городом, если он вдруг умрет. Не может же принцесса управлять государством. Принцесса должна любить принца, которому король передаст сначала половину, а потом и все свое царство.
- Ты еще слишком глуп, - оборвал обретший прежнюю уверенность в себе Ланселот рассуждения юного философа. – Женщины только притворяются, что им не нравятся такие мужчины, как я. На самом деле они млеют перед силой, потому что созданы исключительно для того, чтобы подчиняться. Лучше проведи меня к ближайшему постоялому двору, мне надо привести себя в порядок. За это я дам тебе золотой.
- Вон он, постоялый двор, через дорогу, - ответил ребенок. – Ты заснул в двух шагах от него. Хотя ночью тебя все равно бы туда не пустили. Хозяин напился вина, и его нельзя было разбудить, а Хозяйка заперлась в комнате с его приятелем и никому не открывала. Они всегда запираются в комнате, когда Хозяин пьяный. Интересно, зачем они это делают?
Не слушая больше мальчика Ланселот направился к постоялому двору.
- Эй, а мой золотой? – крикнул малыш.
- Я обещал тебе золотой если ты проведешь меня к постоялому двору, - не оборачиваясь усмехнулся рыцарь. – Ты же только показал мне дорогу.
- Обманщик и жадина, - обиженно крикнул ему вслед ребенок и вытер набежавшие на глаза слезы. – В следующий раз я проведу тебя к норе, в которой живет ящерица, и пусть она тебя съест.
12
Ночная прохлада опустилась на утомленную жарким солнцем землю, принеся долгожданный отдых всему живому. Тихо шелестела листва. Медленно, словно исполняя какой-то таинственный танец, раскачивались старые деревья в саду. Изредка со стороны дальних холмов доносился резкий крик ночной птицы, да тянул свою бесконечную жалобу притаившийся в углу сверчок.
Высокий худой человек молча сидел перед камином, сосредоточенно глядя на догорающие поленья, отблеск которых розовыми бликами играл на стеклах его очков и отражался в глубине глаз.
Она неслышно подошла сзади и положила руку ему на плечо. Некоторое время оба молчали тем особым уютным молчанием, когда рядом близкий человек, когда все трудности и невзгоды остались где-то далеко позади и кажется, что так будет всегда.
- Вчера я вдруг подумала: что такое одиночество? – нарушила она тишину. - Вокруг меня всегда было много людей. Правда, в основном приятелей, потому что настоящих друзей на свете - раз, два и обчелся. Да и сейчас я не одна. А чувствую себя ужасно одиноко. Иду по улице – и вдруг ощущение: вот – я, а вот – все остальные. И мир словно разгорожен стеклянной стеной.
- Одиночество? – оторвался Автор от созерцания огня. – В свое время я очень много думал на эту тему. Мне кажется, что одиночество не вне, а внутри нас. Можно быть одиноким среди шумной толпы и чувствовать единение со всем миром, находясь в сердце безлюдной пустыни. Человек одинок, когда по какой-то причине он чувствует себя изолированным от остальных. Иногда в этом виновато общество, не желающее признать человека своим членом. А иногда он сам, отгородившийся от всех и вся и никого не желающий к себе подпускать. В любом случае человек подлинно одинок только тогда, когда знает: по его сторону реальности живых существ нет.
- Я знаю, что ты - по мою сторону, – ответила она. - И это удивительное чувство. Когда я думаю о тебе, у меня нет такого жуткого холодного ощущения одиночества. Даже если ты далеко, все равно я тебя ощущаю рядом. Такая вот двойственность: я чувствую себя в одиночестве и не чувствую себя одинокой. Я одна, и в то же время – нет.
- Мы с тобой вместе. И какие бы расстояния не отделяли нас друг от друга, они не в силах порвать существующую между нами связь. Я не просто все время думаю о тебе, я чувствую, когда тебе хорошо, и когда тебе плохо. Очень часто я отчетливо вижу тебя идущей по улице или занимающейся домашними делами. Разве я могу сказать, что я одинок? А чувство, от чувства так просто, конечно не избавишься. Особенно по вечерам…
- Да уж, вечернее одиночество – совершенно особое состояние. Вечером, когда я остаюсь одна, я могу просто сидеть и часами смотреть в одну точку. Все у меня валится из рук, ничего не хочется, и вокруг пустота. А ведь я всегда мечтала остаться в одиночестве хотя бы ненадолго. Я никогда не жила одна. Всегда вокруг был какие-то люди, родственники. Как меня это порой раздражало! Все время ты кому-то что-то должен в ущерб себе. Все от тебя чего-то хотят, что-то советуют, лезут в душу, в жизнь, в чувства. Казалось бы моя мечта исполнилась. Я прихожу домой – и я одна. И что? Да ничего хорошего в этом, оказывается, нет.
- До встречи с тобой я чувствовал себя одиноким всегда. Вначале это было достаточно трудно, но потом я не просто смирился с одиночеством, я полюбил его. Впрочем, это-то как раз вполне естественно: человек – он ко всему приспосабливается. И со временем начинает находить в своем положении, каким бы плохим оно ни было, известную долю удовольствия. Сейчас я одинок, потому что рядом со мной нет тебя, потому что по вечерам я сижу в совершенно пустой комнате и ни о чем не могу думать, как только о встрече с тобой. Но как бы одиноко не было мне здесь, я знаю, что это одиночество кончится, как только я увижу тебя.
- Странно, - задумчиво протянула она, - раньше мне казалось, что я не особенно нуждаюсь во внешнем окружении, а могу вполне успешно обойтись и своим собственным обществом. Выходит, я ошибалась.
- Как я хочу, чтобы мой отъезд поскорее закончился, - вздохнул он. – Больше всего на свете я боюсь тебя потерять. Знаешь, у меня еще не было ни минуты, когда бы я не испытывал жуткой тоски. И это не слабость, я многое могу пережить. Но есть вещи, переживать которые мне очень не хочется. Разлуку, например. Самое неприятное заключается в том, что я ничего не могу сделать. Я слишком далеко.
- Ты рядом. – Она провела рукой по его волосам. – Твоя фотография живет у меня в книжках. Вместо закладки. Правда, на ней ты еще такой довольный, почти упитанный. И даже за шваброй прятаться не пытаешься!
- А я твою поставил у себя на письменном столе. Правда, ты на ней такая испуганная. Помнишь, я сфотографировал тебя, когда ты болела и не ожидала от меня никакого подвоха.
В камине шумно треснуло полено, разбросав вокруг себя целый сноп искр, громко стукнула в стекло ветка дерева, склонившегося под неожиданным порывом ветра, и снова наступила тишина.
- С каждым разом немного легче мириться, что ты уезжаешь почти на месяц. – Негромко сказала она. – Я даже забываю, что так будет продолжаться целый год. Я просто стараюсь не думать о нем, как о чем-то целом, а разделить его на кусочки по три недели. Ведь что такое три недели? Всего лишь три раза по семь дней. А семь дней? Просто привычный отрезок времени. Понедельник... Думаешь, Боже, впереди целая неделя... И ждешь среды… Приходит среда и ты в нетерпении, ведь скоро выходные... Затем наступает пятница… Ну наконец-то завтра не надо никуда идти, можно и поспать подольше…А уж выходные пролетают и вовсе незаметно. Но если отмечать дни в календаре – можно сойти с ума. И время тянется в сто раз медленнее. И разлука становится тяжелее.
- В конце концов, у нас есть мечты и письма. Живого общения они не заменят, но и у них есть свои преимущества. Например, прежде чем говорить, можно хорошенько подумать, о чем говоришь.
- Да, в мечтах и в письмах человек выглядит почти идеальным. И все так хорошо, так умно. Главное – не видно плохого настроения и мрачной физиономии. Да и образ собеседника можно достроить в своем воображении любыми положительными чертами. Об отрицательных как-то не думаешь.
- Этак я решу, что в идеальном мире я не просто хорош, а неотразим!
- Конечно, неотразим. Но только попробуй стать таким в реальном мире. Я тут же в отместку стану такой занудой! Чтобы мы с тоски не умерли!
- Даже не надейся! Скорее я женю нашего рыцаря на принцессе, чем стану идеальным!
- Вот и договорились, - улыбнулась она. – Ладно, уже поздно. Не пора ли нам отправиться спать, чтобы встретиться в нашем Городе не только в мечтах, но и во сне? Кстати, что-то мы давно ничего не слышали о сэре Ланселоте.
13
Огромная полутемная комната постоялого двора была разделена на две неравных части. В первой стояли грубо сколоченные, грязные и липкие от пролитого пива столы. Вторая, отгороженная от основного зала высокой стойкой, являлась подобием бара. Сделанные на скорую руку из тонких досок стеллажи опасно прогибались под тяжестью всевозможных, порядком запыленных бутылок и кувшинов. Судя по всему, их содержимое у местных посетителей явным спросом не пользовалось. Возле стены возвышались огромные дубовые бочки, наполненные густым тягучим напитком – местным сортом пива.
За стойкой, подперев голову рукой, восседал неопрятного вида мужчина. Его заросшее сизой щетиной лицо горело ярким лихорадочным румянцем, а глаза, узкие щелочки, затерявшиеся среди неимоверно распухших щек, выражали вселенскую муку. Время от времени он стонал.
