Люся

- Да что ж ты за дрянь такая?!! Надоела мне хуже горькой редьки! Глаза б мои тебя не видали никогда! Иди к себе.
- Мама!
- Все!
Люся, зажав волю в кулак, задыхаясь от сдерживаемых слез, от чувства совершаемой несправедливости, от злости, ненависти и отчаяния, выбежала из комнаты, наспех оделась и быстро ушла из квартиры, громко хлопнув дверью.
На лестнице опять валялся грязный вшивый бомж, пьяница с опухшим, обросшим щетиной лицом, слипшимися грязными волосами, вонючий и, верно, заразный.  Пробегая мимо него, Люся задержала дыхание. Она всегда так делала, проходя мимо цыган или людей типа бомжей, боясь вместе с воздухом вдохнуть какую-нибудь заразу.
Она не могла думать и лишь говорила сквозь зубы, чтобы не разреветься: «Достали, уроды! Ненавижу всех. Чтоб они все сдохли. Что за жизнь у меня такая?!». Она ощущала себя такой одинокой, что не было желания даже думать о том, что есть какой-то смысл в жизни. Последним пристанищем, по ее мнению, была ее подруга. Выйдя на улицу, Люся дошла до ближайшего ларька и купила пачку сигарет и бутылочку фруктовой водки. Закурив, она медленно пошла прочь от своего дома, постепенно успокаиваясь, делая небольшие глотки из бутылки. Выкурив пару сигарет и выпив содержимое бутылки, Люся достала из кармана джинсовой куртки мобильный телефон и позвонила своей подруге.
- Ты дома?
- Да.
- Я сейчас зайду, ладно?
- Давай.
- Ну, все. Пока.
Люся купила еще пару бутылочек и пошла к подруге. На улице уже стемнело, да еще дождик начинал накрапывать. Теперь Люся хотела просто забытья, уйти от всего. Смотря под ноги, она не замечала дороги и как будто через минуту уже была у Анны Ж.
- Приветик, заходи. Что у тебя? Опять проблемы?
- Да.
- Ну, ничего. Все ерунда…
- Анна, это не ерунда! У меня вся жизнь в одном месте, и я не знаю, что еще сделать, чтобы все изменить, а ты говоришь: «Ерунда».
- Ну, ладно, расслабься. Я-то чего тебе сделала? Не срывай зло на мне.
- Извини. Давай лучше выпьем.
- Давай.
Через несколько выпитых бутылок…
- Ты знаешь, Люся, что говорят о твоем Геннадии? О нем такие легенды ходят!
- О чем ты?
- Как это о чем? Ну, ты даешь! Валька Казанцова позавчера видела одного молодого человека, по всем приметам похожего на твоего Гену, когда около ресторана «Мама рома» он усаживал в сою машину премилую барышню: блондиночку в набедренной повязке, которая у них юбкой зовется, и на высоченных шпильках.  Когда они уселись, то сначала поцеловались, а потом уже поехали… в неизвестном направлении. К гостинице «Россия». Там их случайно видели Машка с Любкой. Они шли с общаги мимо гостиницы  к метро, в клуб собирались.
Люся молча это слушала, пристально глядя на Анну. Она не хотела верить в этот бред, в эту дешевую историю.
- Чушь!- сказала Люся и открыла новую бутылку. Отпив чуть ли не половину за раз, она сказала, не веря самой себе,- Я верю Гене.
- Как хочешь, конечно.
Зазвонил мобильник. Люся взяла телефон. Гена прислал сообщение: «Где ты, котеночек мой? Я соскучился. Приходи. Жду».
- А ты знаешь,- начала Анна,- что твой Гена просто гигант!
- Что?..
- Ну-у-у… я так думаю просто. Раз уж он спит с кем попало. Короче, зачем он тебе?
Люсе было очень плохо.  Она знала, что слухи не берутся, откуда ни попадя, что основания какие-то для них всегда найдутся. Еще Люся чувствовала, как внутри нее в данный момент рвутся две жилочки, на одном конце которых она, а на другом – Анна и Гена.
- Зачем ты мне все это рассказываешь?
- Люсенька, любовь моя, не огорчайся!- Анна была уже совершенно пьяна.- Я и сама с ним развлекалась… пару раз.
- Когда?- Люся, сдерживая злость, спросила, пытаясь сохранить последние капли спокойствия, но сил не хватало.
- Да на твой день рождения в прошлом году… потом в день победы…
- Он же говорил, что поедет к дедушке в деревню на пару дней.
- Ха-ха-ха!- Анна рассмеялась, задев случайно стакан, который упал, и водка залила столик на  кухне.- Да, конечно… эти два дня он был у меня на даче. Он давно интересовался… - она не договорила, закашлялась.
- Какая же ты тварь… - проговорила Люся, смотря на свою бывшую подругу, которая пыталась улыбнуться сквозь кашель.
Люся взяла куртку и ушла от Анны. В маленьком кожаном рюкзачке она нащупала плеер; надела наушники, включила музыку, и в минидинамиках зазвучали знакомые голоса братьев С.: «Отче наш иже еси. Семь волков, одна волчиха. Взвейся ветер нашей лихо в чисто поле унеси. Меня не будет завтра. Тебя не будет завтра. Всех нас не будет завтра…». Люся закурила. Наслаждаясь табаком и музыкой, она глубоко вздохнула с закрытыми глазами и поехала на встречу к последнему близкому человеку в своей жизни, с которым, как она думала, скоро расстанется навсегда. «Мне нужно с ним поговорить. Мне нужно посмотреть ему в лицо. Это все может быть неправдой»,- повторяла время от времени про себя Люся. В вагон вошли нищие дети. Люся не слышала, что они говорили из-за музыки, но тут и нечего было слушать. Все очевидно: они просили денег. Порывшись в карманах своих джинсов, Люся обнаружила какую-то мелочь, которую и положила в чумазую ладошку маленького мальчика. Он посмотрел на Люсю и сказал: «Спасибо, тетенька!». Люся кое-как улыбнулась и, не выдержав слишком взрослого для такого малыша взгляда, отвернулась. «За что он страдает? Он мог бы быть хорошим человеком. Сейчас побирается, а подрастет и станет бандитом. Может и прирежет меня лет через десять»,- подумала Люся.
