Музыка

Музыка.

Не прячь музыку, она опиум…

…опиум для никого…
Из репертуара группы «Агата Кристи»


Впервые он увидел ее весной, в начале весны. Как обычно в субботу Мишка - Порошок проводил ночь в ***. Здесь он ее впервые и увидел… Вообще клубы давно стали большой и весомой частью жизни Порошка. В этот омут он окунулся не совсем по своей воле, профессия требовала, но со временем он втянулся, ему понравилось: все-таки непередаваемая атмосфера звука, движения, общения. С некоторых пор суббота стала святым днем для Мишки: никакой работы - только пьянящие выпивка, девушки и ритмы психоделики. Строго говоря, профессия- это призвание, любимое дело - вряд ли торговля наркотиками являлась призванием, тем более любимым делом. Делом этим он занялся по своей воле. Однажды, в одно из первых своих посещений клуба ***, Порошок познакомился с одной из крупных шестерок Пастуха, Отличником, который, заметив поразительную коммуникабельность Мишки, предложил ему очень прибыльную и элитную (в кругах розничных сбытчиков зелья) работу. Порошок, постоянно мучимый тоской и уставший жить на деньги отца, не долго думая, согласился, хотя прекрасно понимал величину риска, да и всю суть этого бизнеса. Стоит отметить, что Мишка был более чем не глуп, он вполне мог позволить себе смотреть на каждого своего знакомого свысока, как на полного недоумка, от чего мало кого он удостаивал своим уважением. Уважать ему по сути было некого, но есть люди, к примеру Пастух, с властью и силой почти не ограниченной, которых Порошок боялся, ну а раз боялся, значит уважал. Впрочем, он не любил их, потому что знал, что всегда есть человек, стоящий много выше… Суть работы Мишки заключалась вот в чем: в *** имелась специальная комната за семью замками - владения Порошка. Эту комнатку каждый желающий, разумеется из категории VIP, мог снять на ночь для себя и своих друзей, кроме помещения предоставлялся и широкий спектр услуг - все самое лучшее- от коки до Белого Китая, впрочем, по желанию клиента могла обнаружиться синтетика и более грязное зелье. Естественно, Порошок сам принадлежал к VIP, иначе ему не предложили бы эту работу. Он одевался, двигался, говорил как типичный представитель клубной элиты…
Так вот, впервые Порошок увидел ее в ***. Тогда собралась стандартная компания, в которой как обычно обязательно было лишь одно изменение: Гоша с Иркой, Кирилл-Отличник Марат, который и привел очередную свою куклу (то самое единственное, но привычное изменение). Она сразу понравилась Порошку, еще та вещица. Марат всегда знал где и как достать таких. Но на этот раз на взгляд Мишки девушка действительно была нереально красива… В тот вечер бокал шел за бокалом и вскоре компании захотелось чего-то более.
-- Порошок, не организуешь нам президентский номер?- спросил Гоша.
--Да, Миш, иначе начнем вымирать, скучно становится, даже как-то не по себе,- согласилась со своим спутником Ирка и еле заметно дрожащей рукой поднесла сигарету к губам, выкрашенным темно-синей помадой.
Порошок исподлобья посмотрел на них, затем повел головой, глазами указывая на подругу Марата. Тот, заметив недовольство друга, широко улыбнулся и произнес:
--Э-э, брат, не доверяешь Кате - значит не доверяешь мне. Спокойно, Мишка, здесь все свои.
