Бычачья любовь

С нами поехала для ознакомления на местности новая со-трудница - молодая симпатичная киргизка с удивительным име-нем Искра, скромная, неискушенно-непорочная, как ребенок. Однажды, когда я опять вернулся с гор живым, на этот раз с ост-роконечной вершины Искра, на которую не удавалось забраться из-за всякий раз начинающегося сильного снегопада, то, ворвав-шись в понедельник в родной отдел, первым делом радостно-возбужденно объявил с порога, что, наконец-то в выходные залез на Искру. Воцарилось шоковое безмолвие, потрясшее бедную девушку до густого румянца на лунообразном лице. Опомнив-шись, я попытался исправить положение, пообещав вскоре пока-зать фотки и еще более увязая в двусмысленности, пока шеф со свойственным ему грубоватым юмором не призвал перейти от насилия над разумом к насилию над работой.
Мы должны были заехать на племенную станцию за глав-ным компонентом взрывчатки для очередного испытания нашего буровзрывного комбайна, который вот уже неделю дожидался, одиноко жарясь под палящим солнцем на карьере, совсем рядом со входом в многоярусную пещеру "Именинница". Он оставался там без присмотра, и мы совершенно не беспокоились за сохран-ность этого бронированного чудовища.
Этот зверь вгрызался семью бурами в скалу, сплевывал в дырки смесь солярки и кислорода и выстреливал во все скважи-ны длинными электрическими искрами. Взрывы дробили породу, оставляя за комбайном глубоко развороченную полосу. Искро-мет - мое изделие. Я добился 20-сантиметрового факела доволь-но нетривиальным способом, на зависть конкурентам из соседне-го отдела. Вообще вся электроника, включая радиоуправление и автоматический режим, были на моей совести.
В раскаленном салоне уазика уже минут двадцать не шути-ли, и потные лица только кивали наподобие систем балансировки стволов у современных танков, когда машина покачивалась на ухабах, и только Искра чуть улыбалась каким-то своим мыслям всегда смущенной улыбкой.
- Хоть бы у Жени опять колесо отвалилось, - с жалкой надеждой ощерил усы Виктор, - щас бы прогуляться...
В прошлый раз колесо катилось впереди нашего уазика, резво подпрыгивая, но удивительно ровно и целеустремленно, далеко по прямой как луч дороге. Хорошо, что в выходные здесь не ездили карьерные КрАЗы.
Стас с надеждой отвинтил колпачок дюаровского термоса. Его красная морда просияла тихой радостью.
- Есть еще немного!
Он перевернул сосуд между коленками, и из горла, окру-женные паром, брызнули струйки жидкого кислорода, с шипени-ем разбиваясь на полу, отскакивая и разлетаясь красивыми трас-сами. Облако райской прохлады пахнуло на наши лица.
- Анатолий Акимович, а давайте устроим экскурсию Нико-лаю по племстанции? - сказал Стас интригующе.
Наш шеф, внешне похожий на благородного американского президента времен войн с индейцами, проблематично поднял бровь.
- Экскурсию?! - он фыркнул, - Я еще не забыл Марджопину жопу! - изрек он, с укором скосившись на меня.
Он не желал прощать путешествие на дальневосточную го-ру, в районе Магадана под названием Марджот, на которую, во время командировки, я уломал его сопровождать меня в самый разгар весеннего паводка.
- Вот вы ему и отмстите! - хохотнул Стас, снисходительно посматривая на меня.
Искра, отведя глаза, тихо потупилась, все еще не привыкнув к свободолюбивой выездной лексике. А ведь сколько раз уж ее отечески наставляли, что оторванных от дома и условностей мужчин, охваченных свободой, нужно прощать в мелочах и сле-дует потакать их природной радости от соприкосновения с более естественной для них средой обитания. Хорошо хоть, что не ку-рили. Курить рядом с жидким кислородом катастрофически воз-бранялось. Ну, да Искра итак очень даже хорошо умела не пере-чить мужчинам.