«Видимо, это и есть Хозяин», - брезгливо подумал сэр Ланселот, приближаясь к стойке. – «Мальчишка был прав, набрался он вчера изрядно. Эк беднягу мутит».
Хозяин услышал шаги, но даже не повел головой в сторону вошедшего.
- Закрыто, - сипло выдавил он из себя. Причем буква «з» у него не получилась совсем, буква «а» выскочила из обоженной глотки резким фальцетом, а все последующие звуки он произнес неожиданно глубоким, хотя и не слишком приятным басом.
Очевидно, Хозяин полагал, что сказанного достаточно для того, чтобы назойливый посетитель поспешил убраться восвояси. Однако Ланселот продолжал стоять рядом, брезгливо взирая на мучимое похмельем существо.
- Я же сказал: закрыто, - внезапно заревел Хозяин, все еще не глядя на посетителя. – Или ты ждешь, наглец, чтобы я собственными руками вышвырнул тебя на улицу?
- Попробуй, хам, - не повышая голоса ответил рыцарь. – И твое заведение перейдет к твоему другу. Я думаю твою жену такой поворот событий не очень огорчит.
- Ты это на что намекаешь? – Голос Хозяина сорвался на визг. – Моя жена самая… - и вдруг Хозяин осекся, разглядев, наконец, своего гостя.
Интересно, как быстро иногда меняется выражение лица человека. Не прошло и мгновения, как опухшие черты Хозяина расплылись в подобострастном подобии улыбки. Да и всем своим обликом он стал похож на худую дворнягу, в ожидании подачки виляющую всем телом сразу и каждой его частью в отдельности.
- Ради бога, простите меня, благородный сэр. Я никоим образом не хотел обидеть столь достойного человека. Не так часто мою убогую гостиницу посещают высокородные особы. Все больше местный сброд, с которым, знаете ли, приходится ухо держать востро…
- Умывальник и полотенце, - перебил хозяйские завывания Ланселот.
- Сию секунду, не извольте беспокоиться. Все, что только пожелает достойнейший рыцарь. Это же такая честь для нас. Жена! Сейчас же иди сюда, если не хочешь, чтобы мой кулак прошелся по твоей спине!
Неизвестно, как намеревался он осуществить свое намерение, поскольку откликнувшаяся на столь нежный призыв женщина была на голову выше и в два раза крупнее своего супруга. Впрочем, угроза трактирщика ее ничуть не испугала. Более того, упершись руками в бока, она произнесла свистящим шепотом:
- Что ты сказал, несчастный пьянчужка? Хочешь, чтобы я…- но увидев рыцаря женщина оборвала себя на полуслове и с необычайным достоинством поклонилась.
- Видишь, Розалин, какая нам выпала честь. – Как ни в чем не бывало продолжал трещать Хозяин. – Нас посетил благородный рыцарь Ланселот, о котором уже вчера говорил весь город. Отведи ему самую лучшую нашу комнату да постели хорошую постель. Усталому путнику нужен хороший отдых.
- Ступайте за мной, - склонив голову обратилась хозяйка к Ланселоту. – Я провожу вас в комнату для высоких гостей. Это самое светлое и удобное помещение в нашей гостинице. К сожалению, за последние двадцать лет нас не почтила своим вниманием ни одна достойная особа. Все больше сброд и пьянчуги вроде моего супруга.
- Хи-хи, - дернувшись всем телом протянул трактирщик. – Моя Розалин изрядная шутница. Но я на нее за это не сержусь. Добрая шутка – соль земли, знаете ли, и уж лучше…
- Мне не нужна комната, - сделал протестующий жест рукой Ланселот. – Меня давно уже ждут во Дворце. Я просил всего лишь умывальник и полотенце.
- Никогда не спешите, если обстоятельства вас не торопят – слегка улыбнулась Розалин. - Я знаю, что говорю. Я прожила долгую жизнь и немало видела на своем веку. Все наши разочарования происходят потому, что мы хотим бежать впереди судьбы. Не надо этого делать. Судьба сама приведет нас куда нужно, когда приготовит нам место. Вы не пропустите своей аудиенции. Принцесса пришлет за вами офицера своей охраны. Такой у нас в городе существует обычай. Ступайте за мной, и ни о чем не беспокойтесь.
«Интересно, откуда у этой простолюдинки столько достоинства и ума? – думал Ланселот, поднимаясь по узкой лестнице следом за Розалин. – И что заставило ее связать свою судьбу с этим грязны мужланом?»
14
Смеркалось. Уже скрылось за горизонтом вечернее солнце, и легкие сумерки покрыли землю, неторопливо готовящуюся ко сну. В старом парке царила задумчивая тишина. Величаво шелестели листвой вековые деревья, снисходительно и устало покачивая пышными кронами. И только небольшой ручеек. Чьи воды в призрачном предзакатном свете вдруг обрели необычайную глубину, все так же весело и неутомимо плел свою нескончаемую мелодию. На его берегу молча сидела молодая женщина. Она казалась погруженной в себя, хотя едва ли смогла бы при этом выразить мысли, подобно всполохам молний мелькавшие в ее голове. Бывают мгновения, когда разум вдруг осознает свое бессилие и уступает место особому чувству единения с окружающим миром и через него со всей вселенной. Наверное, именно в такие мгновения святым и пророкам открывалось видение Бога. Жаль, что наш язык бессилен их передать.
Легкое покашливание за спиной вывело женщину из состояния оцепенения. Обернувшись, она увидела высокого старика, с длинной седой бородой и горящими воспаленными глазами.
- А, господин Звездочет. – Приветствовала она его. – Решили прогуляться нашем саду? Я слышала, в последнее время у вас были проблемы со зрением. Надо беречь глаза.
- Для меня глаза – всего лишь инструмент, при помощи которого всю свою жизнь я наблюдаю звезды. – Неожиданно глубоким басом ответил старик. – И что с того, если инструмент изнашивается? Всему на свете отмерен свой срок.
- Инструмент можно заменить, - заметила улыбнувшись женщина. – А вот других глаз уже не будет.
- Я прожил долгую жизнь. Я видел все, что должен был увидеть. И если небу будет угодно в последние оставшиеся мне дни погрузить меня в темноту, я не обижусь. В конце концов, главное находится внутри нас. И для того, чтобы видеть его глаза не нужны. Надеюсь, я вам не помешал?
- Нет, что вы. Становится холодно и я собиралась идти домой.
- Вообще то я зашел для того, чтобы поговорить с Автором. Но дома я его не застал.
- Его сейчас нет в городе. Он ушел на гору для того, чтобы поговорить с Драконом.
- Смотрите, как бы чудовище не причинило ему вреда.
- Разве это возможно? Ведь он сам его сотворил.
- На свете нет ничего более неблагодарного и жестокого, чем собственное творение. Оно и есть тот камень, который не под силу поднять даже всемогущему творцу. А сколько смертных становились жертвой своих созданий.
- Надеюсь, все будет хорошо.
- Я тоже. – Звездочет помолчал. – И все же, позвольте мне задать вам вопрос. Вы вдвоем построили город и населили его людьми. Вы придумали каждого из нас и тем самым вдохнули в нас жизнь. Само по себе это ни хорошо, ни плохо. Все зависит от того, насколько вы сами осознаете ответственность за свои деяния. Ведь согласитесь – вымышленные герои не менее реальны, чем живые люди.
- Мне кажется, что это не всегда так. Вымышленные персонажи реальны лишь тогда, когда их создатели вложили в них некую частицу своей души. Именно этой душой они и живут. Так что все зависит от того, какова эта душа. И с какой целью автор отдал своим героям часть самого себя. Если он стремился укрыться от внутренней агрессии или избавиться от навязчивых мыслей… Я бы не хотела жить в созданном им мире. А если им двигало желание поделиться с миром тем хорошим, что у него есть – тогда совсем другое дело. Но вы правы, в любом случае ответственность создателя за плоды своих рук не сравнима ни с чем.
- Об этом я и говорю, - кивнул головой Звездочет. - Недостаточно просто построить город. Надо еще и помнить, что его судьба полностью в ваших руках. Плохо, если вы строите город только для того, чтобы было перенести временную разлуку. И прекрасно, если город навеки станет частью вас самих.
- Для чего бы мы ни строили город, мы строим его из самих себя. Так что вам не о чем беспокоиться. Ведь даже срисовывая чужую картину ты вкладываешь в новый рисунок кусочек своей души. Все, что приходит к нам, проходит через нас.
- Но согласитесь, ваш город будет живым только в том случае, если он останется с вами навсегда.
- Он будет с нами всегда. Однако он будет живым и независимо от нас. Город – это тот же ребенок. Он – это вы, и в тоже время самостоятельное, непохожее на вас существо. Получив от нас искру жизни он поступит с ней так, как заблагорассудится ему. Мы нужны только вначале, только при первых шагах. А потом… Как это ни печально, но он вполне обойдется и без нас.
- Вам трудно переносить одиночество и вы хотите быть вместе – пусть даже в мечтах. А задумывались ли вы над тем, что значит быть вместе? Особенно на расстоянии?
- Разделяют не расстояния, а разногласия. Быть вместе - относится в первую очередь к душам. А вот быть рядом – это уже из области физических тел.