Катя много не говорила, но вела себя непринужденно, было видно, что клубы не были ей в диковинку. Ее заинтересовал разговор о «Президентском номере», детский огонек любопытства заиграл в ее глазах. Мишка сразу заметил этот блеск, чистый, блеск глаз и улыбки. Отметил он и веселое ребячество, выказываемое Катей каждым движением и словом. Как бы по детски Катя не вела себя, внешность ее была не девичья, хотя ни в коем случае не грубая. Полностью сформировавшаяся, высокая и божественно стройная, она не отпускала мысли Порошка ни на секунду, чуть смуглая, будто загоревшая, кожа, короткая прическа, очень светлые, естественные волосы…
Сложно сказать почему Порошок каждую субботу проводил время именно в этой компании. Гоша- восемнадцати летний дурак, сын совладельца «Сибирского Алюминия».
Как и все дети не в меру богатых родителей он был до противного избалован и эгоистичен. Ирка была старше его наверное лет на пять, если не больше, она держала при себе Игоря, как безразмерный кошелек из симпатичной и дорогой кожи. Странно, Порошок привык наблюдать совершенно иную картину:  обычно молодые, но не по детски богатые парни заводили себе красивых куколок, использовали их и выкидывали(Марат - яркий пример),а в данном случае в роли куклы выступал Игорь, который своей глупостью очень скоро наскучит Ирке и будет выброшен из этой компании. В связи с таким странным положением Гоши, Порошок более всех презирал его(если забыть об Отличнике). На Ирку же он не обращал никакого внимания: ни как на женщину, надо отметить весьма красивую, ни как на человека, умного и опытного. Единственным человеком, которого Порошок мог назвать своим другом, являлся Марат. Ему было 29 лет, он крутился в криминальной среде, говорили, что за ним стояло мокрое дело и кто-то, кроме ментов, в связи с этим имел претензии на его жизнь. Впрочем если б это было правдой, то его уже давно бы не было, т.к. он был мало кому нужен и не имел серьезного покровителя. Последний факт вызывал у Порошка особые симпатии к Марату, он уважал его за ту степень свободы от всех, которой не мог похвастать ни один из знакомых, впрочем, и он сам. Отношение же Марата к Порошку не сопровождалось ни симпатиями, ни тем более уважением, он не мог уважать даже клубного VIP торговца наркотиками. Марат проводил время в этой компании из-за Ирки. Об этом знали только они двое. Ирка терпела совершенно спокойно присутствие Марата, но смотрела на него, только как на бывшую игрушку. Гоша хоть и был неавторитетен и глуп, но он был моложе и богаче да и, опять же, глуп. 
-- Я понимаю, у тебя сегодня не приемный день, но для друзей сделай исключение,- добавил Марат.
Порошок опустил голову, давая согласие. В этот момент замялся Отличник.
-- Ну, мне пожалуй не по пути. Я пойду, где-то я видел Юльку, сейчас поймаю ее и ко мне на хату, ну развлекайтесь,- произнес он и скрылся в жидком монолите танцпола.
Отличник носил такое прозвище не спроста: он с детства имел дела с наркотиками и выслужился до двора самого Пастуха, при этом он не сидел на игле и вообще ни чем не баловался, в общем старался держаться от смерти подальше. В компании этой он оказался случайно, по знакомству с Порошком, к которому был привязан неизвестными обстоятельствами. Репутация у Отличника была подозрительно чистая для шестерки, он был вхож в любую компанию и отличался фантастическим чувством слова, которое, кстати, умел держать как никто другой. Каждый мог доверить Отличнику самую свою страшную тайну и быть уверенным, что она не будет раскрыта даже под пытками… Но были у него и слабости, как у всех, всех людей, точнее всего одна – деньги…
