Сквозь мою осень...

Однажды… все происходит однажды. Однажды падает первый желтый лист, падает долго, неохотно, нерешительно. А сорвавшись видит ту же землю с той же земляничной поляной, но по-другому: пролетая с самой вершины к цепким корням, зарываясь в ладони земли, как испугавшийся внезапных перемен малыш стремится укрыться от невзгод на мамином плече, прижаться к волне пушистых волос и глядеть в небо долго-долго…
Однажды… О, однажды просыплется на землю и первый снег, однажды засияет бусинками глаз первый снеговик. Глянет рябиновым взором и улыбнется. Нет, нет, это тает, все тает – ненадежен и недолог первый снег.
Однажды и ты окончательно растаешь где-то позади чему-то печально улыбаясь… Конечно ты рядом, в одном городе, на расстоянии вытянутой руки до телефона. Конечно перезвонишь, вскользь заметишь о погоде… Нет не расскажешь о красках осени, да и столько уже о ней сказано. Мимоходом посетуешь на первый гололед. Однажды… Да, это тоже было однажды, солнечный луч, пробивая облака, переливался, сверкая на них радугой, но светофор был важнее… Что-то несомненно важное и дорогое осталось там в этом «однажды». День стал короче на минуту… Часть меня, что была наивнее и добрее до сих пор смотрит на этот удивительный спектр сквозь черную тонировку окна. С каким упорством ты убеждаешь себя в своей правоте. Я прав, я занят целый день, моя жизнь проходит не зря – кидает с презрением осень сухие коконы некогда зеленевших листьев. О, однажды ты, конечно, скажешь, что во всем, во всем была права, но под крылом только осенняя слякоть. Совсем другие сильные и надежные руки обнимут в холодную осень, нежно прижмут к плечу и вовремя подставят ладонь слабеньким огонькам падающих звезд. Только сердце может подсказать куда упадет звезда… И еще один надежный якорь останется в осени. Тысячи раз я вернусь в эту осень, где опадали листья, и солнце изо всех сил старалось радужным спектром окрасить надежды. Ты скажешь, что надо взрослеть… И мы станем дальше еще на один шаг. В нем будут шуршать высыхающие листья, где-то багряные пятипалые, где-то еще совсем зеленые. Это мои мечты, что еще не успели сбыться и сорваны  с тревожных ветвей твоей неуемной осенью. Я сделаю этот шаг, легонько задевая их ногой, вдохну удивительный тонкий аромат не то исчезающих надежд, не то высыхающей листвы, удалюсь на шаг. Чудная осень то багряная, то рыжая, то плачет тоненькими струйками дождя по водостокам, то смеется далеким солнышком на закате, золотя края туч, поглаживая вершины и без того уже желтых деревьев. Конечно ты когда-то поймешь… Поймешь и не сможешь не жалеть… Красные крапинки листьев на черных промокших трещинах асфальта – уже не модные одежды лета.
Однажды в моей осени маленький белый котенок зашуршит лапками, подойдет к дереву, потянет носом и побежит за одной из несбывшихся надежд обращающегося в бурый пепел лета, оторвавшейся как льдина от айсберга в свое последнее плавание. В его осени это… Это бабочка, крохотная и не такая красивая, но разве она будет медленнее лететь и перестанет так забавно складывать крылышки, борясь с порывами ветра? Ты говоришь, взрослей… Но ведь только самому доброму сердцу позволит однажды осень увидеть шоколадницу, настоящую шоколадницу, что только что кружилась в последнем вальсе осенних песен.. Она поманит черно – фиолетовыми шариками узоров нежных крыльев и сядет на крошечный розовый нос. Однажды сбываются надежды даже самые невероятные и, казалось бы, несбыточные, но это уже в моей осени. Ты прошел ее насквозь и вдоль, и поперек, но котенка не увидел… Ну вон же он, за деревом с желтым трепетным листом на носу…