Где брат твой?

А.С.Александрову, в память о долгой плодотворной дружбе


- Что? Ты глумишься, наверное! Твой брат приезжает в Москву? Да еще и к нам в гости? - Вика захохотала, - Чудеса! Его же не существует!
Егор Барышев устало вздохнул. Шутка уже давно не была смешной, но бороться с женой больше не было сил. Не существует - и ладно. Доказывать обратное бессмысленно. Даже когда он предъявит ей вполне настоящего Костика, все равно Вика не поверит. Станет кричать о подмене, о давно продуманном заговоре.
- Любой дрянной актеришка в состоянии побыть пару дней твоим мнимым двоюродным братом! По телефону же какой-то чудик справился с этой задачей, причем трижды! Я бы и сама уже могла это сделать, столько наслышана о нем. Нескончаемые байки о Костике - мой ночной и дневной кошмар!
Егор будет даже не в силах сказать:
- Хватит!
Он просто обреченно махнет рукой и подтолкнет Костика к двери. Они пойдут в кабак и надерутся там до невменяемого состояния. Но преодолеть сумасшедшую убежденность жены Егора им вряд ли удастся. У нее паранойя. Раньше она просто потешалась над мужем, а теперь все гораздо серьезнее.

Вика беспрестанно разыгрывала мужа на протяжении всей совместной жизни. Пять с лишним лет изысканных стебов и умопомрачительных издевательств! Вика ежедневно находила способ потешить Егора выдуманными мирами, как она это называла.
То она заявляла без тени улыбки на лице, что Егор русалка. И приводила массу доводов в пользу своей гипотезы. Через пару недель бедняга начинал в самом деле ощущать себя русалкой. Полукровкой, лишенной корней и хвоста, вырванной из родной стихии, но - русалкой. Мужского пола, конечно. Вика радовалась, как ребенок. Ее разводка сработала!
В другой раз Вика доказывала Егору, что президент Путин - Идеальная Форма. Не человек, а просто матрица, в которой каждый видит именно то, что ему нужно. Сильную руку, спасителя Отечества, бездарного демагога, талантливого очковтирателя, серую мышку... Сама Вика видит Идеальную Форму. Из-за этой идеальности и рейтинги у Путина очень высокие. А вовсе не из-за пиара,  сильной команды или небывалых политических успехов. Егор принимал Викину версию безоговорочно. А почему бы и нет? Ведь похоже на действительность! Напоминает слегка фантасмагории Пелевина, но все равно здорово придумано.
Дольше всего Егор упивался анекдотом об упавшем шаттле. Вика с яростной убежденностью в голосе сообщила, что американский шаттл сбили агенты Аль-Кайеды. И никак иначе. Мол, у нее есть секретные сведения, почерпнутые из общения с друзьями Оттуда. Откуда - оттуда, Вика молчала. То ли имелась в виду сама Аль-Кайеда, то ли ЦРУ, то ли ФСБ... У Вики везде приятели с интересными гипотезами в портфелях. Егор выслушивал жену, наслаждаясь ее воображением и безупречным ораторским стилем. С Викой не соскучишься никогда!

Но Костик Алов... Не слегка нереальный президент, не далекий мифологический персонаж Бен Ладан, не средиземноморская нереида… А всего-то - любимый двоюродный брат, живущий в Саратове, старший товарищ по детским играм,  балагур, обладающий искрящимся, как шампанское, чувством юмора, фантазер не хуже Вики, талантливый музыкант, поэт, бизнесмен, да просто приятный человек, наконец! Как она осмеливается трогать его?  Зачем ей это надо? Ревность, может быть?

