unikey. 5

5.1.

Просто хочется всех убить. Злость - руками приподнял за шкирку, прижал к стене, начал колотить, вдавливая по запястье руку в живот и пах, чувствуя, как внутренности - сжавшись - кулак обнимают (и дыхание остановилось - хааах). Отставить! Распылить на молекулы, в газ превратить, чтобы... в пустых городах доживать свой век, отмечая, что гулы окраинных заводов смолкают и лопаются цистерны. Вот - выбираю квартиру, живу во дворцах, в Версале, в Лувре, да мало ли ещё где. Портреты людей, чьи потомки сейчас - прах. Зря их писал художник, он этим не добился вечности. Я - последний, кто знает, как произносить на одном из языков это слово. Ещё минута - и из музеев выйдет консервированный воздух, он уступит место газам снаружи, а они принесут с собою мух. Открыты двери - перед апокалипсисом толпа туристов, обмахиваясь платками и прижимая к лбам бутылочки минеральной воды, раздражённо мечтала рассосаться по залам. Теперь кошки, собаки, голуби, будут месить грязь под лапами, рвать диванчики в холлах. В банке пылятся деньги. Утюг прожёг брюки, и теперь горят обои и семейные фотографии на столике. В хлеву умирает корова. И - главный ужас - по-прежнему пунктуальные участники средневековой мистерии появляются из дверец часов на башне ратуши. Выходят, оборот - уходят.

5.2.

Порядок. Есть смерть. Пустота. я написал им - я нечто. вы обязаны меня полюбить и ждать, пока я снизойду до вас. может, и снизойду. ждите. По-жа-луй-ста-жди-те. (это телефон: вызываемый абонент недоступен). Столько раз - представление - лёт вниз головой (и мать сзади бежит к окну - неээт!) в расцвете лет, ободранность кожа слезает хватко о карнизы пока ноги-руки кручу в полёте вниз с балкона чтобы убились: убились, убились, это вам такое настроение вы знаете это всё из-за денег, люди мрут из-за денег. С удовольствием бы показал им - я тоже так могу, мне просто, мне ведь в жизни не хватает только ДЦП в качестве отговорки моей неприспособленности и некрасивости (у меня нет ДЦП), могу и брошусь - и вы закроете окно и скажете: мы так виноваты, боже, он упал и разбит (белки развалились), а мы здесь - ругаемся из-за денег. Люди, не будьте детьми, рождайтесь сразу взрослыми, и уходите, едва влагалища сомкнётся створка, уходите в мир и зарабатывайте деньги, вас полюбят, если вы докажете, что не зря родились. Будете всю жизнь быком ломить силу доказательства - не зря, не зря - и под колёсами автомобиля, под бетонной плитой взорванной в ад гостиницы, на рее (вздёрнут по приказу), да просто на носилках с кислородной маской на лице - засмеётесь не доказал, не доказал, и заплачете горько, натужно, да всё напрасно - уже ****ец вам, мой обожаемый покоритель космоса. Двести восемнадцать раз в день думаю о смерти - всего-навсего час. Сердце рвёт. На улице, посреди площади перед театром - сел, и, сумасшедший!, головой описывал круги (описание: огромные волосяные шары) с криком: отведи от меня нечистоты! Так страшно жить, зная, что сам не можешь другое, что тысячу шестьсот пятьдесят три раза в день передумаешь - как лучше? принять? стремиться вон, из тела? - о себе и о тебе, о тебе, о том, которого я не могу назвать богом, что же ты со мной делаешь... сделал... И идущие в театральное смеялись: йо-хо-ха, люрекс плыл мимо (красные носы антрепренёров и чулки проституток-актрис - какая пошлость), почему этот чудак сидит в луже (конечно же в луже, горе!) и возмущается своей участи, что же нам поделать теперь, сударь, идите в гей-бар, цепляйте мальчиков (есть там те, что вам нравятся - тонкие, с пушистыми ресничками и жёстким взглядом нацистов), курите марихуану и плавайте в ванной. Будьте дьяволом, милый. Просто и честно умрите однажды, рассвет вас застанет. хватит о смерти. тогда - торты, микки маус и минни маус, ха. Инферно. Юноша бледный со взором горящим в супермаркете пачками набирает жир на ляжки, он не воевал, он не хотел, укор ветеранов - американс-ская футболка, браслет на левой, косичка на затылке. Злобные тётки его смакуют - юноша бледный? взором горящим? какому менеджеру он отдаётся, собравши пенисом льготы? И на выходе - фрак, смокинг, визитка, цилиндер и трость, скромный и жёсткий треугольник платка из кармана - шик, эксклюзив. Буржуйская морда. Ах, закройте, закройте глаза газет - студентки (КРУПНО! СРОЧНО! СЕНСАЦИЯ!) изнасиловали артиста! Читаю: "мне иногда кажется, что