Компания поднялась из-за столика и направилась за Порошком. У крутой металлической лестницы он пропустил всех вперед и стал подниматься последним. Перед ним неловко поднималась Катя – она была на высоченных шпильках и в до безобразия короткой кожаной черной юбке. Черные чулки, обтянувшие тугую прелестную кожу, были до конца  видны Порошку… Лестница вливалась в слабо освещенный длинный и такой же узкий коридор. В этом коридоре было несколько массивных металлических дверей, одну из которых, с сейфовым замком, открыл Порошок. Он первый вошел в большую комнату с одним маленьким окном, опустил жалюзи и включил свет. В помещении стояла очень широкая кровать, в углу большой диван, несколько кресел, два журнальных столика и небольшой чугунный сейф, который также был вскоре открыт Порошком. Марат расположился на кресле,  Катя подсела к нему на колени, и они стали целоваться.
--Ирка, давай готовь, кухня вроде по твоей части, прикрикнул Гоша.
Музыка сюда доносилась, но будто из-под воды, и была много тише, чем у бара.
Ирка подошла к сейфу и достала оттуда пачку инсулиновых шприцов и бросила их на диван, недалеко от Кати. Последняя неожиданно замерла увидев их, потом резко обернулась и посмотрела на Ирку, достающую пакетики со светлым порошком, в ее глазах читался дикий страх. Блеск страха(даже страх в ее глазах блестел) довольно быстро сменился прежним детским любопытством.
-- Впервые?- спросила у Кати Ирка.
-- Да, - тихо ответила Катя и тяжело проглотила комок.
-- Поверь, не пожалеешь…
Порошок больше уже не мог смотреть на то, как ломают прекрасный цветок жизни. Он вышел из комнаты, запер ее снаружи и отправился в бар. Подобную слабость Мишка редко проявлял, он давно научился с призрением закрывать глаза на фактическую смерть человека, впервые с его подачи пробующего наркотики. Порошком даже была разработана целая философия: ведь он никого насильно не сажает на иглу, люди сами делают выбор, и, из-за своей глупости, всегда неверный. «Поверь, не пожалеешь,- вспоминал Порошок,- зачем она соврала, неужели Ирка действительно верит, что так лучше». Все это подняло в голове Мишки самые неприятные воспоминания, времен начала работы в клубе, но после очередной бутылки и они стали расплываться вместе с танцующей толпой в вязких ритмах GOA.
Утром Порошок пришел, чтобы выпустить своих друзей. Они еще спали, отдыхая от бурных и далеких от нравственности событий прошлой ночи. На широкой кровати спали Марат, Гоша и Катя, по комнате была разбросана одежда. Не спала только Ирка, она заперлась в туалете… Мишка разбудил всех, запер сейф и комнату, и проводил друзей  к машинам. Марат вел Катю под руку. Она с трудом волочила ноги, лицо ее было страшно бледным, под глазами налились мешки. Язык ее не слушался, в горле пересохло. Катя не могла, да и не хотела говорить. Она с трудом оторвала глаза от земли и посмотрела на Мишку, на лице ее обозначилась кривая и слабая улыбка, а в глазах вспыхнул тот прежний яркий огонек. Вспыхнул и погас… На всегда… Марат открыл заднюю дверцу своего паркетника и грубо  почти бросил Катю на сиденье.
-- Классную машину приобрел,- заметил Порошок,- колоссальные ведь деньги, скоро обязательно приобрету что-нибудь в этом духе.
-- Чем больше вложишь денег в  жизнь, тем меньше она будет стоить,- неожиданно произнес Марат и закрыл легким щелчком дверцу своей машины.
«X5» раскатисто буркнул себе под нос что-то очень приятное. скорее всего по-немецки и в тот же миг исчез за поворотом. Порошок без надобности пересчитал пачку зелени, которую Марат ему отдал за аренду «Президентского ноиера», и медленно пошел домой…
************