Да, поклепы на Константина начались именно со вспышки ревности, Егор отлично помнил тот случай. Так получилось, что на свадьбу с Викой брат не смог приехать.  Срочная командировка в Германию, у него они частенько бывают неожиданно, все-таки в иностранной компании работает, и должность занимает не из последних. Костя не хозяин своего времени, в отличие от Егора с Викой,  почти свободных художников, совладельцев небольшой фирмы по обслуживанию компьютеров под названием «Рай для Чайников».
Их роман закружился еще в студенческие годы, когда Егор Барышев с друзьями организовали частное полуподпольное предприятие неопределенного профиля, а филолога Вику кто-то порекомендовал, как гениального организатора. Вика явилась в подвальчик, где группа компьютерщиков-недоучек обсуждала варианты развития своего туманного пока дела. Девушка ознакомилась с квазинаполеоновскими планами начинающих пираний бизнеса, тряхнула тонкими косичками и предложила свой план, резко отличающийся от  остальных. Мальчишки оглядели миниатюрную незнакомку в дымчатых очках-стрекозах, коротенькой клетчатой юбочке, белой блузке и смешных тупоносых башмачках вместо туфель. Руки увешаны феньками, на левой лодыжке серебряная цепочка. Нервна, подвижна, экзальтированна. Хиппующая школьница, класс восьмой, не старше. Только не хватает ранца вместо красного рюкзачка. Что эта пигалица понимает в серьезных мужских проблемах? Но Егор, внешне абсолютная Викина противоположность, высокий, плотный юноша-мажор, предпочитающий строгие классические линии и спокойные цвета в одежде и в жизни, влюбился  с первого взгляда. Он поддержал экстравагантную девицу и сумел убедить остальных в преимуществах ее проекта.
Дело быстро пошло на лад, миллионерами ребята не стали, но на жизнь хватало с избытком. К моменту, когда Егор и Вика, страстные любовники с первого своего вечера вместе, решили пожениться, все их приятели открыли собственные конторы, оставив «Рай…» его идеологическим родителям.
Вечеринка по случаю бракосочетания была дымной и разухабистой. Полторы сотни гостей, цыганский ансамбль, рок-квартет, тамада с непристойными шуточками… Веселились все, кроме новобрачного. Егора очень расстроило отсутствие на празднике любимого брата. Во время банкета он несколько раз вспоминал о нем и бестактно сообщал об этом счастливой невесте:
- Эх, жаль, Костика нет! Такой парень! Тебе бы понравился! Он танцует здорово, не то, что я…
В конце концов Вика не выдержала.
- Ты на ком женишься, дружок? На Костике или на мне? Почему ты твердишь о нем, вместо того, чтобы целовать меня?
Егор понял, что перегнул палку. Каково бы ему было, если бы Вика беспрерывно ныла о своей лучшей еще с детского сада подруге Олесе, которая в этот момент лежала в роддоме? Конечно, разница между Костиком и Олесей несомненна, первый симпатяга и всеобщий любимец, а вторая – девушка с изломанной судьбой и с вечно недовольным выражением лица. Но все же… Егор признал ошибку, и на протяжении вечера больше ни словом ни упомянул о брате.

Однако Вика запомнила свое унижение, и вскоре измыслила изощренный способ мести. Она заявила, что нет никакого Костика, что он нахальная мужнина выдумка, подробная и почти жизнеспособная. Почти… Потому как она, Вика, уже давно не дитя и не верит во всякие глупости.
Сначала Егор не обращал внимания на Викины инсинуации про брата. Ему хватало других забот, супруги как раз затеяли расширить свое дело за счет новой для России структуры – интернета. Вика участвовала в этом менее активно, чем обычно. Она носила ребенка, вязала для него штанишки и шапочки, шила распашонки и вдохновенно фантазировала. Сочиняла для малыша сказки, записывала их, затем увлеклась историями для детишек постарше и взрослых, обычно тестируя их на муже.
Уставший Егор возвращался вечером из офиса, а дома его поджидала женушка с новым невероятным секретом. Комета Галлея – это космический корабль пришельцев! Билл Клинтон – клонированный Джон Кеннеди-старший. Куда там модной в то время овечке Долли! Викины сенсации были куда более фантастическими, чем вся желтая пресса страны. Пораженный Егор поддавался с азартом, ведь Вика играла талантливо и правдоподобно, она явно упустила свое призвание, только неясно было, какое именно – она с одинаковым успехом могла быть актрисой и писательницей, а не генеральным директором компьютерной фирмы. Викины новые миры были красочны и любопытны, так отчего бы не поддержать забаву любимой женщины?
Когда Вика впервые заявила, что Костик – фантом, Егор лишь усмехнулся, но затем сделал неверный ход. Он решил, что если расскажет своей милой о кузене так, что сможет заинтересовать ее, то это сведет на нет ее болезненную мнимую недоверчивость. Как Костя путешествовал автостопом до Владивостока, как Костя участвовал в соревнованиях байдарочников, как Костя получил грамоту на Грушинском фестивале… Но эффект был прямо противоположным: через несколько дней Вика переела приключений Великого Костика и возненавидела  деверя на веки вечные, и тому были две причины: преклонение мужа перед своим братом и отсутствие  ярких событий в жизни девушки. Вика догадывалась, что далекий брат мужа очень похож на нее, но его вселенная самодостаточна.  Ему не нужно держать себя и окружающих в тонусе, рисуя невиданные картины и растворяясь в них. А для Вики ее байки стали уже необходимостью.