фанатки меня насилуют, особенно это касается студенток". И стоило ради этого платить доллар? Входишь - все поют размазанную по штампам песню, это есть чарт, а вот и наш знакомый из супермаркета, уже пьян и клеен (чья-то рука в перстнях ласкает его). Однажды вас взорвёт, люди, а я пока посижу в сторонке (я так хочу уснуть, я не спал двенадцать лет) и посмотрю на вас, чтобы. написать. рассказ. Рассказ, баллада, пронизанная электронно-платиновым холодом от первой до последней буквы, о том, как в морге пел эстрадный фальцет, поала-луа, и всинь остывшие трупы раскачивались в такт: а-ба-ба, а-ба-ба. Сцепило? Вас? Висель на телефоне: набранный вами номер не существует. набранный. вами. номер. не. существует. (сидит железная дева с пластиковыми имплантатами - настоящая плазма кибернетики, ей звонят, она поднимает трубку - всё сначала, выученный текст, лучше бы разорились на автоответчик). Или: аппарат вызываемого абонента отключён или находится вне зоны действия сети (кому платить за авторские права?). Что, если ответит? Что скажу? Привет, я ждал тебя всю жизнь? Несите тело к столбу, несите. Распозорьте и натравите - он звонит, ему не отвечают, ему не хотят отвечать, он никому не нужен, да я сам знаю, не мешайте, я теперь и не хочу, чтобы отвечали, я выброшу телефон, даже вырву страничку из книжки, не подумав - там же другие есть. телефоны. важные - сантехник, стол заказов, солярий, семёнова, а.в.смирнов, сидюк - что за сидюк? ага, сломался cd-rom мой, звонил реальному пацану. Это уже на Р - реальный пацан. Или на П - пацан (реальный). Целая книжечка - пацаны. Этот не отвечает - звоню другому, алё, хэllо-оу, вот ю делаешь сёдня вечирам? Лец гоу ту зе кино, там реальная фильма идёт, окей? Потом мы к тебе завалимся, ты сосёшь? В смысле - сосёшь ты, умеешь? Я терпеть не магу мальчикафф, которые не умеют сасать, ни *** не могут сасать, им, грят, пративнъ это дело, лучше в попу. У тебя какая попа? Ну, в смысле, красивая попа? Мне нуна, чтобы ты так, давай-ка сменим тему, ага, так какой сидюк-то, он мне так и не позвонил, или я ему не позвонил, купил другой, перезаписывающий, диски перезаписывает, ни одного не перезаписал диска, всё же почему его аппарат отключён или находится вне зоны действия сети? Так нечестно. Что ж, мне придётся быть онанистом по набокову - в углу, горбатым и страшным, какун? Лучше уж ДЦП, кривая рука, трясущаяся голова, бездвижные ноги - я сейчас в таком же положении, ничего не умею, все мои одноклассники уже работают давно, кто-то уже обзавёлся детьми, а у меня нет ДЦП - дело ли? Как им объяснить, почему внешне это так? С утра просыпаюсь, вижу потолок, вижу окно, считаю, сколько времени спал. На кухне - сковорода, мать нажарила картошки, пью чай, смотрю телевизор. Кинескоп сел. плорва. прорвался сквозняк, открыт балкон, значит - холодно должно быть, вроде бы должно быть, но я не чувствую, я уже давно ничего не чувствую, сквозняк ли, голод ли - всё бестолку, эта жуткая ситуация - безделье и скука, это страшное время - когда ничего нет, когда видишь свой нос, целый час его наблюдаешь, скос глаз, ничего нет интереснее - наблюдание нос, преподнесли - скоси глаза, смотри угри на кончике (расплылся), а там, на экране, что-то происходит (я сказала марселу, чтобы он отнёс письмо и отдал лично донне эужении), а тут - нос мой, наблюда-ай, нос видение видь. Просто удавиться: чуточек фраз, белый шёлк - и готово, и вот на лугу, они ходят, беседа вилась тонкой лентой, настолько неуловимой, что князю всё время приходилось напрягаться, чтобы не потеряться в ворохе анекдотов и остроумных ответов. Казалось, именно все эти отвлекающие моменты, играла графиня которыми, шубурша рядом юбками, и скрывают под собой самую суть разговора, и даже топят в себе, но стоило прислушаться, чтобы понять - суть в них и состояла. Князь ещё более запутался, раскрыв тайну, ведь теперь он вынужден был, не сбиваясь с заданного темпа, на ходу облекать свои мысли в совершенно невообразимую форму, скрывая от глаз спутницы (они уже обошли весь дом вокруг и снова подходили к подъезду) поверхность, зато давая ей пространство для проверки своего ума. И так вот они кружили вокруг да около, пока князь не остановился в нескольких шагах от крыльца, на котором стояла Наталья Дмитриевна, и не спросил, удерживая графиню за руку:
-Послушайте, Татьяна Дмитриевна, я...