Или так посвежело от кислорода или мы уже привыкли, но путь перестал был томительным, и внезапно мы приехали. Му-жики взяли по сосуду дюара в каждую руку, включая водителя Женю, который с особой опаской относился ко всему такому.
У ворот нас узнали в лицо, заулыбались и пронзительно взвизгнули автоматической железной дверью.
Это оказалось слишком для утонченного слуха шефа, у него повело лицо, но маску гордого представительства науки почти не нарушило.
- Тебе масленку подарить, Михалыч? - спросил он, сарка-стически блеснув зубом.
Стас неуклюже протиснулся, скрежетнув дюарами по желе-зу и шеф, бессильно закатив глаза, прошел следом.
- Какую масленку! - Михалыч вяло отмахнулся, дожевывая, подался было от столика с миской крупно нарезанного лука ря-дом с залапаным стопарем, - Это ж сигнализация такая, если кто входить будет! А то забудешься на жаре…
- Ага, - кивнул шеф, - начальство у себя?
- Токо приехало.
Мы пошли по узкой, затененной густыми кронами вязов до-рожке к одному из корпусов.
Чтобы не цеплять за кусты, каждый прижимал круглые со-суды перед собой, и те, свисая, позванивали при ходьбе. Походка при этом становилась пингвиньей, а внешнее впечатление много-значительным, учитывая, что направлялись мы в криптохрани-лище племенной станции. Замыкала нас нерешительно и даже как-то потеряно щуплая Искра.
Настежь распахнутая дверь приняла нас по очереди, шеф уверено зашагал по прохладному полумраку коридоров и, нако-нец, распахнул нам кабинет с огромной, чеканенной местным механизатором ломом, табличкой.
Хозяин в белом халате поднялся с грациозностью джина из бутылки из-за огромного стола и радушно просиял ровными ря-дами золотых зубов.
У шефа был всего один золотой зуб напоказ, но куда боль-ше интеллекта, и он проявил свою мягкую, но изощренную ди-пломатичность, навесив несколько остроумно забавных фраз сразу на оба уха завстанцией и, точно выждав момент последей-ствия, когда золотая пасть замкнулась тонкой похабной улыбоч-кой, без обиняков предложил залить нам термосы.
Однако гостеприимство требовало, и это висело в воздухе, не позволяя вот так сразу перейти к презренным делам.
- А смотри какую лисуху я вчера стрельнул прям на наших горках! - похвастался зав, гордо вытаскивая из ящика стола нека-зистую шкурку, - А ты, Акимыч, не охотник? Съездили бы. Тут чуть дальше по ущелкам и козла снять можно!
- О, нет! - шеф с болезненной улыбкой махнул рукой, - Я вот давно хочу найти гнездо орла, посмотреть, - он мечтательно, с ностальгической откровенностью приоткрыл свою душу, а мы стояли позади полукругом, поставив сосуды у ног.
- Оооо… тут орлы не водятся! - зав сердито шмыгнул носом и вдруг просиял:
- А пойдемте, покажу хозяйство!
- Да ты уже показывал!
- А я бы еще посмотрел! - жизнерадостно встрял Стас, - вот, у нас люди еще не видели!
Мы вошли в удивительно тихий компрессорный цех, где нам предстояло заливать кислород, но зав повел дальше. Его ха-лат развевался и хлопал по лодыжкам.
- Кислород, азот, - он небрежно покрутил на ходу рукой, - гоним из воздуха, если кто еще не знает. Азот используем для сохранения спермы, ну а кислород отливаем Акимычу! - огля-нувшись, он весело сверкнул золотом.
Мы едва поспевали за его стремительными шагами, но Ис-кра не отставала, озираясь широко распахнутыми глазищами.
Мы вошли в просторную комнату со стеклянными шкафами как в больнице и странным каркасом из окрашенных белой эма-лью металлических труб посредине.
- Вот место взятия! - зав резко остановился и оказался окруженным нами.
- Что-то совсем пусто сегодня! - заметил шеф, пожевав гу-бу.