- Только очень ограниченные люди считают, что реально только то, что можно увидеть и потрогать. В мире нет одной-единственной реальности. Их миллионы. И вполне вероятно, что реальность вымысла станет в один момент реальностью жизни. Вы откроете окно и увидите, что еще вчера привычный мир изменился и стал совершенно иным. И толчком к переменам послужила ваша может быть неосторожная мечта. Готовы ли вы к такому повороту событий?
- Я никогда не сомневалась в действительном существовании множества миров. Только для меня их реальность была субъективной. Что ж, возможно кто-то увидит в моих словах признаки шизофрении. И это тоже будет нормально.
Звездочет долго молчал глядя в землю. Уже совсем стемнело, когда он поднял привыкшие к ночной темноте глаза и вздохнув произнес.
- Я не знаю, кто из нас прав. Но я знаю, что вы обрекаете нас на зиму. Я слишком стар, я не увижу весны. Так что вполне возможно, что мой протест – это всего лишь вопль ущемленного эгоизма. Что ж, пока я еще жив, мне надо смотреть на звезды. Желаю вам удачи. Только помните – будьте добры к своим творениям. Не испытывайте их сверх меры. И они воздадут вам с лихвой. Да, и передайте Автору, что его легенда красивая, но у нее нет начала. Спокойной ночи.
15
Легенда о Северных воротах
Много поколений тому назад, когда Город был только построен в высоких соседних горах, куда не под силу было добраться никому из смертных, жила таинственная Птица Снов. Каждый раз с наступлением вечерних сумерек она покидала свое гнездо и слетала к человеческим жилищам, неся в мощных когтях странный предмет, у которого не было ни определенной формы, ни названия. В этом предмете, как маленький чертик в волшебной шкатулке жили людские сны. И если кто-то из жителей Города проводил день творя добро, Птица, опустившись на крышу дома, дарила ему счастливые видения и радостный отдых от насущных забот. Если же человек тратил отпущенное ему время жизни предаваясь злу и беспутству, сны его были тревожны и голос совести, не умолкая до самого рассвета, терзал душу преступника жгучими слезами раскаяния. Наверное поэтому в те далекие времена люди были гораздо лучше нынешних и редко кто решался обидеть своего соседа.
Однажды со Стороны Северных ворот в Город вошел путник с лицом, испещренным шрамами и злобным взглядом маленьких хитрых глаз. Никто не знал откуда он, и куда держит путь. Странник поселился в Городе, сняв комнату у одинокой вдовы. Никто не видел, чтобы днем он покидал пределы дома, и только слабый свет лучины, далеко заполночь горевший в его окне, свидетельствовал о том, что он еще жив. Когда же уже под утро пришелец ложился спать всякий, томимый бессонницей мог услышать глухие стоны, непрестанно доносившиеся сквозь плотно закрытые ставни. Чем занимался незнакомец и для чего он явился в Город – об этом потом ходило много слухов, но все они были также далеки от истины, как далеко отстоит знание от заблуждения и правда от лжи.
Прошло много времени и однажды праздничным днем, когда народ веселился на главной площади, загадочный незнакомец выступил посреди толпы, и рассмеявшись глухим коротким смехом вскричал:
- Вы, жалкая чернь, веселящаяся на поминках своих несбывшихся надежд. Неужели сытое существование бессловесных животных для вас важнее свободы? Неужели в страхе перед ночными кошмарами вы боитесь воззвать к жизни скрытые в каждом из вас желания и порывы? Вас ужасает, что они не всегда благи? Но с этим ничего не поделаешь. Ведь они – это вы. Сколько еще будете вы жить чужой жизнью, ежедневно погребая себя под развалинами ничего не значащих слов. Я освобожу вас. Сегодня ночью я убью Птицу Снов.
С этими словами он направился к Северным воротам и никто не попытался его удержать.
Наступила тьма, но ни стар ни мал не сомкнули глаз, тревожно прислушиваясь к каждому звуку и ежесекундно ожидая непоправимой беды. В полночь над Городом пронесся протяжный леденящий душу крик, который оборвался также внезапно, как и возник. А с первыми лучами солнца сбежавшиеся к Северным воротам люди, увидели распростертый на земле труп незнакомца. В руке он сжимал несколько больших окровавленных перьев. Рядом с ним лежал загадочный, не имеющий формы предмет. Долго стояли горожане, не в силах стряхнуть охватившее их оцепенение, как вдруг вперед выступил почтенного вида старец. Внимательно оглядев собравшихся он произнес:
- Я слышал голос, и голос сказал мне: иди, и скажи этим несчастным – только вы и никто другой виновны во всех несчастьях, которые отныне случатся с вами. Вы не сумели воспользоваться отпущенным вам даром. Вы возвели добро в закон, вы превратили его в сухую и мертвую букву и в глубине души вы возненавидели его. Быть свободным значит отвечать за каждый свой жест, за каждое сказанное слово. Быть свободным – значит жить для других. Вы же захотели свободы только для самих себя и вы получите ее. Но тем самым вы на всегда лишитесь покоя. Отныне зависть и страх станут постоянными спутниками вашей жизни. Зависть, и страх, и порок. – Помолчав немного старец продолжил. – Сегодня ночью я слышал голос, и голос сказал мне: вы сами виновны в своей судьбе, но я дам вам шанс. Сожгите тело пришельца и развейте прах его по окрестным полям. Пусть то, что было при жизни тернием возродится в смерти красивым полевым цветком. Сожгите тело пришельца, но не дотрагивайтесь до хранилища снов. Ибо едва лишь кто-нибудь коснется его, пришелец ли или коренной горожанин, он навлечет проклятие на себя и на всех вас. И скорбь, окутает землю. И настанет зима.
16
Оставшись один после ухода хозяйки, Ланселот присел на кровать для того, чтобы немного отдохнуть и незаметно заснул. Спал он не менее двух часов и проснулся от сильного чувства голода, поскольку вот уже больше суток во рту незадачливого рыцаря не было маковой росинки.
«Однако уже далеко за полдень, а Принцесса до сих пор не соизволила прислать за мной человека, - посмотрев в окно с досадой подумал Ланселот. – А может быть хозяйка солгала мне насчет приглашения для того, чтобы заманить в свой жалкий трактир высокородного постояльца?» Но так не вязалось подобное предположение со спокойным достоинством облика и поведения хозяйки, что рыцарь тотчас же отверг промелькнувшую в его голове мысль как очевидную нелепость.
«Как бы то ни было, а не мешает привести себя в порядок и перекусить», - решил Ланселот. Подойдя к высокому умывальнику он наскоро плеснул в лицо холодной воды из стоящего на полу кувшина, вытерся длинным узорчатым полотенцем и, небрежно бросив скомканное полотенце на кровать, неторопливо спустился вниз.
Несмотря на то, что до вечера было еще довольно далеко, практически все места за столами оказались заняты. Публика собралась самая разношерстная, включая плохо одетых крестьян из соседних деревень, однако преобладали все же зажиточные горожане. Хозяина за стойкой не было, его место заняла Розалин. Она казалась настолько погруженной в мечты, что заметила подошедшего рыцаря только после того, как он напомнил о своем присутствии нетерпеливым покашливанием. Встрепенувшись, хозяйка вопросительно посмотрела на Ланселота.
- Приготовьте мне что-нибудь поесть, а пока налейте большую кружку эля, - сказал Ланселот, кладя на прилавок золотой.
- Вы напрасно беспокоились, - отозвалась Розалин вставая. – Вам стоило только позвонить, и я принесла бы завтрак в комнату.
- Ничего. Тот, кто долго странствует, может позаботиться о себе и сам.
Кивнув головой и взяв большую деревянную кружку, Ланселот направился к ближайшему столу. При его приближении сидевший с краю стола средних лет мужчина подвинулся, уступая рыцарю место. Сев рядом с ним Ланселот отхлебнул прохладного напитка и поставил кружку.
- Хороший сегодня день, - сказал он глядя в потолок. – На удивление хороший.
- Самый обычный день, с позволения вашей светлости, - отозвался сидевший напротив худощавый мужичонка с плутоватым выражением глаз.
- Не спорь с дворянином, - оборвал его сурового вида старик, сосредоточенно цедивший пиво. – Они на то и благородные, чтобы определять, что хорошо, что плохо. Их этому с детства учат.
- Не скажи, - не согласился мужичок. – Способности от происхождения не зависят. Не правда ли, ваша светлость?
- От чего же они по твоему зависят? – улыбнувшись немного презрительно спросил его Ланселот.
- А от Бога, - ничуть не смутившись ответил мужичок. – Вон у нас Первый министр. Уж на что благороднее его в целом свете не сыщешь, а сын – дурак и свинья. Или возьмите нашу Розалин. Сколько я себя помню, она в этом трактире обслуживает рвань вроде вот деда, - и он покосился на своего сурового соседа. – А благородства в ней – не всякой придворной даме столько отпущено.
- Если верить слухам, Бог здесь ни при чем… - начал было сосед Ланселота, но осекся под тяжелым взглядом старика.
- А что говорят слухи? – Бросив в сторону хозяйки заинтересованный взгляд как бы невзначай поинтересовался Ланселот.