Рано или поздно это должно было произойти. Мишка это прекрасно понимал. О том, что это случилось он узнал от самой Кати – по телефону. За месяц знакомства Порошок совершенно влюбился в нее, а она нашла в нем интересного друга. Поэтому, когда Марат сообщил Кате о ее назойливости, тупости и порекомендовал ей стереть из памяти мобильника номер его телефона, она в первую очередь позвонила не одной из своих подруг, а Порошку. Она рыдала, покрывала Марата самыми грязными словами: в общем жаловалась Мишке, пытаясь вызвать в нем понимания и сочувствия. Правда все это было напрасно: Порошок достаточно насмотрелся на девчонок, ползающих в слезах перед Маратом, да и чувства, вроде сострадания Мишка давно в себе искоренил, работа того требовала. В общем, Порошок ждал этого звонка, он так же знал, что совсем скоро Катя снова наберет его номер… Когда начнется ломка…
-- Миша,- дрожащим голосом произнесла Катя, - Миша, мне нужна доза… Миша, можно сейчас приехать?
Порошок молчал, а сердце постепенно выходило из-под контроля, становилось тяжело дышать.
-- Мишенька, если все дело в деньгах, то я заплачу… Я знаю, мне не найти столько денег, сколько ты брал с Марата, но мне нужно совсем чуть-чуть… Миш, помоги…
-- Можешь приехать.
Последняя фраза была произнесена так сухо, что невозможно было поверить, что Порошку эти два слова дались тяжело, почти через физическую боль. Тот день, когда Мишка впервые предложил свои услуги человеку, ни разу не пробовавшему наркотики, был где-то позади, совершенно неразличим за другими днями убийств. С того первого раза мысль о фактическом убийстве ни разу не тревожила так долго Порошка. А теперь те далекие мучительные рассуждения вернулись.
Порошок встретил Катю у входа в клуб, был день и заведение еще не открылось. Девушка  почти не реагировала на внешние раздражители, шла быстро, но неуверенно. Мишка взял ее под руку и повел в свою коморку. Он почувствовал как сильно дрожала тело Кати, ее сильно знобило. Порошок заперся изнутри, достал зелье и подал ей. Потом поставил стул к окну и сел на него, направив свой взгляд в бесконечность одной из узких улиц Питера. Он не видел ничего, он не хотел и не мог ничего видеть, а больше всего он не хотел видеть, как она, там, за его спиной, вводит в кровь сама себе медленный, но безотказный яд. Порошок не слышал звуков улицы, он лишь всеми силами улавливал тяжелое и частое дыхание Кати. Вскоре оно стало неуловимым, Мишка обернулся. Катя лежала на кровати, ее глаза были широко открыты, а взгляд был направлен в потолок.
-- Катя,- негромко произнес Порошок, но она не отреагировала.
Мишка сел в кресло напротив кровати и долго смотрел на девушку. Ее грудь судорожно и медленно поднималась при вздохе. Все прекрасное ее тело еще трепетало, она была совершенно безобидна, беспомощна и так красива, так желанна…