- Так вчера зарплату выдали, - зав беспечно махнул рукой. - Все равно завтра выходные, а к понедельнику деньги у них опять кончатся.
Водитель Женя сглотнул, беспокойно переступил и заложил руки за спину в позе покорного пациента буйного отделения. Шеф поднял бровь.
- Нет, Женя, - мягко, но решительно сказал он, - эта работа, право, не для вас!
- Хм, - Женя вызывающе, но обаятельно улыбнулся, - Что вы, Анатолий Акимович, вашей зарплаты хватает значительно дольше!
Зав понимающе кивнул и снова открыл рот.
- Так. Значит, основной технологический процесс извлече-ния спермы производителей проходит прямо здесь и прямо тут, - он показал пальцем на эмалированную стойку. Между прочим, за одну дозу за рубежом платят три тысячи долларов. А этой дозы хватает на качественное оплодотворение до десяти коров. По сравнению с естественным способом выигрыш, сами понимаете. Кроме того, дозы в азоте можно хранить и перевозить сколько угодно.
- А шкуры зачем тут валяются? - спросил Стас, тыкая паль-цем в кучу, возвышающуюся рядом с трубной стойкой.
- А ты сам никогда не сдавал? - уставился на него зав, не мигая, и умело маскируя насмешку, - Есть такие анализы. Он пе-ревел взгляд на остальных, но я с Виктором скромно промолча-ли.
- Я?! Нет! - содрогнулся Стас.
- Тогда можешь и не понять. В больнице, когда сдают такие анализы, предлагают смотреть всякие возбуждающие картинки, - он взглянул на Искру и остался доволен, - Сотрудницы поначалу, когда сюда устраиваются, стесняются и брезгуют. Это глупо. Вот ваша сотрудница понимает, что это глупо. К этому быстро при-выкают.
Я мельком взглянул на Искру. Было ясно, что она просто находится в пассивном оцепенении.
- Сначала производителя готовят, обмывают теплой водой с дезинфицирующими добавками. Тут должна быть полная сте-рильность. Бык все понимает и настраивается. На каркас надева-ют коровью шкуру, производителя подводят сзади, а оператоша сидит уже там, внутри каркаса, готовая к взятию. Все отработано и технологично.
- Так зачем столько шкур? - настаивал Стас.
- Они же разные! - зав значительно промолчал. - Тут блон-динки, брюнетки, рыженькие…
- А-а - понимающе протянул Стас, - но неужели бычару так просто обмануть?
- Нет, производитель знает, что это не корова, а станок. С живой коровой там целое поведение разыгрывается, а здесь - просто рефлекс. Но рефлекс, если точно знаешь, как его возбу-дить, - очень сильная штука! - зав назидательно поднял палец, - Одного производителя больше заводят черные шкуры, другого светлые. Все это записывается. Если при этом его еще подгото-вить обмыванием, то результат гарантирован. Это называется отработанная технология.
- Вот так человеком упрощается даже бычачья любовь! - поморщился шеф, в гордом достоинстве возвышаясь над люд-скими нелепостями, и по обыкновению став похожим на амери-канского президента.
- Какая любовь? - недоуменно пожал плечами зав, - За ру-бежом доноры не только быки. Есть и люди. Тут все сводится к рефлексу.
- Да, - неожиданно согласился молчаливый обычно Виктор, - Можно подобрать идеальных родителей, можно создать иде-альные условия. У каждого рефлекс срабатывает или на блон-динку, или на рыженькую, а ему кажется, что это - любовь.
- О-о-о! - просиял шеф, плотоядно улыбнувшись, - да что там говорить! У человека, конечно, сложнее, чем у быка, он но-ровит, кроме любви еще и пользу заиметь, чтобы рыженькая ему и носки стирала и борщ варила.
- Любовь есть! - вдруг скромно молвила Искра с горячей убежденностью, которую подчеркнул неуловимый акцент, и под заинтригованными взглядами залилась румянцем.

С потяжелевшими дюарами мы проковыляли по узкой ал-лее, под визг закрывающихся ворот ввалились в уазик, и Женя бодро вырулил на карьеровскую трассу. Солнце так прожарило салон, что даже выплескивание кислорода не помогало.