- Болтают всякое, - буркнул себе под нос старик. – Болтают, потому что завидуют. Каждый хочет считать себя лучше своего ближнего, вот и выдумывает о других небылицы. Достаточно нескольким людям сойтись вместе, как у них только и разговоров о том, насколько плохи все остальные. Добро бы еще друг о друге думали хорошо.
- Однако не все, что говорит народ обязательно неправда, - подзадорил говорящего лукавый мужичок.
- Все неправда, - стукнул тот кулаком по столу. – Я старше вас всех. И я единственный в этом городе, кто знал Розалин ребенком.
- Вот и опроверг бы слухи, рассказал бы правду о ней, - заметил Ланселот.
- Правду – старик пристально посмотрел на него. – Правду принимает только тот, кто хочет ее принять. А миру нужна не правда. Ему нужны домыслы, потому что они красивее и интереснее. И себя позволяют считать лучим, чем остальные.
- Ну знаешь… - начал Ланселот, однако в этот момент в трактир вошел высокий молодой офицер, на поясе которого висел меч с золотой рукояткой. Осмотревшись по сторонам, он решительно подошел к Ланселоту и молча коснулся рукой его плеча.
- Идите, - прошептал наклонившись к готовому затеять ссору рыцарю сосед. – Вас ждут во Дворце.
17
Было уже почти темно, когда одинокий путник покинул Город, пройдя через Южные ворота. Стоявший на карауле солдат сделал движение, чтобы преградить ему путь, но узнав в прохожем Автора остался на месте и только заметил, взяв под козырек:
- Через пол часа мы закрываем ворота, господин Автор. И мы не сможем открыть их до утра, даже для вас. Таков закон, вы ведь сами его придумали.
- Я знаю, - ответил Автор. – Но ведь законы для того и создают, чтобы потом отменять.
Заметив смущение, отразившееся на лице караульного, Автор улыбнулся и добавил:
- Впрочем сегодня мы ничего отменять не станем. Может быть в другой раз. Пока пускай все остается по старому. Я вернусь только через несколько дней.
Махнув рукой, Автор вышел за ворота и свернув вправо направился в сторону отдаленных гор. Но не успел он пройти нескольких шагов, как дорогу ему преградила выросшая словно из-под земли тень.
- А, господин сумасшедший, - слегка отшатнувшись узнал Автор столь неожиданно материализовавшегося персонажа. – Ты – самый непредсказуемый из моих героев. Чего ради тебе взбрело в голову бродить по ночам в окрестностях Города?
- Я же сумасшедший, - ехидно оскалившись заметила тень. – А значит мне позволено все. Захочу – откушу вам ухо.
- Тебе это доставит удовольствие? – заинтересовано спросил Автор.
- В общем нет. Но должен же я был ответить на ваш, впрочем довольно глупый, вопрос.
- Что же в нем глупого? – в голосе Автора послышалась легкая обида.
- Беда придет тогда, когда ее перестанут ждать. Когда все заснут, свернувшись калачиком в уютных постелях и укрывшись теплыми одеялами. Беда придет вместе со снами, едва лишь последний сторож устало обопрется на копье и закроет глаза. Ветер может задуть огонь, тлеющий в нашем очаге. Буря может разрушить наше жилище. Что останется от нашего спокойного счастья, когда на землю обрушится ливень? Слышишь шаги? И странное движение по равнине? И хруст сухой былинки под чуткой лапой неведомого существа? Когда весь город спит, кто-то должен бодрствовать. Кто-то должен стеречь вход в тот край, где рождается день.
- Я тоже люблю парадоксы, - пожав плечами заметил Автор. – С их помощью можно придать видимость глубокомыслия даже ничего не значащим словам.
- Ах, добрый господин, - теперь Сумасшедший откровенно издевался над своим создателем. – Вам ли не знать, что в этом мире – нет ничего определенного. А значит противоречие – единственная возможность по-настоящему описать то, что существует вокруг нас. Я слышал, вы отправились на поклон к дракону?
- Да нет, просто я хочу предоставить ему слово раньше, чем он будет убит.
- И то дело, - согласился Сумасшедший. – В конце концов читатели должны узнать, почему несчастная Принцесса выйдет за него замуж.
- Кто тебе сказал, что она выйдет за него замуж?
- Ну не за рыцаря же ей выходить, - хмыкнул помешанный. – Вы же с супругой запланировали ее как не похожую на всех остальных. А большинство в этом мире свято следует закону джунглей. Принцессы выходят замуж за принцев. Или прочих победителей. Совсем как в животном мире. Самцы дерутся, самка добровольно отдается в рабство тому, кто сильнее. И я не уверен, что ваше отношение к законам придется по вкусу толпе. Окружающие настороженно относятся к исключениям. Поэтому исключения так редки. Естественный отбор – выживает тот, кто не мозолит глаза.
- В отличие от тебя я не считаю мир таким уж плохим, - возразил Автор. – Да и люди не столь ужасны, как ты их только что описал.
- Измените его, - рассмеялся Сумасшедший. – Но только помните: вам и самим придется измениться для того, чтобы соответствовать новому миру.
18
С самого утра Первый министр пребывал в дурном расположении духа. И было отчего, ибо события последних дней казалось были готовы перечеркнуть все так прекрасно подготовленные им планы. Старый Король вдруг ни с того ни с сего уперся и отказывался утвердить разработанный министром закон о введении налога на пользование воздухом и водой. Совсем обнаглевший Старший эконом все настойчивее требовал увеличения своей доли в совместно разворовываемой казне. А тут еще неизвестно откуда свалился на голову странствующий рыцарь всем своим поведением угрожавший существующему ныне порядку вещей. И дело было даже не в драконе, хотя смерть чудовища отнюдь не радовала сановника. Ведь с его помощью так легко и удобно было держать в повиновении народ, объясняя все увеличивающееся бремя налогов непомерными требованиями монстра. Гораздо хуже, что Принцесса могла любиться в захожего героя и тем самым нанести роковой удар наиболее сокровенным мечтам Первого министра. Заключались же они в женитьбе своего полоумного сына на королевской дочке и постепенном отстранении старого Короля от власти. Правда, министр еще не решил, как следовало поступить с отстраненным от власти монархом. По законам, негласно принятым в среде негодяев, его следовало тем или иным способом убить. Однако убийство, пусть даже ради столь заманчивой цели, как власть, претило самому существу министра. Впрочем, особенно он на этот счет не беспокоился. Главное – занять место Короля, а что делать с прежним правителем показало бы время. В глубине души сановник надеялся, что старик избавит его от необходимости принимать решение и умрет сам.
Тяжело вздохнув, Первый министр надел высокий напудренный парик и спустился к завтраку. За длинным, богато сервированным столом уже сидели его некогда красивая, но раньше времени поблекшая жена и великовозрастный сын. «Да, не повезло мне с детьми, - подумал министр, брезгливо глядя на то, как отрок с жизнерадостной улыбкой размазывал по тарелке кашу, половину тут же опрокидывая на себя. – Единственный ребенок и того Бог лишил ума. Хотя, кому он нужен, этот ум. Главное, чтобы деньги водились».
Гы, папаня, - оскалился сынок, завидев первого министра. – А мы уже всю кашу съели.
Пошел вон, - вдруг сорвался отец. – И не возвращайся за стол, пока не научишься разговаривать со старшими.
Испуганный столь резкой вспышкой, юноша поспешно выскочил из-за стола и выбежал из комнаты, громко воя и проливая потоки слез. Недовольный собой и злой на весь мир Первый министр сел на свое место и придвинул тарелку.
Что-то случилось, Ганс? – заботливо поинтересовалась жена.
Все идет не так как надо, - отозвался министр, намазывая масло на тонкий ломтик белого хлеба. – Старый дурак Король уперся и слышать не хочет о новом налоге. А тут еще рыцарь. Как бы взбалмошная девчонка в него не влюбилась и не расстроила все мои планы.
Она не влюбится, - уверенно возразила жена. – Женщины вроде ее не западают на самодовольных мужланов. Впрочем, боюсь что кандидатура нашего сына обрадует ее еще меньше.
Это уже не ее дело. Надо будет – смириться. Ты ведь вышла за меня замуж, когда твой папаша проворовался и ему грозила тюрьма.
Жаль мне ее, - сказала жена. – Плохо, когда женщину не считают человеком и делают разменной монетой в собственной честолюбивой игре.
Женщина должна знать свое место и никогда о нем не забывать, - буркнул Ганс. – А ты похоже забываешь из какой грязи я вытащил тебя и твою семью. Особенно твоего драгоценного папашу.
- Ты прав, уж лучше мне было утонуть в грязи, чем сохранить себе имя, убив все лучшее, что жило во мне.
- Хватит – стукнул кулаком Первый министр.
В столовой воцарилось тягостное молчание. Супруги старались не смотреть друг на друга. Наконец, министр не выдержал и вздохнув произнес:
- Никто не понимает, как трудно быть подлецом.
- А ты не пробовал измениться, ну хоть не надолго? – поинтересовалась жена.
- Не могу, ведь я же – негодяй.
19
Старого Фонарщика мучил ревматизм. Но если раньше с болезнью можно было кое-как мириться, предсказывая на радость и удивление детворе малейшие изменения погоды, в последние дни болезнь, словно не довольствуясь малым, решила полностью подчинить себе утомленное долгими годами тело. Все труднее становилось выполнять положенную работу, особенно в дождливые и туманные вечера.