С тех пор Костик не покидал квартиру Барышевых ни на сутки. Вика засыпала и просыпалась с ним, занималась домашними делами, развлекалась, постоянно изводя Егора издевательскими замечаниями по поводу «мифического» кузена.
- Почему ты терпишь ее пустословие? – недоумевали друзья Егора, когда он пересказывал ее очередную басню или жаловался, что уже сам начинает сомневаться в реальности брата.
- У всех свои недостатки, - пожимал плечами Барышев, - но в Викином случае это, возможно, все-таки достоинство. Лучше ее милое остроумие и небылицы, чем классическая бытовуха. Мне нравятся блистательные неврастенички, а не покладистые куколки, рассуждающие о всякой женской ерунде. Единственное, что меня напрягает – это ее неприятие Кости.
«Она беременна, дело в этом, не стоит ее нервировать. Нет - так нет, лишь бы истерик не начинала», - думал Егор. Вслух он частенько соглашался с безумной женушкой, а иногда даже развивал ее россказни о том, как он породил супергероя Алова. «После родов пройдет, не до  измышлений будет», - был уверен будущий отец.
Но появление маленького Даньки не излечило Вику от страсти ни к сумасшедшим мистификациям вообще, ни к поклепам на Константина в частности.
Наоборот, новый жизненный опыт только подстегнул Викино воображение, и она стала штамповать жуткие и смешные истории одну за другой. Этому способствовало еще и появление большого количества зрителей, скучающих молодых мамочек, с которыми Вика познакомилась в скверике возле дома. Тесно сплоченная компания зануд, рассуждающих, в основном, о детском питании, косметике, парикмахерских, курортах и жизни кинозвезд. Иногда темой для беседы делались просто приятельницы и их мужчины,  хотя о них поболтать куда как менее интересно, чем о знаменитостях. «Вот как? Я вам покажу, что такое настоящие сплетни»,- обрадовалась Вика и принялась за дело.
За несколько недель новая подружка превратилась в кумира компании. Ее признали очаровательной городской сумасшедшей, с которой чертовски весело общаться и слушать ее ахинею, но про которую за спиной шепчут:
- Ну она и ку-ку! Что несет-то, ужас! По ней плачет психушка!
Но когда она исчезает даже на пару дней, всем становится понятно, что без нее, болезной, уже не жизнь.
Викины приятельницы сразу и безоговорочно сдались на милость победителя, превратившись в преданных поклонниц и последовательниц всех ее начинаний, что, как следствие, больно ударило по Егору. 
-  Как поживает братик? – почти хором спрашивали женщины, встречая Барышева, - Еще не растаял в воздухе?
Егор злился и ругал Вику, но та лишь пожимала плечами в ответ.
- Почему эти тетушки всегда ходят по двое-трое? В одиночку они бы не осмелились нападать! – кипятился Барышев, уже почти готовый к радикальным мерам.
- Они и не нападают. Они просто поддерживают меня в моей борьбе с твоим фантастическим Костиком.
- Ох, за что мне все это? Вика, почему ты меня так ненавидишь?
- Что ты опять несешь, милый? Я люблю тебя. Просто меня раздражает эта твоя сказка.  К другим я отношусь спокойнее.
- Вика, прекрати меня доставать! В нашей семье сказочница ты, а не я!
- Я - достаю? Дружок, ты приближаешь меня к полному тыгдыну!

