Будущее в прошлом

Девять дней мамы выпало на какой-то большой церковный праздник на Пасхальной неделе.  Поэтому панихиду читали ясным и холодным утром воскресного дня после пасхальных торжеств. Дул пронизывающий ветер, полы  одежды на отце Валерии развевались,  как два крыла огромной черной птицы. «Смертию смерть попра-а-ав…» Слова молитвы лились тоскливым ручейком,  перемешиваясь с запахом ладана. Этот запах будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Разве я могла тогда подумать об этом? Я сжимаю заледеневшие пальцы в кулак и щурясь от яркого солнца смотрю на Серегу. Он сидит  на скамеечке за оградой могилы,  сложив маленькие кулачки на худеньких коленях. Сердце защемило от нежности. «Святый  боже…святый пра-а-а-вы-ы-ый….».  Свеча в моей руке потухла, на последок, уронив воск на ладонь. Панихида закончилась.
Отец Валерий поворачивается к нам,  пожелав всем присутствующим долгих лет и здравия. Я подхожу к Сереньке,  сажусь рядом и обнимаю его за плечи. Он непривычно тихий сегодня. Сзади наклоняется муж,  тихо спрашивая: «Серега, вот мы с мамой состаримся и умрем,  ты будешь за могилкой ухаживать?». Серега с грустью смотрит куда-то вдаль и вдруг отвечает совсем серьезно: «Нет….» Широко распахнутые глаза с огромными темными ресницами смотрят мне в душу.
Чуть замешкавшись мы собираемся и медленно идем к машинам. На панихиду приехали друг отца Виктор и Петрович, старый его  приятель по летной работе. Отец,  прищурив глаза смотрит на могилы вокруг. «Ну что? Поедем к нам? Ритка стол накрыла, помянем». Петрович вздыхает. « Да нет, Сергей. Дел много, надо дом топить, холодно. Да  у на с тобой столько времени впереди,  Валентиныч!». Серега бегает между нами. Виктор ловит его за плечи и сгребает  в охапку: « Какой же ты у нас большой стал!» Разворачивает Сереньку спиной, прижимает к себе  и меряет ладонью, как он подрос. Через два дня  этот жест пригодится гробовщику. Я смотрю на моего отца и сына. Два Сергея  Майкова.  Мое прошлое и будущее, подумалось мне. Это был последний день, когда я видела их живых.
Тихий звон цепей кадила, тошнотворный, удушающий запах ладана и моя рука безвольно лежащая на крышке маленького закрытого гроба.
« Вечна-а-а-я па-а-а-мя-я-ять…вечна-а-а-а-я па-а-а-м-я-ять…»