Лихо взлетев на уступ карьера по серпантину, как и поло-жено машине, окрашенной в армейский зелено-коричневый цвет, уазик замер как вкопанный, чуть ли не нависая над обрывом.
Мы повыскакивали под освежающие струи горного ветерка, на ходу сбрасывая футболки. Предупрежденная о таких особен-ностях командировки Искра, тоже стянула прилипшее к потному телу платье, оставшись в купальнике.
- Так, а наши причиндалы? - строго вопросил шеф и нахму-рился.
- Забыли из-за жары в мастерскую заехать, елки! - Стас по-чесал репу на затылке, - Да щас мы с Женей смотаемся…
- Нет уж, теперь я сам! - шеф сердито хлопнул дверцей, и уазик укатил вниз.
Народ, припекаемый солнцем, утомленно переглянулся.
- Может на озеро успеем? - предложил Виктор.
- Да ну это болото, - отверг Стас, - Я всего неделю назад на Иссык-Куле был!
- А в пещере местной вы не бывали? - вопросил я с надеж-дой.
- Не люблю по норам лазить, - опять поморщился Стас и, подняв камень, метнул его вниз с уступа.
- Там красиво! - возразил я.
- И страшно, наверное, - поежилась Искра, - А пить мы взя-ли?
Виктор извлек из сумки и галантно протянул стеклянную бутылку. Искра припала к горлышку совсем по-детски, и Виктор добродушно улыбнулся.
Стас опять метнул камень. Тот как в замедленной съемке красиво ушел вниз, плавно отскочил от лоснящегося на солнце валуна и улетел за следующий уступ. Подоспел звук от удара и сухо отразился откуда-то сзади.
Вслед за Искрой мы прикончили лимонад, и Виктор замах-нулся пустой бутылкой.
- Стой! - заорал я.
- М? - Виктор удивленно уставился на меня, - Экология?
- На фига просто так разбивать?! Давайте покидаем в цель!
- О! - Стас воспрянул, обретя смысл.
Кидание камней - обычное развлечение там, где они валя-ются под ногами в бесконечных количествах. Пацан, не умею-щий кидать камни, просто не мыслится как пацан.
Я сбежал с крутого уступа, отошел подальше, выбрал под-ходящий остроконечный валун и установил на него бутылку. Хо-тя расстояние до бросающих было метров пятьдесят, но кидать вниз намного удобнее. Я поспешно вернулся, и мы начали выби-рать метательные камни, что немаловажно.
- Давай, Николай, ты первый бросай три раза подряд! - за-явил Стас снисходительно, - даю тебе фору.
Я понимающе усмехнулся: попасть на таком расстоянии бывает очень даже не просто, выбрал самый круглый снаряд, плавно размахнулся и метнул.
Камень поднялся в небо, не торопясь описал пологую дугу, траектория и цель соединялись все в большей вероятности пока бутылка не разлетелась широким фонтаном сверкнувших оскол-ков.
- Ни фига себе!.. - проговорил Стас ошеломленно, и ненуж-ные больше камни просыпались у него из рук.
Искра в восторге захлопала в ладоши.
Я и раньше замечал, что первый бросок у меня почему-то получается неизмеримо более удачным, чем последующие, чему еще раз получил подтверждение.
- Случайность! - скромно заявил я, в пароксизме самокри-тики. И глубоко задумался, как это часто со мной бывает в по-добных ситуациях.
- Это не случайность! - с легким акцентом, который всегда у нее появлялся, когда она волновалась, сказала Искра.
- Да, и любовь бывает! - грубовато поддразнил ее уязвлен-ный Стас.
Искра молча посмотрела на него скромным, никогда не пе-речащим мужчине взглядом и смущенно опустила глаза.
"Конечно, не случайность, Искра" - мысленно согласился я, - "Ведь камень обязательно упал бы куда-то, просто на том месте оказалась бутылка, но могло быть что-то другое. Не важно, что именно".