Это было самое странное понятие из Викиной философской системы, и оно никак не давалось Егору. Непостижимая штука под кодовым названием «тыгдын»… Вика пользовалась этим словечком регулярно. Она неоднократно объясняла мужу, что тыгдын означает очень сильное эмоциональное переживание, обычно связанное с неожиданностью.  Как будто по голове ударили: «тыгдын!» – гулко отреагировала черепная коробка,  - «о-го-го!»  - сказало сознание, а подсознание просто тихонько заплакало.
Казалось бы, чего проще? Вызвать тыгдын могут обстоятельства и люди, хотя иногда достаточно внутренних переживаний, основанных на экзистенциальном кризисе.
- Вика, хватит употреблять непонятные слова. Где ты только их нахваталась!
- Ты имеешь в виду тыгдын или экзистенциальный?
- И то, и другое. И еще кучу всяких несуразиц.
- Это нормальные слова. Я тебе тысячу раз рассказывала, что тыгдын впервые почувствовала, когда рожала Даньку. А вот потом он научился ползать в четыре месяца, ходить – в шесть,  в семь перевернул на себя кастрюлю с кипятком,  и именно в тот день, если ты забыл,  меня осенило, что бывает тыгдын не только простой, но и еще полный. И абсолютный. Вот если бы у Даньки был брат-близнец, я бы постоянно ощущала полный тыгдын. А если бы твой кузен Алов нашелся, паче чаяния, то это был бы уже тыгдын абсолютный.
- Я слышал другое слово,  похожее по звучанию. ****ец. По-моему, смысл тот же самый. Уж прости за грубость.
Вика покраснела и прекратила разговор. Она, дипломированный литературовед и почти уже профессиональный сочинитель, не могла допустить, чтобы ее заподозрили в плагиате, но крыть этот козырь Егора было нечем.
Потом она выдумывала десятки аргументов, связывала свой тыгдын то с буддизмом, то с суфизмом, то с шаманизмом, пыталась привязать его к классическому психоанализу, к народной медицине и еще бог весть к чему. Егор  качал головой и подбадривал жену, мол, давай-давай, почти оно. Это тебе не русалок рисовать фломастерами на обоях в детской.
- Синергетика! Вот ключ к тыгдыну! Хаос, Космос и Тыгдын, - торжественно вещала Вика.
- Ты имеешь в виду, что тыгдын – это точка бифуркации? Или что? Флуктуация? Аттрактор?
 - Нет, ты безнадежен. Ты не в состоянии разобраться в э-ле-мент-тар-ных вещах. Надеюсь, у тебя когда-нибудь случится в жизни событие, которое заставит тебя понять тыгдын.
- Прости, но родить я точно не смогу…
Зато у Вики это получалось отлично. Даньке едва исполнилось два, когда ему купили сестренку Дашу. Еще через полтора года Барышевых стало пятеро, и это совпало с переездом на новую большую квартиру. Вика совсем перестала заниматься бизнесом, но Егор отлично справлялся и сам. Дела шли не настолько хорошо, чтобы на прибыли от фирмы можно было приобретать виллы и итальянские автомобили. Но и не так уж плохо: накопить на четырехкомнатную собственную квартиру в Подмосковье вместо съемной двухкомнатной в Москве за несколько лет удалось. Безусловный успех на фоне финансовых провалов некоторых приятелей. Большего Вике с Егором и не было нужно.
- Скоро мы перейдем грань, за которой делиться придется с кем попало, - объясняли друзьям Барышевы, слегка кокетничая, - может, вообще прикрыть нашу контору и податься в школу физику с информатикой преподавать? И литературу с русским. А жить на проценты! Хотя какие там проценты? Эх, не олигархи мы…
Друзья вежливо кивали в ответ. Разумные доводы в этой семье такая редкость, почему бы ни поддержать их? А то бесчисленные тайны века уже утомили своей непостижимостью и излишней вычурностью.
 