- Да, - произнес с трудом разогнувшись старик, и болезненно поморщившись накрыл стеклянным колпаком последний зажженный фонарь. – Видно плохи мои дела. Тело ломит так, как будто его хорошенько поколотили добрым поленом.
- А почему бы вам не отдохнуть и не подлечиться? – Поинтересовался у него за спиной женский голос.
- А, госпожа Сонора, - обернувшись приветствовал собеседницу Фонарщик. – Что-то поздняя у вас прогулка.
- Не спится, - ответила женщина. – Вот решила пройтись по улицам. Да заодно и услышала ваши жалобы.
- Вы говорите отдохнуть, - заметил Фонарщик отойдя к забору и аккуратно присев на невысокую деревянную скамейку. – А кто же тогда будет зажигать фонари? Молодежь-то нынче какая пошла: ей все подавай подвиги и приключения. Простое скромное дело ее уже не привлекает. Славы оно не принесет, богатства и почестей тоже.
- А мне очень нравится ваше ремесло. Фонари – это все равно как маленькие звезды. Смотришь на их свет, и на душе становится теплее. Кажется, что ты уже не один, что мир заселен людьми. Вы зажигаете звезды, господин Фонарщик, разве это не замечательно?
- Фонари, как люди, - задумчиво произнес старик. – Как мы с вами. Точно также вспыхиваем мы во тьме окружающей нас вселенной на краткий миг и гаснем, так и не сумев разогнать ночь. Сколько поколений прошло по этой земле до нас с вами. И сколько еще пройдет. Кто зажигает и тушит наш свет? Чьим отраженным сиянием мы горим? И зачем, если память о нас все равно сотрется раньше, чем мы успеем покинуть мир?
Женщина улыбнулась в темноте и опустилась на скамейку рядом со стариком.
- Что-то вас потянуло на философию, - лукаво сказала она. – Какая разница, кто зажигает нас и кто дает нам свой свет. Пройдя через нашу душу, этот свет становится нашим. В конце концов, если нас зажигают, значит, так нужно. Хотя бы для того, чтобы другим не заблудиться в потемках. Фонари не спрашивают, для кого они светят. Они дарят свой свет всем.
- Может быть вы и правы, - согласился Фонарщик. – Ребенком я часто смотрел на фонари, горящие на улицах моего родного города, и ночь была мне уже не страшна. Слившись с лучами света, она входила в их круг другой. Не опасной, не загадочной, не холодной, а близкой и задумчиво нежной. Совсем как мама, склонявшаяся к изголовью моей кровати и желавшая мне сладких снов. Вот почему, получив от моего рыцаря свободу, я остался в этом городе и стал зажигать фонари.
- Я тоже любила вечерние огни, - согласилась Сонора. – Мне всегда казалось, что за этими горящими окнами, люди живут лучше, чем я.
- Почему? – удивился старик.
- Не знаю. Потому что у них не болеют дети. Потому что с их близкими не приключается бед. Потому что их пирог слаще. Просто потому, что не может быть никакого горя там, где горит такой изумительно мягкий, золотистый свет.
- Да, человек так устроен, ему всегда кажется, что другим живется лучше. Но это ведь только потому, что мы не чувствуем боль от чужих ран. Скажите, вы действительно верите в то, что рыцарь, пройдя через проклятие, сумеет стать другим?
- Все будет зависеть от него. Пока он купается в лучах славы и побед, пока вокруг него раздаются только хвалебные голоса, его тщеславие не позволит ему измениться. Но когда он останется один н один с бедой, когда он узнает, что значат унижение и скорбь… Что ж, тогда он либо умрет, либо будет человеком в подлинном смысле этого слова.
- Возможно и так, - согласился Фонарщик. – Но мне слишком жестоко обрекать на мучения целый Город по вине одного человека. Пусть даже и ради благой цели.
- Это жизнь. И разве наши дела и поступки касаются только нас? Скорее наоборот: даже самое незначительное наше действие вовлекает в орбиту своих последствий сотни людей, далеких и близких. Слишком уж тесно связан мы между собой.
- А вы не могли бы попросить Автора, чтобы он немного смягчил наказание? Чтобы зима не была такой долгой и такой холодной? – в голосе старика послышалась заискивающая вкрадчивость. – В конце концов, в каждой сказке обязательно есть добрая волшебница, которая несколько ослабляет силу проклятия, наложенного на людей ее злой товаркой.
- Я попробую, - пообещала Сонора. – Но решать все равно придется ему.
20
Старый Король смотрел на свою дочь, и в его глазах светилась нежность, смешанная с сожалением. Высокая, стройная Принцесса, с темными прямыми волосами и ясными серыми глазами и холодной сдержанностью манер выгодно выделялась на фоне пухленьких, немного суетливых придворных дам, чьи светлые локоны, завитые в аккуратные, высоко уложенные кудряшки до смешного напоминали гнезда одной из певчих птичек. «Хорошая выросла дочь. И красавица, и умница. Жаль только, что характер такой строптивый. Если уж что возьмет в голову – ни за что не отступится. Да и с женихами проблема. Сколько достойных молодых вельмож посылали к ней сватов – и все безрезультатно. И тот плох, и этот не подходит. А я уже старею, мне на покой пора. Внуков нянчить. Ну да ладно. Какой ни на есть ребенок, а мой», - подумал Король и махнув рукой в сторону придворных дам произнес:
- Оставьте меня с дочерью наедине, нам нужно поговорить.
Шурша многочисленными юбками и слегка подталкивая друг друга в дверях, придворные дамы, словно стайка напуганных кошкой воробьев во мгновение ока очистили помещение. Оставшись один на одни с дочерью, старый Король закрыл глаза, словно для того, чтобы начать говорить, ему необходимо было собраться с силами.
- Что-нибудь случилось, папа? – Заботливо спросила Принцесса, положив прохладную ладонь на лоб старика.
- Ничего не случилось, с чего ты взяла? – Встрепенулся Король.
- Ну не знаю. Ты так редко всегда говорил со мной: только когда случалась какая-то беда или тебе нужно было меня поругать.
- Скажешь тоже, - недовольно проворчал старик. – Отец я тебе или не отец! Как будто родитель не может просто поговорить по душам со своим ребенком.
- Конечно, папа, не волнуйся, - успокоила дочь. – Я просто спросила.
Король глубоко вздохнул и провел рукой по ее волосам:
- Я знаю, я был плохим отцом. Государственные дела, государственные заботы, встречи, переговоры. Для тебя у меня не оставалось времени. А тут еще смерть твоей матери.
- Какой она была, папа?
- Ты очень на нее похожа. Иногда, глядя на тебя, я еле удерживаюсь от того, чтобы не произнести ее имя.
- А характер?
- И характер у тебя ее. Такой же добрый, но своевольный. Она меня никогда не слушалась, все делала по-своему. Вот и на той охоте, я ее предупреждал, чтобы она не отъезжала далеко от остальных. А ей захотелось рассмотреть редкостные цветы, на одном из кустарников. Кто ж знал, что именно в этот момент загонщики выгонят на поляну зверя…
- Прости, - вздохнула Принцесса, - я не хотела тебя расстраивать. Просто я ее совсем не помню. Когда все случилось мне едва исполнился год.
- С ее смертью что-то во мне сломалось, - продолжал Король. – До этого я любил шумные праздники, и пиры, и веселье. И вот замкнулся в себе, никого не хотел видеть. Даже тебя. Слишком свежа была рана и слишком напоминала ты мне умершую. Ну да ладно. Я слышал, сегодня ты принимаешь у себя странствующего рыцаря, слухи о котором успели достичь даже моего слуха. Что он из себя представляет?
- Типичный представитель племени благородных мужланов, которые не мыслят себе жизни без убийства и драки, - фыркнула дочь. – Интересно, кому пришло в голову назвать их существование романтичным? Если бы они хотя бы читали книги и регулярно ходили в душ.
- Ну, разошлась, - прервал ее отец. – Где ж ты найдешь себе кого-нибудь лучшего. Таков наш мир. Не мы его придумали, не мы его создали, не нам его и осуждать.
- Ты думаешь, папа? А я вот считаю, что мы пришли для того, чтобы сделать мир другим. Только это трудно. Ведь для того, чтобы что-то менять, мы сами должны стать лучше. А делать это никому не хочется. Ни денег не получишь, ни благодарности, да еще и покоя лишишься.
- Иногда, - заметил Король, - я жалею, что допустил к твоему воспитанию этого странствующего поэта. Проклятый рифмоплет вбил тебе в голову сумасшедшие идеи и совершенно испортил твою жизнь. С такой разборчивостью ты никогда не выйдешь замуж.
- Выйду, папа, не беспокойся. Но только не за первую встречную машину для убийства.
- За кого угодно, лишь бы не за дракона, - в сердцах воскликнул старик и кивнул головой, давая понять, что аудиенция закончена.
- Иногда под личиной чудовища скрывается гораздо больше человеческих чувств, чем за образом небесного херувима, - заметила, выходя, Принцесса.
