Интерлюдия

- И что же – дальше? – это уже потом, дня через три, спросил Иарет, когда Орма нашла время зайти к ним, в боковую каморку общинного дома.
В ней теперь и проживут до весны – новый дом решили построить из февральской древесины, чтобы стоял долго.
- А дальше Гевор стал знакомиться со всеми жителями здешних мест. Ну, люди препятствий ему не чинили, их тут – две деревни по сотне без малого дворов: Голозуды и Притыки. С перианами договорился тоже быстро – в Выселках народ хоть и вредный, но законопослушный. А потом понесла его нелегкая в дальний лес, вот тут он и на эльфов набрел.
 
... Гевор уже больше трех часов шел через лес, сокрушаясь о своем Кауром и краснея всякий раз, как припоминал услышанные со стен оскорбления. Местная архитектура была разнообразна – от двухэтажных особняков в городе до нор перианов на Выселках. Но что было везде одинаковым – каждое селенье окружал частокол. Дармовая древесина и бесконечный лес, стерегущий северо-восточную границу лучше всяких разъездов, определяли всю жизнь местного населения. Лес был и кормильцем, и источником стройматериала, и гнездом всяких опасностей (не считая обычного для приграничных земель бедствия – разбойничьих шаек)  – от волчьих стай, загонявших зимой всех, и мирных хоббитов, и лихих вастаков, за прочные стены, до странных поветрий, начинавшихся ранней весной и уносящих всех, от мала до велика, кто брезговал местным предохранительным средством – давленым чесноком, разведенным молочной сывороткой. Этим горлодером его чуть не силком напоила хозяйка трактира, которой он, кажется, приглянулся, несмотря на шрам во всю щеку. Сердце от этого народного средства заходилось колотьем не меньше часа, а желудок и до сих пор жгло, будто проглотил головешку.
Да, так вот, об архитектуре. Каменные стены тут он встретил единожды, и строителями их были эльфы. В первый раз он увидел столько остроухих вместе. Поняв с первого взгляда, что человек пришел в одиночку, и вооружен лишь мечом, но не луком, они стояли на стенах, смеялись и осыпали его изощренной бранью. Но это – потом. Вначале все было тихо. На его стук и просьбу открыть ворота государственному наблюдателю последовал жесткий отказ. Гевор не отступил и потребовал доложить хозяину крепости о его приезде. И тут началось. Стрелы летели в опасной близости от него, не задевая. Конь испугался и встал на дыбы. Что беднягу сгубило. Две стрелы в шею, и Каурый завалился на бок, вспарывая копытами дерн. Хорошо хоть, Гевор, как опытный наездник, успел вовремя соскочить и не оказался придавленным агонизирующим животным. Тут его прорвало. Подняв кулак, государственный наблюдатель начал ругаться на всех языках мира, не исключая друиданский и квенья. И в ответ ему раздался издевательский свист. Эльфы вылезли из-за укрытий и ответили – на одном синдарине, но, зато, в сотню глоток. Стрел больше не тратили, да его и не собирались убивать. Как это ни обидно, к нему отнеслись, как к безродному бродяге, постучавшемуся в богатый дом – вытолкали взашей. Он повернулся и пошел к лесу. А вслед ему еще долго неслись свист и улюлюканье.
 
Лес незаметно перешел в заросли кустарника, лишь изредка разбавленного черной ольхой, под ногами захлюпало болото. Ручеек, питавший всю эту слякоть, Гевор пересек, даже не зачерпнув в сапоги холодной водицы. И остановился. Над заросшим пучками пырея крутым склоном ему почудилось какое-то шевеление. Тихонько, словно разведчик, полез он наверх, и застыл, едва высунувшись из-за края обрыва. На возвышенности полным ходом шла стройка. Молодые парни и девчонки таскали на себе здоровенные бревна, обтесывали и вкапывали их в землю. Что-то в их фигурах ему показалось необычным и все же очень знакомым. Приглядевшись, он понял, что. Все девушки и двое парней были орками. Причем – не мордорскими, чернокожими, а, скорее, теми самыми, которых он прежде встречал во владениях Сарумана – смуглые, с широкими лицами и мощными плечами, они, казалось, могли не то, что бревна таскать, но и вообще, переворотить весь этот склон, когда б захотели. Юбок не было видно – весь молодняк был в одинаковых кожаных штанах, различающихся лишь степенью потертости и дырявости. Многие девушки сняли рубахи и повязали на бедра, как парни, нимало не стесняясь обнаженной груди. На некоторых он заметил повязки с темными пятнами крови, и подивился, что те тоже работают, ибо человек с такими ранениями мог бы разве смотреть на все это, сидя в теньке. Увлекшись разглядыванием и подсчетом строителей, Гевор не заметил, что и за ним, оказывается, тоже наблюдали, а понял только тогда, когда в его спину уперлось колено, а в шею – острие кинжала.
- Тю-у! – присвистнула орка, когда тот вылез и обернулся, не опуская поднятых рук. – Ты что, прокаженный?
- Если спрашиваешь, то, значит, прокаженных не видела, - не слишком любезно ответил Гевор. – У них лоб обязательно распухшим бывает, а у меня разве так?
- Ну, не знаю... А это что, на щеке?
- А это – след поцелуя, - пошутил Гевор.
- Ладно тебе... Тогда кто ты, и зачем наблюдаешь за нами?
- А это служба моя такая – наблюдать. Я ведь – государственный наблюдатель. Приграничный.
- Шпион, что ли?
- Нет. Совершенно официально наблюдаю за законностью в этом районе приграничья. Если хотите узнать мои полномочия, в сумке – бумаги.
- Я читать не умею, - буркнула орка. – А вот предводительница, та – умеет.
Так Гевор Гаргатан познакомился с Ормой. То ли эльфы ему здорово насолили, то ли действительно орочья предводительница смогла его убедить в своих мирных намерениях, но приграничный наблюдатель не только своим присутствием защитил поселение от голозудовских мужиков, пришедших с кольем и вилами изгонять непрошенных поселенцев (а, может, самим голозудовцам жизнь сохранил), и оставался с орками вплоть до последнего врытого кола, но и помог ребятам обзавестись скотом и мотыгами, сведя с купцом Бородой, страдавшим маниакальной страстью к драгоценным камням. У Ормы на все – про все ушла горсть неограненных кристаллов, она хотела и Гевору отсыпать, но тот отказался – не хватало еще, чтобы государственного наблюдателя обвинили в корысти.
 
- А вы-то как здесь оказались? – не унимался Иарет.
- Долгая история, да и не буду я на трезвую голову о том говорить, - отмахнулась Орма. – Сам расскажи, как ты эти три года провел. Говоришь, тоже с нежитью воевал?
- Ладно. Только каффы поди навари – разговоров на всю ночь будет.