Выйдя из метро, пришлось немного пробежаться,? лил сильный дождь. К тому времени, как Люся дошла до дома Гены, она успела хорошенько намокнуть. Перед дверью его квартиры Люся остановилась. «А горечь утрат – субъективная блажь. Ведь если не купишь, так точно продашься»,- это слова песни, на которых Люся выключила плеер. Она убрала наушники в рюкзачок, немного постояла перед дверью и спустилась на пол-этажа вниз. Выкурив сигарету, она снова поднялась и позвонилась. Через пару секунд она услышала знакомый торопливый топот. Дверь открыл Гена. Он был в спортивных штанах и тапочках. Увидев Люсю, он обрадовался, затащил ее в квартиру, начал обнимать. Люся холодно отстранилась от Гены.
- Что такое, котенок?
- Мне нужно кое-что узнать у тебя.
- Все, что душе угодно!
- Ты спал с Анной?
Улыбка сошла с лица Гены. Он смотрел теперь на Люсю совершенно серьезно. В этот момент Люся поняла, что он – абсолютно чужой для нее человек.
- Это правда?- спросила она еще раз.
- Конечно нет,- сказал Гена, снова улыбнувшись.
Тут Люся случайно заметила какую-то веревочку, торчащую из кармана его штанов. Какие-то сомнения и подозрения, догадки мигом возникли и пронеслись в голове, не успев оформиться в слова.
- Что это?- Люся медленно подошла к Гене и вынула то, что лежало в его кармане. Это были женские трусики, весьма откровенные.
- Ну… это… правда. Прости. Не порть все.
- Значит и гостиница «Россия» - правда?
- А это-то ты откуда знаешь?
- Дерьмо!- Люся швырнула ему в лицо шелковые трусики и убежала.
Она бежала под дождем в темноте по слабо освещенным улицам, мимо разноцветных витрин и вывесок, которые зазывали внутрь своих магазинов людей только с таким же радостным настроением, как и их оформление. Все вокруг было чужое, ненужное. Люся плакала, но никто не замечал этого из-за дождя. Наконец она остановилась перед аптекой. В ее кошельке лежал рецепт, по которому надо было купить сильное сердечное лекарство для бабушки. Люся зашла в аптеку. Посетителей не было. Тихо, тепло и сухо,- как будто Люся попала в другой мир. Она купила лекарство. Упаковка – сто штук. Выйдя из аптеки, Люся купила бутылку водки и совсем этим пошла подальше от улицы, вглубь дворов, в подворотни, подальше… Как больной зверь ищет укромное место, где может спокойно умереть, так и Люся уходила в дебри города, где никто не мог ее потревожить.
Зайдя в вонючий подъезд какого-то дома, Люся проглотила все сто таблеток, запивая их водкой. Ей было противно, водка уже не шла, но все равно девушка не останавливалась, пока упаковка лекарства не опустела. От шокового состояния Люся не могла опьянеть. Она шла, ни о чем не думая, тупо прокручивая в голове все, что случилось за этот день. Какими-то закоулками она вышла из дворов и увидела не вдалеке церковь. Слегка пошатываясь, укутавшись в мокрую куртку, она побрела к церкви. Поднявшись по ступеням, она дернула дверь. Та была закрыта. Люся постучала. Тишина. Спустившись на несколько ступеней, Люся посмотрела на крест на куполе и сказала вслух: «Господи, я же не верила в тебя. Прости меня, Господи!». Она легла на ступени, потому что голова ее начинала тяжелеть, будто постепенно наполнялась свинцом. Лежа на ступенях церкви, постепенно теряя сознание, Люся бормотала какие-то молитвы, и последним словом ее было: «Господи».
Утром солнечные лучи озарили золотые купола церкви… и мертвое тело Люси. Двое алкашей с пустыми бутылками в хозяйственных сумках и пакетах проходили мимо. Завидев прилично одетую девушку, лежащую без движения, один из пьяниц сказал:
- Пошли, посмотрим?
Они подошли и посмотрели на Люсю, наклонившись к ней.
- …ля! Она мертвая!- отойдя, сказал один.
- Ну, и что? Смотри, что я нашел,- сказал другой, показывая телефон. Затем он обшарил карманы и, ничего не найдя, взял рюкзачок.
- Слушай, брось все, пойдем отсюда.
- Ладно, не ной.
И они пошли своей дорогой до ближайшего круглосуточного магазина, чтобы купить выпить чего-нибудь на деньги из Люсиного кошелька…
Выходя из магазина с мешками, полными алкогольных напитков, один из пьяниц спросил:
- А это не грех? Мертвых обирать?
- Да, ну что ты говоришь! Если нам посчастливилось найти эти деньги, значит, Богу так было угодно. Слава Богу! Аминь!
И шатаясь, алкаш сделал нарочито серьезное лицо и перекрестился, а потом посмотрел на собутыльника и рассмеялся.