Клуб уже давно проснулся, а за окном притихло дорожное движение. Порошок чувствовал совершенную усталость, но сон настойчиво обходил его стороной, возможно ощущая атмосферу клуба, организму диктовала свои условия привычка. Наверное, более всего Мишка устал прятать свою жизнь за мраком ночи, подальше от людей, которым не безразличны чистая любовь, сочувствие, благородство, вера в людей. Последнего Порошок был лишен насильственно все теми же людьми…
Мишка повернул голову, рядом спала Катя, лепестки ее нежных губ дрожали будто на ветру, ее горячее дыхание обжигало щеку Порошка.
-- Что мне делать, Катя?- шепнул он.
«Освободиться? Мне все время казалось, что я свободен, я свободнее всей мрази, меня окружающей, но ведь это не так. Я имею деньги, женщин, когда захочу и сколько захочу и при этом мне не приходится унижаться, прислуживаться, делать того, чего мне совершенно не нравилось. Я ведь долго думал, что это и есть свобода. Но я не делал того, что мне действительно хотелось, мне говорили, что это здорово, а вон то- предмет всеобщей зависти. Я и рвался получить тот предмет и был счастлив, когда назло всем становился его обладателем. Но все эти игрушки являются мусором, я никогда не имел возможности иметь того, в чем действительно нуждался, мне внушали, что это никому не нужно, да, им это действительно не нужно, и я долгое время прислушивался и подчинялся. Катя, ты меня разбудила, ты разбудила во мне единственное чувство из целой свалки условностей и штампов, я бесконечно виноват перед тобой, я сам чуть не перерезал глотку своему счастью. Я тебя вытащу, обязательно вытащу, ты вытащила меня, а я возьму тебя с собой. В конце недели я должен передать Пастуху выручку за три месяца, а также и целый кейс из другой конторы. На эту сумму можно припеваючи прожить десяток лет. Я переведу деньги за границу, и мы рванем с тобой вместе, навстречу к свободе».
Мишка встал с постели и оделся, он снова и снова прокручивал в голове эти мысли, искал ошибку, не мог поверить, что счастье уже в его руках, не мог представить, что можно вырваться из плена этого города.
-- Катюш, Катя, просыпайся.
Она неохотно приподнялась и одеяло сползло с ее груди.
-- Катя, одевайся, мне надо работать.
-- Да… Тебе понравилось?- спросила она, ловя замерший на ее теле Мишкин взгляд,- мне тоже, спасибо, мне никогда не было так хорошо, какое-то новое зелье?
--Нет, самое обыкновенное…
--Миш, я сейчас не могу заплатить, но скоро мама мне пришлет немного денег, я сразу же, Миш, поверь.
Порошок опустил голову.
--Катя, я… я бесконечно виноват пред тобой…
--Это чем же?- искренне удивилась девушка и достала из сумочки сигареты.
--Ну, тем, что пристрастил тебя к наркотикам, Катя, я не могу больше смотреть, как ты гибнешь. Ощущения того, что я вина всему страшнее любой пытки. Я не могу больше давать тебе наркотики…
--Чего ты мелишь! Ты о чем это?
--Выслушай меня…
--Нет! Это ты меня выслушай,- вновь перебила Катя,- Знаешь, что страшнее любой пытки? Ни хрена ты не знаешь, когда во время ломки…
--Послушай!
--Когда во…
--Заткнись!- крикнул Мишка, Катя стала быстро одеваться,- Катя, постой, я не хотел послушай, я Действительно мучаюсь, а знаешь почему, знаешь почему я хочу тебя вытащить из этого дерьма, я хочу увезти тебя отсюда и помочь вылечиться, это будет сложно, но мы справимся. Катя, куда ты?
-- Не знаю и знать не хочу, пошел ты, и вообще, ты попользовался моим телом, считай я с тобой расплатилась, ты знаешь, какие расценочки у шлюх, ублюдок. Выпусти меня!
Порошок побледнел. За «ублюдка» Катя поплатилась сильной пощечиной, из  носа хлынула кровь. Мишка открыл дверь…
Естественно, Мишка ничего ей пока не собирался рассказывать про деньги, дело было пыльное, с братвой шутить- даже не с огнем играть. Он любил Катю до беспамятства, но еще мог сообразить, кому можно довериться в данный момент.