21
Склон горы, по которому поднимался Автор, некогда был целиком покрыт густой растительностью. Сейчас о ней напоминали только сохранившиеся у основания старые вечнозеленые дубы – безмолвные стражи былого великолепия и последовавшего за ним падения. «Незавидная это участь, родиться и вырасти среди благополучия, которому, кажется, не может грозить никакая беда, жить надеждой, чувствовать непоколебимую уверенность в завтрашнем дне, и на закате стать свидетелем гибели всех начинаний, всех устремлений, всего, что было достигнуто и чему не предвиделось конца», - думал Автор, с грустью глядя по сторонам. И словно подтверждая его слова, вослед ему кивали кронами деревья, становившиеся тем более редкими и чахлыми, чем выше поднималась тропа.
Наконец Автор подошел к черте, за которой не было ничего, кроме хаотично громоздившихся друг на друга черных, обоженных сильным жаром камней, и остановился, не решаясь сделать следующий шаг.
- Хотел бы я знать, кто провел здесь такую границу, - произнес он вслух и резко вздрогнул, услышав произнесенный тихим старческим голосом ответ.
- Дракон.
- Кто вы? – Спросил Автор, вглядываясь в низенького, худого старика, одетого в грубые лохмотья.
- Я? Местный Отшельник. Странно, что вы так часто не узнаете созданных вашим воображением героев. Это значит, что вы недостаточно озабочены их судьбой. А жаль. Игра с живыми существами – самая опасная и проклятая игра, чем бы она ни была вызвана и какие бы не преследовала цели. В ней нет победителей, есть только пострадавшие.
Автор склонил голову, невольно признавая правоту старца, и после недолгого молчания спросил:
- Вы сказали Дракон?
- Вот уже пятьдесят лет я живу на этой горе, проводя время в посту и молитве. Я видел густой лес, покрывавший гору до самой вершины, я укрывался в тени его ветвей, его листья дарили мне прохладу, а многочисленные ручьи утоляли жажду. Все дышало гармонией и миром и волк возлежал рядом с ягненком. А потом в наших краях поселился Дракон и лес погиб, и почти не осталось ручьев. И звери, те, которые выжили, разбрелись в поисках лучшей доли кто куда. Остался я один.
- Но почему?
- Очень уж драконы грязные и ядовитые существа. Одним лишь дыханием они постепенно убивают все живое на много миль вокруг.
- Такой гадости не место на земле, - сердито заметил Автор, - я жалею, что впустил чудовище в мою сказку.
- Вы полагает? – улыбнулся Отшельник. – Нет ничего проще, чем чувствовать раздражение, глядя на своих ближних. Еще бы – у них ужасная манера одеваться, они так глупо и не к месту хихикают, они ковыряют пальцем в носу. Но ведь окружающие думают тоже самое, взирая на вас.
- И что теперь?
- Вы когда-нибудь наблюдали за маленькими детьми? Они способны восхищаться даже тем, в чем взрослые видят одно уродство. Это не значит, что дети наделены особым даром прозревать гармонию там, где обычному человеку она недоступна. Просто у них другое видение. Или, если хотите, иная система ценностей.
- Выходит, мы все должны превратиться в детей?
- Если драконы существуют, значит, так нужно. И не беда, если смысл существования скрыт от наших глаз. Мы – не больше, чем муравьи, накрытые тысячей покрывал от окружающей нас вселенной. Глупо, когда такой муравей станет судить о мирозданье. Для этого надо подняться над миром и взглянуть на него глазами Бога.
- Интересные люди святые, - скептически хмыкнул Автор. – Вы всегда предлагаете рецепты, которые никто не в силах осуществить.
- Они всего лишь учат терпению и терпимости, - тихо ответил старец. – До тех пор, пока люди не стали богами, иного выбора им не дано.
22
Парадный зал Королевского Дворца, куда привел Ланселота его молчаливый спутник, если чем и поражал взор, так это простотою убранства. Натертый до блеска паркет соперничал здесь с зеркальными потолками, яркими бликами отражаясь в них и в свою очередь преломляя рассеянный зеркалами свет. Высокие стены были задрапированы зеленой, с золотым отливом тканью без рисунка, да темно-красная ковровая дорожка вела от двери к возвышавшемуся на противоположном конце комнаты тяжелому трону из черного дуба, на котором облаченная в длинное светло-серое платье сидела Принцесса. Вдоль нее тесной шеренгой выстроились придворные дамы и кавалеры, в безмолвном поклоне склонявшие головы перед гордо шествовавшим мимо их рядов пришельцем. Ланселот не впервые посещал столь высокое собрание и был неплохо знаком с придворным этикетом. А потому, не доходя нескольких шагов до первой ступеньки трона, он опустился на одно колено, приложив правую руку к груди.
- Счастлива приветствовать славного рыцаря, своим присутствием оказавшего нашему Городу столь незаслуженную честь, - произнесла Принцесса установленную формулу, улыбнувшись краешком губ. – Надеюсь, ваша дорога была легкой?
- Мой меч и моя жизнь – к услугам вашего высочества, - столь же церемонно ответил Ланселот.
Улыбнувшись шире, Принцесса сделала легкий жест рукой, давая тем самым понять, что официальная часть приема закончена. И словно легкий ветерок прошелся по комнате вслед за ее жестом – это зашелестели платьями придворные дамы, принимая более удобную и непринужденную позу.
Ланселот поднялся с колен и выжидающе посмотрел в серые глаза Принцессы. «Черт, ну и взгляд, - подумал он. – А глаза- как два горных озера в погожий вечер, бездонные и одновременно манящие. В их лабиринте можно надолго пропасть».
- Я слышала, доблестный воин накануне встречи с драконом решил поупражняться, занявшись избиением младенцев. – Серьезно заметила Принцесса, и склонив голову набок слегка удивленно посмотрела на прыснувших со смеху придворных.
- Что это значит? – воскликнул, покраснев Ланселот.
- Ну как же, мальчик, которому вы обещали золотой. Бедняга плакал целое утро. Пришлось мне заплатить ему из своего кармана, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от рыцарской щедрости гостя, - как ни в чем не бывало заметила Принцесса, не обращая внимание на почти откровенный смех присутствующих.
- Возможно, что я и погорячился в разговоре с мальчишкой, - гордо вскинул глаза Ланселот. – Однако это не повод для того, чтобы подвергать меня насмешкам. И уж тем более не повод для того, чтобы настоящему мужчине насмешки терпеть.
- Какие же качества, по вашему мнению отличают настоящего мужчину от всех остальных? – поинтересовалась Принцесса.
- Решительность, воля, сила и смелость.
- А мне казалось, что настоящий мужчина ни при каких обстоятельствах не станет самоутверждаться за счет того, кто слабее его, - тихо возразила девушка. – К тому же добродетель только тогда имеете цену, когда ее не выставляют на потеху толпе. Но оставим это. Если я чем-то задела ваше достоинство – примите мои искренние извинения. Скажите, что привело вас к нам.
- До меня дошел слух, что неподалеку от вашего Города обитает дракон, - ответил рыцарь. – И я пришел сюда для того, чтобы сразиться с ним и победить его.
- Или умереть?
- Или умереть.
- Вы всегда преследуете драконов? – поинтересовалась Принцесса, откидываясь на спинку трона.
- У меня есть на это причины.
- Даже если дракон ни в чем перед вами не виноват?
- Не бывает невинных драконов. Тот, кто родился чудовищем – уже виноват.
- Вы когда-нибудь сомневались? – неожиданно спросила Принцесса, глядя на Ланселота из-под полуопущенных век.
- То есть? – Не понял он.
- Ну я имею в виду, сомневались ли вы когда-нибудь в своей правоте? Плакали ли вы? Жалели?
- Воину не подобает проявлять свои чувства. Это – признак слабости.
- Разве? А мне казалось, подлинная сила как раз в том и заключается, чтобы иногда признавать свою слабость. Чтобы не бояться быть добрым. Чтобы показать другому свою любовь. И разве безоговорочная уверенность в своей правоте – не лучшее доказательство ограниченности человека? Сила мышц значит очень немного. Сила духа – вот что делает нас людьми. Свобода немыслима без ответственности. А без свободы нет человека.
- Странный у нас получается разговор, - нахмурился рыцарь. – Как будто вместо королевского дворца я попал на кафедру, полную слабых и немощных профессоров.
- Не вижу ничего предосудительного в этих людях, - сказала Принцесса поднимаясь с трона. – Они-то и творят жизнь. Остальные ее только проводят.
Сделав несколько шагов, девушка остановилась возле окна и подняла руку, приглашая рыцаря последовать за ней.
- Видите эти золотые деревья? – тихо, почти шепотом спросила она, когда он стал рядом с ней. – Они горят своим, таинственным огнем, освещая ночь. Существует предание, согласно которому их свет померкнет, когда в Город придет беда. Никто из жителей еще не заметил этого, но я то вижу, с вашим приходом сияние их стало мене ярким. Вы принесли в наш Город несчастье рыцарь. Пока не поздно – покиньте нас, и дайте нам жить так, как мы считаем нужным.
23
В этот час харчевня, расположенная при постоялом дворе была пуста. Единственными живыми существами, терявшимися в унылом полумраке помещения, были хозяйка, сосредоточенно протиравшая посуду длинным белым полотенцем и худой печальный кот, с видом бродячего философа свернувшийся в углу.