-Ну, что вы?
-Я уже не решаюсь вам признаться ни в чём, так как форма моего разговора может показаться вам излишне прямой и оттого незаслуживающей внимания, и я вынужден постоянно искать повод, чтобы вывести наши беседы из этого кривого русла, чтобы наконец... чтобы простыми словами сказать то, о чём хотел сказать, ради чего и приехал сюда.
Татьяна Дмитриевна отвернулась в сторону, немного более резко, чем ожидал князь, поэтому почувствовала, что её запястье теперь словно в тисках.
-Вы держите меня, Павел Тимофеич, вы можете меня отпустить - я никуда не сбегу.
-Ох, простите, - теперь и князь, разжав пальцы, отвернулся, чтобы не выдать в глазах дрожание влаги.
-Так ради чего вы приехали, Павел Тимофеич? Неужели вы не хотите более ждать здесь своих? Ни ради моего папа, благодарность которому переполняла вам душу не так давно? Нет, Павел Тимофеич, - Татьяна Дмитриевна взглянула на князя, силой интонации заставив его сделать то же самое, - Вы приехали, чтобы терзаться, как вы любите это делать... я знаю, не перебивайте меня... чтобы целую неделю ходить рядом и рассуждать об общих знакомых, но тут же вздыхать и отвечать "нет-нет, со мною всё в порядке, Татьяна Дмитриевна". Татьяна Дмитриевна!
Пока она говорила, всё более увлекаясь, Павел смотрел на неё, переводя взгляд то на её пальцы, напряжённо сжимавшие платочек, то на лоб, сейчас казавшийся зеркалом, в котором отражается всё его, Павла, терзание, в виде этих летних цветочных бликов. "Вот так и я, - подумал он, коротко посмотрев на Наталью Дмитриевну, а затем снова на пальцы её сестры, - рассыпаюсь, рассыпаюсь, и ничего во мне не говорит о желании, лишь только повод поглумиться над Зацепиным, пошутить об С***, да вдруг остановиться и выказать своё раздражение мною". Однако Татьяна Дмитриевна продолжала говорить, и хотя Павел уже отказывался понимать, о чём она говорит, по какой-то неуловимой смене ноток в её голосе понял, что слова её важны и более касаются того, о чём он сам сказал недавно. Он вскинул глаза и пристально на неё посмотрел. Татьяна Дмитриевна на мгновение осеклась, но тут же продолжала:
-...уже мне самой казалось, что лучше мне повести себя иначе, чтобы вы могли набраться смелости и наконец сказать мне всё, что хотите.
-Что, что мне сказать? - Павел отступил назад, на газон за дорожкой, - Вы правда этого хотите, чтобы я сказал?..
-Да, да, Павел, вы должны сказать!
Наталья Дмитриевна сощурила глаза и сделал шаг ближе к ним, решив уловить, о чём они беседуют.
-Так вот, Татьяна Дмитриевна, - Павел тяжело вздохнул, - я-а... я-а люблю вас...
В виде трупа на столе, в виде трупа. Перенестись туда, к ним, сидеть за чашечкой кофе - Princesse une telle желает видеть такого-то - и вист, вы играете вист, вы должны играть в вист, я вас научу, неофиты всегда более католики, чем сам папа римский, вы ещё нас всех обыграете - уверена, что так и будет (веер раскрылся, сандал и розы, эти ресницы машут мне - прощайте, сударь). И сказочно захохотала - йо-хо-хо, йо-хо-хо, и бутылка рома! Вот уже нет её - пират, пират, страшный и грубый, тело, обожжённое солнцем мыса Горн, маслянистое и грубое, напирает ритмика - это ритмика, значит - гимнастика, фитнесс, тренажёры.