Через месяц после новоселья Егору позвонил Костик и сообщил, что собирается, наконец, познакомиться с племянниками и с невесткой.
- Это ты вовремя! – язвительно прокомментировал Барышев, - Моя супружница уже не поверит в тебя. Даже если ты ей покажешь паспорт при входе. Раньше надо было приезжать, мы с Викой уже давненько вместе, а тебя все где-то носит.
- Ты же знаешь, обстоятельства выше нас! Твоя женка то беременна и на подъем тяжела, то в деревне зависает, когда я в Москве бываю. А в этот раз я специально к вам еду, полюбоваться на шикарное жилье и трех карапузов. Интересно, каково это – сразу столько. Нам-то с Алюхой  одного хватает вполне. А вы – герои.
- Да какое там, герои… После Маринки Вика зареклась от детишек. Даниил очень подвижный,  младшая тоже такая. Я уже собираюсь няню взять, не справляемся сами. Почти полный тыгдын, как называет это жена.
- Тыгдын? Ну и Викуля! Класс, молодца, мы с ней найдем общий язык! Ух, как же я рад, что могу в отпуск выбраться к вам! Своих отправляю на три недели в Болгарию, мне там нечего делать, хватит их выгуливать! Поторчу немножко в столице, а то все наскоками на полденька… Забыл, как Арбат выглядит! Про остальное уж молчу. У вас там размах теперь, не чета нашему провансу! Завидую.
Да, в предыдущие свои посещения Москвы Костя не успевал повидаться с родней. Он вечно куда-то спешил: переговоры, деловые ужины, пересадки в аэропорту по пути в Европу… Дважды они с Егором пили коньяк в Шереметьево в перерывах между рейсами, но вытащить туда Вику не представлялось возможным из-за детей. Она лишь саркастически интересовалась:
- Следующая стадия бреда? Ну-ну. Поздравляю! Я чувствую, скоро ты с ним в отпуск вместе отправишься. На Багамы. Ловить акул голыми руками.
Конечно, к  предполагаемому визиту Костика Вика и в этот раз отнеслась скептически. Ее не убедил ни разговор с деверем по телефону, впрочем, уже далеко не первый, ни записанные в ежедневнике мужа время прибытия поезда и номер вагона.
- Ми-сти-фи-ка-ци-я! – авторитетно припечатала она, воскресным утром провожая Егора на вокзал, - Небось сегодня и скорых-то из Саратова нету. А на пассажирском твой умник-братик не поехал бы. Могу поспорить, через час ты вернешься обратно и скажешь, что Павелецкий вокзал исчез с лица земли, а потому Костенька не смог прибыть вовремя.
- Ладно, ладно! Успокойся уже. Я вернусь, но не один. Только вот не знаю, поможет ли это тебе.
Егор поцеловал маленькую Маринку, несмотря на ранний час, уже  агукавшую на руках матери, и насвистывая что-то из «Зоопарка», любимой группы кузена, спокойно удалился, предвкушая первый в Викиной жизни абсолютный тыгдын.

…Поезд опаздывал на полтора часа, о причинах задержки не сообщали, Вика обрывала телефон, каждые пять минут разведывая, появился ли уже на горизонте миленький Костик и на месте ли пока Павелецкий. Вскоре Егор, взбесившись уже ни на шутку, выключил мобильник. Задержка, помноженная на июльскую московскую духоту и на назойливость жены, привела Барышева сначала в тихое, а затем и в громкое бешенство. Он носился туда-сюда по платформе, предвкушая вечерний поход в бар с братом, матерясь сквозь зубы и проклиная Юрия Долгорукого, которого черт дернул основать город в таком неудачном месте.
Когда  объявили прибытие, Егору вдруг стало не по себе.  Он осознал, что настолько увлекся Викиной легендой о выдуманном брате, что боится не встретить сейчас Костика. Сейчас, сейчас… Все пассажиры выйдут из заветного вагона, а среди них будет он… Или не будет?
Через двадцать минут перрон опустел. Приехавшие и встречающие продолжили свой путь, поблизости  остался только один долговязый, неопрятный парень в джинсе, а Егор тупо стоял возле поезда и размышлял, стоит ли обратиться в проводнику, и как при этом не показаться сумасшедшим. Чего здесь такого – спросить, ехал или нет в вагоне пассажир по фамилии Алов? Ведь на билетах указываются паспортные данные!  Но если Костика в вагоне не было? Страшно.
Колебания Егора прервал джинсовый юноша, до того околачивавшийся вокруг. Он подошел почти вплотную и нервно спросил:
- Просите, вы случайно не Егор?
- Случайно – да.  А в чем дело?
- Я Денис. Мне рассказал про вас Костя. Ваш брат. Мы ехали в одном купе.
- Костя? А где он сам?
- Его нету. Мы с ним пиво пили ночью…
Молодой человек замолчал и уставился себе под ноги. Выглядел он явно не блестяще. Воспаленные глаза, серое лицо, грязные волосы. Явно выпил он немало.
 - Он что, от поезда отстал? – торопил Егор.
- Хуже… У нас кончилось пиво, а в ресторане было только «жигулевское». Жарко, разобрали все…
Снова пауза. Из этого парня все клещами нужно тянуть!  Тяжелое же у него похмелье!
- И что?
- Костя в Раненбурге побежал поискать чего-нибудь поприличнее. На станциях бабушки всякие торгуют…чем угодно… Не успел… Поезд стоял всего четыре минуты… Он отправился, а Костя попытался догнать наш вагон… Как будто не мог в другой запрыгнуть.
Денис вздохнул так, что Егор внезапно догадался: вот он, абсолютный тыгдын. Очень простая штука.
- Он умер?
- Да. Сорвался с подножки. Его намотало на колесо. Потому так и опоздали… До чего глупо… Ненавижу пиво…
Из своего глубокого тыгдына Егор  расспрашивал о неважных уже подробностях: где тело, сообщили ли родным,  ведь расторопность нашей милиции всем известна. Денис отвечал вяло и неохотно, явно чувствуя себя виноватым в гибели попутчика. Собутыльника… Костик почти не пил, только в отпуске. Оказывается, тыгдын – это весьма идиотская вещь. Чокнемся пивом – ваше здоровье! – тыгдын!