«Отличник! Все пропало!»- подумал Мишка, когда увидел его в банке за день, до побега. «Хотя что я паникую,  он любит меня и уважает, он никогда не предаст, он шестерит перед Пастухом, но на него можно положиться».
--Здорово.
--Рад тебя видеть, - странным образом соврал Мишка.
--Ты слышал?
--О чем?
--Марата убили…
Порошок от удивления отпрыгнул назад и побледнел. Озноб охватил все тело.
--Этого не может быть, как… кто?!
--Ничего не знаю, да и не стоит об этом говорить, рано или поздно его бы достали.
--Да, но…
--А ты что здесь потерял?
--Почему же Марат…-как в бреду произнес Порошок.
-- Что в банке забыл?!
--Я, я ничего. Паша, послушай, я собираюсь линять из города, нет вообще из страны, помоги мне.
--Чем же это я могу тебе помочь, и что случилось?
--Хотя бы тем, что не спрашивай ни о чем и никому не говори о том, что сегодня меня видел. Я могу на тебя положиться, друг? 
--Порошок, я не знаю, что ты там задумал, но будь осторожен, можешь мне верить, я никогда не подвожу друзей.
--Спасибо… друг.
--Удачи…
«Удача мне не помешает. О, Марат…», - думал Порошок.

Ночь обещалась быть долгой, голова шла кругом от роя мыслей, путавшихся и множащихся все сильнее с каждой минутой: «Катя, я с ней не говорил больше, а вдруг она откажется поехать со мной? Нет, это не возможно, даже если она меня не любит, все равно поедет, кто откажется от денег, лечения и жизни за границей. А любовь, а я?! А любовь придет позже, она медленно и плавно заменит чувство благодарности и мы будим жить как в сказке- долго и счастливо. Господи, что со мной происходит… Господи, я ведь даже не обращался к тебе до этого дня ни разу… Марат, почему? Как это могло произойти, ведь он сильный, он свободный, никто ему не закон, он… Если он не справился, то что ждет меня- шестерку… Да, я шестерка, ничем не лучше Отличника, а как же свято я верил, что исключителен и независим. Господи, мне нужно  скорее убежать от сюда, здесь рухнуло все, все мои иллюзии, моя жизнь, мое спокойствие и самоуважение… Завтра нас с Катей здесь не будет, нужно лишь подтвердить в банке перевод и забрать ее… Как мне ее увезти…».
Последняя мысль еще не успела развиться, как раздался звонок мобильника. На дисплее чернела надпись: «Звонок от абонента Катя».
-- Катя, рад тебя слышать.
-- Привет, не разбудила?
-- Нет, мне не спится, думал о тебе.
-- Миш, прости меня за тот вечер…
-- Нет, это я должен просить прощения,- перебил ее Порошок, не веря своему счастью, - Катя, завтра я, нет мы вместе уедем из страны, у меня есть очень крупные сбережения… Катя, я за тобой заеду… Завтра… - последнее предложение было произнесено с интонацией неуверенного вопроса.
-- Да, конечно,  Миш, я тебе звоню из *** парка, добраться до дома не могу, на такси денег нет, забери меня?
--Да, да. Конечно, давай я даже отвезу тебя к себе, улететь завтра можно с утра, а вещи нет смысла собирать, я все тебе куплю там, все что пожелаешь, всего чего у тебя не было.
-- Хорошо, Миш приезжай скорее, мне страшно, - голос Кати слегка дрожал и казался очень усталым.
-- Все, я уже еду, буду через 15 минут, жди... Катя я тебя люблю.
-- Я жду на скамейке, в центре парка,- сухо ответила Катя, а потом добавила,- Я тоже тебя люблю.

Сердце бешено рвалось из груди, нога неудержимо давила на газ, Порошок периодически отпускал педаль, замечая опасную скорость по проносящимся мимо машинам, но был не в силах долго контролировать усилия. Все сжималось в нем, все было в жутком напряжении, может от страха, может от сомнений. Наконец он приехал в парк. Мишка вышел из машины и быстрым тяжелым шагом направился в глубь мрака, созданного густой кроной деревьев и облачным небом…
-- Катя! – неожиданно для себя крикнул Порошок и бросился к ней, он крепко сжал ее в объятиях, не показывая своего лица- на глазах наворачивались слезы.
-- Катя, Катенька, ты здесь. Катя ты не представляешь, что со мной происходит. Девочка моя, я чувствую себя так глупо. Я влюблен как мальчишка. Катенька, я тебя люблю…
Сердце билось так же бешено, а может и еще сильнее, но напряжения уже не было, было легко и свободно, было понятно, что все это не сон. Мишка глубоко вздохнул и сердце вдруг замерло. Жгучее тепло наполнило грудь, тепло, идущее от куда-то со спины, начавшись недалеко от сердца, оно пробежалось по всему телу и затуманило сознание. В глазах потемнело, веки  бессильно сомкнулись…
Порошок свалился на землю, Катя пошатнулась и закрыв лицо руками заплакала. Из мрака вышел Отличник и еще два каких-то здоровых мужика.
-- Вот и все, и совсем не больно, а ты боялась. Вот, держи травку, заслужила. Сейчас поедем ко мне, а завтра я тебя познакомлю с Гариком, у него есть для тебя работа, так что проблем с иглой у тебя больше не будет.
-- Какая работа,- с трудом произнесла Катя.
-- Ну и дура же ты, какая для тебя может найтись работа, на тебе черным по белому написано – « шлюха». Ладно пойдем. Ты замерзла? Ничего, я тебя согрею.
Отличник обнял ее и повел к своей машине.
-- Мужики, не возитесь долго. Он был на машине, посадите его в багажник и утопите за городом. Пастух ждет вас с докладом, а я по делам…



Мама, это небыль, мама, это небыль, мама, это не со мной:
Неужели небо, неужели небо задеваю головой.

На ковре-вертолете
Мимо радуги
Мы летим, а вы ползете,
Чудаки вы, чудаки.

Мама, это правда, мама, это правда, мама, я опять живой.
Ты уже не плачешь, ты уже не плачешь, мама, полетим со мной.

На ковре-вертолете
Ветер бьет в глаза,
Нам хотя бы на излете
Заглянуть  за… за…

(Из репертуара группы «Агата Кристи»)