Трубчевск и Новгород-Северский

...из Брянска я подался на Трубчевск. Во всём путешествии с самого начала была одна только смутная идея: добраться до Киева и позвонить Люде. Ощущение того, что ты на колёсах и можешь перемещаться в пространстве на большие расстояния, было необыкновенным. До тех пор своим ходом я только на лыжах мог пройти, скажем, километров 50 в день: пешком не больно-то находишься. А тут – свеже освоенный велосипед. И лет мне – не 82, как Льву Толстому, когда он научился, а 33-й всего. Возраст Христа. И идеи спасения мира. Возрастное, оказывается.

Дорогу до Трубчевска, не очень помню. Сам он запомнился, как ГОРОД – если не огороженное, то во всяком случае четкое отделённое от окружающего пространства место. Город по-над Десной-рекой. С главной улицей и краеведческим музеем. Откуда, не без удивления, узнал, что это центр удельного княжества Трубецких. Действительно, названия чем-то похожи. Ой, соврал насчёт смутной идеи. На самом деле я задумал это путешествие как осмотр владений дальнего предка. Отнюдь, правда, не столь знаменитого, как Трубецкие, но тоже когда-то известного многим. Например, когда Фрунзе приехал, в 1919-м, командовать Туркестанским военным округом, первым делом он посадил в Ташисправдом деда моего, начальника штаба округа (выпускника Академии Генерального штаба за 1898 г.). Только за фамилию. Фрунзе её знал, потому как жил немного в Чернигове. И фамилия отличалась обилием отъявленных реакционеров. Первый православный в роде ***ских был, как и дед, полковником. Черниговским. Жутким зверем и щедрым жертвователем церкви. Читали “Страшную месть” Гоголя? Колдун – с него писан. Его наследство я и поехал проведывать. А по дороге столкнулся с Трубецкими. Как оказалось, в первый, но не в последний раз. Маршрут пролегал через города и веси черниговского полка. “Полк” – это как армейская единица Запорожской сечи, так и территориальная единца Украины, на манер современной области. Теперешние районы именовались сотнями. Подробности географии Чениговщины в качестве описания имений первоправославного предка вычитал я в книжке “Родословная дворян и графов ***ских”. В доме, куда перехал мой отец, лифтёром был тоже ***ский. Они разговорились с отцом о своей как бы случайно совпавшей фамилии, и лифтёр (с прекрасным французским прононсом, не зря в Сорбонне учился) принёс книгу. До того, о нашей генеалогии мы (дети и внуки ташкентского полковника ***ского) имели смутное представление.

Новгород-Северский был тоже красив, но больше Трубчевска. И дома – украинские, не российские. Народы эти, конечно, родственные (принадлежу к обоим), но как водится у родственников, - сильно разные. Украинцы гороздо материалистичнее (и, надо сказать, в целом, – преуспевают в этом). Социальный строй практически никак не сказывается на межнациональной разнице в благосостоянии: при социализме она была такой же, как и сейчас. Город красен своим очаровательным монастрем (в то время, конечно, там был сумасшедший дом) и живописными улицами. Церковь в центре мне настолько понравилась, что я даже заглянул на какую-то торжественную службу. Кажется, успения. Уютно и патриархально.

За Новгородом обнаружилась Сосновка – родина А. Довженко, манившая проезжающих посетить “сердце Украины”. Но в “наших имениях” она не значилась и я отправился прямиком в ***ковку, самое больше среди “наших” владений. По туристской привычке - на почту, чтобы "в маршрутке" поставить штамп населённого пункта. На мои осторожные расспросы, откуда, мол, название, селяне только плечами пожимали. Распустились при Советской власти!

...к первому секретарю Черниговского обкома КПУ заходить не стал, помня о печальным опыте сына очень известного лейтенанта. Вряд ли более далёкий отпрыск даже хорошо знакомого черниговцам полковника мог расчитывать на лучшее. Зато в музее, Черниговской картинной галлерее, я сразу признался, что я потомок человека, изображенного на чудесном парадном портрете конца XVII-го века, гордости музея. Поверили. Второй раз даже пустили, простив 10 копеек входной платы. Но тут же разоблачили, как самозванца, небритого велосипедного оборванца:
- Вот в прошлом году, к нам профессор из Москвы приезжал, - тот настоящий потомок – на “Волге”.
Как божий день, было ясно, что то был родной мой дядя, но примазаться к знатному родственнику мне не дали. C позором изгнанный из храма искусства, я отправился по сельским районам, чтобы наведаться и в родовую усыпальницу в Велыком Листвене. По дороге, в Седневе, посмотрел на церковь, работающую, в полном порядке и тоже помянутую среди основанных на деньги ***ских. Прицепился к какому-то пятидесятилетнему старику возле церкви, что, мол, он знает о ***ских. Он знал немного, но услышав, что я собираюсь в Велыкий Листвен, описал где живет приятель его, большой знаток истории.

Церковь Св. Михаила в Велыком Листвене была, по-видимому, великолепна. Во всяком случае насколько можно было судить по сохранившейся части её портала, с табличкой: “Памьятник Архитектуры. Збороняется державой”. По рекомендации недавнего собеседника ищу “хранителя старинных преданий”. Нормальный мужик, слегка инвалид, без комплексов:
- в 1927-м, мальчишкой я был. Тогда церковь решили закрыть. А там могилы были. Этих, как их, ну - ***ских. Говорили, что у главного, генерала, - мундир в золоте и звезда алмазная. Мы тогда все эти гробы повытащили, пооткрывали. Наврали всё – никаких алмазов. Там мы их пораскидали по косточкам. Ну и купол тогда порушили. А вы, значит, кто же будете, что так историей интересуетесь?
- да ***ский моя фамилия, В Москве живу...
- Как!!! Живо ещё ***ское отродье!?!
От мощного рыка, не чуя ног, вскочил я на велосипед и – в темноту, без дороги, куда кривая вывезет, - спасаться от народного гнева. Заложит меня хранитель преданий, как пить дать заложит - в органы стукнет! Так и бегу. До сих пор, тридцать лет, остановиться не могу. Далеко забежал. Уж и органов не видать, а бегу. Небось, теперь недалеко и до конечной станции.

Эпилог
До Киева я тогда не доехал. После встречи в Велыком Листвене мне уже ничего не хотелось. А жаль! Не только потому что я Люде не позвонил: мы успешно встретились на следующий год, и до сих пор изредка перекидываемся словечком. Дело в другом: до Чернобыля было ещё 12 лет, и мой маршрут из Киева обратно планировался как раз через Чернобыль. Было бы сейчас чем поделиться, вспоминая места грядущей тогда всемирной славы. А так, - надеюсь что получился скромный привет моему суровому критику Александре Трубецкой, которую, впрочем, вопросы предков очень мало волнуют.