- Сегодня у вас немного посетителей, - обратилась к хозяйке тихо вошедшая в харчевню Сонора.
- Просто еще не время, - отозвалась Розалин, не отрываясь от своего занятия. – Те, у кого есть работа, трудятся. А у кого ее нет, рыщут по городу в поисках дневного пропитания. Они соберутся здесь вечером, чтобы как следует выпить и забыть о тяготах жизни.
- Странное занятие, ведь тяготы от этого только усилятся.
- Мужчины вообще странные существа. Считают себя сильными, но любая неприятность может их выбить из колеи. Для того и пьют, чтобы сбросить оковы и хоть ненадолго почувствовать себя героями.
- Если бы они еще могли вовремя остановиться. А то заяц, превратившийся в льва, заканчивает вечер свиньей.
- Нелегко вам живется? – Скорее утвердительно заметила Сонора, после короткой паузы.
- Я не жалуюсь. Конечно, это не та жизнь, о какой я мечтала в детстве. Да и себя я видела не такой. Но уж какая ни на есть, а моя.
- Вы не похожи на простолюдинку, - сказала Сонора и провела пальцем по прилавку. – Как вы оказались здесь?
- Это очень старая история и мало осталось в Городе людей, которые помнят ее. Не стоит о ней говорить. По крайней мере, сейчас. Со временем Автор придумает причину, по которой из леди я превратилась в трактирщицу.
- Мне не надо деталей.
- Я не хотела быть той, какой меня хотели видеть мужчины. Покорной дурочкой, беспомощной и пугливой. Я не хотела отдаваться на милость победителя. Но и быть сильной я не хотела. Я хотела стать женщиной, матерью, женой. Возможно слабой, но не беспомощной. Возможно робкой, но совсем не трусливой. Наверно поэтому я и совершила в жизни столько глупостей.
- Да, так устроен наш мир: тем, кто не похож на других, на успех рассчитывать трудно.
- Особенно если учесть, что верховодят в нем мужчины, привыкшие считать себя центром мирозданья, - согласилась Розалн – Их с детства приучают думать, что только они - люди.
- Мне всегда смешно видеть, как недоразумение вроде вашего мужа, считает себя выше всех женщин вместе взятых, -кивнула головой Сонора. – Лучше бы они смешивали способность к проявлению чувств со слабостью, а грубость и животную силу с добродетелью. Или мылись почаще.
- В свое время мне казалось, что мой муж – не такой уж плохой человек, - улыбнулась Розалин. – Я хотела верить, что его грубость – напускная, что пустота его – души лишь кажущаяся. Увы, я ошибалась. А когда я поняла свою ошибку, было слишком поздно что-то менять.
- Вы еще молоды. И любой мужчина, если уж на то пошло…
- Поздно для меня самой. Я смирилась со своею судьбою. А судьба не любит покорных. По-настоящему ей ценен только тот, кто способен идти против ветра. Хотите чаю?
Нет, спасибо. Мне пора идти. Скоро должен вернуться Автор и рассказать о своем посещении Дракона.
24
«Надутая кукла, - раздраженно думал Ланселот, покидая пределы Королевского Дворца. – Золотые яблоки, легенда. Оставьте нас жить… Нет, плохо, когда женщина начинает думать. Стоит ей только родить одну мысль, как она напрочь забывает о своих обязанностях и занимается невесть чем. Муж и дети, вот все, чем положено жить женщине. А для этого много извилин не надо, хватит и одной»
Растолкав придворных, и без того боязливо уступавших ему дорогу, рыцарь выскочил из ворот, с силой пнув подвернувшуюся под ногу кошку. Ошарашено мяукнув, кошка отлетела не несколько метров и стремглав бросилась наутек.
- Стой, смерд – резко крикнул Ланселот, схватив за плечо проходившего мимо горожанина. – Если тебе дорога твоя шкура, укажи мне дорогу к кузнецу, который смог бы продать мне меч, если только он есть в вашем проклятом месте.
- Вам следует идти прямо по этой улице до ее конца, - дрожа ответил горожанин. – И возле городской стены вы увидите кузницу.
- Проваливай, и больше не попадайся мне под руку, - буркнул остывая рыцарь. – В следующий раз я не буду столь добрым.
Испуганно икнув, горожанин растаял в воздухе, и довольный произведенным эффектом Ланселот направился в указанном им направлении.
- Что ж, я оставлю вас в покое, - бормотал он себе под нос. – Конечно, оставлю. Но сначала размозжу голову Дракону, которым вы так гордитесь, и развею его прах по ветру. Посмотрим, что тогда скажет эта гордячка. Она еще пожалеет о своем приеме, да только будет поздно. Нормальных женщин, которым можно посвящать свои подвиги и которые с благодарностью примут оказанную им честь, в мире предостаточно.
Почти успокоив себя этим умозаключением, Ланселот подошел к невысокому прокопченному строению, и решительно распахнул дверь, за которой слышался натужный хрип раздуваемых кузнечных мехов.
- Входи, рыцарь, - приветствовал его появление невысокий коренастый мужчина. – Я давно тебя жду.
Отложив в сторону тяжелый молот, кузнец вытер руки о кожаный фартук и продолжил:
- Ты ведь пришел за мечом, не так ли? У меня есть то, что ты ищешь. Великолепное оружие, равных которому не много найдется в целом свете. Я выковал его еще будучи подмастерьем, втайне от своего учителя, который, Бог свидетель, выгнал бы меня вон, едва лишь узнал бы, чем я занимаюсь. Тогда старый Дракон только поселился возле нашего Города, и у меня была надежда, что найдется достойный человек, способный бросить вызов чудовищу и сразиться с ним. Увы, я ошибался. Слишком долго мы жили мирной жизнью и утратили гордый дух наших воинственных предков. Сытое рабство оказалось для нас важнее свободы и независимости.
- Ты говоришь, как настоящий мужчина! – воскликнул Ланселот.
- Увы, я всего лишь простолюдин и мне не даны право и честь испытать себя в неравном поединке с врагом, - ответил кузнец. – Но я ценю доблесть и верю в то, что она еще возродится в наших краях.
С этими словами он подошел к куче ветоши, сваленной в углу, и извлек из-под нее огромный, ярко блеснувший в отблесках пламени горнила меч.
- Что ты скажешь о нем? – спросил он.
- Это лучшее оружие, которое мне приходилось видеть, - восхищенно произнес Ланселот. – Таким можно сразить целое полчище драконов! Сколько я должен тебе за него?
- Я не возьму с тебя денег. Мне достаточно того, что единственная сделанная мною вещь, которой я гордился, послужит по назначению. Желаю тебе удачи, рыцарь. И да хранит тебя Бог.
25
Зловоние становилось невыносимым. Казалось, не только воздух, но и камни и сама земля пропитаны одуряющим, тошнотворным запахом, от которого не было спасения. У Автора, все медленнее и медленнее поднимавшегося вверх уже давно кружилась голова. Мысли, поначалу непрерывно сверлившие мозг, становились все менее требовательными и настойчивыми, отступая на задний план и растворяясь в приходящих им на смену галлюцинациях. Странные видения вставали перед его глазами и теснили одно другое. Призраки и реальные люди сливались в демоническом танце, напоминавшем пророческий бред или вдохновение сумасшедшего. Поэтому, когда огромный кусок скалы, преградивший тропинку вдруг зашевелился и громко протяжно вздохнул, автор не сразу понял, что перед ним – Дракон.
- Ну, здравствуй, старик, - после долгого молчания приветствовал он Дракона. – До чего ж ты, однако, неопрятное существо.
Дракон сердито заворчал, и его глаза налились кровью.
- Но-но, полегче, - сказал Автор, отступая на шаг. – Все-таки я – твой создатель.
Чудовище дохнуло нестерпимым жаром и пошевелило жесткими перепончатыми крыльями.
- Нелегко тебе? – спросил Автор. – Можешь не отвечать, я и так знаю, что нелегко. Мне тоже трудно. Но мы с тобой сами в этом виноваты. Тот, кому дана сила, не вправе отдавать себя во власть отрицательных эмоций. Тем более, что это приносит вред не только ему самому, но и окружающим его людям. Так что иного выхода, как быть оптимистом, вопреки любым обстоятельствам, у нас с тобой нет. А мы, похоже, забыли об этом.
Дракон молчал.
- Ты слышал, сюда направляется рыцарь, который собирается тебя убить? – поинтересовался Автор.
Дракон презрительно фыркнул и, выпустив когти, провел ими по скале, оставив на камне глубокие царапины.
- Ценю твою смелость, – покачал головой Автор, - но все же не советую недооценивать противника. У него есть огромное преимущество перед нами с тобой – он никогда и ни в чем не сомневался. Значит, на этом этапе победа обязательно будет за ним.
Дракон издал звук похожий на скрежет закрывающейся железной двери и отвернулся.
- Значит так? – Автор провел рукой по лицу. – Твое дело. Только сдается мне, что ты боишься рыцаря не меньше меня. Человек, не способный признать свою ошибку, человек, который не в силах сказать «прости», человек, всегда уверенный в своей правоте – разве может быть на этом сете что-то более опасное? Даже твоя жестокость меркнет перед тем злом, которое он творит одним фактом своего существования на земле.
Дракон повернулся и взглянул на Автора, только на этот раз во взгляде его светилась невыразимая тоска.