Совсем недавно - месяца три назад - сидели у Дисы на кухне, Диса был чуть пьян, Диса шутил плоско и порывался сыграть на гитаре, Диса ничего не мог, кроме разве шатания, он отправлялся спать, все ждали, как Диса рухнет в коридоре, мне стало жаль его и я пошёл к нему, но Юля (ржа в горле лязг и хрип водки - Юля в тот вечер) сказала парни, следите за Дисой, его сейчас изнасилуют, я остановился, чтобы покраснеть, не проглотил в себя, и даже Диса опомнился и повернулся ко мне, чтобы детально рассмотреть, как вертят его именем юльки и другие пьяньки, типа изнасилуют дису, что за? Было очень холодно, когда я через десять минут вышел на улицу, блин, март ещё, снега до *** (каково так говорить о пушистом о переливающемся?), самого грязного и протухшего снега, а Диса наверняка упал там, наверху, в своей квартире, и Юлька загнулась - парни, гляньте, Диса ваще накачался до кондиции, блин, как его урода поднять-та-а, блин, Диса, вставай давай, не бойся, он ушёл - так она думает? А может, ещё сыплют над Дисой - да ты чё, он же спецальна развалил тут свою жопу, он ещё не знает, что Я ушёл, я тут, ага, на улице, три утра, лапочки мои, я вас ненавижу, вы, свиньи, проститутки, блеватели, до конца буду помнить эту фразу - его сейчас изнасилуют, - ночью проснувшись, в три утра, чтобы справить юбилей этой фразе, я накроюсь одеялом с головом и попытаюсь впихнуть себя в кубический сантиметр разом, выдавить из башки - больной, дырявой - зелёной слизкой струйкой память об. этом. И до самого рассвета по улице брёл, мимо помойных вёдер во дворах, вдоль унылых просевших сугробов, отогревал дыханием руки и мечтал о ванне. В конце концов я зашёл в свой подъезд, поднялся на последний этаж и сел на ступенях, чтобы оставшиеся четыре часа переждать в тиши и спокойствии. На улице, несмотря на раннее время, стоял невообразимый шум, будто хлестал дождь и ревели адские турбины, просто слишком много выпил. Мутит. Нужен мне этот урод Диса, забирай его, Юленька. Я знаю таких, как он, я насмотрелся. В семейных трусах Диса - через несколько лет - стоит на пороге кухне и говорит ей: типа, ты за квартплату заплатила?
Она (поворачивается, отдуваясь): да, заплатила, и я ещё сегодня сходила к этому... ну этому хую, из той шараги, он обещал глянуть для тебя место.
Он: ага (и уходит в комнату, где садится на диван - Роналду... неловкий пас - реклама кончилась, типа пива открыть). Слышь, пивка там у нас не завалялось?
Она: есть одна.
Он: ну дак принеси.
Она: чё я бегать за тобой должна?
Он: не понял..?
Она: сам иди и возьми.
Он: чё-о?
Она: я готовлю ужин, не видишь, что ли?
Он: ну так готовь, ужин никуда не денется, ****ь, а мне за пивом идти или тебе?
Она: ничё, не устанешь. А у меня пригорит.
Он: так чё, ****ь, не принесёшь?
Она: нет.
Он: ты меня заебала со своими ***нями, ****ь (выскакивает к кухне), ты чё, напросилась?
Она: на что это? (смотрит презрительно, вытянув губы) На - это? ты глянь, ёбнутый, на себя со стороны, ведь стыдобища, кому сказать - му-жик, ****ь, взрослый мужик, ни *** нет, ни денег, ни работы, сел на шею жены, и сидит, и едет, *****, и едет, *****, заебал ты меня уже, *****, глянь на себя со стороны, это же па-зор, *****, нарываюсь я, на что было бы нарываться, только тронь меня, мигом турну, *****, здесь же у тебя ни метра нет своего, сука, только тррронь меня (ощетинившись, отскочив к окну от плиты, когда он вошёл в кухню), я те устрою жизнь, если хоть волос упадёт, *****, если волос, *****, собираешь тут же манатки и уябывай давай, чтоб духу твоего здесь не было!
Ну вот так они и живут, каждый вечер лаются, вот что Диса, худосочные его ноги нужны ли мне, его веры и правды, кресты и разрывания рубахи на груди - мы за наших горой идём, что бы ни значило. Многие из них прекрасны телом, телом своим колоссы родосские, а в глазах - надир осмысленности, вода и пиво, пиво и вода. Я знаю: он меня возьмёт и перегнёт пополам, с л о м а е т, ну и что? Не велика потеря для земли, для меня, для меня - потеря, а для него, наверное, тоже не подвиг? С такими глазами - пиво-вода - переломать в щепки и в капли раздавить - не великое дело, колосс родосский, он наутро даже не вспомнит, пусть ломит и давит, его на то воля. И бросив вниз куклотряпкой скажет: что ты теперь мне посмеешь в лицо бросить - шутку? Для чего? Глаз его, оператор, покажите крупнее. О, герой великих русских равнин! О, наследник свинцового неба аустерлица! Я становлюсь злым, я развляпываю слюну медузами губ - хилый интеллигентишко с впалой грудью, идиот, замешавший свой мозг на комплексе неполноценности. Сцензурьте меня, чтобы я вознёсся героем подполья, чтобы оправдаться, почему у меня всё-таки нет ДЦП...