…Зазвонил телефон. Егор не помнил, когда и зачем включил его. Он ехал по Каширскому шоссе в сторону проклятого Раненбурга. Ах, да. Нужно же было связаться с женой и родителями Кости. Они еще не подозревали о страшном происшествии . Если бы не Денис, то правда бы открылась, наверное, нескоро. Кому это нужно – сразу оповещать родственников?  Да еще в выходные. Железнодорожной милиции? Проводникам? Вот уж вряд ли.
Вика, злорадна, по обыкновению. Ведьма!
- Ну, и где же брат твой? – почти библейская формулировка, точно, это неспроста!
Она здесь не причем, убеждал себя Егор. К черту материальность слова. Так не бывает! Это случайность. Судьба. Тыгдын. Но выслушивать дурацкие замечания  жены вовсе не обязательно.  Пусть отдохнет немного!
Егор бросил трубку на заднее сиденье, а Вику вычеркнул из жизни на последующие десять дней, запрограммировав хитрый японский аппарат так, что он блокировал звонки супруги.
Похороны, поминки, венки, закрытый гроб, прощальные речи… Рыдающая Алла, ничего не понимающий семилетний Витька, так и не дождавшиеся вояжа в Болгарию, мать и отец Костика, мама Егора, бабушка, другие родственники… Сколько их понаехало со всех концов страны, какая-то безостановочная карусель, до головокружения, до тошноты, до боли в груди, до животного ужаса…И все в черном, и все говорят о нелепой смерти… Как будто бывает другая смерть.
Вику на траурные церемонии в Саратов не пригласили по просьбе упрямого мужа, который был убежден в ее неуместности там. Она вообще была не в курсе происходящего. Так Егор ее наказывал за брата. На фирме Барышева знали, где шеф, но сотрудником категорически было запрещено сообщать об этом жене.
- С ним все в порядке, он скоро вернется. Не волнуйтесь. Безотлагательное дело. Но мне не разрешено говорить о подробностях даже Вам, - как заведенная твердила секретарша Егора. Вика пригрозила ей увольнением, но это не подействовало. В милицию вроде бы обращаться не резон, раз в «Рае для чайников» не беспокоятся…
- Он просил передать, что его на время похитили инопланетяне. С альфы Скорпиона, - выдала секретарша на очередную Викину истерику, - Пожалуйста, не беспокойте его еще несколько дней. Он будет в  четверг или в пятницу. Ждите.
Несмотря на такой прозрачный намек на ее болезненное воображение, Вика пребывала в недоумении.
- Инопланетяне, представляете? Убью, пусть лучше дети будут сиротами! – клялась она своим подружкам. Те шептались за ее спиной, поделом, мол. Не стоило злоупотреблять ужастиками о клонах и привидениях. За что боролась…

…Егор открыл дверь, как ему казалось ,бесшумно, но Вика ждала его на пороге. Дети спали, потому ничто не могло помешать здоровому семейному скандалу, традиционному развлечению жен после мужских загулов. У Барышевых такого раньше не случалось, и вот теперь Вика решила дебютировать в новой для себя роли.
- Где? Почему? Как ты мог? – завизжала якобы обманутая супруга, размахивая кулаками.
Но ее усилия были напрасны. Егор отодвинул жену в сторону и, не снимая обуви, прошел в спальню. Вика обалдела от такой наглости, сама она была редкостной чистюлей и приучала к тому же домашних. Вика в ярости бросилась вслед за Егором, теперь уж точно готовая ко всему. Он рухнул на кровать, по-прежнему в ботинках, и отрешенно взглянул на беснующуюся супругу.
- А ведь ты была права, дорогая.  У меня нет брата. И еще я познакомился с твоим тыгдыном. Неприятный тип, должен заметить.

январь-июль 2004г.