Знание - сила

                (Новорусская притча)

В одном великом государстве на трон воссел неизвестный никому человечек: узколобый и с вечным взглядом  маленьких глазок исподлобья, с реденькими волосенками на затылке.

Сидит человечек на троне и ножонками болтает: до полу-то не достает. Трон-то ладили для предшественника, а тот – о-го-го: косая сажень  в плечах; былинный богатырь; не чета этому.

Сидит, значит (не тот, а этот)  и посиживает: в носу на досуге ковыряет, «репу», не уродившуюся, а потому мелкую, чешет, вздыбливая на ней худосочную растительность (и на нее, видать, не урожай).

Государь, знать, думает.

День так думает, два думает, месяц думает, а в головенке – по-прежнему ветер свистит, гуляючи.

Созвал  (государственным советом называется) мудрейших из мудрейших, рассадил за круглым столом; справа от себя посадил первого советника, слева – второго советника. В их глазах ум несметный читается, потому что сильно тужатся. Понимают свой долг. Без них нынешний государь, что стародавний Мономах без своей тяжелой  собольей шапки. И шагу не ступит. Даже, катаясь на горных лыжах, держит возле себя: куда без них?

Сидят мудрейшие из мудрейших, благоговейно внимают каждое слово государя, а советники на бумажках своими гусиными перьями всё чирк да чирк: пищу историкам готовят.

- Мудрейшие, - говорит государь, а сам исподлобья все зырк да зырк по сторонам, - вы много видели и много знаете...

Дружный застольный хор прерывает:

- Мы, ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ, - темнота, а вот вы у нас светоч ума и кладезь талантов. Нет в мире равного вам! Не было и никогда не будет!

Человечек улыбается милостиво, но леденящего взгляда ни с кого не спускает: ёжатся мудрейшие, но стараются вида не показывать.

- А мы сейчас и проверим, чего вы все стоите, - говорит государь, продолжая ухмыляться в несуществующую бородёнку.

- Проверь, ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ, проверь! – ответствует застольный хор.

 - Скажите мне, кто из двоих больший грешник: тот, кто грешит, не ведая того, или тот, кто грешит намеренно, ведая о том?

Мудрейшие из мудрейших стали думать и гадать. Одни взоры устремили в лепной золоченый потолок, пытаясь там что-то прочитать. Другие стали совещаться с соседями, чтобы выработать единое мнение. Третьи, смежив веки, готовы всхрапнуть. Почему и нет, ежели выдалась такая оказия?

К ним – особое внимание человечка: ужо, думает он, вам первым достанется за нежелание мозгами шевелить.

Проходит час.

- И что скажете, мудрейшие? – спрашивает государь.

Пошли по кругу. Государь после первой же фразы обрывает и переходит к другому, третьему, пятому и десятому. А тех, которые дрёмы-Ерёмы, намеренно обошел стороной.

Дошла, наконец, очередь и до первого советника.

- Ну, а ты что думаешь, милейший?

Первый советник заикается, несет несусветную чушь: оба, мол, хороши... Ну, в смысле плохи.

Государь недоволен и мрачнее прежнего смотрит на застолье. Застолье, то есть государственный совет, понимает: не угодили! Полетят головы, ой, как полетят!

Настал черед ответ держать дрёмам-Ерёмам.

- А вы чего молчите?! – грозно спрашивает государь и посохом гневно стучит об пол.

- Так ведь, - говорит один, слегка приподняв левое веко; это тот самый, который из дремучих краев прибыл, из глухомани-тайги, - куда уж нам умом со столицей мериться? Негоже, государь!

- Отвечать! – кричит государь и так шваркает посохом об пол, что он разлетается надвое.

- Не серчай, государь, на нас, на лапотных... Мы что?.. Мы люди темные... Но ежели на то твоя воля, то... Больший грешник тот, кто грешит по неведению.

- Отвечай: почему?!

- Не вели казнить, а вели миловать, ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ, - дрёма-Ерёма падает на колени и грохается три раза лбом об пол.

Государь тычет в его сторону обломком посоха и  приказывает:

- Встань! И дело говори!

- Я что?.. Я – просто... Ежели, государь, к примеру, двум твоим мудрецам завязать глаза и дать в руки раскаленные уголья...

- И что с того?

- Одному сказать, что уголья холодны; другому сказать, что уголья огнем пышут. Государь, кто из них обожжется сильнее?

- Ха-ха-ха! – смеется государь. – Обоим достанется.

- Да, - подтверждает таежный посланец, - но обожжется больше все-таки тот, который не знает, что уголья пышут жаром. Знанье, государь, - сила!

Человечек милостиво машет обломком посоха и распускает совет мудрейших на летние каникулы. Авось, за пару месяцев и остальные поумнеют, а вместе с ними он, их повелитель.

ЕКАТЕРИНБУРГ, июль 2004.