- Конечно, казалось бы чего проще – одним росчерком пера переделать всех рыцарей без страха и упрека в утонченных и романтичных поэтов. Только насилие – это путь, ведущий в тупик. Насилуя душу живую, ты в первую очередь совершаешь насилие над самим собой. Убивая другого, ты убиваешь себя. И нет благих целей, которые могли бы отменить этот закон. Чудовище, за долгие столетия жестокости, неужели ты до сих пор ничего не понял?
Дракон молчал.
26
Осторожно приблизившись к черте, разделявшей еще живой и уже безвозвратно погибший лес, Ланселот остановился, чтобы перевести дух. От быстрого подъема дыхание его стало прерывистым, глаза застилал едкий соленый пот, а пересохшие губы потрескались и нестерпимо болели. Пошарив рукой на поясе, он вспомнил, что оставил флягу с водой в гостинице и с ожесточением выругался:
- Проклятье! Глоток воды мне бы сейчас не повредил. Только где ее взять в этом богом забытом месте.
- Можете попросить ее у меня, - отозвался, отделяясь от серого ствола некогда широкого дерева, такой же серый и изможденный, как окружающая земля старик.
- Кто вы? – Изумленно воскликнул рыцарь, вытирая рукавом лицо.
- Если я скажу вам, что я отшельник, значит, я не скажу вам ничего. Для людей вашего звания религия значит очень мало. К тому же Бога вам с успехом заменяет десяток избитых фраз да несколько безделушек, подаренных многочисленными дамами сердца. Впрочем, вам ведь сейчас не до возвышенных споров. Вы должны подготовить себя к предстоящему сражению. Вот вода. – И старик протянул Ланселоту большую тыквенную бутыль.
Рыцарь жадно припал к горлышку бутыли и долго не отрываясь пил.
- Спасибо, старик, - сказал он, возвращая наполовину пустой сосуд. – Долго мне еще идти до Дракона?
- Гораздо больше, чем вы уже прошли. И намного меньше, чем вам предстоит пройти.
- Ничего не понимаю, - тряхнул головой Ланселот. – Кажется, что все окружающие окончательно свихнулись и говорят одними загадками.
- Все очень просто, - улыбнулся старик. – Расстояние измеряется не только шагами. Гораздо чаще оно измеряется событиями и судьбами. Придя в Город, вы исполнили древнее проклятье. Очень скоро, все, что было предсказано в нем, обрушится на эту землю. Но и вы не избегните той же участи. Не только горожанам, но и вам придется взвалить на свои плечи древнюю ношу. Кто знает, чей груз окажется тяжелее. Еще чуть-чуть и сияние золотых яблок угаснет.
- Ты уже второй человек, который говорит мне сегодня об этих плодах. Что это за чертовы яблоки, и почему вы все придаете им такое значение?
- Как, вы столь долго пробыли в Городе и ничего не узнали о саде, который составляет его единственную гордость? Ну, что ж, в таком случае слушайте.
Легенда о золотых яблоках
Много поколений тому назад, когда жизнь людей была проста и невинна, когда боги ходили по земле, посещая жилища смертных, высоко в горах на востоке жила вещая Птица Снов. Каждый раз с наступлением вечерних сумерек она прилетала в Город, и кружила над домами, невидимая для глаз. Если человек был добр, Птица дарила ему счастливые видения и радостный отдых от насущных забот. Если же он тратил отпущенное ему время жизни предаваясь злу и беспутству, сны его были тревожны и голос совести не умолкал до самого рассвета. Наверное поэтому в те далекие времена люди были гораздо лучше нынешних.
Но однажды со Стороны Северных ворот в Город вошел злой человек, имя которому было несчастье. Спустя совсем немного времени, он обольстил доверчивых горожан, заставив их усомниться в благости небесного гостя. Более того, однажды под утро, поощряемый трусостью черни, он убил вещую птицу.
Но капли ее крови, упав на землю, в тот же миг проросли высокими деревьями с чудесными золотыми плодами. И каждый плод светился изнутри загадочным мерцающим светом – светом всех добрых сновидений, которые людям уже не суждено было увидеть.
Увидев это, старик, предрекший проклятие Городу, чье молчаливое пособничество позволило свершится злу.
- Только вы, для которых забота о собственной шкуре значит больше справедливости, вы, которые видели преступление, но воспрепятствовали преступнику, вы и никто больше виновны в случившемся, - сказал старик испуганной толпе. – И вы заслуживаете самого страшного осуждения, но боги гораздо милостивее и справедливее вас. Теперь ваша судьба только в ваших руках. Смотрите на эти плоды, и постарайтесь запомнить то, что я сейчас скажу. Они будут хранить вас, освещая ваши дома и даруя вам ночной покой, до тех пор, пока не сбудется предначертанное и не исполнится проклятие. Когда же произойдет то, что должно произойти, свет их погаснет, и никто никогда не увидит сна и не вкусит отдыха ночью. Так сказал мне голос и так надлежит быть, едва только в ваш Город со стороны Северных ворот войдет одинокий путник…
- И вы верите во всю эту несусветную чушь? - Спросил Ланселот у отшельника, внимательно выслушав его рассказ.
- Я верю в предопределение, - нимало не смутившись грубостью собеседника, ответил старик.
- Значит, по-вашему, мы всего лишь машины, слепо выполняющие решения, принятые за нас кем-то другим? Но если это действительно так, если моя судьба от меня не зависит, в чем моя вина? Я не мог поступить иначе. За что же тогда я должен быть проклят?
- Мы являемся слепыми машинами до тех пор, пока не начинаем противиться обстоятельствам, происходящим с нами. Сейчас еще не время, и вы не поймете меня, так что просто запомните мой совет. Если вы захотите и скажете: этому не бывать, или наоборот: это будет, Господь даст вам по вашему слову. Но и отвечать за сделанное придется только вам.
27
28
Затаив дыхание, Ланселот смотрел на высившуюся перед ним живую громаду. Да это был тот самый дракон, которого он преследовал вот уже много лет и которого, наконец, ему удалось найти.
- Я убил много представителей этой породы, - тихо произнес рыцарь, - но такого чудовища мне еще не приходилось видеть. Ты превзошел все мои ожидания. И впервые в жизни я не уверен, что в этом поединке меня ждет слава победы.
Дракон взглянул на противника, напоминавшего в сравнении с ним жалкую букашку, и выдохнул из ноздрей огромный сноп огня и дыма. На краткое мгновение в душу Ланселота прокралось неведомое ему прежде чувство, очень похожее на страх. Несмотря на все свое внешнее уродство, гигант не мог не вызывать к себе невольного уважения, и рыцарь не спешил начать поединок. Впрочем, не торопился вступить в бой и дракон.
- Интересно, - сказал Ланселот, взирая на молчаливое чудовище, - кто устроил этот мир так, что его основным законом стала война? Кто вложил в наши руки оружие и в наши души ненависть и презрение ко всем, кроме самих себя? Кто бы он ни был, а он сыграл с нами неплохую шутку. Должно быть он здорово веселится, наблюдая за нашей возней…
Дракон выдохнул еще один сноп пламени и, повернув голову, пристально посмотрел вдаль, где в туманной дымке горизонта затерялась его родная земля. Посмотрел вдаль и рыцарь. За считанную долю секунды припомнив все события того страшного дня, когда маленьким мальчиком, он стал свидетелем гибели былого величия своего Королевства. И снова, каждым миллиметром кожи, он ощутил нестерпимый жар. И вновь едкая гарь ударила в ноздри. Словно в забытьи он услышал, как оборвалась и с хрустальным звоном разбилась о землю последняя минута тишины.
- Ну что же, чему быть тому не миновать. Одному из нас не место на этой земле. Так распорядилась жизнь и не нам с тобой, обсуждать или осуждать ее намерения, - произнес побелевшими губами Ланселот и достал меч….
29
В этот день жизнь в Городе замерла. Со страхом и любопытством следили его жители за вершиной дальней горы. Каждый знал: там, в клубах дыма и огня, плавившего столетние камни, вершилась их судьба. Судьба, которую они, кто по трусости, а кто от душевной лени, принимали, словно собака кость, из рук чужого и чуждого им рыцаря, даже не попытавшись вмешаться в ход событий. А значит, они заслужили эту судьбу.
К вечеру, когда уже начинало темнеть, шум сражения, и без того едва достигавший Города, начал стихать. И только все более и более редкие вспышки огня, озарявшие чернеющий небосвод свидетельствовали – битва продолжается, но она явно подходит к концу. Внезапно горизонт озарил необычайно яркий всполох, гулкие раскаты грома пронеслись над притихшими в ужасе обывателями и стихли вдали, возвестив Городу и миру: все, что должно было свершиться – свершилось.
Никто не решился нарушить молчание, и лишь маленький мальчик, поднял голову и, взглянув в бездонные глубины внезапно помрачневшего небосвода, как смотрятся иногда в помутневшие от времени осколки разбитого зеркала, воскликнул:
- Смотрите! С неба падает белая вата. Какая же она мокрая и холодная!
Легенда о ланселоте часть первая. межвременье
© Copyright: Олег Антименко, 2004
Свидетельство о публикации №204072300055
Свидетельство о публикации №204072300055
Рецензии